 |
| Аргументы и факты | Александр Колесниченко | 13.04.2005 |
СРЕДА, 13 мая 1981 года. Иоанн Павел II выехал на специальной машине на площадь Святого Петра. Его ждали тысячи верующих. Вдруг один из «паломников» выхватил пистолет. Раздался выстрел, второй, третий…
На четвертом выстреле пистолет дал осечку
«ПАПУ спасло чудо, — рассказывает заслуженный юрист России, адвокат и вице-президент Адвокатской палаты Московской области Михаил Гофштейн. В то время, в 80-х годах, он был зампредом Московской областной коллегии адвокатов. Михаил Александрович и предположить не мог, что на него и на нескольких ученых-юристов вскоре будет возложена некая секретная миссия ЦК КПСС. — У меня на войне в 44-м был такой же пистолет — трофейный 13-зарядный браунинг. Безотказное оружие, но у Али Агджи на четвертом выстреле он дал осечку. Воистину, чудеса. Тут и подоспела охрана — одна из монашек оказалась обладательницей черного пояса по карате и одним ударом сбила с ног отчаянного террориста. Преступника задержали, а врачам удалось спасти тяжело раненного понтифика».Тем временем западные газеты кричали, что следы покушения ведут на Лубянку. Американский президент Рональд Рейган заявил, что США прервут дипломатические отношения с социалистическим лагерем, если эти предположения подтвердятся. Мир замер в ожидании.
Повод для обвинений советских спецслужб в заказе на Папу действительно был. Понтифик, поляк по происхождению, оказывал покровительство польскому революционному движению «Солидарность» и его лидеру Леху Валенсе. Тот не скрывал намерения свергнуть в Польше просоветский коммунистический режим. Никаких доказательств участия КГБ в покушении, конечно же, не было, но от итальянской полиции и спецслужб, похоже, требовали громких разоблачений. Почему именно через «болгарский» след в результате решили перебросить мостик к советскому КГБ, сейчас сказать сложно. Может быть, потому, что Агджа неоднократно бывал в Болгарии и жил там несколько месяцев незадолго до покушения. Как бы там ни было, но на одной скамье с Али Агджой в 85-м году оказался и сотрудник представительства болгарской авиакомпании «Балкан» в Риме Сергей Антонов.
«Для нас было очевидно, — рассказывает Михаил Гофштейн, — что Антонова притянули к делу „за уши“. Агдже показали фотографии 50 болгар, проживавших в Риме. Он ткнул пальцем в Антонова, хотя я подозреваю, что должен был по чьей-то указке, показать на фотографию одного из подчиненных болгарского военного атташе в Италии. Но „передумать“ было уже нельзя. И Агджа начал давать путанные и противоречивые показания на Антонова как на главного организатора покушения».
О «советском десанте» знали единицы
ПО ИТАЛЬЯНСКИМ законам, участвовать в процессе могли только итальянские адвокаты. Подыскали одного и Антонову — профессора Консоло. Но он был специалистом в… страховом деле. Защита стала терпеть одно поражение за другим.Единственным алиби Антонова были показания коллег — одной из них около 17.20 позвонила мать, чтобы сообщить: только что по телевизору рассказали о покушении на Папу. Сотрудники «Балкан» подтвердили следователю, что в этот момент Антонов находился в офисе. То есть физически не мог двадцатью минутами раньше быть на площади Святого Петра. Офис авиакомпании находился совершенно в другом конце Рима. Но этот довод итальянский следователь разбил, улыбаясь «в 32 зуба». Женщина не смогла вспомнить, по какому каналу сообщили о покушении. Между тем, ни одна из главных итальянских телекомпаний не выдавала новость в эфир до 18.30. Сергей Антонов оказался на волоске от обвинительного приговора.
«Мне потом рассказывали, — говорит Михал Александрович, — что в Москву примчался генсек ЦК Болгарской компартии Тодор Живков». Возможные последствия поражения на процессе оценили и в Кремле. Группа юристов из Москвы отправилась в Софию. О существовании «советского десанта» знали единицы. Иначе у разговоров о руке советских спецслужб могли появиться и вполне конкретные подтверждения.
«Глупости все это, — отмахивается Михаил Гофштейн. — КГБ в этом деле не участвовал. С нами работали болгарские спецслужбы. Точнее, мы с ними. Нам ежедневно представляли стенограммы судебных заседаний, переведенные на русский язык. Первым же делом мы попросили „болгарский КГБ“ подключить всех, кого можно, включая нелегалов, чтобы найти, по какому каналу прошло то самое телевизионное сообщение. Должен же был видеть его хоть еще кто-то… И такие люди нашлись. Новость около 17. 20 все же передали по одному из маленьких итальянских телеканалов». Это была первая серьезная победа.
Скрытая от посторонних глаз работа группы советских юристов длилась все время, пока шел судебный процесс. «В Софии мы жили в гостинице ЦК Компартии, вход в которую посторонним был заказан. Кормили и поили от души за счет „принимающей стороны“. Были у нас и небольшие командировочные — 10 левов в день. Этого хватало, например, на пару пачек сигарет. Мы часто гуляли по Софии, но болгары настоятельно советовали нам избегать контактов. Даже с коллегами из болгарского клуба юристов».
Ордена вручены, миссия окончена — наливайте…
К КАЖДОМУ заседанию суда Гофштейн с коллегами готовили свои рекомендации. Болгары передавали их защитникам Антонова. Итальянские адвокаты очень злились, что к ним кто-то лезет с советами. Но они и представить себе не могли, где и кем эти советы подготовлены.Всего за 92 допроса Агджа 103 раза вынужден был поменять собственные показания. Дело против Антонова и двух других болгар, проходивших в качестве соучастников, разваливалось на глазах. Прокурор произнес пламенную речь, которая в общей сложности длилась больше 2 суток. Но, подводя итог, вдруг сам признал, что против Антонова и его соотечественников у него ничего нет. Судья стукнул молоточком и снял с них все обвинения.
«А в софийской партийной гостинице царила атмосфера настоящего праздника, — завершает рассказ Михаил Гофштейн, — позже в болгарском посольстве в Москве нам вручили ордена Кирилла и Мефодия 1-й степени. Секретная миссия была окончена…»
Впрочем, дело о том покушении на Папу, похоже, еще живо. Призывы вернуться к «следу КГБ» звучат до сих пор. У новых болгарских властей якобы даже есть доказательства причастности болгарской и советской разведок. Может, правда, случиться, что речь идет именно о секретной миссии нескольких советских юристов. Али Агджу, которому на момент покушения было всего 22 года, признали преступником-одиночкой и осудили к пожизненному заключению. Выздоровевший понтифик навестил его в тюрьме и простил. Агджу выпустили через 20 лет, но он вскоре снова оказался за решеткой — уже в Турции. Остаток жизни ему придется провести в тюрьме, на которую милосердие Папы Римского не распространяется. Да и самого Иоанна Павла II уже нет…
