Многие ли знают, что такое право на материнство с точки зрения российского законодательства в области здравоохранения? Вряд ли. А хотелось бы поднять эту тему и обсудить вопрос о том, насколько наше законодательство отвечает нашим представлениям о нем и жизненным потребностям семьи, общества и государства.
1. Право на материнство стало с точки зрения закона правом на смерть
В соответствии со статьей 36 Основ законодательства РФ «Об охране здоровья граждан» (далее ОЗ), каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве. Под правом женщины самостоятельно решать вопрос о материнстве законодательство об охране здоровья граждан понимает
исключительно право женщины на искусственное прерывание беременности или по-простому право на аборт. Под правом семьи на планирование семьи законодатель в главе YII ОЗ указывает лишь право на контрацепцию, аборт, стерилизацию и искусственное оплодотворение. И все…
Согласно ст. 41 Конституции РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь, что подразумевает доступную медико-социальной помощи, оказываемой учреждениями здравоохранения, в том числе и при аборте. Праву женщины прервать беременность закон корреспондирует обязанность учреждений здравоохранения и их специалистов произвести искусственное прерывание беременности. Эта услуга отнесена к медицинским и проводится в рамках программ обязательного медицинского страхования врачами учреждений, получивших лицензию на производство аборта (Ст. 36 ОЗ).
Законодательство и практика различают аборт искусственный (abortus artificalis) и аборт самопроизвольный (abortus spontaneus), т. е. начавшийся без преднамеренных действий беременной или других лиц с целью прерывания беременности; аборт больничный и криминальный. Поговорим об абортах, производимых по желанию самой женщины и по социальным показаниям.
2. Право на аборт — не есть право на охрану здоровья
Каждому, кто задумается о том, является ли преднамеренное убийство человеческого зародыша (мы не говорим о человеке, исходя из медицинских критериев) способом охраны здоровья, увидит отсутствие прямой логической связи между конституционным правом человека на охрану здоровья и медицинскую помощь с одной стороны, и правом женщины на аборт читай: «охрану материнства». Становится понятным, что нормы законодательства об охране здоровья граждан продиктованы определенными соображениями идеологического характера, а не заботой об охране и укреплении здоровья женщины. Тем не менее, это реальность национального законодательства, которая порождает серьезные правовые проблемы в области не только морали и нравственности, но противоречий в семейной жизни, конституционных и профессиональных прав лиц, работающих в системе здравоохранения.
3. Право на собственность выше права на жизнь?
Статья 17 Конституции РФ устанавливает, что основные права и свободы человека принадлежат каждому
от рождения. Это означает, что
не родившемуся ребенку не принадлежит, например, право на жизнь. Это означает, что закон не защищает уже зародившуюся жизнь с точки зрения «не убий». Однако тот же закон защищает право ребенка быть сыном или дочерью своего отца в случае его рождения в течение 300 дней после смерти отца и иметь право на его наследство. Справедливости ради следует сказать, ст. 17 Конституции, равно как и другие, вовсе не отменяет иные нормативные регуляторы общественной жизни (мораль, нравственность) и никого не обязывает убивать ребенка, пусть даже не имеющего основных прав человека, зафиксированных демократическим обществом. Согласно ст. 20 Конституции, каждый имеет право на жизнь. На деле получается, что выше право собственности, а не право на жизнь. Не родившийся ребенок не имеет право на жизнь, но имеет право на имя и имущество родителей.
4. Отец и мать не равны в правах на потомство
«Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации» — гласит статья 19 Конституции РФ. С точки зрения ОЗ мужчина и женщина не равны при решении вопроса о праве на рождение ребенка. Этому препятствует право женщины самостоятельно решать вопрос об аборте. Однако в этой статье есть еще и указание на то, что под защитой государства находится материнство. Право на отцовство, получается, не защищено? Этот пробел ликвидирован в Семейном кодексе РФ. Там четко указано, что и семья и материнство и отцовство, и детство находятся под защитой государства. Вместе с тем, вопрос о материнстве, точнее о прерывании беременности, предоставляется решать женщине самостоятельно, полностью игнорируя мнение отца ребенка и лишая его законных прав, что недопустимо. Ну, если у мужчины и женщины равные права, в том числе и по вопросу о том, иметь или не иметь ребенка, не придется удивляться, если завтра отцы потребуют себе право принудительного аборта у женщины, забеременевшей без его согласия. Ведь личное право женщины на искусственное прерывание беременности противоречит еще и государственной декларации о защите детства и семьи, заключенной в статье 38 Конституции РФ. О какой защите детства и семьи мы можем с чистой совестью говорить, если мать имеет право личным решением уничтожить и ребенка и эту самую семью. А как быть с правом мужчины иметь сына или дочь, его естественного права на семью и потомство?
5. Почему все должны платить за право на убийство?
Прерывание беременности по желанию женщины и по социальным показаниям, равно как деятельность по планированию семьи в целом, как следует из вышеизложенного, не является собственно мерой, направленной на охрану здоровья (под планированием семьи подразумевается способность индивидуумов и пар предвидеть и достигать желаемого числа детей, а также интервала между родами, достигаемое с помощью контрацепции. Рабочее определение используемое Специальной Программой Исследований Репродукции человека и Отделения Здоровья семьи). Эта деятельность может быть названа медицинской лишь по необходимости медицинского вмешательства. По своему содержанию и целям деятельность по планированию семьи направлена на решение задач в области народонаселения и демографии, и не относится по своему существу к охране, сохранению и укреплению здоровья граждан (в смысле ст. 41 Конституции РФ). В силу этого, деятельность по планированию семьи, в частности, по искусственному прерыванию беременности, не является реализацией конституционных прав граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь, а потому представляется совершенно необоснованным предоставление в рамках программ обязательного медицинского страхования услуг по искусственному прерыванию беременности. Налогоплательщики не должны платить за чье-то желание убить ребенка.
6. Обязан ли врач делать аборт и можно ли доверять врачу, готовому на аборт?
Услуги по искусственному прерыванию беременности (не по мед. показаниям), в отличие от остальных медицинских услуг, направлены на прерывание (нарушение) естественных физиологических процессов здорового организма, связаны с причинением вреда здоровью женщины, нередко влекущего смертельный исход. Естественно, встает вопрос о самой возможности обязывать в качестве трудовой обязанности производить аборт врачей, обязавшихся посвятить свои знания и умения предупреждению и лечению заболеваний, сохранению и укреплению здоровья человека (ст. 60 Основ Законодательства); а также о возможности возлагать производство аборта на лечебные учреждения, в чьи задачи входят прямо противоположные цели — охрана, сохранение и укрепление здоровья человека. Вполне логично было бы передать деятельность по производству аборта и планированию семьи особым учреждениям (абортариям), услуги которых не подпадали бы под программы обязательного медицинского страхования, и которые бы несли ответственность перед государством и пациентами за вред здоровью, причиненный в результате этой деятельности. В настоящее время учреждения здравоохранения и специалисты одновременно оказывают, с одной стороны, услуги по искусственному прерыванию беременности, и отчитываются за количество произведенных абортов, а с другой стороны те же учреждения одновременно оказывают помощь по беременности, родах и в послеродовом периоде. При такой ситуации встает вопрос о том, может ли врач, спокойно прерывающий жизнь плода на любом сроке беременности, объективно оценивать состояние беременной и плода, а также принимать все возможные меры к сохранению жизни плода в случаях, когда беременность угрожает жизни или здоровью матери. Эта ситуация усугубляется тем, что, во-первых, некоторые абортивные материалы (абортная кровь, мозг и др. органы и ткани эмбриона) являются предметом коммерческого и иного интереса. Во-вторых, врачи-гинекологи поставлены в такое положение, что им проще выдать женщине направление на аборт, чем взять на себя ответственность и массу хлопот по ведению беременности. Сложившаяся ситуация фактически лишает пациентов — беременных женщин — гарантии оказания квалифицированной медицинской помощи, адекватной состоянию и беременной, и ожидаемого ею ребенка и вызывает недоверие к врачам.
Лариса Октябристовна Павлова, адвокат, Председатель Правления Некоммерческого партнерства в защиту семьи, детства, личности и охраны здоровья «Родительский комитет»
