«Родина» приземлилась в КРО

Неудобные вопросы и откровенные ответы. С известным политиком, лидером Конгресса Русских Общин Дмитрием Рогозиным беседует главный редактор газеты «Можайское обозрение» Андрей Полынский

— Дмитрий Олегович, для начала определимся: готовы ли вы отвечать на самые неудобные для вас вопросы?

— Безусловно. Я всегда откровенен с журналистами и никогда не готовлю ответы заранее.

— Тогда начнем. Не секрет, что, в свое время вы называли «Родину» «спецназом Президента». Не потому ли ваши недоброжелатели называли «Родину» проектом Кремля. Итак, сегодня этот проект оказался не нужным?

— Почему-то многие мои коллеги, я уже не говорю про оппонентов, как-то сразу странно восприняли это словосочетание «спецназ президента». Ведь что изначально имелось в виду? В первый срок своего правления президент произнес некоторые важные для патриотов страны слова. В частности, о борьбе с чеченским терроризмом. Потом мы увидели решительные действия Путина на Северном Кавказе. Мы услышали его слова о единстве страны, о необходимости борьбы с олигархами и так далее. Почему я сравнил «Родину» со спецназом? Спецназ всегда выполняет задачи на острие атаки, он заходит в самые тылы врага — намного дальше, чем движется основная армия. Это работа на опережение. То есть мы, фактически, создавали для Путина ориентиры, подсказывали решение тех или иных острых вопросов современной действительности. Имелось в виду политическое предвидение и подталкивание президента к определенным шагам, создание фронта для поддержки действующего главы государства. Но оказалось, что спецназ был брошен на прорыв и тут же забыт. Власть пересмотрела свои собственные обязательства. Слова не оказались подкреплены конкретными делами. В итоге, нам пришлось сказать деятелям из кремлевской администрации, что мы их благодарим за некоторые моменты совместной работы, в том числе, связанные с международной политикой и по калининградскому вопросу, ну и до свидания. А дальше — будем действовать самостоятельно.

— А в чем стала заключаться ваша самостоятельность?

— В открытом противостоянии тем решениям власти, которые она просто не имела права делать. Например, монетизация — полный обман людей. Сейчас становится ясно, что те же пресловутые национальные проекты — не что иное, как попытка залатать дыры, которые образовались в результате этой глупой и безответственной аферы — так называемой монетизациии льгот. На самом деле не было никаких льгот, а были недоплаченные пенсии, стипендии и зарплаты, которые просто взяли и отняли у людей.

Что касается других проблем, то также хочу сказать, что мы шли во многом впереди — даже не власти, а общественного мнения. Например, мы первыми подняли вопросы, связанные с демографией и рождаемостью. Впервые наша программа «Сбережение народа» в окончательном варианте была представлена на суд общественности в феврале 2006 года, а через 3 месяца президент Путин в своем Обращении к Федеральному Собранию прошелся по тем же пунктам, которые стояли в нашей программе. Я уже не говорю про такие вопросы, как борьба с нелегальной миграцией и с этнической преступностью, и многое другое. То, что власть идет за нами, начинает повторять наши действия (правда, непоследовательно и неумело), — говорит о том, что патриоты идут в правильном и единственно возможном направлении. Поэтому нужно и дальше, не стесняясь того, что наши идеи перехватывают, продолжать выдвигать новые предложения, полезные для страны. Так что спецназ остался спецназом. Только теперь он не президентский, а общенациональный.

«Черная метка»

— Насколько мне известно, Кремль поставил на вас черную метку после того, как вы отказались сдавать своих товарищей, подписавших письмо в Генпрокуратуру с просьбой проверки деятельности еврейских организаций (в частности, там говорилось о преподавании в России свода еврейских законов «Шулхан Арух») на предмет их соответствия российскому законодательству. Так ли это?

— Действительно, руководители «партия власти» от меня требовали санкций. Они выдвинули неприемлемое требование — исключить из фракции «Родина» моих друзей только из-за того, что они написали письмо в Генпрокуратуру по поводу «Шулхан Арух». Должен признаться: любой интеллигентный человек, выступающий против религиозного экстремизма, мог бы подписаться под этим письмом. Единственное, что я считаю ошибкой — требование запрета всех еврейских организаций. Слово «всех» было неправильным. Необходимо запретить те организации, которые использует эту ксенофобскую и шовинистическую книгу в воспитании еврейской молодежи и тем самым взращивают в них чувство национального и расового превосходства. И я по-прежнему считаю эту книгу крайне вредной, а людей, которые ее распространяют, — опасными провокаторами. Их, конечно же, надо судить. Тем не менее, изначально о письме я не знал, а узнал только в январе 2005 года, когда начались наши активные действия против монетизации льгот. Разговаривал с авторами этого письма. Но, несмотря на мои разногласия с ними по отдельным формулировкам, я не мог пойти на исключение моих товарищей. Я просто сказал, что фракция, как таковая, не имеет отношения к этому письму, а имеют отношения мои коллеги-депутаты.

А когда мне стали звонить представители раввина Бер Лазара и его компании, то я ответил, что им вообще не имеет смысла со мной разговаривать, пусть они звонят депутатам-евреям, а я таковым не являюсь. Я русский, православный. У меня есть свой духовник — известный московский священник, настоятель храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке отец Дмитрий Смирнов.

Пусть Берл Лазар попробует ему позвонить и на меня пожаловаться. Тогда отец Дмитрий меня поправит, и я исправлюсь. Но из синагоги мне звонить не надо. И я просто до сих пор недоумеваю, как им хватило наглости ставить мне ультиматум.

Еврейский вопрос

— Сейчас куча интернетовских форумов завалена стандартными, словно сделанными под копирку, фразами о том, что тот или иной лидер русского национально-патриотического движения по национальности является евреем: Рогозин — еврей, Белов-Поткин — еврей и так далее. Хочу вам открыть страшную тайну. Некоторое время назад мой знакомый, руководитель одной столичной пиар-структуры, признавался, что ему поступил заказ на вброс в СМИ и патриотический Интернет подобной дезинформации. На мой вопрос «откуда дровишки?», пиарщик многозначительно поднял палец вверх… Видимо, таким образом, хотят замазать вас в глазах вашего электората?

— В свое время бывший руководитель генсовета «Единой России» выступил с заявлением о том, что у меня есть партбилет партии «Единая Россия». Когда в ответ я написал письмо, в котором просил своего коллегу напомнить, когда мне этот партбилет был вручен и в какой первичной организации, и где находится мое заявление о вступлении, он лишь отмолчался. Тогда я ему задал вопрос: что же у вас за партия такая, что членство в ней является фактором, дискредитирующим меня? То же самое касается и еврейства, когда сами евреи утверждают, что мы евреи, подразумевая, что это должно нанести нам какой-то ущерб.

Сегодня по поводу моего еврейства они немного поутихли, так как копались в ветвях родового древа очень долго. Я знаю, что даже запрашивали архивные документы.

— Неужели на самом деле ездили в воронежскую глубинку или куда-то еще и разыскивали метрики? Где ваши корни?

— Из Воронежской области (город Борисоглебск) родом отец матери моего отца, Борис Николаевич. Он был одним из первых русских летчиков, а род его — из фамилии польских дворян, которые после раздела Польши в конце XVII века были приравнены к русскому дворянству, обрусели и служили в русской армии. Он воевал в I Мировую войну, а затем в качестве военспеца был призван в Красную армию. Основал Борисоглебское авиционное училище, был командиром авиационной дивизии в Тамбове. Моя мама, Прокофьева Тамара Васильевна, — из Оренбурга. А сама фамилия Рогозиных пошла из Ивановской области — из села Гари Ильинского района… Так вот, искали-искали у меня еврейские корни — и ничего не нашли. И тема вроде заглохла. Но вот я смотрю, что ДПНИ сейчас на подъеме, и тут же Александру Поткину (мы его в шутку называем Кропоткин, потому что он имеет непосредственное отношение к вновь создаваемому КРО — Конгрессу русских общин) приклеивают неожиданную национальность. Несмотря на то, что фамилия Поткин, насколько мне известно, волжско-нижегородская. (Потка, по старорусски, — маленькая птичка. — Прим. ред.)

— В недавней передаче «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» сам Соловьев, Сванидзе и Иваненко (из «Яблока»), накинулись на писателя Михаила Веллера за то, что он, еврей, дует в одну русско-фашистскую дуду с другим евреем — Поткиным. И все лишь потому, что Веллер посмел утверждать, что в Кондопоге было совершено убийство русских на национальной почве. Откуда такой расизм у нашей либеральной телевизионной тусовки?

— Начнем с того, что сам Соловьев — еврей, он не скрывает, что изучает Каббалу. Соответственно, Сванидзе — грузин только наполовину, он еврей по матери. Перед Русским маршем пришло письмо от евреев — мы хохотали так, что в себя не могли придти. Дело в том, что это письмо было адресовано трем лицам: Аврааму Шмулевичу, Станиславу Белковскому и Александру Белову (Поткину). Авраам Шмулевич — раввин Хеврона, из бывших советских граждан, очень забавный и оригинальный человек, такой крутой сторонник русского национализма. Станислав Белковский — политолог, по отцу поляк, а по матери еврей (по еврейским канонам, конечно, еврей). И, соответственно, Саша Белов. Суть письма сводилась к тому, что, мол, хватит вам, евреям, мутить русский народ, ведь попадем под погромы — мало не покажется. В конечном итоге авторы письма переходят на реальный антисемитизм. Фактически те, кто упрекает русское патриотическое движение в антисемитизме, сами по себе являются, безусловно, расистами, шовинистами, русофобами и антисемитами.

— А вы — не антисемит?

— Нет. Это слово я вообще не использую. Предпочитаю обходиться более изящным определением — евроскептик. Или — антивосьмит. А если говорить серьезно, то я не считаю, что русские — глупее евреев. Поэтому и антисемитом себя не считаю. Еврейского вопроса в России нет и быть не может. Еврейский вопрос может быть только в одном государстве. В Израиле. А в России может быть только русский вопрос.

Лидер русского движения — камикадзе

— Насколько мне известно, против вас и ваших соратников используют не только черные пиар-технологии. Было совершено похищение сына депутата Михаила Маркелова, которому также спалили дом. Совершено нападение с попыткой похищения на сына депутата Андрея Савельева. Говорят, что звучали угрозы и по адресу вашей семьи — это так?
— Я не люблю об этом говорить. Да, угрозы были… В нашей стране, где развязаны руки совершенно наглой организованной и этнической преступности, говорить о безопасности отдельно взятого политика, который выступает за самые жесткие меры по подавлению криминалитета, говорить не приходится. Это — естественное следствие нашей работы. Вопрос в другом: как семья все это переносит? Могу сказать только одно: все члены моей семьи — единомышленники, а сын Алексей — соратник. Они понимают: то, чем я занимаюсь, важно для страны и русской нации. Они меня поддерживают и терпят неудобства без ропота. Поэтому со стороны семьи меня сломить или деморализовать невозможно.

— А что это за история с нападением на вас в Доме журналистов чеченцев с кастетами и заточками?

— И даже с огнестрельным оружием…

— Даже так?

— Да, и, вероятно, оружие было легальным. Я думаю, что это — люди из охраны Рамзана Кадырова, которых он специально прислал. Остальные — это просто «группа поддержки» с заточками. Это были явно чеченцы не московского, а чеченского разлива. Их было человек 80. Они блокировали Домжур, где мы в это время вместе с Бисланом Гантамировым проводили Круглый стол, смяли несчастную охрану, и принялись оскорблять участников конференции. Здесь надо отметить, что в ходе Круглого стола Бислан Гантамиров назвал то, что сейчас происходит в Чечне, бандитизмом. Перепуганный директор Домжура вызвал два автобуса с ОМОНом. Но прибывшие вскоре омоновцы предпочли находиться за пределами ограды и ни во что не вмешиваться. Видимо, ожидали, пока нас всех укокошат. Это было настоящее демонстративное свинство. Московские и федеральные власти прогибаются перед боевиками, которым разрешают творить в Москве все, что угодно. Для меня это был элемент личного оскорбления. В общем, чуть не дошло до перестрелки. Пришлось выводить людей через служебный выход. Я скрутил Бислана, который бесстрашно рвался в драку, и вытолкал его на улицу, там мы его посадили в машину и увезли. Потому что если бы мы там еще замешкались, нас бы зарезали. Могу сказать только одно: мы таких вещей не прощаем.

Кондопога — город-герой

— Вы же еще ездили в Питер и Кондопогу и там у вас тоже достаточно интересная эпопея была?

— 2 ноября мы должны были провести в Санкт-Петербургском историческом клубе мероприятие, на котором планировалась встреча со мной и матерью одного из убитых в Кондопоге парней. Мы послали за ней специальный автобус в Карелию, чтобы она приехала и рассказала питерцам о том, что на самом деле происходило в Кондопоге. По дороге в Питер автобус с родственниками погибших ребят останавливали 8 раз сотрудники милиции. Во время одной из этих остановок мать погибшего парня и водителя автобуса отправляли на сдачу крови, для проверки на предмет присутствия в организме наркотических веществ. На самом деле властями была дана установка: сорвать встречу в Петербурге.

Нужно сказать, что собирается в Петербургском историческом клубе, в основном, публика специфическая: питерская интеллигенция, профессура, монархисты… На этот раз пришло человек 500. Все они толпились у Дома энергетика (где должна была состояться встреча), потому что их не пускали внутрь здания. На входе висело объявление следующего содержания: «Произошла техногенная катастрофа, и в результате ее отключился свет во всем здании». При том было видно, что внутри холла стоят аппараты кока-колы с горящими огнями.

Мы подъезжаем туда на машине. Толпа уже взвинченная, дедушки отбросили свои палочки, вспомнили свою молодость, у всех глаза горят. Я взлетаю на ступеньки и полчаса выступаю перед собравшейся публикой. Потом раздаю мою книгу «Враг народа». Невооруженным взглядом было заметно, что на соседних крышах торчат снайпера. Несколько отрядов милиции пытаются оттеснить толпу, но потом успокаиваются. А народ все прибывает и прибывает, толпа растет. Какой-то майор пробирается ко мне, снимает фуражку и втихаря подсовывает мне мою книгу, чтобы я поставил автограф. В итоге мы провели супермероприятие, о котором весь Питер потом шумел-гудел. Оставалось только лишний раз удивляться глупости наших оппонентов. Из-за рядового мероприятия «ботаников» создать настоящий митинг — это ж надо умудриться! И все было бы замечательно, если бы не эти издевательства над матерью одного из убитых парней. Автобус с ней опоздал на несколько часов. Полдвенадцатого вечера мы ее встретили, до двух часов ночи сидели в кафешке, разбирали, что произошло. А уже утром нужно было выезжать обратно, в Кондопогу.

В Карелии на каждом повороте нас встречали гаишные машины и просто автомобили, из которых по ходу движения нашего микроавтобуса за нами велось видеонаблюдение. Сам город встретил нас пустынными улицами. Было такое впечатление, будто на него сбросили нейтронную бомбу.

Еще перед своим отъездом из Москвы в Питер я послал в Кондопогу правительственную телеграмму с просьбой, чтобы мне предоставили возможность встретиться с избирателями в местном Горсовете. Как потом стало известно, чтобы эта встреча не состоялась, в здании Горсовета тоже решили утроить небольшую техногенную катастрофу — распилили трубу. Но перепутали трубу холодной воды с трубой канализации. И к моменту моего приезда весь Горсовет был залит фекалиями.

— По мощам и елей, как говорил святитель Тихон…

— Вот именно! В итоге встречу с избирателями пришлось перенести в городскую библиотеку, куда пришли жители, чтобы рассказать о том, что произошло. Вокруг дежурили машины МВД и ФСБ. В конце встречи, когда мы уже попрощались и сели в машину, к нам подходят два милиционера и говорят: «У нас приказ дежурного — задержать Рогозина». Я выхожу из машины, отвожу сержанта в сторону и объясняю, что дежурному ничего не будет, а его, дурака-сержанта, просто выгонят со службы за одну только попытку задержать депутата Государственной Думы. В результате чего сержанту пришлось спасаться бегством. Ну, а машины МВД и ФСБ затем нас сопровождали до самого железнодорожного вокзала в Петрозаводске… Для чего я все это так подробно рассказываю? На примере даже только этих событий видно, что власть, находясь в состоянии смычки с этнической преступностью, боится правды и гласности. Именно потому она пытается препятствовать ходу гражданского и парламентского расследования этих событий, срывает создание парламентской комиссии по Кондопоге. Власть демонстрирует страх, неуверенность и безответственность. И в этой ситуации жизненно необходимо создание русской правозащитной организации. Патриоты должны учиться быть правозащитниками. Для этого мы и решили создать Русский информационный центр.

— Вы его будете строить по типу Еврейской антидиффамационной лиги?

— Нет. У нас не будет такого оголтелого человеконенавистнического экстремизма, который есть в Еврейской антидиффамационной лиге. Отец моей жены, когда она была еще маленькой девочкой, служил в советской разведке и работал в пресс-службе представительства СССР при ООН. Дом, в котором жила его семья, находилась как раз напротив одной из наиболее известных синагог, которая была рассадником вот этой самой лиги. До сих пор Татьяна помнит то происшествие. Однажды утром они с отцом отъезжали в школу. Неожиданно из синагоги вышли люди, окружили их машину, разбили стекло и принялись орать: «Мы зарежем твоих дочерей!» — только потому, что они русские. Конечно же, у нас ничего общего с этими ублюдками из антидиффамационной лиги не будет никогда. Но то, что мы будем защищать каждого русского человека, который попал в беду, особенно если он попал в беду потому, что он русский, — это несомненно.

Кругом измена, трусость и обман…

— Конечно же, я не могу обойти вопрос разгрома «Родины». Понятно, что у вас с Бабаковым были договоренности о том, что он временно занимает ваш пост председателя «Родины», пока не схлынет накат со стороны власти, чтобы партию довести до выборов. В результате мы имеем то, что имеем. А мы не имеем ничего, в смысле, партии, так как «Родины» уже не существует (она слилась воедино в партией Жизни и Партией пенсионеров в одну партию «Справедливая Россия». — Прим. ред.). Бабаков вас предал или, как сейчас говорят, кинул. В связи с чем я вот что думаю: неужели Рогозин так и не научился разбираться в людях, чтобы так проколоться? И неужели в «Родине» была столь плохая кадровая политика, что невозможно было найти верного человека?

— Бабаков здесь ни при чем. Дело было так. В 2003 году предвыборный блок «Родина» состоял из трех организаций: партии Российских регионов, партии «Народная воля» и Социалистической единой партии России. После победы блока на думских выборах начались известные проблемы, связанные с тем, на какой базе строить эту организацию. В итоге выбор пал на партию Российских регионов, и она была переименована в партию «Родина». Но состав-то ее остался тот же, который был раньше. Это первое. Вторая причина — первым делом в партию «Родина» хлынули конъюнктурщики, которые посчитали, что создается вторая партия власти. И когда мы стали совместными усилиями разворачивать «Родину» на рельсы социал-патриотической организации, то у нас появилась внутренняя оппозиция, состоявшая из людей, которые пришли к нам не по идеологическим или мировоззренческим мотивам, а из карьерных соображений. Так возник конфликт между мной и так называемой партийной бюрократией, решившей сдать партийного лидера в обмен на собственное благополучие. Скоков так на съезде после моей отставки и сказал: «Мы обращаемся к администрации президента: мы свои обязательства выполнили, теперь ждем обещанного с вашей стороны». Стыдно.

— Но почему вы ушли добровольно?

— Как раз именно поэтому. Если бы я знал, что это моя организация, которая будет за меня драться и не будет меня исподтишка предавать, то я конечно бы остался до конца. Но мне стало точно известно, что многие руководители региональных отделений нашей партии побывали на приеме у своих губернаторов, а члены фракции «Родина» отметились в известном кабинете в Кремле… Среди них оказались даже люди, которые были мне очень близки и в ком я не сомневался. Например, один депутат, которого я считал своим другом и даже являюсь крестным отцом его сына. Он не просто сдал меня с потрохами, но еще и дал гнусное интервью телевидению. Это у кремлевских мудрецов такой способ: после того, как тот или иной деятель предает, чтобы он не отступил, его поджидает камера на выходе из кабинета, в которую он должен сказать какую-либо гадость про меня.

Что же будет с Родиной и с нами?

— Брр… Какие-то почти бериевские методы…

— Нет, бериевские — это когда еще пулю в лоб. А здесь достаточно гуманно. Самое поразительное, что этот депутат потом ко мне приехал и говорит: «Не обижайся, старик! Дружеские отношения у нас с тобой сохраняются, а политика — это ж дерьмо!» А я… даже не нашел, что ему ответить — так был поражен предательством близкого мне человека. Поэтому именно разочарование в тех, кого я считал своей командой, вынудило меня отойти в сторону. Я понял, что не нужен и неудобен этим людям, которые хотят лишь спокойного, сытого и безбедного существования. При этом я ни на секунду не забывал, что есть искренние люди, которые пришли в партию «Родина» на уровне рядовых сторонников (если слово «рядовой» здесь уместно), и что я несу перед ними безусловную ответственность. Именно поэтому, когда я закончил работу над книгой «Враг народа», в которой высказался по существу того, что произошло, то тут же приступил к восстановлению Конгресса Русских Общин (КРО). И я хочу отметить, что организация, которая будет воссоздана на съезде 9 декабря, станет называться не просто КРО, а «Родина. Конгресс Русских Общин».

— Правильно ли я понял: прежняя «Родина» возрождается в новом качестве, с ярко выраженной национально-патриотической доминантой?

— Безусловно. Тем более, что «Справедливая Россия» отказалась от национально-патриотических идей и социальных наработок «Родины». И даже от самого названия отказалась. Хотя, казалось бы — почему? Зачем нужно было перед выборами отбрасывать в сторону такое узнаваемое и дорогое каждому патриоту страны слово — Родина?

— Действительно, почему?

— Не знаю. Думаю, у лидеров «справедроссов» столь неадекватные поступки — от неопытности. Ну, а у их кукловодов — от ненависти к самому этому названию. Вообще, скучный они народ, серый и одинаковый. А вот те, кто вместе со мной воссоздает Конгресс Русских Общин — все разные. Достаточно назвать Сергея Глазьева, Александра Крутова, Андрея Савельева, Михаила Делягина, Александра Белова… Но при всех наших внутренних спорах и дискуссиях мы — люди одной крови и одного духа.

— Дмитрий Олегович, так вы патриот или националист?

— В русском смысле патриотизм и национализм — это одно и то же. А в смысле, допустим, чеченском — российский патриотизм и чеченский национализм — это понятия-антагонисты. Потому что чеченский национализм, конвертируемый в сепаратизм, разрушает государство. А русский национализм — скрепляет. Я считаю, что восстановление силы, интеллекта, духовности, солидарности, исторической памяти, а также роли русских людей — безусловно будет укреплять государственность и, между прочим, улучшать межнациональный климат в Российской Федерации. В этом у меня нет ни малейшего сомнения.
Впервые опубликовано в «Можайском обозрении» за 8 декабря 2006 года