 |
| Нескучный сад | Архиепископ Севастийский Феодосий (Аталла Ханна) | 29.11.2006 |
Об этом после конференции подробно расспросила Высокопреосвященного Феодосия расспросила наш собкорр в Питере Жанна СИЗОВА:
— Я родился в православной семье. Православные палестинцы — самые древние христиане на свете, потому что мы прямые потомки тех, кого обратил в христианскую веру сам Иисус Христос. Наша церковь создана самим Христом. С тех времен не прекращалась ни на минуту жизнь православной общины на святой земле. Я родился в деревне Рама на севере Галилеи и там был крещен в церкви св. Георгия. Священника, который меня крестил, звали о. Николай. Наш дом был рядом с церковью. Сначала я окончил деревенскую школу, после этого отправился в Иерусалим, где покойный Патриарх Диодор определил меня в школу при патриархии, а затем в православный Университет в Фессалониках в Греции. Там я служил диаконом в церкви св. Дмитрия. Семь лет я провел в Фессалониках и часто проводил время на Афоне.
Мой титул, архиепископ Севастийский, связан с Севастией. В Севастии была обретена голова св. Иоанна Крестителя. Когда-то была там роскошная церковь. Сейчас эта церковь — мечеть, потому что православных церквей там не осталось. Наша православная вера учит нас любит каждого, и близкого и дальнего, и своего и чужого. Поэтому, когда мы встречаем человека не нашей веры, мы встречаем его с такой же любовью, как человека нашей веры. Вы хорошо знаете притчу о добром самаритянине, эта притча для нас очень важна. Когда нам говорят об отношениях между мусульманами и православными, мы всегда вспоминаем эту притчу. Когда-то отношения между иудеями и самаритянами были очень плохими. Но самаритянин не бросил раненого, потому что тот был другой веры, а подобрал его, позаботился о нем. Так Христос показал, как нужно себя вести по отношению к иноверцам. Поэтому у нас прочная христианская любовь к нашим мусульманским братьям.
— Мы часто говорим о согласии между мусульманами и православными. Есть ли согласие между иудеями и православными?
— С иудеями все гораздо сложнее. Мы молимся за то, чтобы Господь вразумил их. Но пока этого не произошло. Вместо того, чтобы стыдиться или скрывать, многие из них гордятся тем, что их предки участвовали в распятии Христа, они говорят об этом в открытую, с радостью и с гордостью. На этой неделе, например, они напали на одного шведа, который приехал помогать палестинцам. Они напали на него с криками: «Мы убили Христа, мы убьем и тебя». Такое отношение красноречиво. Не стоит вопрос, кто был виноват тогда. Но когда сегодня солидаризуются с таким мнением, это говорит о многом. К Церкви они, конечно же, относятся очень враждебно. Им не хочется, чтобы сильная православная Церковь была на Святой Земле, и они ведут с ней всяческую борьбу, пытаясь отобрать земли, дома, пресекая распространение христианской литературы. Если у иудея находят Новый Завет, книгу отбирают и сжигают прилюдно, на улице. Если отдельные иудеи и тянутся к свету христианства, то другие его удерживают.
В некотором смысле наша Церковь сейчас находится в том положении, в котором находилась русская Церковь в самые тяжелые для нее времена гонений. Начиная с 1948 года, многое отобрали, и наша деятельность очень затруднена. К сожалению, израильское правительство не признает нашего Патриарха. Его признали все, кроме израильского правительства. В одной из израильских газет была статья, в которой объяснялось, что Патриарха не признают до тех пор, пока он не откажется от домов, построенных в той части Иерусалима, где живут православные люди. Но есть в Иерусалиме традиционные группы евреев, они противники сионизма, они молятся Богу (речь идет об ультраортодоксальных общинах иудеев, связывающих восстановление еврейского государства с пришествием Мессии и потому не признающих государства Израиль в современных формах — ред.). С ними отношения замечательные. Но мы не собираемся закрывать wерковь. Конечно, церковь наша историческая. Но история — это не только то, что было вчера. Это то, что есть сегодня и то, что будет завтра. Количество верующих пусть ненамного, но все-таки возрастает. У нас в Палестине сейчас стоится три новых церкви. Еще больше стоится в Иордании.
— Каков социальный портрет арабского прихода? Кто его составляет?
— Так уж получилось, что православные среди палестинцев принадлежат к элите общества. Они идут учиться в университет, получают хорошие специальности и являются интеллектуальной частью палестинского общества. Есть смешанные города, в которых живут и христиане, и мусульмане, православные руководят банками, занимают высокие должности. Поэтому положение общины не самое плохое… другой вопрос, что мы находимся под тяжелым давлением.
Арабская православная община на Святой земле включает в себя и тех, кто испокон веков живут в своих селах, это крестьяне. Им не так много надо. Они не так много знают, они читали не так много книг. Но у них открытое и доброе сердце. Поэтому каждое воскресенье я езжу от одной церкви до другой, говорю с людьми. Мы распространяем тексты по-арабски, чтобы они лучше понимали смысл православия.
— На каком языке ведутся службы?
— Службы ведутся на арабском. Священников — палестинских арабов очень много. Более трехсот арабских православных священников. В этом смысле у нас мультикультурная ситуация: русские молятся по-русски, греки — по-гречески, арабы — по-арабски. И даже когда я прихожу в палестинские деревни, люди просят меня благословить их по-гречески или по-русски. Очень нравится, когда в литургии появляются слова греческие.
— Какие православные святые наиболее чтимы православными арабами?
— Святого Георгия любят больше всего. Его мать родилась в Палестине, он похоронен в Палестине. Недавно я был на его гробнице. Почти в каждой церкви есть престол, носящий его имя. Очень любят палестинские арабы Богородицу. Много арабских песен посвящены ей. Все мы чувствуем, что Она наша мать. И действительно, Она проходила по всем местам. Она здесь росла, здесь место Ее рождества и погребения. Здесь Она видела, как Ее Сына ведут на казнь.
Есть еще несколько палестинских святых, которые основали монастыри на Святой земле. Они тоже особо почитаемы. Например, святой Феодосий, преосвященный Савва, святой Харитон, святая Евфимия — все они основатели наших древних монастырей. Самый любимый праздник, конечно же, Пасха. В этот праздник собираются все и говорят по-гречески «Христос Воскресе».
— Ведется ли социальная работа в Иерусалимской Церкви? Как помогают бедным?
— Конечно, церковь много заботится о неимущих. И в Иерусалиме, и в Назарете есть клиники, куда может обратиться каждый, даже если он не христианин. Ему окажут бесплатную помощь. Кроме этого есть много различных способов помощи церкви в тех ситуациях, когда к ней обращаются за помощью. Я — член комитета, который занимается заботой и спасением наркоманов. У нас есть клуб, куда они приходят. Мы стараемся им помочь. Если же оказывается, что мы бессильны, то отправляем их за границу, где им почистят кровь, чтобы помочь их выздоровлению. Раз в три месяца выходит специализированный журнал, посвященный проблемам наркомании, и я в каждый номер пишу статью об этом.
Всегда, когда я встречаюсь с молодежью, я говорю на эту тему. Это серьезная проблема. И если в иудейском городке невозможно распространять наркотики открыто, потому что всякого, кто осмелится сделать это, остановит полиция, то в арабских городах это не пресекается, а наоборот, внедряется, чтобы разложить молодежь. Но мы должны не только спасать наркоманов, но и вести предупредительную работу, чтобы молодые не думали придти к наркотикам. Надо сказать, что среди православных эта проблема не так остра, как среди мусульман. Вот, например, в этом клубе для наркоманов из 50 человек только один-два православных.
— Помогала Православная церковь Израиля во время военных событий в Ливане?
— Сами понимаете, мы находились в особо трудном положении. Мы молились за мир, мы даже устроили демонстрацию за дело мира. Она начиналась от Храма Гроба Господня и тянулась до главной мечети. Этот путь мы шли вместе, православные и мусульмане.
— Как чувствуют себя в Израиле русские эмигранты?
— С выходцами из России ситуация тоже непростая. Мы не знаем, кто из них православный, а кто нет. Бывали случаи, когда новые репатрианты пошли в церковь, но на них донесли, и потом их выслали. Есть несколько священников, из которых двое русских, а другие хорошо знают русский. Они специально работают с выходцами из России.
Нам кажется, что среди приехавших из России под вывеской репатриантов большинство православных. И нам важно, чтобы они стали действительно православными, снова нашли путь к церкви и к вере. Сейчас правительством проводится весьма дорогостоящая кампания, чтобы перевести русских православных в иудаизм. Недалеко от моей деревни есть городок, в котором живут выходцы из России. Когда там умерла старая женщина, иудеи отказались ее хоронить, сказав, что они не уверены, что она чистой еврейской крови. Тогда ее на руках принесли к нам, и мы ее похоронили.
— Какая основная боль у православных арабов в Израиле?
Главная проблема — это проблема израильской оккупации. Например, никак не может православный человек придти молиться в Иерусалим, или из Иерусалима в Вифлеем — всюду стоят КПП и никого не пропускают. То есть проблема политическая, из которой вытекают все остальные.
Но на прощание я хочу сказать вот что: мы с вами должны помнить, что все православные люди — русские, палестинцы, греки — все как одна семья. И наш патриарх Иерусалимский молится денно и нощно за добрые отношения между всеми людьми. Эти молитвы и благословения я привез сюда, в Петербург — город, который действительно выражает ту Святую Русь, о которой я так много слышал.
