«Не хватает ревности и желания»

Мое удивление и неподдельный интерес епископ Пермский и Соликамский Иринарх впервые вызвал, когда, вопреки воле областной администрации, провел службу на территории пермского зоопарка, где ранее находилось кладбище церковных служителей и почетных граждан Перми. Наверняка не без подачи властей личность Владыки окутали разные домыслы. Мне же этот шаг правящего архиерея показался смелым и решительным. Личная встреча только подтвердила однажды сложившееся мнение. Широкий, уверенный шаг, властные манеры, сосредоточенный, глубокий взгляд, густой, сочный бас — все выдавало в собеседнике умного и волевого человека, способного на решительные и неожиданные поступки.

Экономика без нравственности

— Больные вопросы решать необходимо, но власть начала это делать преждевременно. И все это небезопасно не только для общества, но и для государства. Речь идет о пенсионерах, наших родителях, бабушках, дедушках, ветеранах. Они создавали мощь страны, но так ничего и не заработали. Они строили общество, которое сейчас о них забыло. Их не ударишь милицейской дубинкой. И в относительно благополучном Пермском регионе оказалось все не так гладко: люди вышли и перекрыли дорогу.

Помню, в начале 90-х среди депутатов Верховного Совета проводили опрос: что они ставят на первое место? Оказалось, что на первом месте — экономика, а религия и нравственность — на 14-м, 15-м. Вот и построили экономику без нравственности и духовности.

— А как складываются ваши отношения с региональной властью?

— По-разному. В районах и городах области и в городе Перми они складываются лучше. С губернской администрацией — сложнее. Эти отношения находятся еще только в стадии становления, поскольку, я так полагаю, до меня здесь этим никто не занимался. Владыка Афанасий был болен и уже не мог решать эти вопросы. Бывший губернатор Юрий Трутнев мне говорил, что у них не было с Церковью каких-либо особых совместных действий. В плане становления губернско-епархиальных или государственно-церковных отношений в нашем регионе по настоящему никто не работал. Это все выпало на мою долю. Религии в Пермской области не придавалось того значения, которое она должна иметь в жизни. Это можно сравнить с положением национальных республик в советское время: вот есть у вас право на самоопределение, пожалуйста, попляшите, походите в национальных костюмах, но только не смейте требовать самостоятельности! Так и здесь: есть католики, протестанты, православные, иудеи, мусульмане: Создали МКК, встретились, чаю попили… Внешне все хорошо: все разные, в красивых одеждах. Но ведь если руководители о чем-то договорились, это еще ничего не значит.

Все проблемы существуют в низах. Сектанты-то действуют, втягивая в свою сеть людей. А реабилитация человека, попавшего в эту сеть, порой сложнее, чем реабилитация алкоголиков и наркоманов.

И сейчас я прошу от власти приведения ситуации в области в соответствие с Законом «О свободе совести и о религиозных объединениях». Допустим, на каком основании нам сдают древнейший монастырь в Соликамске в аренду на пять лет?.. Монастырь наш. Это церковная собственность. В Суксуне храм отдали в аренду на пять лет. Как так?.. Через пять лет мы снова должны переоформлять договор. А храмы не такие богатые. Нам что, делать нечего больше?! Мы что, коммерческая организация? Ведь ясно же сказано в федеральном законе, что храмы передаются в безвозмездное бессрочное пользование. Были проблемы и с уплатой налога на землю. Ну, нельзя приравнивать храмы к каким-то частным, коммерческим структурам. Помню, Пермскому Бахаревскому женскому монастырю начислили около 400 тысяч рублей налога на землю, а годом ранее мы всей епархией с трудом собирали такую же сумму на ликвидацию последствий пожара в монастырском храме и сестринском корпусе этого монастыря, — а здесь столько же, чтобы только заплатить этот налог. А ведь эта проблема решена уже практически во всех регионах, кроме Ульяновской и Пермской области.

Это, конечно, непростые вопросы, но, тем не менее, они тоже решаются в рабочем порядке, хотя медленно и очень болезненно для каждой из сторон.

— Владыка, как вы решились на проведение службы на территории зоопарка? Это достаточно неординарный и смелый шаг.

— Там находится архиерейское кладбище и кладбище почетных граждан города Перми и Пермской губернии. Это место вечного упокоения тех самых людей, кровь которых течет в наших жилах и которые создавали духовную и материальную культуру региона. И как только я получил назначение на Пермскую кафедру, я сразу сказал, что первым делом должен отслужить панихиду на этом кладбище.

Два года губернская власть мне это запрещала. В конце концов, мы нашли понимание у администрации зоопарка. И я отслужил панихиду.

Во время молитвы маленькая лошадка просунула сквозь жерди голову и почти половину службы так и простояла вместе с нами, внимательно слушала. И птицы внимательно слушали. И звери смотрели. И ничего страшного не произошло.

До сих пор мне не разрешили провести молебен в кафедральном соборе, в котором находится сейчас картинная галерея. Дирекция картинной галереи так и не созрела к этому до сегодняшнего дня. Три года я жду, когда же правящему архиерею в его кафедральном соборе дадут право отслужить молебен. Мы его что, взорвем? Или он рассыплется?..

— Решается ли вопрос с передачей вам церковных зданий?

— Пока ни одного церковного здания я не получил. Здесь должна быть добрая воля со стороны власти, в чьей собственности находятся здания. Вроде бы и не отказывают, но и не исполняют. Все понимают, что передавать надо, но каждый думает: «Только не я, пусть кто-нибудь другой». Хорошая Пермская область. Ничем ее Бог не обидел: ни природными ресурсами, ни человеческим потенциалом. Одного ей не хватает — ревности и желания.

Змея сомнений

— У апостола Павла есть такие слова: «Вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10,17). Вера начинается в уме. Сначала человек должен услышать учение Церкви, и именно то учение, которое действительно верно и правильно проповедуется. А церковный историк П. В. Знаменский в учебнике по Истории Русской Церкви записал, что «вера без знания — слепая вера».

Помню, как в юности каждый дореволюционный листочек учения о вере, который удавалось раздобыть, мы просто «глотали». И это были наши чуть ли не единственные письменные источники познания о вере. Большинство храмов в советское время было закрыто. Библию вообще достать было невозможно. Может, только в Москве. Если мы встречались со старыми священнослужителями, которые получили образование еще до революции, то они действительно могли понятно объяснить учение о православной вере.

Но больше было тех священников, которые не имели духовного образования, а сами чему-то научились при храмах. Они были больше требоотправителями: могли отслужить литургию и другие службы, покрестить ребенка, повенчать супругов, отпеть усопшего, проводили другие службы. Но проповеди профессиональной часто произнести не умели.

А человеку надо, прежде всего, услышать Слово Божие. И сейчас мы имеем возможность услышать о вере то и так, как учит об этом Церковь, о чем учили нас и до революции, и тысячу лет назад. И любую церковную литературу сегодня можно свободно купить. Поэтому, с этой точки зрения, верующих, конечно, стало больше. Но от умственного слышания до веры сердечной, которая является даром Божиим человеку и которую имели в своих сердцах святые мученики за Христа, — длинный путь. У некоторых людей — это несколько лет, у других — вся жизнь.

— Многие люди сегодня испытывают большие сомнения в жизни. А сами вы испытывали когда-либо сомнения?

— В каком плане сомнения?.. В 12 лет мать привела меня в церковь. Служил в ней пожилой священник, который в свое время отсидел в тюрьме за веру. Они все тогда сидели.

Мне нравилось бывать на службе, молиться. Так что сомнений в вере у меня никогда не было. Ну, а какие бывают сомнения у людей, только что пришедших в церковь? Например, узнаете вы о вечности мучений грешников. А у вас родители — неверующие. Вам жалко родителей, они же близкие для вас люди. И у вас возникает протест: родители для вас очень хорошие люди, но если они неверующие, то получается, что они будут вечно страдать за гробом… Сомнения появляются?.. Конечно. Но надо разобраться.

Как-то на одной из лекций в московских духовных школах еще в советское время митрополиту Сурожскому Антонию (Блюм) задали вопрос: «Может ли спастись неверующий человек?» Он ответил: «Если человек всю свою жизнь делал добрые дела, даже если и был неверующим, когда он перейдет в мир иной и увидит Христа, то я не верю, — сказал Владыка митрополит, — что он не упадет в ноги Его и не скажет: «Господи, Ты есть то, что я искал всю свою жизнь!».

Вещий сон

— В 33 года — не поздно и не рано. Сначала я окончил Московскую духовную семинарию, потом Московскую духовную академию, далее — аспирантуру. И на последнем году обучения в аспирантуре я определился. В апреле этого года 20-летие моего священнослужения. Приписан я был к Троице-Сергиевой Лавре, но в основном находился в Москве.

— А где приобретали духовное образование?

— В Сергиевом Посаде — в Московских духовных школах, потом за рубежом: в Англии, Швейцарии, Америке. В Женеве — экуменический институт в Боссэ, в США — Богословская школа при Гарвардском университете. Но в то время я уже был кандидатом богословия.

— А к Перми когда-то имели отношение?

— В детстве была одна бабушка, которая часто сидела с моими младшими братьями и сестрами, когда мама уходила на работу. Так вот, у нее сын с семьей жил в Перми. И как-то она приходит к нам и рассказывает маме, что видела меня во сне в очень красивых и блестящих священнических одеждах, в которых я совершал богослужение в храме в Перми. Все расценили этот сон как предсказание о моем священстве, о котором я мечтал с детских лет. Вот и все.

— Вы читаете что-то, кроме богословской литературы?

— Я люблю читать Федора Достоевского, Льва Толстого, других писателей. Всегда предпочитаю русскую литературу западной. У меня хорошая библиотека. Другое дело, что сейчас нет времени читать художественную литературу. С удовольствием бы перечитал Чехова, Пушкина, Лермонтова, других русских классиков.

— Владыка, какой вы видите свою дальнейшую перспективу? Говорят, вы очень бы хотели вернуться в Москву?

— В Москву — вряд ли, мне думается, что я покинул ее навсегда. Мы — люди, подчиненные Священноначалию Церкви. Никто из епископов не знает, где он может оказаться завтра, куда его назначат. Однако я уезжать из Перми не собираюсь. Мне нравится Пермский край, который щедро одарен Богом духовным и материальным богатством. Я убежден, что Пермская и Соликамская епархия достойна занимать место среди самых процветающих и лучших епархий Русской Православной Церкви.

Наталья Жукова

21.02.2005

http://www.permoboz.ru/txt.php?n=2765