 |
| Фонд стратегической культуры | Махмут Гареев | 27.01.2007 |
Уважаемые товарищи!
Как известно, в настоящее время действует принятая в 2002 г. Военная доктрина РФ. На заседании Совета безопасности в июне 2005 г. Президентом РФ В.В.Путиным была поставлена задача о разработке новой Военной доктрины России. Необходимость разработки новой редакции Военной доктрины России возникла в связи с тем, что после утверждения действующей доктрины в 2000 г. произошли существенные изменения в направленности и тенденциях развития военно-политической обстановки, характере угроз оборонной безопасности государства, уточнены задачи, стоящие перед Вооруженными Силами и другими войсками РФ. Претерпели большие изменения система государственного и военного управления.
К тому же некоторые положения утвержденной Военной доктрины оказались нежизненными, так как не отвечают в полной мере сложившимся в последние годы реалиям и по существу уже не работают в интересах укрепления безопасности страны.
Исходя из всего этого, нам предстоит сегодня обсудить и попытаться дать научно обоснованный ответ на ряд назревших принципиальных вопросов, связанных с разработкой новой редакции Военной доктрины России, выработать некоторые новые подходы к решению этой важной задачи.
Нужен ли в государстве такой документ, как Военная доктрина?
Поскольку кроме России и некоторых стран СНГ, в других странах документа с таким названием не существует, часто на международных встречах, в отечественной прессе поднимается вопрос: для чего, кроме военной науки, на которую и надо опираться, нужна еще военная доктрина?
Дело в том, что в военной науке, как и в любой науке, могут существовать различные взгляды по вопросам обороны страны. Считается, что в сфере науки — это даже хорошо, ибо различные взгляды, сопоставление мнений стимулирует развитие науки. Но в области практической деятельности по обеспечению обороны страны невозможно исходить из различных взглядов. Например, один командующий войсками округа может считать, что надо осуществлять комплектование армии только по контракту, другой может полагать, что лучше это делать по призыву. Могут возникать различные подходы и по другим вопросам. Но в любом государстве по этим вопросам должны быть единые подходы, которые закрепляются в военной доктрине.
В новой редакции военной доктрины предлагается записать, что военная доктрина — это система официально принятых в государстве концептуальных взглядов и положений на противодействие угрозам и обеспечение оборонной безопасности, предотвращение войн и вооруженных конфликтов, военное строительство, подготовку страны, Вооруженных Сил и войск к защите Отечества, способы подготовки и ведения вооруженной борьбы и других форм борьбы в целях обороны страны.
Без такой системы принятых в государстве официальных взглядов ни одна страна не может обойтись. И в таком понимании, если брать именно существо дела, военная доктрина есть в любом государстве. Документы, где эти доктринальные взгляды излагаются, могут называться по-разному. В России, Белоруссии, Казахстане и др. — военная доктрина, в США — стратегия национальной безопасности, «Стратегическая концепция НАТО», в КНР — «Оборонная доктрина».
Военная доктрина — это по существу декларация о политике государства в области обороны, объявляемая своему народу и всему миру. Одни намерения государства объявляются открыто, другие — завуалированно. Поэтому в ней не должно быть каких-либо закрытых разделов.
Военная доктрина как система официально принятых взглядов на оборону страны, по коренным вопросам защиты Отечества и военной службы затрагивает интересы всех государственных структур, всего общества и всех граждан РФ. Поэтому не оправдывает себя ранее существовавшая практика, когда военную доктрину пытается разработать определенная группа лиц в отрыве от общественности и военно-научных кругов. Доктрину и программу военной реформы Фрунзе в 20-е годы обсуждала вся страна, вся армия. Это важно еще и потому, что доктрина должна быть не просто разработана и навязана сверху, а внутренне осознанно воспринята народом и всем личным составом Военной организации как свое кровное дело.
Разумеется, было бы более обоснованным, если бы разработке основ Военной доктрины предшествовало принятие новой Концепции национальной безопасности, но поскольку разработка этого документа задерживается, вполне возможно, если мы будем рассматривать одновременно и некоторые концептуальные вопросы национальной безопасности, из которых должны исходить военно-доктринальные вопросы.
Следует иметь в виду также, что оборонная безопасность — более широкое понятие, чем военная безопасность, что она обеспечивается усилиями всей страны с учетом не только военных, но и экономических, информационных и других факторов.
Несмотря на все это, в действующей военной доктрине все сводится только к военной безопасности. Однако нерационально и недопустимо, когда при разработке каждого нового официального документа устанавливаются новые понятия, противоречащие прежним. Кроме того, в действующем варианте доктрины слишком много отвлеченных теоретических положений. Например, перечисление принципов целей, задач, видов строительства, подготовки и применения ВС или международного военного сотрудничества и другим вопросам, которые изложены в соответствующих словарях, учебниках и энциклопедиях. Все эти положения никого, ничему не обязывают и поэтому спросить с кого-то за их выполнение невозможно.
Есть и некоторые другие вопросы, относящиеся к структуре и содержанию военной (оборонной) доктрины, которые требуют своего дополнительного изучения и предварительной проработки. Невозможно, как это некоторым людям представляется, сесть и по своему наитию начать сочинять военно-доктринальные взгляды. Есть такие сложные и неоднозначные вопросы, которые нужно еще основательно, всесторонне исследовать, проработать и может еще ни раз друг с другом посоветоваться. Для этого некоторые назревшие проблемы нужно не сглаживать, а наоборот обнажить, чтобы лучше уяснить их суть. И сегодня мы должны говорить не только о том, как записать, сформулировать то или иное положение, а постараться обосновать их, сосредоточив основное внимание на тех проблемах, которые не всегда одинаково понимаются.
Доктринальные вопросы в том или ином виде находят отражение в различных документах: Конституции и Концепции национальной безопасности, законодательных документах («Закон о безопасности», «Закон об обороне», «Закон о воинской обязанности и военной службе» и др.); в боевых и общевоинских документах. Важнейшие из них аккумулируются в основах Военной доктрины, которые мы сегодня рассматриваем.
Второй вопрос: на какие вопросы призваны отвечать «Основы военной (оборонной) доктрины?
Если обобщить их главную суть, то основы военной (оборонной) доктрины призваны отвечать на следующие основные вопросы:
а) Характер современных угроз для безопасности России и вытекающие из них оборонные задачи.
б) Какая нужна Военная организация для Российской Федерации (Вооруженные Силы — и другие войска) для нейтрализации потенциальных угроз и выполнения оборонных задач?
в) Возможные способы применения Вооруженных Сил и других войск. Виды войн и вооруженных конфликтов, которые могут быть навязаны России. И с учетом этого, какой должна быть направленность воинского обучения и воспитания личного состава.
г) Как подготовить к обороне страну в целом, прежде всего в экономическом, военно-промышленном и морально-политическом отношении?
Исходя из изложенного, нам представляется целесообразным иметь примерно следующую структуру новой редакции Военной доктрины России.
Вступительная часть: Определение Военной (оборонной) доктрины и ее предназначение.
Первый раздел:
Угрозы безопасности России и вытекающие из них оборонные задачи.
Второй раздел:
Политические и правовые основы Военной (оборонной) доктрины.
Третий раздел:
Военно-стратегические основы Военной (оборонной) доктрины.
Четвертый раздел:
Военно-экономические и военно-технические основы Военной (оборонной) доктрины.
Рассмотрим теперь основное содержание этих разделов.
Угрозы безопасности России и вытекающие из них оборонные задачи.
Это самый сложный вопрос, вокруг которого наблюдается большой разброс мнений. Причем суть его всячески затуманивается и запутывается всякого рода дезинформационными акциями.
Между тем, если без лукавства подходить к этой проблеме, не привязываясь к какому-либо конкретному государству, суть ее в принципе совершенно очевидна. В современном мире, где все основано на конкуренции, все зависит от того, какую политику проводит руководство страны. Если у государства есть свои национальные интересы и оно намерено их отстаивать, то эти интересы могут вступить в противоречие с интересами других стран, могут возникнуть и потенциальные, и прямые угрозы. Если та или иная страна не особенно дорожит своими интересами и готова во всем потакать другим государствам, то действительно не будет и угроз, кроме одной — потери своего суверенитета, что теперь в некоторых кругах считается уже не национальным бедствием, а благом.
В свете всего этого идея суверенной демократии для России имеет большой смысл. Ибо в современных условиях без сохранения суверенитета невозможно в полной мере осуществить ни демократические, ни социально-экономические преобразования. Вместе с тем защита суверенитета и своих национальных интересов в глобализирующемся мире становится более трудной задачей, чем в прежние времена. Поэтому и оценка угроз безопасности России, и решение оборонных задач в Военной доктрине должны быть пронизаны идеей безусловного отстаивания суверенитета и национальных интересов России при любых обстоятельствах.
При подготовке новой редакции Военной доктрины наиболее острые разногласия возникли по вопросу о том, как оценивать характер современных угроз и способы противодействия им. При этом обозначились два подхода:
Первый, принятый в действующей военной доктрине, когда доктрина ориентируется только на военные угрозы и способы противодействия им военными средствами.
Второй, предполагает исходить из коренных военно-политических изменений в мире и учета более широкого круга угроз, осуществляемых как военными, так и невоенными средствами.
На опыте распада СССР, Югославии, на примере «цветных» революций в Грузии, Украине, Киргизии и других регионах можно наглядно убедиться, что главные угрозы объективно существуют и реализуются не только или не столько военными средствами и способами, а главным образом скрытыми и открытыми методами политико-дипломатического, экономического, информационного воздействия, различными подрывными действиями и вмешательством во внутренние дела других стран. В книге Питера Швейцера «Победа — Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря» и других публикациях последних лет убедительно рассказывается, как это все происходило. И как объединились свыше 400 крупнейших мировых банков, чтобы обрушить цены на нефть, как проводили специальную операцию по созданию движения «Солидарность» в Польше, избранию кардинала Войтылы на пост Папы Римского, как втянули СССР в афганскую войну и многое другое. Кстати, одним из генераторов осуществления этой политики был в то время Гейтс, ставший теперь министром обороны США. Он знает, как это все делается. И нам не нужно ничего придумывать. Об этом откровенно пишут теперь сами западные политологи и историки. Нам нужно лишь делать выводы и извлекать уроки. В свете всего этого интересы безопасности РФ требуют не только оценить, но и определить адекватные меры реагирования на подобного рода угрозы.
Если по-прежнему, несмотря на эти новые явления, наша военная доктрина будет связана только с военными угрозами и военными способами обеспечения безопасности страны, тогда напрашивается необходимость иметь отдельную «доктрину» или другой какой-то документ, который определил бы порядок противодействия так называемым «невоенным» угрозам. Но все эти невоенные и военные угрозы отделить друг от друга невозможно, они тесно взаимосвязаны, нередко «дипломатический» нажим или экономические санкции подкрепляются вооруженной блокадой, другими формами силового давления.
Учитывая все это и поскольку объективно существующие новые угрозы для России отменить невозможно и оборона страны должна осуществляться усилиями всего государства, было бы более целесообразным рассматривать все военные и невоенные угрозы в их органическом единстве и изложить официальные взгляды на обеспечение безопасности страны в одном документе. Возможно, его следует тогда называть «Оборонная доктрина». Но дело не в названии. Оно может быть и другим. Главное — определиться, как реагировать на новый характер угроз.
Например, в действующей Военной доктрине обозначена такая угроза, как расширение военных блоков в сторону РФ. Однако НАТО продолжает неуклонно расширяться, а это как угроза не воспринимается.
На наш взгляд, если обобщить все многочисленные и многообразные угрозы, то главные из них в современных условиях представляются примерно в следующем виде.
Во-первых, это политика и усилия определенных международных сил и ведущих государств, посягающих на суверенитет РФ, ущемление ее экономических и других интересов, различные формы политического и информационного давления и подрывных действий, как это было на Украине, в Грузии, Киргизии и других странах. Территориальные претензии к РФ почти по всему периметру наших границ. Особенно острый характер приобретает для нас угроза энергетической безопасности. Высшие руководители НАТО даже изменение цен на энергоресурсы склонны теперь рассматривать как своего рода агрессию.
Отсюда вытекает такая оборонная задача, как предотвращение, локализация и нейтрализация подобных угроз политико-дипломатическими, экономическими, информационными и другими невоенными средствами, опираясь при этом и на военную мощь.
Во-вторых, угроза применения ядерного оружия против России и распространения оружия массового поражения. Практически ядерное оружие всех государств, владеющих сегодня этим оружием, предназначено, в конечном счете, против России. В связи с этим оборонная задача, связанная со стратегическим ядерным сдерживанием возможной агрессии, приобретает еще большее значение, чем в прежние годы.
В-третьих, сохраняются военные угрозы для России, вероятность возникновения вооруженных конфликтов, а при определенных обстоятельствах и крупномасштабной войны, стремление ведущих держав сделать качественный рывок в достижении доминирующего военно-технического превосходства, наличие на подступах к России мощных группировок Вооруженных Сил, резко нарушающих военный баланс сил. Нельзя не считаться и с тем, что НАТО расширяет сферу своей деятельности и намерено действовать в глобальном масштабе. В военных действиях совместно с натовскими войсками участвуют уже Австралия и Новая Зеландия, Япония и Республика Корея и др.
Из внутренних угроз наиболее опасными являются терроризм и сепаратизм, подогреваемые, как правило, извне и направленные против единства и территориальной целостности России.
Еще до начала конференции, когда никто еще ничего не говорил, одна из газет опубликовала статью, в которой участников конференции обвинили в том, что мы намерены заведомо объявить потенциальными противниками России США и другие страны НАТО. Это было бы самое нехитрое дело. Как заявил министр иностранных дел РФ С.В.Лавров: «Сегодня в мире нет ни одного государства, которое мы могли бы рассматривать в качестве противника». Такова наша официальная позиция.
Для того, чтобы наша Военная доктрина была жизненной, надо исходить не из идеологических соображений, а из той сложной противоречивой реальности, которая в действительности для нас складывается.
Как на Западе, так и на Востоке есть силы, заинтересованные в сильной и стабильной России. В той же Америке есть силы, которые с самого начала выступали против войны в Ираке. Но есть и влиятельные круги, которых сильная и самостоятельная Россия не устраивает.
Несмотря ни на что, нам нецелесообразно обособляться от Запада. Предложения политиков, призывающих отойти от Запада и заключить союз с Китаем, Индией нереальны. Ибо это зависит не только от нас. Китай и Индия отходить от США и других стран Запада не будут, ибо только там можно получить доступ к передовым технологиям. России нужна многовекторная политика, которая должна определяться исключительно своими национальными интересами.
Для США и России, как и других стран, появляются новые общие угрозы и другие объективные факторы, которые предопределяют не только противоречия и расхождения, но и некоторые общие интересы, которые будут диктовать и необходимость сотрудничества, как это случилось, например, во время Второй мировой войны или при разгроме талибов в Афганистане.
Поскольку для ведущих стран мира (в т.ч. России, Китая, США, НАТО) существуют общие угрозы, которые можно нейтрализовать только совместными усилиями, в российской военной доктрине целесообразно также иметь положения, которые способствовали бы сопряжению и согласованию военных доктрин различных стран, в том числе в области борьбы с терроризмом. Транснациональные угрозы требуют создания транснациональных механизмов противодействия им. Возможно и разделение зон ответственности между НАТО и ОДКБ.
В условиях, когда некоторыми странами делаются попытки принизить роль ООН, в деле обеспечения международной безопасности, России выгодно поддерживать решения ООН об оборонительном характере военных доктрин с тем, чтобы объединить вокруг себя страны, заинтересованные в укреплении ООН и других международных организаций, обеспечении безопасности и стабильности.
Надо учитывать и все возрастающее влияние транснациональных сил, с которыми не могут не считаться и страны НАТО. В отличие от прошлого, эти силы открыто с ядерной Россией не воюют. «Противник», главная противостоящая нам сила остается за кулисами. Такая «двухслойная политика» вводит в заблуждение общественное мнение и создает много неопределенностей.
Однако при научном анализе военно-политической обстановки и в практической разведывательной деятельности все сводится, в основном, к оценке политики и стратегии отдельных государств или коалиции стран, но недостаточно уделяется внимание проникновению и выявлению замыслов и практических действий многочисленных международных и транснациональных сил, особенно их сугубо скрытых мозговых политических и экономических центров, соответствующих филиалов в различных странах. Поэтому многие важные процессы оказываются вне поля нашего зрения. С учетом этого обстоятельства целесообразно определить задачи по совершенствованию разведывательной деятельности.
В свете изложенного, объявление тех или иных государств потенциальными или явными противниками в наше время теряет свой смысл.
О политических основах Военной доктрины
В этом разделе, как и прежде, предлагается изложить важнейшие положения военной политики России на современном этапе, отношение государства к обороне и защите Отечества. В действующих основах доктрины подчеркивается миролюбивая направленность политики Российского государства, стремление к сотрудничеству со всеми государствами, разрешению всех политических, экономических и других противоречий в первую очередь мирными, дипломатическими средствами. С этим положением связан и вопрос о союзниках. В первую очередь надо видеть союзников среди стран СНГ, членов ОДКБ и других государств, готовых с нами наиболее тесно сотрудничать. Но главное условие того, чтобы у нас были надежные союзники, — это экономическая и военная мощь, социально-политическая и культурная привлекательность нашей страны, чтобы она в первую очередь сама была надежной для других. За союзников нужно бороться. Американцы не стесняются подбирать из среды своих граждан правителей для других стран и даже берут их на полное финансовое содержание. А мы, к сожалению, даже с родной Белоруссией с трудом договариваемся.
Конечно, в структурах СНГ или ОДКБ многое еще не ладится. Но это не значит, что надо отказываться от них. Ведь проблемы по распределению усилий, взаимодействия существуют и в такой, казалось бы, отлаженной организации, как НАТО. Месяцами идут споры, если какую-нибудь роту надо передвинуть из одного района Афганистана в другой.
При всех обстоятельствах значение военной силы сохраняется, и сегодня в мире считаются прежде всего с государствами, чья экономическая мощь подкрепляется мощью военной. Вместе с тем нельзя не замечать, как уже отмечалось, что в последние годы существенно изменилось соотношение политико-дипломатических, экономических, информационных средств осуществления политических целей. Значение и удельный вес невоенных средств значительно возросли. Они приобрели более целеустремленный и скоординированный характер, увеличились их масштабы и результативность. С учетом всего этого желательно определить задачи и функции различных государственных органов по предотвращению угроз безопасности РФ во всех этих областях деятельности.
В частности, определить задачи по противодействию этим угрозам политико-дипломатическими, экономическими и информационными средствами. Практически эта работа в определенной мере осуществляется различными государственными органами. Но есть необходимость более тесной и четкой ее координации. Требуется определить и ответственный за эту отрасль деятельности головной орган, которым мог бы быть аппарат Совета безопасности после его соответствующей трансформации. Координацию деятельности всех государственных органов и силовых ведомств в интересах обороны страны целесообразно возложить на заместителя председателя правительства — министра обороны РФ. Поскольку руководство силовыми структурами осуществляется президентом РФ, целесообразно еще в мирное время наделить министра обороны и правами заместителя Верховного главнокомандующего РФ. Система руководства обороной страны и управления Военной организацией должна быть такой, чтобы ее не приходилось перестраивать с переходом на военное положение, как это было в 1941 году.
В системе все более обостряющейся информационной борьбы особенно актуальными становятся вопросы духовной безопасности, в том числе сбережение военно-исторических традиций, выработанных веками идей защиты Отечества. Весьма важным является также и сохранение памяти о Победе в Великой Отечественной войне, как величайшего примера на все времена, — как надо защищать свою Родину.
При всех обстоятельствах оборона страны должна носить всенародный характер. Согласно Конституции оборона страны, защита Отечества — это не только обязанность тех, кто служит в ее Военной организации, но и каждого гражданина страны.
В ряде западных стран, в том числе и в США, политические партии могут расходиться по разным вопросам, но они, как правило, оказываются солидарными, когда речь идет об оборонных вопросах. Этим примером не грех бы воспользоваться и ведущим российским политическим партиям. В свете этого трудно, например, понять, когда в программных документах, принятых на УП съезде нашей ведущей политической партии «Единая Россия», как и в прежних, ничего не сказано об обороне страны, защите Отечества и военной службе.
И надо в новой Военной доктрине четко определить меры, направленные на то, чтобы сделать военную службу действительно общественно привлекательной и конкурентно-способной, а призывы к уклонению от нее противоправными деяниями.
В свете сказанного, большим изъяном Концепции национальной безопасности и действующей Военной доктрины является то, что по существу все задачи по обеспечению безопасности возложены на федеральные органы. Принижена роль губернаторов и других местных органов власти, самих граждан. Для общества и граждан расписаны в основном права, а их обязанности и ответственность не определены. Не в полной мере это учтено и в новом законе «О противодействии терроризму». Ни МВД, ни ФСБ, ни другие правоохранительные органы в области внутренней безопасности, ни Вооруженные Силы в деле отражения внешней агрессии не смогут успешно решать свои задачи без поддержки народа, общества и каждого гражданина. Все это целесообразно учесть при переработке Концепции национальной безопасности и Военной доктрины.
Кроме того, в первом разделе Военной доктрины найдут отражение и правовые вопросы.
О военно-стратегических основах Военной (оборонной) доктрины.
В этом разделе речь будет идти о характере возможных войн и конфликтов, проблемах борьбы с терроризмом, задачах Военной организации России, в том числе МВД, ФСБ, МЧС и других структур, направленности и приоритетах военного строительства, возможных способах применения Вооруженных Сил и других войск, организации военного управления и военной службы. По содержанию этот раздел желательно изложить примерно в том духе, как это сделано в выступлениях Президента РФ В.В.Путина и Министра обороны РФ С.Б.Иванова в октябре 2003 г., нашедших отражение в так называемой Белой книге «Актуальные задачи развития Вооруженных Сил РФ».
Но события стремительно развиваются и с учетом перспектив изменения характера вооруженной борьбы кое-что, видимо, потребуется уточнить.
Во-первых, главной особенностью международного противоборства и войн ХХI века становится все более тесное переплетение социально-политических, экономических, информационных и военных процессов.
Еще в те годы, когда появилось ядерное оружие, и был установлен стратегический паритет, ведущие державы, сознавая катастрофические последствия развязывания большой войны, в противоборстве со своими противниками стали делать главную ставку на подрывные действия и на то, чтобы теснить их развязыванием локальных войн и вооруженных конфликтов. Любое национально-освободительное движение, революции с той или иной стороны великими державами поддерживались. В этих же целях использовался и терроризм, превращаясь в ряде случаев в государственный терроризм. При проведении Сицилийской десантной операции в 1943 году американцы освободили из тюрем США и ряда других стран членов сицилийских мафиозных организаций и использовали их для диверсионно-террористических действий в тылу немецких войск. Знаем мы об этом не только по книжкам. Мне пришлось столкнуться с этим еще в 1989 году, под Джелалабадом, куда с большими деньгами прибыл Бен-Ладен и организовал штурм города. Затем американские службы через Пакистан и Саудовскую Аравию вооружили талибов, затем — косовских сепаратистов и т. д. Вторжение в Ирак превратило эту страну в один из центров терроризма. И действенной международной антитеррористической концепции не будет, пока не разберемся, кто стоит за спиной террористов и кто с каким терроризмом борется.
Сопротивление международному произволу в политике, вопиющая социальная несправедливость порождают сопротивление народных масс против всего этого. Террористы — это лишь их передовые отряды. Без поддержки определенных политических сил, спецслужб, различных слоев населения, терроризм не может долго существовать. Такое его глубокое и сложное перемешивание с населением и проникновение в глубь государственных, общественных и религиозных структур и создает базу для сетевой войны по принципу: «все против всех», где сразу и не поймешь «кто за какой интернационал».
Исходя из всего этого, в последнее время в мире появляется все больше книг, например, М. Кревельда (*) где проповедуется идея кардинальной трансформации войны, когда якобы войны между государствами изживают себя, а регулярные вооруженные силы отжили свой век. Получают все большее распространение войны против негосударственных организаций или между ними, которые названы «нетренитарными войнами». Дело изображается так, что в лучшем случае останутся спецподразделения, частные охранные подразделения трубопроводов, других объектов, общество будет само себя охранять, где невидимая «армия» тоже перемешается с населением и тоже будет воевать сетевыми методами.
Люди, проповедующие подобные взгляды, весьма агрессивны. Любого, кто осмелится им возразить, они назовут реакционерами, которые, дескать, держатся за доктрины 40-летней давности. Но независимо от того, заблуждаются они или выполняют чей-то заказ, объективно они льют воду не на мельницу международной или национальной безопасности.
В связи с этим желательно, во-первых, определиться для ведения каких войн и для решения каких оборонных задач необходимо строить и готовить Вооруженные Силы и другие войска. С учетом изложенных выше угроз, для Российских Вооруженных Сил и других войск первоочередной становится готовность к выполнению боевых задач в локальных войнах, вооруженных конфликтах и антитеррористических операциях. Но при определенных обстоятельствах возможно возникновение крупномасштабной региональной войны, непосредственной угрозы которой пока нет, но полностью ее исключать нельзя и необходимо обеспечить хотя бы мобилизационную готовность Вооруженных Сил к таким войнам.
Министр обороны РФ С.Б.Иванов отмечал, что не может «исключать появления на определенном этапе государства или группы государств, которые будут претендовать на нашу территориальную целостность, выдвигать какие-то претензии или, пользуясь слабостью России, пытаться нас шантажировать, в том числе военной мощью». Но к такому повороту событий надо и заблаговременно готовиться. Невозможно, приспособив Вооруженные Силы к действиям только в мелких конфликтах, затем спешно перестроить их к серьезной войне. На Международной конференции в Москве генсек НАТО Робертсон настойчиво советовал быстрее реформировать российские Вооруженные Силы и приспособить их только к борьбе с терроризмом. Однако, как Вы знаете, направленность строительства и подготовки вооруженных сил США и НАТО совсем иная. Кроме того, события последнего времени наглядно свидетельствуют о том, что террористы не всегда будут действовать только мелкими группами. Они могут захватывать целые страны, как это было в Афганистане, Косове, в Сомали с применением большого количества бронетанковой техники, артиллерии, авиации. В подобных случаях при проведении антитеррористических операций потребуются организованные действия регулярных войск. И Вооруженные Силы, безусловно, должны овладевать способами борьбы с терроризмом, но не упрощать эту сложную проблему.
Во-вторых, о роли ядерного оружия. Войны будущего будут вестись, как правило, лишь с применением обычного, главным образом высокоточного оружия, но при постоянной угрозе применения ядерного оружия. Для России при крайне неблагоприятном соотношении сил на всех стратегических направлениях ядерное оружие остается важнейшим, наиболее надежным средством стратегического сдерживания внешней агрессии и обеспечения своей оборонной безопасности. Поскольку уже сейчас пока научными учреждениями Запада при содействии некоторых институтов РАН готовятся предложения об установлении международного контроля над российским ядерным потенциалом, которым могут предшествовать провокации террористического свойства, целесообразно заранее разработать меры по противодействию этим акциям.
Одновременно в Военной доктрине необходимо обратить внимание на развитие сил общего назначения — ВВС, ВМФ, Сухопутных войск. Суждения о «ненужности сухопутных войск в современных условиях» носят дезинформационный характер. Даже для оккупации такого сравнительно небольшого государства, как Ирак, США вынуждены собирать силы со всех концов мира (35 стран). Афганистан они передают натовским войскам. В Сомали направляют эфиопские войска. При огромной территории России и возможном появлении в будущем потенциальных противников на востоке и юге, делающих основную ставку на наземную составляющую военной силы, наша страна без достаточно сильных группировок сил общего назначения обойтись не может. Без пограничных войск и минимально необходимых группировок сухопутных войск на важнейших стратегических направлениях невозможно обеспечить даже устойчивость базирования ВВС, войск ПВО, ВМФ, других войск и функционирования всей инфраструктуры страны.
Относительно системы комплектования Военной организации предлагается закрепить принятые решения по смешанной системе комплектования, придавая приоритетное значение контрактной системе.
В-третьих, надо подчеркнуть решающее значение воздушно-космической обороны, роль обычного стратегического оружия как решающего средства ведения войны, средств воздушно-космического нападения. Увеличивается пространственный размах вооруженной борьбы, оружие будущего и возросшие боевые возможности ВС позволят наносить мощные удары на всю глубину расположения воюющих государств и, прежде всего, по экономическим и энергетическим системам, узлам и коммуникациям. Следовательно, срыв воздушно-космического нападения приобретает для обороняющейся стороны решающее значение. Поэтому задача его отражения должна решаться не только Войсками ПВО, а объединенными усилиями и активными ударами, действиями всех видов Вооруженных Сил. В этом смысл объединения ВВС и Войск ПВО. Но и этого теперь уже недостаточно.
Для надежной обороны страны в современных условиях наряду со стратегическими ядерными силами, первостепенное значение приобретает создание единой системы воздушно-космической обороны страны, о чем более подробно доложит генерал-полковник Чельцов Б.Ф.
В-четвертых, следовало бы отметить существенные изменения в способах ведения вооруженной борьбы.
При применении вооруженных сил для борьбы с террористами необходимо: с одной стороны — активные, упреждающие действия и удары, с другой стороны — высочайшая бдительность всего личного состава, надежная охрана и оборона всех государственных, общественных и других объектов на территории страны и всех элементов оперативного построения войск, базирования флота, коммуникаций, аэродромов, пунктов управления, объектов тылового и технического обеспечения, что совершенно недостаточно учитывается.
Однако для достижения этих целей требуется высокий военный профессионализм всех категорий личного состава Военной организации. Проявляющееся в последнее время стремление снять погоны и полностью огражданить юристов, медиков, некоторых технических и тыловых работников или перепоручить питание военнослужащих или ремонт техники гражданским фирмам не в полной мере учитывают изложенные выше сложности военного времени. Специалисты всех категорий, кроме всего остального, должны быть способны управлять личным составом, организовать охрану, оборону и борьбу с диверсионно-террористическими группами противника.
Поэтому мы выражаем свое согласие с тем, что говорил по этому вопросу и главный военный прокурор Н.С.Фридинский в интервью «Красной Звезде».
В-пятых, в Военной доктрине призваны найти свое отражение и требования к системе военного управления. Разрабатываемые в последнее время меры по совершенствованию оргструктуры Вооруженных Сил и других силовых ведомств в целом представляются целесообразными и их желательно включить в Военную доктрину.
Что касается стратегического планирования и оперативного управления Вооруженными Силами, всеми силами и средствами, привлекаемыми для обороны страны, то оно должно осуществляться ВГК, Министром обороны через Генеральный штаб с активным участием Главкоматов видов ВС.
На важнейших направлениях могут быть созданы и стратегические командования на ТВД, но их целесообразно превращать в промежуточные звенья между ВГК и округами (фронтами), ибо это будет снижать оперативность управления войсками (силами). Озабоченность тем, чтобы дать командованиям и штабам больше времени для оперативного планирования, избавив их от административных функций, не в полной мере отражает то, что было и может быть в реальной действительности. Командующие фронтами во время войны львиную долю своего времени тратили не на планирование, а для того, чтобы добиться подвоза боеприпасов и горючего на боевую подготовку войск. При всех обстоятельствах органы, призванные планировать операции и управлять войсками должны иметь в своем подчинении органы тыла и технического обеспечения.
Планирование операций (с участием этих Главкоматов), постановку задач объединениям на ТВД ВГК более рационально осуществлять через Генеральный штаб, возлагая на эти командования руководство всеми силами и средствами на ТВД, организацию выполнения оперативных задач, поставленных ВГК, контроль за их выполнением. Представляется также нецелесообразным снижение статуса видов ВС, превращение их в «Главные управления видов ВС» без ведущей роли Главкоматов видов ВС может снизиться общий уровень руководства Вооруженными Силами.
В подразделе, посвященном направленности воинского обучения и воспитания личного состава целесообразно закрепить незыблемое положение — готовить Вооруженные Силы к тому, что может потребоваться на войне, в реальном деле. Для этого необходимо, прежде всего, создавать на всех занятиях и учениях обстановку, характерную для современных боевых условий и проводить их в более требовательной обстановке. Обе эти стороны боевой подготовки в настоящее время имеют серьезные изъяны и не лишне еще раз обратить внимание на преодоление показушного характера боевой подготовки органов управления и войск.
Наконец, основой военного управления должно остаться единоначалие на правовой основе. Разумеется, в Военной доктрине будет сказано и о гражданском контроле над Военной организацией. Но желательно, чтобы и эта форма контроля была построена на правовой основе и проникнута заботой как о правах военнослужащих, так и пониманием предназначения, специфики военной организации, общей заинтересованностью в укреплении правопорядка и дисциплины в воинских частях. В последнее время появляется все больше предложений, превращающих гражданский контроль в самоцель, что может отрицательно сказаться на военной службе.
Целесообразно поставить задачу о разработке перспективной программы повышения уровня жизнеобеспеченности военнослужащих, удовлетворения их социальных нужд, определить меры по коренному преобразованию системы укрепления дисциплины и воспитательной работы с тем, чтобы активизировать и заинтересовать весь личный состав и прежде всего офицеров в самоотверженном и качественном несении военной службы.
В Военной доктрине целесообразно также определить основные направления совершенствования системы военного образования, необходимость повышения уровня общеобразовательной подготовки в высших военных учебных заведениях, культурного воспитания офицеров, их образованности.
В Военной доктрине должно найти отражение и указание Президента РФ В.В.Путина о создании более справедливой, ясной для общественности и военнослужащих системы прохождения службы, обеспечивающей приоритет в получении очередных воинских званий и в продвижении по службе тем, кто выполнял боевые задачи, кто по-настоящему несет тяготы воинской службы, отдает всего себя служению Отечеству.
Военно-экономические и военно-технические основы Военной доктрины.
В этом разделе предполагается изложить: задачи по созданию экономической основы надежной обороны страны: обеспечение экономической безопасности; приоритеты военно-технической политики; вопросы финансирования расходов на оборону и социального обеспечения военнослужащих. В этом же разделе может быть кратко изложена направленность военно-технического сотрудничества.
Главным условием предотвращения всех угроз и гарантированного обеспечения национальной безопасности России является: устойчивое развитие экономики как основы успешного противостояния в любой борьбе, будь то военными или невоенными средствами.
Учитывая особую важность этого вопроса, позволю себе предельно откровенно высказаться по этому вопросу, ибо речь идет о судьбе нашей страны.
Принятый в настоящее время в России экономический курс в основном обеспечивает наше выживание и решение некоторых неотложных задач. Результаты его известны. Но уже в недалеком будущем такой курс не может гарантировать в полной мере безопасность страны и сохранение статуса как великой державы. Когда после Второй мировой войны на международной арене начали проявляться попытки принизить роль Франции, генерал Де Голль сказал: «Франция может быть только великой державой. Или она будет такой или это уже будет не Франция, а какое-то другое государственное образование». Это относится и к современной России.
Невозможно нам на международной арене выступать на равных, если ведущие страны завершают информационно-технологическую стадию развития, а наша страна находится на обычной индустриальной стадии, занимая 70-е место среди 104 стран по конкурентоспособности своей экономики.
И имеющее место в последние годы оживление экономики, и ежегодный рост ВВП на 6−7%, и в перспективе удвоение ВВП — это важные, но все же промежуточные шаги, которые не изменят кардинально положения дел в экономике. Во всяком случае, осуществить такую задачу как оснащение армии и флота новым современным оружием ни через 10, ни через 15 лет не удастся.
Выход из этого положения один: нужно срочно вкладывать имеющиеся средства в новые технологические отрасли промышленности, стимулировать отечественное производство и спрос населения, проводить активную инвестиционную политику государства. Государственный бюджет великой державы, претендующей на достойное место в мире, должен быть значительно большим.
Возможно, следует в ближайшие 10−12 лет выделять на оборону не менее 3,5% ВВП. Кстати, эта норма была уже зафиксирована в одном из предыдущих вариантов принятой Военной доктрины. Конечно, в деле взаимоотношений с обществом это крайне непопулярная мера. Но без этого невозможно перейти к новому поколению вооружений. Принятые в некоторых западных странах нормы военных расходов в пределах 2−2,5% для России не приемлемы. Ибо Россия после распада СССР вынуждена заново создавать всю систему обороны страны и необходимую для этого инфраструктуру.
Кроме того, с учетом изложенных выше обстоятельств нужен новый подход и к экономическому обеспечению дипломатической, информационной деятельности и других невоенных форм отстаивания национальных интересов России. Все формы противоборства нужно не только декларировать, но и финансировать их, управлять этими процессами.
В подразделе, посвященном оборонно-промышленному комплексу целесообразно закрепить те выработанные крупные решения по его преобразованию и повышению эффективности работы, которые осуществляются в последнее время под руководством заместителя председателя правительства — Министра обороны РФ С.Б.Иванова. Однако, на наш взгляд, в Военной доктрине нужно выдвинуть требование о более решительной концентрации научных сил, финансовых и материально-технических средств для осуществления прорыва в области элементной базы, перспективных технологий для создания средств связи, обнаружения, наведения, автоматизации, управления, РЭБ, информатизации. Особое значение имеет создание средств обнаружения воздушных целей на новых принципах. Нужно не просто провозглашение приоритетов в этой области, а концентрация научных сил и материальных средств, осуществляемая с таким же решительным подходом, как это было сделано сразу после Великой Отечественной войны при создании ракетно-ядерного оружия.
Приоритеты международного военно-технического сотрудничества, как и некоторые другие разделы Военной доктрины, могут остаться примерно такими, как они определены в действующей Военной доктрине.
Таким образом, как показывает исторический опыт, для того, чтобы быть жизненной, Военная доктрина призвана не просто провозглашать официально принятые взгляды, но и выражать дух и смысл военного дела на современном этапе, глубоко проникать в толщу Вооруженных Сил и других войск, быть внутренне принятой военными кадрами и в народе, не разъединять, а объединять основные силы общества, стоящие на позициях укрепления Российской государственности.
Такими нам представляются основы новой Военной (оборонной) доктрины России.
Спасибо за внимание!
