Свирская обитель

Доклад на 35-ых Сергиевских чтениях

Похваляемымъ Праведнымъ, возвеселятся людiе
Притч. 29.2

Чудесная Свирская обитель покоится на берегах Рощинского озера, что в шести верстах от реки Свирь, несущей свои холодные воды из Онеги в Ладогу.

Если обойти озеро и обратить взоры на монастырь, в рощинском зеркале враз покажется чудесное отражение всей Обонежской лавры, как некогда именовали великую северную святыню, ведь подчинялось ей 27 монастырей и пустыней. Не колышется, не рябит водная гладь, лишь глядятся в нее Преображенский и Троицкий соборы да прелестная церквушка преп. Иоанна Дамаскина, шатры Троицкой звонницы да монастырская колокольня… Диво-дивное, красота, тишина, дух преподобного Александра дышит в здешних святых пределах, сосны и ели хранят их, а на другом берегу — воздвигающийся Предтеченский скит. Монастырь начал возрождаться в июле 1997 г., а в нынешнем году торжественно отмечали его 500-летие.

На Московском соборе 1547 г. двенадцати святым, среди которых назван и Александр Свирский, было положено «петь и праздновать повсюду». Заметим, что канонизация святого совершалась спустя всего лишь 14 лет после его праведной кончины. Святитель Макарий высоко поставил его подвиг, сравнив Александра с преподобным Сергием. В Успенском соборе Московского Кремля и теперь хранится чудотворный образ преподобного Александра Свирского с житием и чудесами. Написана сия икона была в знаменитой Макарьевской мастерской между 1547 и 1554 гг. Это приношение почитанию святого царем Иоанном Васильевичем Грозным и московским митрополитом Макарием. Предание говорит о том, что, когда икона св. Александра была внесена в Успенский собор, от нее тотчас начало исходить благодатное свечение; многочисленными чудесами и исцелениями прославилась сия святыня. И была она весьма и весьма богато украшена, и убор ее весь составлен был от щедрых подношений утешившихся.

В храме Покрова, что на рву, а попросту в соборе Василия Блаженного, который, кстати сказать, освящал владыка Макарий, рядом с приделом Пресвятой Троицы был устроен придел в честь преподобного Александра Свирского, в Казанском же соборе на Красной площади в старинном мощевике, вместе с частицами мощей святых апостолов, пребывала (после реставрации вновь водворена) и частица мощей преподобного. Так троекратно был прославлен преподобный Александр в самом сердце нашего отечества.

Свирская обитель начиналась, наверное, так же, как и многие русские монастыри. В житии святого, написанном «во обители его в лето 7053, по преставленiи же во 12-е лето Иродiономъ ученикомъ его, иже последи бысть игуменомъ тояже честныя обители» [1], читаем, что подвизаясь в Валаамском монастыре, Александр, стоя ночью на молитве, «обращался к Пресвятой Богородице с такими словами: „О, преблагословенная Дeво Владычице мiра. Мати Христа Бога нашего! Ты вeси, яко всю мою надежду по Бозe возложихъ на Тя: настави мя, въ немже возмогу спастися, имиже вeси судьбами“. — И после многократного повторения сей молитвы, тотчас слышит голос говорящий ему: — „Александре, изыди отсюду, и иди на преждепоказанное ти мeсто, въ немъ-же возможеши спастися“. — С голосом же тем и свет великий явился. Преподобный открыв окно келлии своей, увидел великий свет, сиявший на восток и на полдень, и голосом, как-бы пальцем, указывалось то место, где теперь, по благодати Божией, монастырь стоит» (30).

Дело в том, что еще юношей, прослышал он о Преображенской обители, что на диком острове Валаам, и распалился желанием идти туда. Между тем, родители Амоса (мирское имя будущего святого) намеревались связать его брачными узами. Встреча с иноками валаамскими решила его судьбу. Один из старцев, прозревший душевную чистоту юноши, утешил его и сказал: «Естественна любовь родителей… но и сию любовь повелевает победить Владыка наш, чтобы взять на рамена крест свой и за Ним последовать тесным путем… вижу всю глубину любви Божией, проникшей в душу твою… Сам я укажу тебе путь в нашу обитель, ты же возвратись в дом свой, ибо нам не повелено от Игумена отнимать чад от родителей; Господь управит стези твои» [2]. Старец вошел в дом родителей Амоса, долго беседовал с ними и предсказал, что сын их будет служителем Святой Троицы. И вот немного временя спустя, отпросился Амос в соседнюю деревню и не вернулся в дом родителей, и в слезной молитве просил он у Бога прощения за бегство свое, и говорил: «Господи, Боже мой, Ты реклъ еси Аврааму рабу Твоему; изыди отъ земли своя и отъ рожденiя своего, и иди въ землю, юже Азъ тебe покажу. — Ты убо нынe покажи и мнe путь, в оньже пойду и обрящу спасенie; се бо оставихъ родителей моихъ имени Твоего ради, и не затвори отъ мене дверей Царствiя Твоего» (18). И пошел он путем своим, переправился через реку Свирь, и уже с наступлением ночи вышел на берег красивого озера, окруженного со всех сторон, как стеной, лесом; и став на молитву, просил у Господа направить его на путь спасения. Уже во сне услышал он голос: «О человeче! аможе желаеши доити во обитель Всемилостиваго Спаса на Валаамъ, добрeти путь строится: иди с миромъ, и тамъ поработаеши Господеви время довольно, и имаши на семъ мeстe быти, и обитель сотворити, и мнози спасени тобою будутъ» (19). И великий свет осиял его. Так и пошел Амос на Валаам, там подвизался, там принял постриг с именем Александра, и вот настал час, когда Матерь Божия призвала его на уготованное ему Господом поприще.

Получив благословение игумена Валаамского и крепко помолившись, преподобный «с наступлением ночи, вставши вышел из монастыря, ничего не имея, кроме одежды, которую носил на себе и с Божией помощью пришел на преждеуказанное ему место, в 6993 (1485) году. Очень понравилось ему тое место. — Сотворив молитву он говорил: „Се покой мой въ вeкъ вeка, зде вселюся, яко Господь изволи его“» (31). Здесь Александр и построил себе небольшую хижину.

Однажды Александру был голос с неба, говоривший: «Александре! понеже заповеди Моя отъ юности сохранилъ еси, тесный и прискорбный путь усердно протеклъ еси, сего ради уготовахъ ти множество людей безчисленно, якоже прежде рекохъ ти; ты же убо сихъ не отрини, но простертыма рукама прiими, и наставникъ буди им ко спасенiю» (32).

И постепенно стали собираться в пустыньку к Александру насельники. Первым пришел брат его Иоанн; «в надежде воскресения и восприятия будущих благ, они лишали себя земных удовольствий; представляя себе примером добродетельныя жития многих древних святых, старались подражать им, поднимаясь на высоту добродетелей, как бы по некоторой удобовосходимой лестнице. Затем начали строить келлии для желающих жить с ними, так как многие, подражая их равноангельскому житию, оставляя суетный мир, приходили к ним» (37−38). Не без искушений протекала жизнь подвижников. Так, брат преподобного Иоанн (будучи старшим по рождению), заботившийся о безмолвии, укорял Александра за «увеличение жилья» и как-то сказал ему: «престани величатися, расширяя себе» (38). Со смирением преподобный воспринял слова брата и всю ночь провел в слезной молитве ко Господу. Вскоре скончался Иоанн, и Александр с кротостью продолжал свое пустынножительство, искореняя в себе все скверные помыслы. Все приходившие внимали его наставлениям, по мере сил своих труждаясь на благо нарождающейся обители. «Число братии умножалось, — говорит автор жития, — жили все отдельно — по одному, в безмолвии, подражая своему доброму Пастырю и Учителю» (40). Исихия, умное делание, сердечная молитва составляли основу жизни тихих пустынников. И этот общий могучий духовный подъем, о котором сегодня можно только мечтать, двигал их бытие.

Простота в общении, трудолюбие, столь свойственные русским святым, отличали и преподобного Александра. «Жизнию своею являлся он как ангел во плоти, так как ежедневно находился в монастырских трудах, делая своими руками…» (56).

Преподобный Александр не гнушался никакой работы — сам рубил деревья, пахал землю и от трудов своих кормил нищих и странников, подавая всякому просящему, строго следуя евангельской заповеди: «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мф. 5, 42). Нищелюбию и милосердию, человеколюбию и милостыни учит нас Евангелие, но всегда ли мы помним об этом. Увы, всего чаще в нашей суетной жизни мы проходим мимо настоящей нужды, умножая грехи свои, понуждая тем самым к греху ближнего. Не так, не так было прежде. Отвернуться от нищего странника — таковое почиталось за великий грех преред Богом. И то не было неким умозрительным правилом, но образом жизни, воздухом, которым дышали. Преподобный всегда имел большое попечение о пастве своей, данной ему Богом. Много поклонников приходило в Свирскую обитель к славному игумену — иные за наставлением и исповеданием грехов своих, иные за молитвою, иные же за исцелением и утешением в печали. И всем подавал благодатную помощь св. Александр.

Прослышавший о высокой жизни свирского пустынника некто, инок Никифор, пришел к Александру за благословением. Инок этот был человеком благочестивым и прозорливым, он и предсказал преподобному, что Господь обустроит здесь славную обитель с церквами каменными.

Много искушений было подвижнику Христову. «Бесы, видя себя стесненными от преподобного и ожидая от него скорого изгнания, вначале покушались устрашить его, принимая на себя вид иногда зверя, а иногда змия, со свистом и зверским свирепством бросаясь на него, и другим образом старались досадить ему, о чем нет возможности рассказать подробно» (42), — говорит списатель жития Иродион. С твердым адамантом (алмазом) сравнивает он Александра. Сей старинный символ твердости и неколебимости часто встречается в нашей духовной книжности, и говорит он о нерушимой стене духа человеческого, просвещенного Духом Божиим. Не однажды попалял преподобный нечистого пламенем своей молитвы.

Однажды ангел Господень принес Александру благословение свыше построить церковь во имя Пресвятой Троицы. А далее житие рассказывает о чудесном явлении трех ангелов преподобному (1507). «И вот видит он трех мужей, вошедших к нему, одетых в весьма светлые — белые одежды; видом они были благообразны и прекрасны, сияя светлее солнца, невыразимо славным небесным светом, и каждый из них имел в руке своей посох» (46).

Сие описание немедленно вызывает в памяти «Троицу» преп. Андрея (Рублева), изобразившему великое и таинственное событие человеческой истории — явление благочестивому праотцу Аврааму трех ангелов у дуба Мамврийского. Сама Пресвятая Троица посетила праведника. Теперь же, спустя не одно тысячелетие, в пределах земли Новгородской вновь Троица является уже русскому святому. Только двум человекам на земле являлся Бог в трех лицах — поразительный знак, указующий направление священной истории рода людского.

Святая Русь — это не «мифологема», как теперь разносят говоруны-пачкуны от науки, нет! Это наша, русская реальность, если угодно, духовная реальность. Это понятие, как и «Москва — третий Рим», как «Новый Иерусалим» и «Русская Палестина» патриарха Никона, есть вертикаль нашего национального самосознания; и этот акт народного прозрения отражен в нашем «великом и могучем», как и само русское племя, языке русском. Мы говорим: «В наших палестинах» (т.е. у нас на родине), мы говорим: «Велика святорусская земля, а везде солнышко» или «Русь святая, православная, богатырская мать, святорусская земля». Гордостью за святорусскую землю рождено и такое значение слова «Русь», как «мир, белый свет», теперь, по понятным причинам, почти вышедшее из употребления. Мы говорим: «Два убо Рима падоша, а третiй стоитъ, а четвертому не быти», глубоко понимая свою крестную ношу, ибо мы говорим: «Жить — Богу служить»!

Господь ведет каждого человека по жизни, но только святых приводит Он к высоте созерцания, только «избранных» Своих приближает к великой тайне Откровения. Только они внимают «Божественному глаголу», который невозбранно достигает их. Внимал гласу Божию всю свою жизнь и преподобный Александр Свирский. И великой наградой за смирение стало посещение святого Пресвятой Троицей.

Он вострепетал весь, в страхе и ужасе, упав на колена, но сказали светлые мужи: «Не бойся, мужу, желанiя, яко благоволи Дух Святый жити в тебe чистоты ради сердца твоего, и якоже глаголахъ ти древле множицею, и ныне такожде глаголю, да созиждеши церковь и братiю собереши и обитель устроиши, яко благоволихъ тобою многи дущи спасти и въ разумъ истины привести. <…> Возлюбленне, якоже видиши в трiехъ лицахъ глаголюща съ тобою, сожиди Церковь во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Единосущныя Троицы. <…> Азъ же ти миръ Мой оставляю, и миръ Мой подамъ ти» (48, 50). И вновь, после этой чудесной встречи, явился преподобному ангел Господень и указал ему место строительства церкви во имя Пресвятой Троицы. И срубили братия деревянный храм, а позже Александр принял священнический сан, и затем стал игуменом Свирской обители.

«Устав же у него для братии был такой, — пишет автор жития. — Ночью, до начала утрени, каждый должен был вымолоть свою часть жита, а потом идти к утрени, после которой каждый шел на данное ему послушание; к слушанию часов и Божественной литургии опять все собирались в церковь, а затем шли на работы. И так, ежедневно трудясь, пребывали в любви и в страхе Божием, подражая во всем духовному Пастырю своему и Учителю» (58). Как видно, устав обители отличался большой строгостью, которая была хорошо известна и за пределами Новгородского края. И Иоанн Грозный позднее указывал опальным боярам на Александро-Свирский монастырь как на образец благочестивой и строгой жизни.

Постепенно монастырь нарастал, и решено было воздвигнуть вместо деревянной каменную церковь Живоначальной Троицы. Близ обители была найдена глина, необходимая для изготовления кирпича, который преподобный с братией делали сами. Великий князь Василий Иоаннович по просьбе игумена прислал искусных мастеров для постройки храма. И вскоре был возведен просторный Троицкий собор, а по четырем сторонам Александр повелел устроить келии. А за несколько лет до кончины он решил построить еще одну церковь в обители — Покрова Божией Матери с братской при ней трапезной. С умилением молился о том преподобный, и однажды ночью ему явилась Сама Царица Небесная с младенцем Христом в руках с сонмом ангелов, и стала она над основанием церкви Честнаго Ее Покрова. В Москву опять были посланы ученики преподобного за помощью, и опять Великий князь Василий Иоаннович отправил в монастырь и «каменьщики» и «дозирателя къ дeлу церкове». Итак, к концу XVI века оба каменных храма, окруженные деревянными кельями, ограда с надвратной церковью св. Николая и составили ансамбль Троицкого монастыря. Келья же преподобного находилась поодаль в «отходной пустыни» на самом берегу Рощинского озера. Близ были построены две небольшие деревянные церкви: одна Преображенская, другая Никольская. В «отходной пустыни» располагалось и братское кладбище — там-то позднее и вырос Преображенский монастырь. Необычайна обитель Свирская этим двуединством — она, по сути, составлена из двух монастырей, отстоящих друг от друга на расстоянии чуть менее чем полверсты.

Преобильною благодатию Божией награжден был преподобный Александр. Житие рассказывает как некий купец Даниил, духовный сын преподобного впал в тяжкую болезнь, исцеление его было чудесным: он видел, что уже несли его ангелы и вдруг услышал голос, повелевший им вернуть душу Даниила вспять. И тогда-то он, грешный, попросил ангелов показать ему, по какому чину от Бога устроен Александр Свирский и где уготовано ему вечное жилище. И принесли они Даниила в место благодатное и прекрасное. И вот рассказ его: «…увидел я чудесный город, устроенный из чистого золота и драгоценных камней, а в нем крылатые мужи со страхом воспевали приятные песнопения и было там весьма радостно и весело. И ввели меня ангелы в ту великую радость и в пресветлый город, где, посредине города, увидел я Преподобного отца нашего и Учителя Александра, седящего на престоле в великой славе; на голове его был золотой венец, украшенный драгоценными камнями и различными цветами, лицо его сияло как солнце; одеяние же на нем было белое, как свет; кругом его, подобно щебечущим говоруньям-ласточкам, — весело ликовали ученики его…» (76).

Много житие повествует о чудесах, исцелениях, прозорливых предсказаниях преподобного Александра, бывших и при земной жизни его и после его праведной кончины. Духом Святым проразумел преподобный отшествие свое в мир иной и заповедовал братии: «… во Православiи пребывайте, и чистоту душевную и телесную храните, отъ злыхъ же и скверных похотей удаляйтеся, пищу и питiе имeйте равно и не мятежно; наипаче же смиреномудрiемъ украшайтеся, супретивсловiя же лишайтеся; странныя упокоевайте, нищiя милуйте, и не во чтоже имeйте житiе свeта сего, и честь и славу: но вмeсто сихъ упованiе имeйте, вeчныхъ благихъ наслажденiе воспрiяти. <…> и Господь, Бог мой, благоволивый мнe на мeстe семъ Обитель сiю построити, да будетъ съ вами во вeки, и возниспослетъ на вы свыше благословенiе свое и умножитъ множае зeло и распространитъ Обитель сiю» (91−92).

Согласно завещанию преподобного Александра ученики погребли его возле церкви Преображения в отходной пустыни, недалеко от Троицкой обители, где было братское кладбище.

В «Сказании о обретении мощей Преподобного Отца нашего Александра Игумена Свирскаго Чудотворца» рассказывается, что в царствование Михаила Феодоровича настоятелю Свирской обители игумену Авраамию пришла мысль построить каменную церковь вместо деревянной над гробом преподобного. Царь пожертвовал деньги на ее сооружение, и началось возведение храма. Тогда-то и были обретены мощи преподобного. Земля над гробом его стояла в виде пещеры, ничем не поддерживаемая. Игумен открыл крышку гроба, и оттуда тотчас разлилось чудное благоухание, и все увидели тело св. Александра, целое и невредимое, в мантии и схиме. Мощи переложили в новый гроб и перенесли в церковь святителя Николая в отходной пустыни. И много было от них исцелений и чудес. А от времени кончины преподобного и до обретения мощей его прошло 107 лет и семь с половиною месяцев. При освидетельствовании мощей в присутствии митрополита Новгородского Афония с сонмом духовенства все увидели о. Александра не как почивающего многие годы, но как новоположенного. Взята тогда же была и частица мощей на благословению царю Михаилу Феодоровичу. «В 7152 году (1644 г. от Р. Х.) повелел (он) устроить серебряную вызолоченную раку, и послал ее в обитель Живоначальной Троицы к Преподобному Отцу Александру Чудотворцу со стольником своим Князем Петром Волконским.

Митрополиту же Афонию повелел с духовенством Софийского Собора в обители Живоначальной Троицы освятить храм Благолепного Преображения Христова, и в тот храм перенести мощи Преподобного и переложить в устроенную им раку.

Через несколько времени Благочестивая Царица Евдокия прислала покров на многочудесные мощи Преподобного Александра, вышитый собственными ее руками и благородных детей ее. На нем вышит образ Святой Живоначальной Троицы и Преподобного Отца Александра и украшен он золотом, серебром и бисером с драгоценными камнями, который можно видеть и теперь благодатию Христовой» (138).

На протяжении всего XVI столетия монастырь умножал свои владения, в различных местах Олонецкого края были его вотчины и деревни. Богатые вклады поступали в казну обители. Царь Иоанн Васильевич пожертвовал серебряный с ковчежцами крест, образ Спаса Нерукотворного и икону Владимирской Божией Матери. Царь Федор Иоаннович и Годуновы тоже были щедрыми монастырскими дарителями. Сильно пострадала обитель в смутное время; после разгрома самозванца поляки устремились из Москвы на север. Тогда-то они и сумели овладеть неукрепленным монастырем. Грабеж и пожары почти опустошили его святые пределы — сожена была и церковь Преображения над «чудотворцевым гробом», монахи же были умерщвлены. Многие «ценности церковные» были заблаговременно отправлены в Кирилло-Белозерский монастырь и тем спасены. Уже в 20-х гг. XVII столетия начинается восстановление Александро-Свирской обители. Царь Михаил Федорович и матушка его, инокиня Марфа Ивановна, богатые московские бояре и купцы жертвовали щедро на «церковное сооружение». В 1628 г. Михаил Федорович закрепил новые владения монастыря особой грамотой.

С восшествием на престол Иоанна и Петра Алексеевичей обители была поднесена жалованная царская грамота, освобождавшая ее от податей и сборов. Апраксины и Вяземские, Долгоруковы и Нарышкины, Репнины, Трубецкие, Шереметевы и многие другие делали богатые вклады в монастырь. Любопытно, что Свирские монахи принимали участие в устроении Олонецкой верфи (г. Лодейное Поле), поставляя на строительство лошадей и продовольствие и принимая к себе на излечение «больных и увечных». И весьма знаменательно, что именно богоподобные иноки внесли свой вклад в создание священного Русского флота. В 1719 г. император Петр I на пути к Марциальным водам посетил Троицкий-Александро-Свирский монастырь.

В 1764 г. был издан указ, по которому в Олонецкий край стали направляться викарии из Петербурга. Местом их пребывания стал Троицкий монастырь, и с этого времени Троицкий собор стал кафедральным, в западных кельях жили епископы, а в южных разместилась Консистория. В 1779 г. в обители была открыта Олонецкая духовная семинария. Все эти события, конечно, придали еще больший, уже в мирском плане, вес монастырю. Однако в 1786 г. Олонецкую епархию упразднили, приписав ее к Архангельской кафедре, туда же переехала и семинария. Но в 1803 г. в монастыре была открыта церковно-приходская школа, а в 1809 — она была преобразована в училище. Сделал свой вклад монастырь и в кампанию 1812 года, пожертвовав 2000 руб. на военные нужды и 300 — на ополчение. В 1820 г. император Александр I посетил Свирскую обитель, направляясь в Архангельск. А годом ранее, в 1819-ом, архимандрит Товий установил замечательную традицию перенесения мощей преподобного из Преображенского собора в Троицкий, что и совершалось каждый год вплоть до закрытия монастыря в 1920 г. Отрадно, что в наши дни этот замечательный обычай возобновлен в Свирской обители.

В первой половине XIX века монастырское хозяйство пришло в упадок, соборы и кельи требовали значительных ремонтных и реставрационных работ. В 1827 г. была возобновлена Олонецкая епархия, но с кафедрой в Петрозаводске, так что монастырь продолжал оставаться в беспорядке и был низведен до уровня второстепенного. И только в 1855 г., когда наместником обители стал деятельный и энергичный архимандрит Павел, насельники ее словно вздохнули. Воспользовавшись посещением монастыря в 1858 г. императором Александром II, о. Павел испросил помощи, указав на ветхость монастырских строений. Тогда-то и последовали богатые вклады и подношения в казну обители от императорской фамилии. Приняли участие в возрождении Обонежской Лавры и известные петербургские купцы Елисеевы, а также пермский помещик Дяшлев [3].

И расцвела вновь обитель у Свири. Храмы будто зажили новой жизнью. Обветшавшая деревянная часовня, некогда воздвигнутая на месте явления Пресвятой Троицы преподобному Александру, была заменена на каменную. Воспряло и монастырское хозяйство.

Окрепнувший монастырь был передан епископам Олонецким и Петрозаводским, теперь они становились его настоятелями, а непосредственное управление обителью было поручено наместникам [4]. Однако такое нововведение отрицательно сказалось на монастырском хозяйстве. И в 1890 г. указом Святейшего Синода монастырь отчислялся от архиерейского управления и становился самостоятельным под управлением архимандрита. При архимандрите Агафангеле (+ 27 декабря 1909 г.), бывшем ризничем Валаамского монастыря, вновь оживилась жизнь в Свирской обители. После его кончинны 31 декабря 1909 г. в должность настоятеля вступил иеромонах Евгений, бывший монастырский казначей. Во время Великой войны в монастыре разместился госпиталь для раненых, а в 1916 г. был устроен военный санаторий.

* * *

17 июля 1918 года в руднике «четырех братьев» был принесен «в жертву Царь для разрушения государства», как о том свидетельствовала каббалистическая надпись, сделанная на стене ипатьевского дома и дешифрованная следователем Н. А. Соколовым. Вся царская семья была ритуально умучена, о чем говорят материалы того же следователя-подвижника, в также труды генерала фон Диттерихса и проф. Пагануцци.

Между тем Всероссийский Поместный собор, открывшийся 15 августа 1917 г., промыслительно восстановил патриаршество (5 ноября 1917 г.) и избрал митрополита Тихона (Беллавина) патриархом Всероссийским. Да в Вознесенской церкви села Коломенское чудесным образом была обретена икона Божией Матери «Державная», словно указуя своим явлением на то, что отныне Сама Царица Небесная берет бразды правления в нашем отечестве в свои руки. Теперь лишь Церковь оставалась таинственным залогом народного единства. И большевицкие гонения обрушились на Нее с необыкновенной яростью вскоре после октябрьского переворота в России. Одними из первых поруганию подверглись Богородице-Рождественская обитель во Владимире и Троицкий Александро-Свирский монастырь, наместник которого архимандрит Евгений принял мученическую кончину от бандитов-сатанистов.

Всероссийский Поместный Собор продолжил свою работу в Петрограде 20 января 1918 г., 28 февраля было вынесено соборное определение, в третьем пункте которого, в частности, рекомендовалось: «…организовать из прихожан и богомольцев союзы, которые должны защищать святыни и церковное состояние от посягательств»; пункт 14 гласил: «В случае нападения грабителей и захватчиков на церковное достоинство следует призывать православный народ на защиту церкви, ударяя в набат, рассылая гонцов…»

На основании этого призыва повсюду стали возникать союзы православных защитников народных святынь, духовного достояния русского народа; такой союз был срочно организован и в Свирском монастыре. В то время это была крупнейшая обитель в Петрозаводской и Олонецкой епархии. Это был центр церковной жизни губернии; здесь проходили епархиальные собрания, к тому же монастырь был достаточно богатым, с большими земельными наделами и денежными вкладами в банках.

Плоскостное мышление «вождя мирового пролетариата» Ленина убеждало его в том, что с Церковью можно покончить одним махом, отобрав у Нее земли и имущество, как движимое, так и недвижимое. Первые законодательные акты узурпаторов русской власти в России красноречиво свидетельствуют об этом. Так, декрет о земле от 8 ноября 1918 г. отменял помещичью собственность на землю без всякого выкупа и передавал помещичьи, удельные, монастырские, церковные земли со всем инвентарем и постройками в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных советов крестьянских депутатов. Декрет определил новые принципы землевладения и землепользования: право частной собственности на землю отменялось, запрещалась продажа, аренда и залог земли, вся земля объявлялась всенародным достоянием, т. е. переходила в собственность государства — что означало национализацию земли. Церковь рассматривалась как главный эксплуататор трудового народа, а потому погром Ее считался у большевиков делом чрезвычайной важности.

11 декабря 1917 г. был принят декрет о ликвидации системы духовного образования в России: это десятки тысяч школ, сотни епархиальных и духовных училищ, семинарии, все Духовные Академии, причем закрытие этих учебных заведений, как правило, сопровождалось грабежами и погромами, убийствами. И к концу 1918 г. с духовным образованием в России было покончено. Здания и земли, банковские счета и прочее имущество духовных школ — все было подчистую конфисковано И, наконец, 20 января 1918 г. был принят декрет совета народных комиссаров, подписанный в том числе и Лениным, — об отделении Церкви от государства.

Члены Поместного собора расценили этот законодательный акт советской власти как прямое гонение на Церковь. Некоторые пункты этого декрета гласили следующее: «Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательством на права граждан и советской республики»; «местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности» (т.е. «местной власти» предоставлялась неограниченная свобода в подавлении церковной жизни) — повсюду стали закрываться храмы и монастыри, священнослужители и клир, а также миряне подвергались жесточайшим расправам. И еще один очень характерный пункт: «Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом». Следовательно, о специальном, системном богословском образовании на долгие годы (вплоть до Великой Отечественной войны) пришлось забыть.

И наконец следующее: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью, прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием».

16 декабря 1918 г. следует декрет о ликвидации института военного и морского духовенства в армии.

17−18 декабря 1917 года вступили в силу декреты, которые объявили законным только гражданский брак, а регистрацию рождений, браков, разводов и смертей передали в ведение государственных органов. Это привело к тому, что был нанесен удар по морали российской семьи — множество брачных союзов появлялись и исчезали очень легко.

Первая советская Конституция, принятая 10 июля 1918 г., объявила духовенство и монашество лишенными избирательных прав как классово- враждебные группировки (ст. 65) и, соответственно, дети православного духовенства, как дети «лишенцев», теряли право на поступление в высшие учебные заведения [5].

6 января 1918 г., после установления советской власти в Петрозаводске, Олонце, Лодейном поле, большевицкие ищейки явились в Свирский монастырь; знали «новые хозяева» о приношениях и вложениях в обитель, и боярких, и царских. Обонежская Лавра, действительно, была богата, мощна; это был настоящий духовный центр края. И начался настоящий разгром монастыря — то опись имущества, то сбор налогов, а дальше все страшнее и страшнее: в ночь с 19 на 20 сентября — расстрел настоятеля, архимандрита Евгения, и двух монахов, изъятие мощей преподобного, отъятие монастырских земель и имущества, расстрел 40 монахов-мучеников в Олонце, погром подворья в Петрограде.

Итог этих и подобных кровавых дел подвел ЦК РКП (б) в постановлении от 26 ноября 1918 г.: «Красный террор сейчас обязательнее, чем когда бы то ни было». В этих словах и политика, и программа, и оправдание безнаказанности деятельности красных террористов.

Через две недели после сообщения о смерти настоятеля и иеромонахов в Реестре исходящих бумаг даются два сообщения, которые фактически свидетельствуют о начале конца монастырской жизни. В первом, от 5 ноября 1918 г., в Исполком Олонецкого уездного совета сообщается из монастыря, что «лошадьми и управлением монастыря заведует комитет бедноты». Это же подтверждает и рапорт от 19 ноября 1918 г. Его Преосвященству с донесением «о вступлении обители под управление местного Александро-Свирского комитета бедноты».

14 февраля 1919 г было принято постановление об изъятии мощей святых (нужно было «покончить с поповскими баснями о святых мощах»), но еще 20 декабря 1918 г. был издан указ за подписью Зиновьева о вывозе св. мощей преп. Александра Свирского, что и было тогда же сделано. Исполнителем этой кощунственной акции был председатель Олонецкого губчрезвычкома Оскар Кантер. На архивных документах, касающихся Свирского монастыря, имеются подписи Урицкого, Зиновьева, Ленин тоже живо интересовался разрушением этой обители. Поругание и разграбление Свирской обители для большевиков стало своего рода пробным камнем, дальше уже можно было действовать нахраписто и нагло.

Итак, «злостный очаг контрреволюции» был уничтожен. «Послужной список» Александро-Свирского монастыря в годы советской власти почти не отличается от таковых же других святорусских обителей. Детский дом, тюрьма. В настоящее время в частично восстановленном Троицком монастыре все еще находится психоневрологическая больница. Большевицкий почерк в борьбе с Церковью хорошо известен — осквернение и кощунства, убийства и грабеж.

Чудовищным документом мышления недоразвитых псевдо-человеческих особей является секретное письмо Ленина членам Политбюро о событиях в г. Шуе и политике в отношении церкви от 19 марта 1922 г., относящееся к периоду изъятия церковных ценностей в «пользу» голодающих Поволжья — «…для нас, именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля на голову и обезпечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной и беспощадной энергией и, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обезпечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство, в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, в несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения в широких крестьянских массах, который бы либо обеспечивал нам сочувствие этой массы, либо, по крайней мере, обеспечивал бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне. <…> Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий».

Далее Ленин дает любопытные рекомендации для проведения плана, в частности, он пишет, что «официально выступить с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, — никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий»; а относительно событий в Шуе тоже очень характерные советы в присущем ему сатанинском духе — дать «директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивлявшихся помощи голодающим, был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности, также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров». И наконец, Ильич предлагает на Съезде партии провести секретное совещание и «провести секретное решение Съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности, самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать», и в заключение кровожадный Ильич рекомендует для наблюдения создать «специальную комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т. Калинина без всякой публикации об этой комиссии… Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах» [6].

Итак, борьба с черносотенцами и черносотенным духовенством. Приспешники большевиков еще задолго до революции постарались изгадить это благородное понятие «черная сотня». Оно складывалось из значения двух слов: чернь — народ и сотня — старинное русское воинское подразделение. Черносотенным именовали и Союз Русского Народа, членом которого, между прочими, был и св. праведный Иоанн Кронштадтский. Как знать, доживи он до революции, и его повели бы на расправу «новые хозяева» Земли Русской. А для того, чтобы все-таки правильно представлять, что вкладывали в понятие «черная сотня» русские люди, процитируем заявление о. Иоанна о вступлении в означенный Союз. «Желая вступить в члены Союза Русского Народа, стремящегося к содействию (всеми законными методами) правильному развитию начал Русской Церковности, Русской Государственности и Русского Народного хозяйства на основе Православия, неограниченного Самодержавия и Русской Народности, прошу как единомышленника зачислить и меня. Иоанн Ильич Сергиев, Протоиерей Кронштадтского Андреевского Собора, ноября 19 дня 1907 года».

Большевики, как известно, обещали «мир народам, хлеб голодным, землю крестьянам». Увы, но за этими афористичными, понятными всем и цеплявшимися за память словами стояла лишь злонамеренная ложь.

Об этом чудовищном инструменте реформаторов человечества достаточно откровенно высказался сам Ленин в меморандуме, направленном в 1921 году своему наркому иностранных дел: «Неправда и убедительная ложь служат для революционера не только признаками его интеллектуального превосходства, но и стимулами к расширению революционных целей. Это — главное. Все, что расширяет и углубляет наши идеологические цели, становится истиной, все же, что препятствует их осуществлению, — ложью» [7].

Эти слова откровенно обнажают сатанинскую сущность большевизма. Обратимся к Евангелию и вспомним, как почти две тысячи лет назад Иисус говорил не верящим Ему иудеям: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 44).

Показательно, что в городе Свияжске в 1921 году был открыт памятник «предтече мировой революции» Иуде Искариоту, причем решение поставить памятник именно Иуде было принято не сразу. Первоначально в качестве «кандидатов» фигурировали Люцифер и Каин, так как, по мнению большевиков, оба были угнетенными мятежниками, революционерами.

* * *

Многолюден всегда был престольный праздник монастыря, собиралось до 10 тысяч человек, для охраны порядка приглашались полицейские. Так, в монастырской книге «Достопамятностей» сохранилась следующая запись об одном из праздников: «В праздник Святой Троицы (2 июня 1913 г.) в обители было торжество велие, на праздник подошли два крестных хода со множеством народа-паломников: один из Финляндии с Преосвященным Киприаном, епископом Сердобольским, а второй из Андрусовской пустыни. На праздник изволил прибыть архиепископ Сергий Финляндский и Никанор епископ Олонецкий… Троицын день было заседание в трапезной Карельского братства. Монастырь почтили поднесением знака Карельского братства, во всегдашнее пользование настоятелям монастыря».

* * *

Три десятка лет перед Великой Отечественной войной Православная Церковь подвергалась жесточайшим гонениям. В 1917 году в России было 57 духовных семинарий, более 57 000 храмов, а к концу 30-х годов осталось немногим более 100 храмов и ни одной духовной семинарии. По данным протоиерея Георгия Митрофанова [8], с 1917 по 1941 год было уничтожено около 130 000 представителей духовенства. Если к 1915 году русское православное духовенство насчитывало около 140 епископов, 51 105 священников и диаконов, то в 1941 году осталось 4 правящих архиерея и около 500 служащих священнослужителей. Всего, по разнообразным оценкам, за веру пострадало несколько сот тысяч человек (от 500 тысяч до 1 миллиона). Кроме епископов, священников, диаконов и монахов, были репрессированы старосты, регенты, псаломщики и многие православные миряне.

Великой Отечественной войне предшествовала безбожная пятилетка, по окончании которой в СССР должны были быть закрыты все церкви и уничтожен последний священник. По плану большевиков, к 1942 году с Церковью в СССР должно было быть окончательно покончено. Исполнению этих планов помешала война.

Сегодня ни для кого не секрет, что политика разрушения Церкви была важной составляющей программы геноцида русского народа, беспримерного в истории человечества русского погрома, какого-то вселенского грабежа и беснования. Как тут не вспомнить слова Достоевского — «Случись в России революция, она обойдется в 100 миллионов голов». Численность русского народа в наши дни едва превышает цифру 1913 г. Демографический коллапс, который сегодня переживает наш народ, в том числе есть причина и нашего духовного кризиса. Утрата генофонда, о чем много писали в последние годы, является причиной странной (индифферентной или агрессивной) реакции потомков православных на определенные положительные движения в нашей сегодняшней жизни. Невероятная психологическая усталость русского народа, паралич национального самосознания не суть ли причины и нашего отступления от веры и той легкости, с которой мы позволяем ее отбирать у нас?

Сегодня Свирский монастырь посещает множество экскурсантов, любопытствующих, интересующихся историей нашего отечества. Гораздо меньше паломников и трудников, но именно этим «малым стадом» и возрождается постепенно обитель, духовно поднимается. Не много и местных прихожан. И кто знает, сколько еще понадобится времени, чтобы опять здесь ожила жизнь, чтобы в полную силу забил источник веры преподобного Александра, великого подвижника и строителя России. Молитвенником за царей именовали некогда русского святого — тайновидца Живоначальной Троицы — за царей, то есть за Отечество наше, за наш многострадальный, но великий народ. Молитва преподобного непрерывно неслышно струится в наши заблудшие души; внять ей, внять небесному слову есть главнейшая нужда каждого русского человека. Тогда-то и распахнутся «духовные очи», тогда-то и услышим «умную старину», тогда не надо нам будет объяснять, что такое Святая Русь, которая своим мощным дыханием, силой почвы хранит бытие человечества.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 — Житие и чудеса преподобного Александра Свирскаго. С-Пб., 2003. С. 5. В дальнейшем цитируется настоящее издание страницы указываются в тексте статьи.
2 — Житие преподобного Александра Свирского//Жития святых Российской Церкви также иверских и славянских, и местно чтимых подвижников благочестия. Месяц август. СПб., 1858. С. 159.
3 — Корнилова А. В. Архитектурный ансамбль Александро-Свирского монастыря// Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь. 500 лет. 2006. С. 182.
4 — Корнилова А. В. Указ. соч. С. 182.
5 — См.: История Советской Конституции (в материалах и документах) 1917−1956. М., 1957.
6 — Приложение 6. Война Ленина и Троцкого против Церкви// Э. Саттон. Уолл-стрит и большевицкая революция. М., 2005. С. 286−289.
7 — Русское Воскресение: Калаич Д. Тайна беззакония. Третья мировая война// http://www.voskres.ru/taina/kalaitsch.htm
8 — Протоиерей Георгий Митрофанов. Церковь и власть// Прот. Василий Ермаков, прот. Георгий Митрофанов, Борис Гусев. С Богом в оккупации. СПб., 2002. С. 5−18.