«Божественне претерпевающе лютость мук..»

Решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви в 2000 г. состоялось прославление Собора новомучеников и исповедников Российских, включающего более тысячи имен страдальцев, отдавших свои жизни за веру Христову.

Мученики были первыми христианскими святыми, и именно они составляют большинство в сонме всех святых Православной Церкви. Однако почти за тысячу лет своей истории Русская Церковь, за исключением единичных случаев, не знала мучеников за веру. Их время на Руси пришло только в XX в. Протоиерей М. Польский писал в середине столетия: «Мы имеем великое и славное воинство новых страдальцев. Младенцы и отроки, старцы и взрослые, князья и простые, мужи и жены, святители и пастыри, монахи и миряне, цари и их подданные составили великий собор новомучеников Российских, славу нашей Церкви… В составе Вселенской Церкви Русская Церковь — наиболее молода, и не знает в своей истории массового гонения от язычества и ересей, но за то на ее поле Вселенская Церковь получила тяжкие удары от безбожия. Наша Церковь не только заполнила пробел своей истории и не в начале, а в конце своего 1000-летнего существования восприняла мученичество, которого ей не хватало, но и завершает общий подвиг Вселенской Церкви, начатый Римом и продолженный Константинополем».

Гонения начались вскоре после Октябрьского переворота 1917 г. Первомучеником русского духовенства стал царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров, расстрелянный большевиками без суда и следствия на глазах своего сына-гимназиста. О. Иоанн был погребен прихожанами у храма. Архиерейским Собором Русской Православной Церкви (29 ноября — 2 декабря 1994 г.) причислен к лику святых.

29 января 1918 г.: в Киеве был расстрелян старейший иерарх Русской Православной Церкви, митрополит Киевский Владимир (Богоявленский). Его мученическая смерть была первой среди архиереев (4 апреля 1992 года митрополит Владимир был прославлен в лике святых.

Первая волна большевистских репрессий 1918−1920 гг. унесла около 9000 жизней. Жестокости, с которой большевики предавали смерти священнослужителей, могли позавидовать палачи Нерона и Домициана. В 1919 г. в Воронеже, в монастыре Святителя Митрофана Воронежского, семь инокинь были сварены заживо в котлах с кипящей смолой. Там было одновременно убито 160 священников во главе с архиепископом Тихоном (Никаноровым), которого повесили на Царских вратах в церкви монастыря.

Годом раньше три иерея в Херсоне были распяты на крестах. В 1918 г. епископа Соликамского Феофана (Ильинского) на глазах у народа вывели на замерзшую реку Каму, раздели донага, заплели волосы в косички, связали их между собой, затем, продев в них палку, приподняли в воздух и начали медленно опускать в прорубь и поднимать, пока он, еще живой, не покрылся коркой льда, толщиной в два пальца. Не менее зверским способом предали смерти епископа Исидора Михайловского (Колоколова). В 1918 г. в Самаре его посадили на кол. Страшной была кончина других архиеерев: епископа Пермского Андроника закопали живым в землю; архиепископа Астраханского Митрофана (Краснопольского) сбросили со стены; архиепископа Нижегородского Иоакима (Левицкого) повесили вниз головой в севастопольском соборе; епископа Серапульского Амвросия (Гудко) привязали к хвосту лошади и пустили ее вскачь…

Смерть простых священников была не менее страшной. Семидесятидвухлетнего священника Павла Калиновского забили плетьми… Заштатного священника отца Золотовского, которому шел уже девятый десяток, нарядили в женское платье и вывели на площадь. Красноармейцы требовали, чтобы он танцевал перед народом; когда же он отказался, его повесили… Священника Иоакима Фролова сожгли заживо за селом на стоге сена…

Как в древнем Риме, казни часто были массовыми. С декабря 1918 г. по июнь 1919 г. в Харькове было убито семьдесят иереев. Был разрублен на куски харьковский епископ Николай Стеллецкий. В Перми после занятия города Белой армией были обнаружены тела сорока двух священнослужителей. Весной, когда снег стаял, их нашли закопанными в семинарском саду, многие были со следами пыток. Массовые убийства происходили повсеместно.

Сведения о казнях в Харькове, Перми и Воронеже дошли до нас только потому, что эти города на короткий срок занимала Белая армия. И стариков, и совсем юных убивали за одну принадлежность к духовному сословию.

В 1918 г. в России было 150 тысяч священнослужителей. К 1941 г. из них было расстреляно 130 тысяч.

В народе почитание новомучеников возникало сразу же после их смерти. В 1918 г. в Перми были убиты святители Андроник и Феофан. Московский Собор послал комиссию во главе с архиепископом Черниговским Василием для расследования обстоятельств смерти пермских епископов. Когда комиссия возвращалась в Москву, между Пермью и Вяткой в вагон ворвались красноармейцы. Епископ Василий и его спутники были убиты, а тела их сбросили с поезда. Крестьяне с честью похоронили убитых, к могиле стали тянуться паломники. Тогда большевики выкопали тела мучеников и сожгли их. Так же тщательно были уничтожены тела святых царственных мучеников — семьи императора Николая II.

Большевики прекрасно понимали, к чему может привести их нерасторопность. Не случайно чекисты категорически отказывались выдавать родным и близким тела казненных за религиозные убеждения. Не случайно выбирались такие средства казни, при которых тела мучеников не сохранялись (потопление, сожжение). Опыт Рима тут был как нельзя кстати.

Вот лишь несколько примеров. Епископа Тобольского Гермогена 16 июня 1918 г. утопили в реке Туре, привязав к скрученным рукам двухпудовый камень. Тело расстрелянного Серпуховского архиепископа Арсения засыпали хлоруглеродной известью. Тело Тверского архиепископа Фаддея, великого праведника и аскета, еще при жизни почитавшегося святым, расстрелянного в 1937 г., тайно закопали на общем кладбище. Тело белгородского епископа Никодима было брошено в общую расстрельную яму. (Впрочем, христиане узнали об этом и ежедневно служили на том месте панихиды). Иногда православным удавалось выкупить мощи. В станице Усть-Лабинской 22 февраля 1922 г. был убит священник Михаил Лисицын. Три дня его водили по селу с накинутой на шею петлей, издевались и били его до тех пор, пока он не перестал дышать. Тело мученика было выкуплено у палачей за 610 рублей. Были случаи, когда большевики бросали тела новомучеников на поругание, не позволяя их хоронить. Те из христиан, кто все же решался на это, получали мученический венец. Священника Александра Подольского перед смертью долго водили по станице Владимирской (Кубанская область), глумились над ним и избивали, потом зарубили за селом на свалке. Один из прихожан отца Александра, пришедший похоронить священника, был тут же убит пьяными красноармейцами.

И все же богоборцам не всегда сопутствовала удача. Так, тело святителя- мученика Гермогена Тобольского, утопленного в Туре, спустя какое-то время было вынесено на берег и при огромном стечении народа торжественно погребено в пещере святого Иоанна Тобольского. Были и другие примеры чудесного обретения мощей. Летом 1992 г. были обретены мощи священномученика Владимира, митрополита Киевского, и положены в Ближних пещерах Киево-Печерской лавры. Осенью 1993 г. на заброшенном кладбище в Твери произошло обретение святых мощей архиепископа Фаддея. В июле 1998 г. в Санкт-Петербурге на Новодевичьем кладбище были обретены мощи архиепископа Илариона (Троицкого) — одного из ближайших сподвижников святого Патриарха Тихона, блестящего богослова и проповедника, скончавшегося в Ленинградской пересыльной тюрьме в 1929 г. Перенесение мощей в монастырский храм сопровождалось благоуханием, а сами мощи имели янтарный оттенок. От них происходили чудесные исцеления. 9 мая 1999 г. мощи святителя Илариона специальным рейсом самолета были отправлены в Москву, а на следующий день в Сретенском монастыре состоялось торжество прославления нового святого.

Как и христиане первых веков, новомученики шли на пытки без колебаний, а умирали, радуясь, что страдают за Христа. Перед казнью они часто молились за своих палачей. Митрополит Киевский Владимир крестообразно благословил руками убийц и произнес: «Господь вас да простит». Не успел он опустить рук, как был сражен тремя выстрелами. Епископ Никодим Белгородский перед расстрелом, помолившись, благословил солдат-китайцев, и те отказались стрелять. Тогда их сменили новыми, а священномученика вывели к ним переодетого в солдатскую шинель.

Епископ Балахнинский Лаврентий (Князев) перед казнью призвал солдат к покаянию и, стоя под направленными на него стволами, произнес проповедь о будущем спасении России. Солдаты отказались стрелять, и священномученик был расстрелян китайцами. Петроградский священник Философ Орнатский был доставлен на казнь вместе с двумя сыновьями. «Кого сначала расстреливать — тебя или сыновей?» — спросили его. «Сыновей», — ответил священник. Пока их расстреливали, он стоял на коленях и читал отходные молитвы. Солдаты отказались стрелять в старца, и тогда комиссар выстрелил в него из револьвера в упор. Архимандрит Сергий, расстрелянный в Петрограде, умер со словами: «Прости им, Боже, ибо не ведают, что творят».

Часто сами исполнители приговоров понимали, что казнят святых. В 1918 г. в Вязьме расстреляли епископа Макария (Гневушева). Один из красноармейцев потом рассказывал, что когда он увидел, что этот тщедушный, седой «преступник» — лицо явно духовное, у него «захолонуло» сердце. И тут же Макарий, проходя мимо выстроившихся солдат, остановился напротив него и благословил со словами: «Сын мой, да не смущается сердце твое — твори волю пославшего тебя». Впоследствии этот красноармеец был уволен в запас по болезни. Незадолго до смерти он сказал своему врачу: «Я так понимаю, что убили мы святого человека. Иначе, как мог он узнать, что у меня захолонуло сердце, когда он проходил? А ведь он узнал и благословил из жалости…»

Когда читаешь жития новомучеников, невольно сомневаешься: может ли человек перенести такое?

Христианин — может. Силуан Афонский писал: «Когда бывает большая благодать, то душа желает страданий. Так, у мучеников была большая благодать, и тело их радовалось вместе с душой, когда их мучили за возлюбленного Господа. Кто испытал эту благодать, тот знает об этом…»

Другие замечательные слова, так же проливающие свет на удивительное мужество новомучеников, оставил за несколько дней до своего расстрела священномученик Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский: «Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу, и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий, полный среди страданий внутреннего покоя, он других влечет на страдания, чтобы они переняли то состояние, в каком находился счастливый страдалец. Об этом я ранее говорил другим, но мои страдания не достигали полной меры. Теперь, кажется, пришлось пережить почти все: тюрьму, суд, общественное заплевание; обречение и требование этой смерти; якобы народные аплодисменты; людскую неблагодарность, продажность; непостоянство и тому подобное; беспокойство и ответственность за судьбу других людей и даже за самую Церковь. Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо».

Сталинский тезис об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социализму развязал руки не только НКВД, но и атеистам. Прокатилась лавина репрессий против верующих и пастырей. Летом 1937 г. по распоряжению Сталина был разработан приказ о расстреле в течение четырех месяцев всех находящихся в тюрьмах и лагерях исповедников. Один за одним уходили из жизни иерархи, увенчав свой исповеднический подвиг пролитием крови за Христа.

11 декабря 1937 г. на полигоне Бутово близ Москвы (где расстреляны тысячи новомучеников) был расстрелян митрополит Серафим Чичагов (см. фото), тот самый, что принял имя в честь преп. Серафима Саровского, тот самый, что составил жизнеописание Чудотворца для Государя Николая II. В последний день страшного 1937 г. был расстрелян один из выдающихся исповедников Православия архиепископ Фаддей (Успенский). Год «Великой Чистки» и последующий за ним 1938 были самыми страшными для духовенства и мирян — 200 000 репрессированных и 100 000 казненных. Был расстрелян каждый второй священнослужитель.

Но Православная Церковь оказала великое духовное сопротивление тоталитарному режиму. С какой верой, верностью и самопожертвованием прошли и закончили духовенство и миряне свой земной путь. И если когда-нибудь удастся прославить всех русских подвижников XX века, то Русская Православная Церковь станет Церковью Российских Новомучеников.

Тропарь Новомученикам и исповедникам Российским

Днесь радостно ликует Церковь Русская, яко мати чада, прославляющи новомученики и исповедники своя: святители и иереи, царственныя страстотерпцы, благоверныя князи и княгини, преподобныя мужи и жены и вся православныя христианы, во дни гонения безбожнаго жизнь свою за веру во Христа положившия и кровьми Истину соблюдшия. Тех предстательством, Долготерпеливе Господи, страну нашу в Православии сохрани до скончания века.