Россия, газопровод и Сербия

Только ли в Косове проблема?

…С самого начала косовского кризиса и до окончания бомбежек Югославии в 1999 году настоящей проблемой для НАТО были русские, а совсем не сербы. Говорят, что в тот период президент Ельцин несколько раз спрашивал у людей из своего окружения, почему в НАТО не услышали его предупреждений о недопустимости бомбардировок. По самолюбию России был нанесен серьезный удар.

Теперь, когда Мартти Ахтисаари отложил обнародование своего проекта об окончательном статусе Косова до завершения парламентских выборов в Сербии 21 января, международные факторы, выступающие за независимость края, так или иначе, видят главное препятствие на пути реализации своих замыслов в лице Москвы.

И все больше тех, кто признается, что единая точка зрения сербов по вопросу Косова и Метохии, сказалась на изменении взглядов на будущее края во многих странах мира в пользу Белграда.

Но будет ли Россия Владимира Путина сегодня, когда подписан договор с Сербией о маршруте газопровода [1], до конца последовательна, будет ли она отстаивать свою позицию, состоящую в том, что «решение по Косову и Метохии не может быть навязано ни Белграду, ни Приштине»? Ведь, Россия Бориса Ельцина, откровенно говоря, предала Сербию? Как?

В конце апреля — начале мая 1999 года, во время наиболее жестоких бомбежек Югославии, в НАТО возобладало мнение о том, что необходимо идти на некий компромисс с Белградом. Наиболее активны в этом отношении были немцы. Это было следствием осознания того факта, что только одними бомбежками желаемых политических целей не достичь.

В то же время, было очевидно, что только русские имеют такое влияние, чтобы уговорить Белград пойти на компромисс. Но русские не хотели быть просто посредниками, они хотели предварительно договориться с НАТО об основных элементах компромиссного договора. Результатом были договоренности министров иностранных дел Группы 8, по которым, первое, НАТО рассматривало Россию как великую державу, а не как посыльного. Второе, если какой-либо компромиссный договор будет достигнут, его надо будет рассматривать именно как компромисс, а не победу НАТО. На этом настаивал именно Борис Ельцин.

С военно-технической точки зрения, Слободана Милошевича заставили принять договор не бомбежки. Бомбежки были очень болезненны, но они не уничтожили, и даже просто не вывели из строя югославскую армию. Милошевич пошел на уступки, потому что этого требовали русские, гарантировавшие, что будут наблюдать за тем, чтобы НАТО не вышло за рамки договора. Это русские подтолкнули Белград согласиться с договором, а никакие не бомбежки.

Югославские генералы, прибывшие в Куманово для подписания Военно-технического соглашения, были шокированы, когда услышали требование британского генерала Майкла Джексона о том, чтобы при выводе из Косова югославская армия оставила там все свое вооружение. Они отказались принять подобные условия, и переговоры были прерваны. НАТО продолжило бомбежки. Но оно оказалось в странной ситуации — альянс утверждал, что победил Югославию/Сербию, но требовал от Белграда беспрепятственно пропустить его в Косово.

Русские снова вмешались в игру, предложив новый компромисс — если все находятся не под командованием ООН, то они берут ответственность за свою зону. НАТО не согласилось, ответив, что Россия может войти в Косово только под командованием альянса или же ее там не будет. Тем самым, принципы Группы 8 были полностью нарушены, а русских участников переговоров, Черномырдина и Иванова, пытавшихся спасти договор, Запад оставил в дураках. Косово стало протекторатом НАТО, а Россия передала сербов Западному альянсу.

И вот тогда, как говорят, в Москве вдруг что-то произошло, и русские десантники из Боснии и Герцеговины быстро заняли аэродром в Приштине. Москва впервые после завершения «холодной войны» вступила с НАТО в «военное столкновение малой интенсивности». На прямое распоряжение командующего войсками НАТО Уэсли Кларка блокировать, а если надо, то и атаковать русских десантников, генерал Джексон ответил «Я не собираюсь из-за вас начинать третью мировую войну» и отказался его выполнять.

В чем же действительно состояла «проблема» западных и русских участников тех переговоров по Косову и Метохии? США и НАТО вели тогда переговоры с такими личностями как Виктор Черномырдин. Такие люди в то время уже девять лет пытались построить капиталистическую Россию, доверие к ним у них на родине было равно нулю. На любых переговорах с Западом ими двигали только два императива. Первый, они пытались добиться экономических уступок любой ценой, надеясь стать в итоге творцами экономического чуда. Второе, как и в случае с Горбачевым, им больше доверяли те, с кем они ведут переговоры, нежели те, от имени кого они их ведут. Если к этому добавить ошибочное представление Запада о том, что военная мощь России находится в непосредственной связи с состоянием ее экономики (хотя, Наполеон и Гитлер на собственном опыте убедились, что это не так), выходит, что Вашингтон и Лондон проигнорировали все возможные более поздние последствия истории с Косово для Москвы. Потому что дело идет не только в Косове.

Можно сказать, что речь идет о России и глобальном равновесии сил…

Мирослав Лазанский, «Политика», 23 декабря 2006 года
http://www.politika.co.yu/detaljno.php?nid=15 419
Перевод с сербского Михаила Ямбаева

---

[1] 20 декабря 2006 года «Газпром», правительство Сербии и принадлежащая ему энергетическая компания «Сербиягаз» подписали соглашение о строительстве на территории Сербии 400-километрового газопровода, который соединит страну с Болгарией и Хорватией. Его пропускная мощность составит не менее 20 миллиардов кубометров газа в год, а стоимость превысит один миллиард долларов. Этот трубопровод — часть Южно-Европейского газопровода, по которому Россия планирует экспортировать газ через Турцию на север Италии и в Австрию.