Кронштадтский пастырь

Широко распространено предание о даровании Именин Святому Кассиану и Николаю Угоднику. В частности, оно замечательно пересказано Александром Куприным в рассказе «Два Святителя». Видя строгое уединённое подвижничество Кассиана, Господь решил максимально оградить его покой от нужд просителей и повелел чтить память праведника лишь раз в четыре года — 29 февраля. Николая же, неизменно окормляющего толпы страждущих, Бог Саваоф оделил двумя днями тезоименства.

Особый Промысел виден и в том, что память великого молитвенника, святого праведного Иоанна Кронштадтского, совершается 2 января. По большому счёту, именно с этой даты начинается календарный цикл русских религиозных праздников (если, конечно, брать за основу новый стиль). Мудро всё устроено в Православной Церкви. 1 января перепившие миряне каются мученику Вонифатию, избавляющему от страсти винопития. 2 января те же предавшиеся излишествам граждане прибегают к особому покровительству Кронштадтского Пастыря, который основывал общества трезвости и сотворил множество документально зафиксированных чудесных исцелений пьяниц и бродяг.

Известно, насколько тяготился отец Иоанн своей повсеместной известностью и не благословлял публиковать в прессе заметки о прославивших его подвигах и чудесах. Так что не случайно 2 января почести святому воздают только те, кому это действительно насущно необходимо. Прочие пребывают в расслабленном состоянии по причине чрезмерного увлечения новогодними торжествами.

Иоанн Кронштадтский совершенно чужд высокоумным снобам, и невероятно близок простым и чистым сердцам. Он оставил нелицеприятные отзывы о русской интеллигенции: «Наши именуемые интеллигенты не верят в воскресение мертвых и бессмертие души человеческой… и оттого сбились совершенно с жизненной, разумной Божественной основы и стали не интеллигентами (разумными), а безумными, делающими совершенно безумные дела…» «Интеллектуальная элита» мелко мстила старцу публичной травлей и дурацкими памфлетами, вроде самодеятельной театральной постановки «Чёрные вОроны». А между тем, обширное литературное наследие Кронштадтского Пастыря — яркое свидетельство того, как можно достичь отточенного слога и пламенного дара убеждения без специальной профессиональной подготовки. В житии отца Иоанна есть интересный эпизод, как двух нерадивых студентов святитель проучил посредством… филологического курьёза. Хлопцы пришли к священнику на приём, дабы «поболтать с ним», а служанка, вместо ожидаемой аудиенции, протянула им два стакана воды с чайными ложками, передав слова старца: «Вы же приехали поболтать, так вот ложечками в стаканах и поболтайте». Таких высот святителю удалось достичь посредством молитвы о даровании слова, которую он неизменно читал перед сочинением проповедей и заметок.

О благотворности молитв Иоанна Кронштадтского писано предостаточно. Но красноречивее всех документальных свидетельств прозвучат редкостные по силе воздействия дневниковые записи самого Пастыря: «Соединяйся с Богом душею своею посредством сердечной веры и всё можешь сделать. Борют тебя сильные невидимые неусыпающие враги? Победишь. Враги видимые, внешние? Победишь. Терзают страсти? Одолеешь. Подавляют скорби? Отвратишь. Унываешь духом? Получишь мужество. Всё с верою возможешь победить и самое царство небесное получишь».

Отец Иоанн является связующим звеном между Великими Святыми, просиявшими в золотой век российского Православия, и подвижниками последних времён. Он предсказал великую участь блаженной Матроны Московской, объявив её «Восьмым Столпом России». Преподобному Варсонофию Оптинскому Кронштадтский Пастырь открыл в видении своё высокое место в Небесной Иерархии. Недавно отошедший к Богу архимандрит Иоанн (Крестьянкин) оставил о тезоименном себе старце проникновенные слова: «Много тысяч душ извлёк он из тины греха, много спас он от отчаяния, утешил, а молился за людей он настойчиво, даже казалось, что он не просит у Бога, а настойчиво требует исполнения просимого. Он как бы хватается при этом за край ризы Господней, требуя милости душам, вверенным ему от Бога».

На рукописной иконе с ликом Иоанна Кронштадтского, получившей распространение недавно, старец показан рельефно, динамично, величественно. Его пронзительный взор прожигает душу молящегося насквозь. В этом взгляде чувство неизреченного милосердия сочетается с испепеляющей ненавистью ко греху. Правой рукой святитель указывает на Чашу, давая понять, что это — единственный путь ко Спасению. В то же время, в этом решительном, но мягком жесте нет ни малейшего принуждения и навязчивого наставления. Пастырь чтит свободу воли всех приходящих к нему, но левой рукой сжимает Чашу так крепко, будто это — меч Слова Христова. Орден на груди Иоанна Кронштадтского и торжественная поза делают образ чем-то средним между иконой и парадным портретом. И такой компромисс вполне допустим. Старец, который подвизался в мiру, должен терпеливо нести атрибуты внешнего благочестия, которые могут сыграть решающую роль для вразумления сомневающихся.

http://www.pravaya.ru/column/10 542