 |
| Православие.Ru | Игорь Винниченко | 20.01.2007 |
От самой Москвы его не покидало чувство, что он что-то забыл сказать, не успел объяснить что-то главное, существенное и очень важное. Когда Лиза провожала его на перроне, он был настолько тронут ее приветливостью, что даже прослезился. Кажется, она это заметила, но не подала виду. Все же они оказались в дурацком положении: она — замужняя женщина с ребенком, и он — почти монах, расчувствовались до того, что едва не принялись объясняться в любви. И хотя он очень надеялся на то, что Лиза на прощание поцелует его, как в тот раз, вечером, когда они так неожиданно для обоих обнялись, но сам отстранился, когда вероятность поцелуя стала особенно высока. На прощание она обещала приехать для того, чтобы поговорить со старцем, ведь Дима так красочно рассказал ей про старческий подвиг отца Феодосия. Дима обещал встретить ее, а сам думал о том, что это будет просто всплеском искушения. Надо было поговорить с ней, у них не было будущего в плане развития близких отношений, и он должен был объяснить ей это. Но сначала это все надо было бы объяснить себе самому.
Дмитрий смотрел в окно поезда, на мелькающие деревья, оголившиеся уже от первых холодов, а сам вспоминал снова и снова их встречи, беседы, даже прикосновения. Приходилось признаться, что семейные проблемы Лизы, ее охлаждение к мужу, к семье его прямо-таки порадовали. Он, конечно, очень толково говорил о мире в семье, требовал от нее смирения перед мужем и уважения к его родителям, но сам в душе думал только о том, что не прояви он в свое время неуместной гордости, теперь ей пришлось бы решать проблемы отношений с ним, а не с нынешним мужем. Он даже сам удивился, почувствовав, как страстно ему хотелось бы этого.
— Молодой человек, вы мне не поможете? — попросила соседка по купе, молодая девушка в огромных очках, одетая в деловом стиле и походившая то ли на секретаршу, то ли на журналистку.
Дима поднял ее чемодан и положил на багажную полку наверху.
— Спасибо большое, — сказала девушка с теплотой. — Вы тоже на Север?
— Нет, я только до Северогорска, — сказал Дима.
— Прекрасно, — сказала она с улыбкой. — Я туда же. Если можно, я вас еще немного поэксплуатирую, если вы не против.
— Как угодно, — сказал Дима.
Кроме нее в купе оказалась толстая тетка, ехавшая из Симферополя на Север, от одних внуков к другим, и сухой и седой мужчина в спортивном костюме. Он вел с теткой беседу о положении в Крыму, и та ругала политиков.
— Простите, — обратилась к Диме девушка. — Вы живете в Северогорске, да?
Он покачал головой.
— Нет, рядом, в селе.
— А вы не знаете, как мне добраться в Ксенофонтово? — спросила она.
Дима сразу решил, что она и есть журналистка. Именно в Ксенофонтово он и ехал, ибо именно там располагался его монастырь. Нынешние журналисты то и дело наезжали к ним, чтобы писать проблемные статьи о духовности.
— Я вам объясню, — пообещал Дима. — Это на автобусе.
Конечно, в другом случае он мог бы предложить ей доехать на монастырском микроавтобусе, который подъедет именно за ним и его книгами, но, не испытывая симпатии к свободной прессе, он не испытывал и желания помогать им в их неуемном рвении.
Разговор в купе шел о ценах, политических лидерах и о будущем. По общему мнению, будущего у страны не было. Особенно забавно было об этом слушать, наблюдая, как они уминали копченую курицу, какой-то заморский паштет и запивали все напитками из больших пластмассовых бутылок. Складывалось впечатление, что, несмотря на полную бесперспективность страны, они лично не теряли надежды преуспеть. Дима в полемике не участвовал, но девушка, которую, как выяснилось, звали Валерия, попыталась защитить будущее. Она уповала на новое поколение, и в глазах Димы ее надежды были столь же безосновательны, как и опасения ее оппонентов.
— Вы в ресторан не пойдете? — обратилась она неожиданно к Диме.
— Надо подкрепиться, — пробормотал он, хотя на самом деле просто хотел хоть куда-то выйти, сменить обстановку.
Толстая тетка проводила их неприветливым взглядом, открыв в их устремлении черту ненавистных ей «новых русских». Валерия по этому поводу хихикала по дороге к ресторану. Она шла впереди и потому, изливая свое остроумие на тетку, то и дело оборачивалась, время от времени при этом натыкаясь на стоявших в проходе людей. Благо путь им предстоял недолгий, и потому значительных повреждений она никому нанести не успела.
— Если бы она знала, на какую зарплату я живу, — сказала Валерия, со вздохом разглядывая меню.
— А где вы работаете? — спросил Дима из вежливости.
Она усмехнулась.
— Я бизнесмен, — сказала она. — Но еще очень начинающий. Пока я только вкладываю деньги, а не получаю.
— Поэтому вы уверены в будущем, — догадался Дима.
— И поэтому тоже, — сказала она.
Вдруг она побледнела, изменилась в лице и произнесла тихо:
— Ой… Дима, пожалуйста, укройте меня…
Дима не сразу понял, чего она от него хочет, но по ее испуганному взгляду понял, что она увидела за его спиной кого-то, кого не хотела бы видеть. Он расправил плечи, загораживая девушку, но чувствовал себя при этом очень глупо. Оглянувшись, он увидел двоих мужчин, одного постарше, другого помоложе, которые питались за столиком неподалеку.
— Это ваши знакомые? — спросил Дима.
— Да, знакомые, — сдавленно прошептала она. — Если они меня видели…
— Судя по всему, они вас не видели, — заметил Дима.
— Все равно, это ужасно, — пролепетала она. — Только не вставайте, пожалуйста.
Дима успокаивающе ей улыбнулся и сказал:
— Ничего, я вас прикрою. Это, наверное, ваши конкуренты, да?
— Да, конкуренты, — пробормотала Валерия. — Бандиты это, самые настоящие. Они на моих глазах одного парня инвалидом сделали…
— Не думаю, что они пришли сюда, чтобы сделать кого-нибудь инвалидом, — сказал Дима. — Успокойтесь, Валерия, они уже заканчивают свой обед и скоро уйдут.
Девушка осторожно глянула через его плечо и тотчас снова сжалась.
— Ой, я боюсь их, — произнесла она жалобно.
— Ну-ну, спокойно, — сказал ей Дима, начиная уже испытывать настоящую досаду оттого, что связался с нею. — Давайте лучше покушаем.
Подошла молоденькая официантка, чтобы взять заказ, но Валерия испуганно прижалась к стене, и заказывать пришлось Диме. Впрочем, особых разносолов здесь не предлагалось, и выбор был небогат. Официантка посматривала на Диму с подозрением, видя именно в нем главного обидчика сжавшейся девушки, и Дима от этого чувствовал себя не слишком уверенно.
Однако еще до того, как подали первое блюдо, напугавшие Валерию мужчины ушли, и она наконец осмелела. Шумно вздохнув, она виновато улыбнулась Диме, пробормотав:
— Я такая трусиха… Извините меня, пожалуйста!
Дима извинил ее кивком головы, и Валерия, начав наконец клевать салат, принялась рассказывать:
— Вы знаете, это такая история!.. Их у нас в районе целая банда, прикрываются каким-то обществом, а на самом деле всех взяли за горло.
— Вы в милицию не пробовали обратиться? — спросил Дима.
— Ой, да что вы, какая милиция! — она махнула рукой. — Нет, мы на них натравили их же конкурентов из соседнего района, — она даже заулыбалась, вспоминая свою изрядную хитрость. — Представляете, у них была разборка.
— А что они от вас хотели? — спросил Дима из вежливости.
Валерия вздохнула и отставила пустую тарелку.
— Что они все хотят?.. Дележки, конечно. Наших людей не оставляет в покое мысль, что кто-то может иметь больше денег, чем они.
Дима подумал, что и его самого эта мысль могла бы обеспокоить, но не стал на эту тему высказываться, предоставив Валерии спокойно есть куриный суп.
— Видите ли, мы торгуем антиквариатом, — объяснила Валерия, которой непременно хотелось рассказать сразу все, включая коммерческие тайны. — У нас своя клиентура, свои каналы поступления товара, то есть налаженная сеть. А они хотят перехватить наше дело, потому что это оказалось очень выгодно. Понимаете, мы годами налаживали связи, заискивали перед покупателями, а они хотят на все готовенькое!..
— Я не совсем понял, — сказал я. — Так это рэкетиры или просто родственная фирма?
— Это бандиты, — определила Валерия окончательно. — Но они затевают свое дело и потому преследуют нас. Пронюхали про одну нашу операцию и идут по следу.
— Про какую операцию? — поинтересовался Дима, вытирая губы салфеткой.
Валерия раскрыла рот, но затем осеклась и рассмеялась.
— Вы всё хотите знать, Дима!.. Я не могу вам этого сказать, потому что это большая коммерческая тайна. Поймите меня правильно.
Но она не собиралась на этом вовсе останавливаться, и потому еще до окончания трапезы Дима успел узнать много интересного про торговлю антиквариатом. Там весь секрет заключался в том, как обходить государственные запреты на вывоз предметов, являющихся «так называемым достоянием национальной культуры». Ненависть Валерии к этим ограничениям была так глубока, что она буквально передернулась, произнося это словосочетание. Дима опять не стал с ней спорить, хотя и придерживался диаметрально противоположных взглядов.
На обратной дороге, вновь двигаясь впереди него, Валерия вдруг остановилось, вспомнив о своем.
— Ой, — сказала она, — мне же надо все рассказать боссу!
— Боссу? — переспросил Дима. — Ваш босс находится здесь, в поезде?
— Да, конечно, — кивнула она. — Он едет в спальном вагоне. У меня из головы вылетело… Извините, Дима, но я, пожалуй, вернусь.
Дима пропустил ее мимо себя, и она ему еще виновато улыбнулась. Он же, расставшись с нею, испытал облегчение и, вернувшись в свой вагон, еще долго стоял у раскрытого окна в коридоре, наслаждаясь свежим воздухом и движением.
Валерия вернулась минут через двадцать расстроенная.
— Представляете, — пожаловалась она Диме, — я с одним из них сейчас едва не столкнулась, на обратном пути. Увидела в проходе, сразу в туалет юркнула.
— Надо же, какая у вас опасная профессия, — отметил Дима. — А что босс?
— Делает вид, что ничего страшного, — сказала Валерия.
— Вот видите, — сказал Дима. — Не все так мрачно, как вы рисуете.
— Он попросил меня принести кейс, — поведала Валерия. — Вы не будете так любезны спустить вниз мой чемодан.
Дима послушно достал сверху ее чемодан и опустил вниз. Валерия раскрыла его и достала из-под вещей небольшой металлический кейс с цифровым замком.
— Тут, наверное, деньги, — предположил седой сосед, наблюдавший всю операцию.
— Может, и деньги, — буркнула Валерия.
Она снова закрыла чемодан, и Дима опять поднял его наверх.
— Даже не хочется туда идти, — сказала Валерия. — А вдруг они меня заметили, а?
— Вы хотите, чтоб я с вами пошел? — спросил Дима чуть настороженно.
— Нет, что вы, — сказала она. — Босс меня ругать будет…
Они вышли в коридор, стали у окна. Валерии непременно хотелось поделиться своими сомнениями, и терпеливый Дима должен был выслушать какие-то ужасные истории про московских рэкетиров, как они жестоки и как много они хотят получить.
— Вы лучше скажите, — вспомнил Дима, — вы в Ксенофонтово за товаром едете или как?
— Я же сказала, — рассмеялась Валерия. — Это коммерческая тайна. Но по секрету вам я могу сказать, что там действительно открылась большая партия уникальных изделий.
— Случайно, не в монастыре? — спросил Дима настороженно.
— Нет, — сказала Валерия. — Где-то рядом. Вы лишнего про нас не думайте, — усмехнулась она, — мы иконами не торгуем, но вот потир золотой, семнадцатого века, мы недавно действительно реализовали… Ой, что это я! — испугалась она. — Опять наболтала лишнего!..
Дима кивнул.
— А вы знаете, что такое этот потир?
— Кубок такой, — сказала Валерия. — Бояре из него вино пили на пирах.
Дима не стал с ней спорить, только кивнул и отвернулся к окну. Валерия помялась еще немного и решилась наконец:
— Ладно, я все-таки пойду. В конце концов, голову мне не отрубят, ведь так?
Дима кивнул ей, чуть улыбнувшись, и Валерия отправилась в путь по вагонным коридорам к своему боссу, который ехал в спальном вагоне. Дима проводил ее взглядом, думая при этом совсем о другой женщине.
Больше он Валерию в живых не видел.
