 |
| Нескучный сад | Священник Василий Секачев | 26.01.2007 |
Владимир Оскарович Каппель родился 15 апреля 1883 г. в г. Белеве Тульской губ. в семье потомственного офицера шведского происхождения. Военное образование получил в Петербурге: сначала во 2-м кадетском корпусе Петра Великого, а затем в Николаевском кавалерийском училище и Академии Генерального штаба. Закончив в 1913 г. Академию по первому разряду, сразу попал в горнило Первой мировой войны. Начал войну в чине штабс-капитана, закончил подполковником. Служа при штабе — сначала 5-й Донской казачьей, а затем 14-й кавалерийской дивизий и всего Юго-Западного фронта — не раз бывал в деле, имел два ранения, был награжден орденами Святого Владимира (IV степени с мечами и бантом), Святой Анны (II степени с мечами и с надписью «За храбрость»), Святого Станислава (II степени с мечами). После Брестского мира 1918 года эвакуирован в тыл. В Самаре поступил на службу в Красную армию. После свержения Советской власти в Поволжье занимал различные должности в Народной армии правительства Комуча (от командующего 1-й Добровольческой Самарской дружиной до командующего действующими войсками этой армии; Комуч — Комитет членов Учредительного собрания, эсеро-меньшевистского правительства, пришедшего к власти в июне 1918 года в результате мятежа чехословаков). Отличился в боях с частями Красной армии в Поволжье. С осени 1918 года в войсках А.В.Колчака в чине генерал-майора командовал 1-м Волжским корпусом, затем войсковой группой в Челябинской военной операции. В 1919 году руководил 3-й армией, в звании генерал-лейтенанта был последним главнокомандующим колчаковским Восточным фронтом. Умер во время Ледяного похода Белой Армии 26 января 1920 года. Похоронен в Чите, впоследствии перезахоронен в Харбине. В 1955 по настоянию Москвы надгробный памятник на могиле Каппеля был снесен, могилу сровняли с землей. В 2007 г. прах главнокомандующего был перенесен в Москву и погребен на кладбище Донского монастыря между могилами философа Ивана Ильина и генерала Антона Деникина.
— Зачем нужны такие перезахоронения? Зачем тревожить прах?
— Целью своей жизни Каппель считал служение России. Он умер в России и был похоронен на Русской земле, в Чите. За рубеж останки увезли уже потом его солдаты — боясь осквернения могилы большевиками. Теперь он возвращается домой.
— Но почему не в Читу, а в Москву?
— Для того, чтобы о нем знали и равнялись на него, прежде всего, молодые люди. Это наш национальный герой. Несмотря на то, что Каппель, находясь на Гражданской войне, уже давно вышел из юнкерского возраста, в душе, мне представляется, это был настоящий юнкер с юношеским максимализмом в отношении всего, что касалось Родины, чести, совести. В дореволюционных военных училищах юношей именно так и воспитывали — чтобы они имели нравственный, и никакой иной, авторитет перед подчиненными, чтобы солдаты их уважали не только за личное мужество, но за чистоту помыслов. Таким и был Каппель. Благородство было у него и по отношению к противнику — всех пленных он отпускал домой. Никогда не допускал никаких реквизиций и бесчинств по отношению к мирным жителям, постоянно напоминая солдатам суворовскую заповедь: «С бабами и детьми не воюй». Это соответствовало распоряжениям Колчака, но, кроме Каппеля, их почти никто не выполнял.
Вместе с тем надо сказать, что у Каппеля был совершенно определенный военный талант. В армии Комуча в Поволжье он возглавлял сводный ударный отряд из ветеранов-окопников (в том числе братьев-сербов), кавалеристов и нескольких батарей, которых поддерживала с Волги небольшая речная флотилия (пароход и несколько паровых буксиров, обшитых стальными листами). Этот был «летучий отряд», организованный по типу партизанского отряда Дениса Давыдова. Он неожиданно наскакивал на противника, преимущественно ночью, громил его превосходящие силы (превосходство красных достигало 20−30-кратного размера) и добивался удивительных результатов. Так, в ночь с 6 на 7 августа 1918 года внезапной атакой одновременно с суши и с Волги «летучий отряд» Каппеля выбил из Казани несколько полков красных латышских стрелков (тоже, надо сказать, видавших виды ветеранов Первой мировой) и захватил половину золотого запаса Российской империи. Именно на эти деньги колчаковская администрация смогла впоследствии сделать необходимые военные закупки в Японии. Однажды, во время рейда по тылам красных Каппель окружил самого наркомвоенмора Льва Троцкого, но тот успел уйти на бронепоезде. В другой раз, чуть раньше, каппелевцы точно также едва не захватили штаб главкома Восточного фронта Ионы Вацетиса.
— Но все же при имени Каппель всегда какой-то нехороший идет мороз по коже…
— Ну конечно, ведь наши представления о нем ограничиваются культовым советским фильмом «Чапаев» (1934). И все прекрасно помнят, как в фильме движется на Анку-пулеметчицу «психическая атака» каппелевцев, людей в черной, какой-то изуверской форме, с белыми аксельбантами, которые, на самом деле, как кости. Да еще и на знамени череп и кости. Сам Каппель в фильме не показан, но в качестве олицетворения каппелевского офицера перед зрителем предстает молодой поручик со стеком в руке и дымящейся сигарой в зубах, может быть, одурманенный кокаином (его, кстати, сыграл один из режиссеров фильма Г. Н. Васильев). Вот они, мол, враги трудового народа — изуверы, нелюди. Образ Каппеля сознательно демонизировался Советской властью — прежде всего, из-за огромной популярности Владимира Оскаровича в армии и в рабочей среде. Под его началом с ноября в Сибирском (Волжском) корпусе уже воевало две дивизии (!) «белых пролетариев» — рабочих Ижевского и Воткинского заводов. Еще в августе 1918-го они подняли восстание против большевиков и стойко держали фронт против них, а к белым прорвались вместе с женами и детьми. Они были с Каппелем до конца, принимали участие в Сибирском Ледяном походе и ушли затем за границу. Эти рабочие-каппелевцы не вписывалось в теорию классовой борьбы и были своего рода бельмом на глазу Советской власти, которая именно из-за этого и пыталась внедрить в массовое сознание образ какого-то другого, антинародного Каппеля. Кроме того, обидно было красным, что Каппель отобрал царское золото у партии.
— А с Чапаевым он действительно воевал?
— Точных сведений об этом нет. Историки спорят. Но 25-я чапаевская дивизия и корпус Каппеля могли встречаться во время наступления красных весной-летом 1919-го, под Белебеем, где прибывавшие из тыла каппелевцы прямо с эшелонов бросались в бой; или при обороне Уфы, где одна из частей каппелевского корпуса принимала активное участие в наступлении на захваченный чапаевцами плацдарм. Но даже если бы этого не было, создателям фильма было важно показать столкновение Чапаева с самым сильным противником, которому сознательно придавались нечеловеческие черты. Кстати, историк Владлен Сироткин свою статью о Каппеле назвал «Белый Чапаев» — желая подчеркнуть, что это был не демон контрреволюции, а настоящий народный герой. Конечно, Чапаев тоже народный герой, но как Степан Разин. Он выразил народный протест против несправедливости власть имущих, однако ни к чему хорошему такой героизм привести не мог. Обычный русский бунт: «грязь, пьяные мужики с дубьем, резня» (Н. Г. Чернышевский). Вспоминаю, что когда в школе, по собственной инициативе, я стал читать «Чапаева», то пришел в ужас. Честный советский пионер, я не мог понять, почему Фурманов показывает беззаветных героев Гражданской обычными грубыми мужиками, пьющими самогон и нещадно курящими самосад — таких можно было встретить в годы моего детства у винного магазина или возле пивной в огромном количестве.
— О Чапаеве что только не говорят. Как определить, где правда, где нет? Был ли он, например, верующим человеком, как иногда говорят?
— Петербургский историк С. Л. Фирсов развенчивал этот «миф» в числе прочих вымыслов околоцерковного сознания: мнимой святости Ивана Грозного, Распутина и т. п. Однако, в отличие от «святости» этих последних, вера Чапаева — не вымысел. Об этом свидетельствовала дочь Василия Ивановича, которая, кроме того, собрала множество не известных прежде документальных сведений о своем отце и объединила в интересную книгу, вышедшую не так давно. Действительно, Чапаев перед каждым боем подолгу молился, у него было много икон. Василий Иванович был выходцем из чувашской глубинки, двое его дядей были православными священниками, и он сам чуть не стал батюшкой. Однако духовное училище, куда его устроили дяди, он не окончил. За какие-то проказы его, чуть не в одном исподнем, посадили зимой на холодный, со всех сторон продуваемый чердак. Он оттуда сбежал и больше в училище не возвращался. Хотя остался верующим человеком. Конечно, это была, во многом, обрядовая вера, но все равно в советское время это тщательно скрывалось. Комиссар Чапаева Батурин, назначенный вместо Фурманова, был, кстати, сыном священника, хотя, наверное, как раз вряд ли молился. Не так широко известно и то, что чапаевская дивизия была одной из самых механизированных в Красной армии: броневики, мотоциклы, аэропланы. Сам Василий Иванович предпочитал ездить на авто, а не скакать впереди «на лихом коне». Последним его автомобилем был «Форд», который развивал скорость до 50 км/ч.
— А Каппель что же, против этого — психической атакой?
— Психические атаки применялись Каппелем в первое время, пока Красная армия еще не была организована, и действительно имели успех. Однако впоследствии, когда у красных появилась техника, а главное — военспецы из бывших офицеров царской армии, психические атаки стали неуместными.
Надо сказать, что о таком добротном единообразном обмундировании, в какое одеты белые в фильме «Чапаев», каппелевцам приходилось только мечтать — одевались часто во что придется, со снабжением было очень плохо. Кроме того, целиком офицерских формирований у белых на Востоке не было, офицеров не доставало. Так что в атаку шли простые солдаты. Психические атаки применял также, кроме Каппеля, и генерал В. М. Молчанов, возглавлявший ополчение ижевских рабочих в белых войсках.
— Говорят, что он после захвата Казани Каппель со своим корпусом собирался идти на Москву и момент был удачный, но руководство его удержало…
— Нет, здесь сложнее. Планы идти на Москву, через Нижний, были не только у Каппеля. Но не было сил. Армия, которой располагал Комуч, была достаточно разношерстной. Единственным по-настоящему боеспособным соединением была бригада Каппеля. Ею пришлось затыкать фронт, потому что красные к тому времени стали наседать. Их армия постепенно стала превращаться в хорошо организованную. Троцкий и другие командиры уже привлекали военспецов и крепили дисциплину разными жестокими методами. Например, проводили децимации — расстрел каждого десятого в отступившем полку или роте. Белые, правда, потом тоже этим не брезговали. Что же касается взаимопонимания с руководством, то этого у Каппеля с Комучем особо не было. Правительство это составляли эсеры, а для офицера эсер — все равно что большевик.
— Почему, когда Каппель попал к Колчаку, то первое время просто бездействовал? И пока положение Белой Армии было более-менее прочно, находился на третьих ролях? А когда предложил совершить глубокий рейд в тыл красных, его опять же не поддержали?
— Каппель перешел в колчаковские войска из Народной армии Комуча. Комуч в Омске вызывал подозрения — ведь это было эсеровское, левое правительство. Поэтому его не продвигали. Кроме того, была обычная зависть некоторых штабистов к его успехам. Потом только личная встреча с Колчаком переменила его участь, но было уже поздно. Уже перед оставлением Омска в начале ноября 1919 г. его ставят, наконец, командующим 3-ей армией, а 11 декабря — главнокомандующим. До падения режима Колчака остается чуть больше месяца… На посту главкома Каппель смог сделать невозможное. Он переформировал отступающие после сдачи Омска в беспорядке войска, сделать их настоящими боевыми единицами и организованно вести их на Восток. Это был знаменитый Ледяной поход Белой армии.
— Почему они не отступали по железной дороге? — В поездах отправляли женщин и раненых, но дорога была забита чехословацкими эшелонами. Чехословаки фактически захватили Транссиб и пропускали в первую очередь только свои поезда. Остальные вынуждены были ждать. Часто чехословаки отцепляли у них паровозы и брали себе. Остававшиеся в таком поезде, как правило, гибли.
— Почему Каппель не дрался против них?
— Не было приказа Верховного правителя. Правда, когда генерал Сыровы, командовавший Чехословацким корпусом, запер Колчака в Нижнеудинске, Каппель вызвал Сыровы на дуэль, но было уже поздно, а на вызов чешский генерал, конечно, и не собирался отвечать.
— Почему Каппель не взял Красноярск и не оборонял его против красных?
— Произошла случайность. Авангард белых принял бронепоезд с польским, дружественным белым частям флагом, за красный (а он был красно-белый). Было принято решение отступить и обойти Красноярск. Как раз тогда Каппель и отморозил себе ноги.
— Каппель ведь одно время служил в Красной армии. Как он там оказался?
— Это было весной 1918 года. Каппель рассчитывал, что военные действия против немцев все-таки возобновятся. Когда он убедился в неизменности большевистской линии на мир и сотрудничество с Германией, а также увидел политику Советской власти в отношении крестьян (продразверстка), принял решение примкнуть к антибольшевистским силам. Тут как раз и произошел мятеж Чехословацкого корпуса.
— Что это за корпус? Почему он смог контролировать практически всю Транссибирскую магистраль?
— Эти чехи и словаки, служившие в австро-венгерской армии. Поскольку ни австрийцев, ни венгров они не любили, то при любой благоприятной возможности сдавались на Русском фронте в плен. Затем возникло движение за создание самостоятельного государства и борьбу против австрийцев. Были сформированы три дивизии, объединенные в Чехословацкий корпус, или легион. Они сражались вместе с нашими войсками против австро-венгерских войск. После Брестского мира 1918 г. было принято решение эвакуировать корпус через Владивосток во Францию для продолжения там войны. Эвакуация началась, но растянулась. Чехословаки оказались рассредоточены по большей части железной дороги. Большевики относились к ним лояльно, пока в мае 1918 г. не произошел частный конфликт с ними на станции Челябинск. Троцкий под угрозой смертной казни потребовал от них разоружения. На огромном пространстве от Дальнего Востока до Поволжья корпус восстал. Руководство Антанты призвало его начать организованную борьбу с большевиками. При поддержке чехословаков было сформировано правительство Комуча, началось формирование антибольшевистской армии. Потом, когда в Австро-Венгрии произошла революция, чехословаки стали стремиться домой, их еще сдерживали некоторые обязательства перед Антантой и Колчаком, но потом, видя приближавшийся конец Колчака, покинули Восточный фронт, фактически захватили Транссибирскую магистраль и очень много совершили разных преступлений против русских людей. Когда генерал Сыровы (командовавший Чехословацким корпусом во время Гражданской войны) капитулировал перед Гитлером, преданный Англией и Францией, он, наверное, почувствовал, что праведное воздаяние бывает иногда уже на земле.
— Вы подчеркивали каппелевскую верность долгу, присяге — качества, которые он воспринял в офицерском училище. Почему же Каппель, как и другие белые офицеры, не выступили в защиту Царской семьи, монархии?
— Людей со стойкими монархическими убеждениями в офицерской среде было немного. Во время Первой мировой офицерский корпус был сильно разбавлен выходцами из интеллигенции, политические убеждения которых колебались между конституционным демократизмом и революционным социализмом. А монархисты, если и были, то зачастую были настроены враждебно по отношению к Николаю II. В марте 1917 года будущий вождь Белого движения генерал Корнилов арестовывал Императрицу Александру Феодоровну в Царском селе, называя себя революционным генералом.
Потом, почувствовав неприязнь молодой демократии к армии, многие офицеры возненавидели «керенщину», но даже, пытаясь ее устранить, тот же Корнилов в разгаре своей борьбы с Керенским говорил Деникину: «Нам нужно довести страну до Учредительного собрания, а там пусть делают, что хотят, — я устраняюсь…» Во время Гражданской войны у кого-то появлялась ностальгия по монархии, но никакого конкретного выхода она не нашла. Политической линией белых правительств было «непредрешенчество», то есть отказ навязывать стране какой-либо строй в ожидании результатов общего волеизъявления на Учредительном собрании. Никто иной как Троцкий впоследствии говорил, что «если бы белые предложили России избрать новую династию, мы не продержались бы и трех месяцев».
— То есть и Каппель был приверженцем этого неопределенного демократизма?
— Как раз нет. Каппель был всегда твердым монархистом, и в этом заключалось его отличие от многих офицеров того времени. Получалось, что русские люди нарушили присягу, а этот потомок шведских переселенцев был рыцарски верен Царю и идее монархии. В сочетании с его высокими нравственными принципами это часто делало его белой вороной среди других офицеров, за исключением, быть может, белогвардейского юношества. Так же, поступив на службу к Колчаку осенью 1918, Каппель был верен Адмиралу до самой своей смерти 25 января 1920. Когда Колчака предали многие его министры и генералы, когда от него отвернулись союзники и чехословаки выдали его в Иркутске социалистам — как пропуск для своего проезда во Владивосток, — один только Каппель спешил ему на выручку сквозь ледяную сибирскую тайгу. Отморозив ноги, он продолжал быть в строю, продолжал командовать. Уже с ампутированными ступнями держался в седле, чтобы вдохновлять свою армию. Это роднило его с героической молодежью белых — юнкерами, кадетами, гимназистами, свято верившими в высокие цели своей борьбы. Никаких сделок с совестью, исполнить свой долг до конца. Один из очевидцев последних боев в Иркутске в декабре 1919 г. писал о защитниках города: «Все те же юнкера и кадеты, юнцы с пушком на губах, розовые, славные, цветущие… Сердце старого офицера разрывалось, глядя на них… когда этих мучеников привозили в госпиталь с раздробленными руками и ногами… И ни одного слова, сжатые губы, спокойный взгляд».
И, вы знаете, когда Каппель умер, его армия, неся с собой тело погибшего командующего, продолжала идти, вдохновленная им, — и достигла Иркутска. Красные были выбиты из предместий города, но дальнейшему продвижению помешали чехословаки. Они развернули целую дивизию под командованием полковника Крейчия и потребовали каппелевцев уйти из города под предлогом того, что боевые действия помешают чехословацкой эвакуации. Их поддержал и глава Союзной миссии французский генерал Жанен. Не в силах сражаться со свежими силами бывших союзников и узнав о расстреле Колчака 7 февраля, генерал Войцеховский, принявший командование от Каппеля, решил уходить за Байкал. Совершив беспримерный переход по льду озера, армия Каппеля 22 февраля достигла Читы, где Владимир Оскарович был, наконец, отпет. При оставлении белыми города останки генерала были перевезены в Харбин и при большом стечении народа перезахоронены у северной стены Иверского храма. В 1929 году на народные пожертвования был воздвигнут и освящен памятник Каппелю. Он представлял собой гранитную глыбу с каменным крестом над нею, у основания которого была помещена эмблема Сибирского Ледяного похода — меч в терновом венке. На надгробии была высечена надпись: «Люди, помните, что я любил Россию и любил вас и своей смертью доказал это. Каппель». Через несколько дней был устроен корпусной праздник каппелевцев, на котором присутствовало более 200 человек. За столом было оставлено одно свободное место, перед которым поставили прибор и букет белых роз. Это было место генерала Каппеля. Ежегодно, 28 июля, в ограде Иверской церкви на могиле В.О. Каппеля совершалась панихида, на которую собирались бывшие соратники генерала по Белой борьбе.
— Что можно почитать о Каппеле, вообще о том времени, о юнкерах?
— О юнкерах и молодежи в Гражданской войне рассказывает недавно вышедшая книга «Юность, опаленная войной». Это сборник воспоминаний. О Каппеле есть книга «Каппель и каппелевцы», в ней тоже много воспоминаний и интересные исследовательские статьи. О Колчаке есть хорошая книга Владимира Максимова «Заглянуть в бездну» (1985), там есть немого и о Каппеле. Но это художественное произведение. А недавно в серии «ЖЗЛ» вышла научная, но очень легко написанная книга П. Зырянова «Колчак».
— Не кажется ли вам, что прославление белых сейчас только раздражает общественность, потому что и наше поколение, и все предыдущие воспитаны на «красной» романтике?
— Но это же страшная романтика! Знаменитый фильм «Неуловимые мстители» поставлен по произведению, которое так и называется: «Красные дьяволята». Так же назывался и первый вариант «Неуловимых», выпущенный в 20-х годах и весь пронизанный патологическим желанием мстить, убивать. Мне кажется, страшна любая романтика гражданской войны. Ведь хуже того, когда брат на брата, ничего нет. А у нас все семьдесят лет романтизировалась эта рознь, братоубийство. Ведь именно Гражданская война узаконила убийство человека. Она заранее оправдала все сталинские репрессии: мол, человека можно убить, потому что он — классовый враг. Сталин просто воспользовался психологией Гражданской войны ради осуществления своих целей. И то, что нам нужно сейчас — это стремление понять, что же с нами произошло и почему. И когда мы, наконец, осознаем, что корень всех бед лежит в оскудении веры и уходе от Христа, то появится у нас и взаимопонимание и снисхождение друг ко другу. Незачем сейчас вести подсчеты, кто больше пролил русской крови, красные или белые. И те хороши, и, к сожалению, эти. Но были все-таки среди белых те, кто остались до конца со Христом и, хотя это от них потребовало мученичества, они с этого пути не сошли. И, слава Богу, Каппель был один и них. Дай Бог, чтобы их мученичество стало залогом будущей славы России.
Беседовал Андрей КУЛЬБА
