От культа личности к молитве

О книге Юлии Вознесенской «Сын Вождя»

Главный герой повести — некий Георгий, пожилой уже человек, проживающий в Ленинграде в однокомнатной квартире и находящийся под непрерывным наблюдением «кожаных курток». Причиной столь пристального внимания к нему со стороны органов является то, что Георгий — незаконный сын Владимира Ильича Ленина. Еще ребенком он оказался в Соловецком лагере и провел там семь лет, потом некоторое время был в заключении в разоренной Сергиевой пустыни, а затем, после краткого перерыва, на двадцать лет попал в психиатрическую больницу. В жизни у Георгия нет ничего, кроме воспоминаний о детстве и нескольких счастливых днях, проведенных в юности на Кавказе.

На Кавказе Георгий оказался после встречи со Сталиным, во время которой «Новый Вождь» дал понять ему, что в ближайшее время судьба его изменится: тайна его рождения будет обнародована, ему предстоит стать символом бессмертия Ленина, благодаря чему будет нанесен «сокрушительный удар по противникам внутри партии». Но прежде ему нужно было «отдохнуть после всего прежитого и набраться сил для грядущих великих перемен», а потому Георгия и отправили на юг, в санаторий для ответственных работников. Там Георгий находился под неусыпным наблюдением некого товарища Гаврилова, но, несмотря на это, ему удалось познакомиться с девушкой Мариной и даже провести с ней целый день, путешествуя по горам. Во время этой прогулки он рассказал ей свою тайну, а еще они встретили незнакомого монаха — старца Нектария. Марине отец Нектарий предсказал долгую дорогу, полную страданий, которая приведет ее к Богу, а Георгию предложил стать монахом, чтобы вымолить послабление окаянной душе его отца, но юноша, конечно, отказался. На прощание старец до земли поклонился грядущим безвинным страданиям Георгия и Марины, и страдания эти очень скоро начались.

Интересно наблюдать за тем, как изменяется отношение главного героя к своему отцу. С одной стороны, с детских лет он ненавидит этого «маленького рыжего человечка, вечно чем-то озабоченного и недовольного». И в то же время, смотря фильм о вожде мирового пролетариата, Георгий чувствует, что любит его «не только как своего настоящего отца, но и как отца миллионов обездоленных русских людей, ждущих избавления от тяжкого гнета царизма. И когда Вождь объявил толпе сограждан, что октябрьская революция свершилась, Сын Вождя благодарно заплакал. Конечно, его собственная судьба сложилась трагически, но разве Вождь был в этом виноват? Зато сколько миллионов россиян были освобождены и спасены его отцом! Как смел он так доверять своим детским воспоминаниям?» Однажды в руки к Георгию попадает книга о Ленине для детей, которая тоже вызывает у него благоговейное чувство: «Ах, какая это была замечательная, упоительная книга! Какой теплый, дорогой образ отца вставал перед ним с ее глянцевитых страниц! А какие в ней были фотографии! Он их рассматривал, гладил пальцами и даже, оглянувшись, приложился к одной из них губами…»

Георгий перестал быть жертвой культа личности собственного отца лишь спустя годы, когда прочитал последний том из собрания сочинений Ленина — его переписку. «Он читал и не понимал всеобщего ослепления: как же другие читают эти письма и не видят истины? Как можно не замечать этой сатанинской злобы, коварства и полного равнодушия не только к отдельным людям, но и к человеку вообще? Но — не замечали! Это было чудовищно, необъяснимо, здесь действовала какая-то государственная мистика».

Всю жизнь Георгий не мог забыть отца Нектария с кавказских гор, и, лежа без сна по ночам, словно слышал порой его голос: «Молись о своем окаянном отце, Георгий!». А однажды, во время болезни, старец приснился ему: монах шел через болото, а за ним следовал «человечек с телом как у семилетнего ребенка и взрослой головой, лысой и бородатой… Подойдя почти вплотную, он опустился на колени и протянул к нему маленькие усохшие ручки; из-под его сомкнутых век без остановки текли быстрые слезы, мокрая слипшаяся борода мелко дрожала, он силился и не мог открыть ни глаз, ни рта». «Неужто и теперь не пожалеешь его?» — вопросил Георгия старец.

Георгий, хоть и был крещен в детстве, был неверующим и потому за отца своего молиться не мог. Автор повести не рассказывает нам о том, как произошел в душе Георгия переворот от ненависти к прощению, от атеизма к проблеску веры, как он пересилил себя и заказал в храме заочное отпевание отца. Но «документальное» послесловие свидетельствует: в конце восьмидесятых годов в Мавзолей вошел неизвестный старик и бросил на крышку гроба горсть земли. В тот же день этот старик умер от инфаркта, сказав перед смертью, что на гроб своего отца он бросил освященную землю. После этого тело Ленина стало стремительно разлагаться и было похоронено, а в Мавзолее возлегла «мастерски выполненная восковая кукла».

Книги Юлии Вознесенской — это, на мой взгляд, события жизни не столько литературной, сколько общекультурной. Если с точки зрения стилистики в ее текстах можно найти немало изъянов, то как явления в слепой стихии современного книгоиздания эти произведения трудно переоценить. И, хотя «Сын Вождя» — не столь выдающееся произведение, как, скажем, «Мои посмертные приключения», чтение этой повести не станет бессмысленным времяпрепровождением. А это, на сегодняшний день, не так уж мало.