«Я сделала все, что могла»

О своих впечатлениях о перезахоронении Императрицы Марии Феодоровны рассказывает Ольга Николаевна Куликовская-Романова в беседе с писателем Андреем Хвалиным

Поэтому Ваше впечатление и оценка как непосредственной участницы перезахоронения и ближайшей по мужу родственницы Императрицы Марии Феодоровны очень важны, чтобы запечатлеть правдивую картину этого знакового события в современной истории России.

Ольга Николаевна: — Несмотря на то, что я, как и Русская Православная Церковь, выступала категорически против перезахоронения «екатеринбургских останков» под видом царских, в случае с переносом праха Императрицы Марии Феодоровны была морально обязана участвовать в церемонии и потому, что это настоящие останки, и потому, что это родная Бабушка моего супруга, чьи интересы я сейчас представляю по его завещанию. Так что считала своим долгом присутствовать при перезахоронении Государыни и сопровождать гроб с Ея телом как ближайшей родственнице по линии мужа.

Когда подошло время, я взяла билеты на поездку в Копенгаген на 17 сентября, воскресенье. В понедельник, 18 числа должны были в 3 часа после обеда вскрывать гроб в Роскильде, переносить из дубового саркофага, в котором тело покоилось все эти годы, в походный гроб, и я хотела при этом присутствовать, потому что считала, что это важный момент. Кроме того, попросила о. Сергия Плехова, настоятеля храма св. блг. Вел. Кн. Александра Невского в Копенгагене, отслужить панихиду перед тем, как начнут вскрывать саркофаг.

К 3 часам мы отправились в собор, повезли с собой цветы. Всю дорогу молилась свт. Николаю, чтобы не опоздать. Успели. Вошли о. Сергий, я и моя дочь Татьяна. Нас уже ждали. Там в этот момент присутствовал протокол-мастер (шеф протокола) датского правительства по линии министерства иностранных дел Кристофер Бо Брамсен. Был о. Феофан от Московской патриархии. Присутствовал также настоятель протестантского храма в Роскильде и еще их священник, был князь Димитрий с женой, российский посол в Дании Д.Б. Рюриков, три человека нашего хора и о. Сергий. Когда я вошла в крипту последняя, то со всеми поздоровалась за руку. Затем о. Сергий отслужил заупокойную литию, после которой я подошла к гробу, встала на колени, поклонилась в землю три раза и громко сказала: «Ваше Императорское Величество, простите нас за все. Простите и меня, я сделала со своей стороны все, что я могла. Сейчас я не в состоянии ничего изменить».

После этого подошла Дорит, жена князя Дмитрия Романовича, сделала маленький книксен, тронула гроб, перекрестилась. Подошел Дмитрий Романов, дотронулся до гроба и отошел. С этого момента дали сигнал вскрывать гроб. Подняли крышку, перенесли ее в сторону и достали цинковый гроб, в котором находилась Императрица. Он был запаян и обернут в два штандарта — русский флаг и датский королевский флаг. Так его и оставили и сразу положили в новый походный гроб, который поставили на место сдвинутого в сторону саркофага. Хор пел «Вечная память». Я приложилась к новому гробу. Затем мы сфотографировались на память с четой Романовичей. Переговорив и назначив свидание на завтра в 10 часов с Кристофером Бо Брамсеном, мы все разошлись. Это было в понедельник, 18 сентября, все закончилось около 4 часов после обеда.

В пятницу, 22 сентября в 12 часов в церковном доме при храме св. блг. Вел. Кн. Александра Невского мы устроили прием для представителей Московского Патриархата и Зарубежной Церкви. Наш прием закончился в 2 часа пополудни.

Вечером в пятницу, в Роскильде панихиду по Императрице служил Владыка Александр, викарий Московской епархии, представители Зарубежной Церкви только присутствовали. Пел прекрасный хор.

В Роскильде каждый приехал на своей машине. Движение было сильное, но добрались быстро, раньше всех. Было полно всякого народа. Был и Поль Куликовский-Ларсен, внучатый племянник моего супруга Тихона Николаевича. На панихиде произошел показательный случай: главный смотритель усыпальницы от датского правительства дал разрешение прессе присутствовать, до сих пор ее не пускали никуда. В небольшую крипту набилась масса журналистов. Они стали лазить везде, вплоть до саркофагов с датскими князьями и принцами. Смотритель призвал их к порядку. Журналисты стали кричать, что ограничивают свободу слова и прессы. А в ответ услышали: «У нас в Дании есть свобода прессы больше, чем у кого бы то ни было. Тому есть масса доказательств, но вы понимаете свободу прессы по-своему — у вас нет ни дисциплины, ни уважения ни к кому и ни к чему». Словом, отчитал журналистов. Они поворчали, но подчинились. Это был очень некрасивый инцидент — больше русскую прессу никуда свободно не допускали.

Если не считать этого досадного инцидента, панихида прошла очень торжественно. После ее окончания российский министр культуры А. Соколов, герольдмейстер Г. Вилинбахов и посол Д. Рюриков накрыли гроб желтым штандартом. Я посмотрела: да, три короны, но почему в когтях у орла белые хартии, а не скипетр и держава? Я сразу не сообразила. Потом все разъехались.

В субботу, 23 сентября, в день отправки гроба с прахом Императрицы из Дании в Россию в храме св. блг. Вел. Кн. Александра Невского Владыка Берлинский Марк служил раннюю заупокойную литургию, начинавшуюся в 7 часов утра. Вставать нам пришлось в 5 час. 30 мин. Московская церковная делегация пришла после начала службы, на первый выход. Дьякон Александр подошел ко мне и поздоровался, за ним шел Владыка Александр, который также направился ко мне и поздоровался. Народу было человек двадцать, среди них даже стоял какой-то «эфиоп». К сожалению, никто из Романовых на службу почему-то не пришел.

По окончании литургии успела выпить чашку чая, и сразу же нас отвезли в Кристианборг (в центре Копенгагена комплекс правительственных зданий, имеющий два отдельных входа — монархический и немонархический — А.Х.), в замке которого собирались все Романовы, чтобы на специальных мини-автобусах организованном порядком прибыть на церемонию перезахоронения. Минут 25 было на сборы, чтобы ехать на трех мини-автобусах, приблизительно по 15 человек в каждом. Кортеж в сопровождении полицейских без остановок проследовал в Роскильде. По приезде нас высадили в точно определенном месте, так что не было никакой толчеи. Тут же начиналась красная дорожка в храм, куда входили парами, чинно, мирно, благородно. Еще рано утром из крипты вынесли гроб и поставили напротив алтаря. Всех Романовых посадили с правой стороны. На каждом стуле были уже написаны имя и фамилия. Моя фамилия стояла во втором ряду с самого края, так что все было прекрасно видно в обе стороны. Рядом с нами сидели потомки князя Василия. В первом ряду сидел князь Димитрий, его жена и т. д. Поль Куликовский-Ларсен сидел рядом. Все было сделано настолько продумано, что не было никакой неразберихи. Храм уже был наполнен людьми. После того, как расселись Романовы, стала подходить Датская Королевская Семья. Сначала прошли и сели гоф-дамы, потом некоторые принцы и принцессы, затем пришла принцесса Бенедикта, сестра Королевы, с младшим сыном Королевы, потом — кронпринц со своей женой и последней вошла Королева Маргретта со своим принцем-консортом. Она сделала общий поклон Романовым, поцеловалась с сестрой и сыновьями, с невесткой. Как только они сели, сразу же пришел священник, и началась служба. Пел хор. Нам роздали всем книжки с молитвами. Очень хорошую речь сказал, хотя и по-датски, пастор. Общий смысл был восторженный по отношению к выдающейся личности Императрицы Марии Феодоровны. После этого попросили Пола Куликовского-Ларсена, внучатого племянника Тихона Николаевича, чтобы он выступил, поскольку он хорошо говорит по-датски.

После речи Пола Куликовского-Ларсена все встали и по протоколу вышли: сначала Королева, за ней — все остальные. Возле храма стоял почетный караул гвардейцев и автомобиль-катафалк, в который с почестями перенесли гроб. Сразу же подъехал лимузин, в который села Королева. Потом подали наши автобусы, куда мы сразу сели. Все было прекрасно организовано.

Кортеж в сопровождении полицейских проследовал прямо в Кристианборг. Королевская Семья отправилась во дворец Амалиенборг. По приезду нам дали возможность в течение 10−15 минут помыть руки, освежиться, зайти в маленький буфетик и т. д., пока в это время гроб перекладывали из автомобиля на открытый катафалк, запряженный четверкой лошадей. Как только это было сделано, мы вновь погрузились в автобусы, через полминуты открылись ворота, и мы тронулись по улицам Копенгагена. Первыми ехали гвардейцы, потом — гусары с розовыми и белыми плюмажами, лошади были белыми и каурые, затем следовал катафалк, за ним — Романовы. На улицах скромно, без давки стояло множество датчан.

Проехали мимо Амалиенборга, здания, где жила Императрица. Там сейчас резиденция Королевы Маргретты. Она с мужем-консортом, принцами и принцессами стояла на балконе и махала рукой. Кортеж объехал мраморную протестантскую кирху около площади и выехал на улицу, чтобы проследовать к храму св. блг. Вел. Кн. Александра Невского на Бредегаде, перед входом катафалк остановился. Тут народу было полно. Перед церковью сделали огороженный подиум, куда пустили прессу, больше ее никуда не пускали. Служил короткую литию архиепископ Берлинский Марк, московская церковная делегация присутствовала. Мы вышли и стояли поперек улицы. После окончания службы, сразу же сели в автобусы и поехали дальше к пристани. Когда кортеж прибыл к пристани, его встречала масса народа. В конце дороги стоял шатер со стульями, вышли все Романовы и сели, начиная со второго ряда. На первый ряд села Королева и Королевская Семья. Катафалк поставили на подъемник и доставили на корабль. Датский оркестр играл «Коль славен…». Те Романовы, что сопровождали гроб на корабле, князь Димитрий, его жена, Поль Куликовский-Ларсен, а также один батюшка и дьякон, Бо Брамсен и еще несколько человек пришли попрощались с Королевой, потом поднялись по трапу.

После отхода датского военного корабля, все сели в автобусы и поехали на прием к Королеве во дворец Амалиенборг. Были все Романовы и Глюксбурги. Заранее нам роздали специальные визитки, на которых были написаны имя и фамилия, а сверху датская корона. При входе эту бумагу надо было отдавать церемониймейстеру, который представлял гостей. Королева, принц-консорт, Наследник, его жена, второй сын и принцесса Бенедикта здоровались с входящими. Подхожу к Королеве, делаю реверанс и спрашиваю: «Помните Тихона?». Ведь Тихон Николаевич знал ее с детства, а потом был гвардейцем у ее матери. Виделись мы с принцессой Маргреттой и за несколько лет до смерти Тихона Николаевича, когда были на приеме у ее матери Королевы Ингрид, которая благословила наш брак, поскольку наши родители уже к тому моменту умерли. Об этом событии я напомнила Королеве Маргретте. После смерти Королевы Ингрид я пошла в датское посольство в Москве и в специальной книге выразила соболезнование. Кроме того, написала личное письмо Маргретте с соболезнованиями. И она мне ответила. На мой вопрос о Тихоне Королева Маргретта сказала: «Yes, of course. — Конечно, помню».

Это происходило в полуприемной. В двух других залах стояли на столах большие серебряные блюда с маленькими канапе по 6−8 штучек, мисочки с датскими колбасками (полукопченная колбаса, порезанная кусками, под сухим соусом), вино, всякие напитки (соки, вода), все очень легко и скромно. Гости стояли, пили, закусывали и общались. В это время подходит один из адъютантов и говорит: «Можно вас попросить, пожалуйста». И он повел меня к Королеве.

В отдельной комнате стоял стол, сидела Королева, рядом другие приглашенные из Романовской Семьи. Не больше 6−8 человек. Каждые пять минут люди за столом менялись. Королева с каждым разговаривала и безумно курила. Общий разговор шел вокруг личности Императрицы Марии Феодоровны. Я сидела напротив Королевы виз-а-ви и говорю: «Да, Ваше Королевское Величество, она жила здесь, на третьем этаже, рядом играли ее внуки Тихон и Гурий, у меня даже есть рисунки знаменитые. Кстати, спасибо вам большое за те рисунки, которые вы когда-то присылали на выставку. Передали ли вам в подарок от меня книгу „Венценосная Семья“ и о костюмированном бале в Зимнем Дворце 1903-го года, где все его участники были в старинных костюмах 17-го века? Я знаю, что у вас есть один туалет с длинными рукавами, обшитыми мехом, — Она улыбнулась, — Я помню года 3−4 назад в этом туалете вы снимались, поэтому и позволила себе подарить вам этот редчайший альбом. Может быть, когда-нибудь вам будет интересно его посмотреть. Кроме того, он о Венценосной Семье Романовых. Кстати, туда я вложила свою фотографию с Тихоном».

За мое присутствие, которое длилось около получаса, прошло за столом три смены других людей. Когда другие вставали и уходили, то прощались с Королевой и остающимися общим поклоном. Я же, уходя, еще раз подошла к Королеве, сделала реверанс и сказала: «Спасибо за прием и до свидания».

Весь прием продолжался полтора часа. Романовых опять посадили на автобусы, идущие в Кристианборг. Но так как мы жили в церковном доме в двух кварталах от Амалиенборга, то отправились домой пешком. На этом завершилась суббота и датская часть церемонии перезахоронения праха Императрицы Марии Феодоровны.

В воскресенье, 24 сентября с нами в Москву одним рейсом летели некоторые члены делегации, а другие прилетели в Москву позже.

А.Х.: — Ольга Николаевна, вы очень подробно описали датскую часть церемонии перезахоронения, которая, действительно, была организована на королевском уровне, где продумали каждую деталь. Мне хотелось бы спросить: после Копенгагена вы приехали встречать гроб с останками Императрицы Марии Феодоровны в Санкт-Петербург. Расскажите и оцените российскую часть церемонии перезахоронения. Нынешняя Россия объявила себя наследницей царской России. Смогли ли мы, россияне, достойно встретить русскую Императрицу? Внешнюю сторону видели все в сюжетах телевидения, в материалах журналистов. Но, как я уже отмечал, нынешние российские труженики пера и микрофона из светских СМИ разбираются слабо в нюансах церковной жизни, в истории своей страны. А каков ваш заинтересованный взгляд изнутри, из гущи этого знаменательного события?

О.Н.: — Общее впечатление об устройстве самой церемонии — много путаницы, одним словом — ниже всякой критики. Выезд на автобусах был назначен на одно время, выехали — совершенно в другое. А приехав на пристань в Петергоф, вынуждены были стоять и ждать на холодном жутком ветру. Никто не предусмотрел даже палаток, где можно было укрыться в большинстве своем пожилым людям. Причем нас выгрузили на берегу на приличном расстоянии от пирса. Масса журналистов держалась отдельно. Простых людей, как это было сделано в Дании, организаторы здесь даже близко не подпустили встретить русскую Императрицу.

Когда подошел катер с гробом, все продолжали стоять и разговаривать на месте, кутаясь в легкой одежде, организаторы не удосужились даже предупредить о холодной погоде иностранных гостей, которым в общем-то некогда и негде следить за ее прогнозом на следующие сутки. Когда, наконец, дали сигнал к проходу на пирс, первым делом ринулись туда журналисты, а потом уже и мы потихоньку пошли посмотреть.

Сначала с первого катера сошли священники с дьяконом, потом князь Димитрий Романович с женой, затем Поль Куликовский-Ларсен — все сопровождавшие гроб из Дании в Россию, всё это медленно выгружалось под нашими взглядами.

Другой катер «Пограничник» доставил сам гроб с прахом Императрицы. Почетный датско-российский караул перенес гроб с катера на специальную подставку на пирсе. Вокруг как-то непристойно носился един в двух лицах шефа протокола и герольдмейстера Г. Вилинбахов, в постоянно слазивших на нос очках. От него как-то чересчур несло совдепией. Создавалось впечатление, что весь сценарий встречи писался для Вилинбахова.

Потом гроб караул перенес в катафалк на берегу, куда проследовали все его встречавшие. Расселись по автобусам и машинам, и отправились неподалеку в часовню св. блг. Вел. Кн. Александра Невского, выполненную в готическом стиле и недавно отреставрированную. Что меня поразило и, откровенно говоря, оскорбило, что у гроба Императрицы в часовне не выставили почетного караула и Она фактически лежала одна, тогда как в Дании караул был. Датский и русский караул стоял у гроба внука Императрицы — моего супруга Тихона Николаевича, когда его хоронили в Канаде. Было у него и два флага. А тут Императрицу внутри часовни оставили без караула. Могли бы догадаться поставить хотя бы курсантов военных училищ, для которых это было бы великой честью и памятью на всю жизнь.

Кроме того, гроб покрыли непонятным флагом желто-зеленого цвета, на котором орел вместо скипетра и державы — символов Царской власти держал пустые хартии-свитки. Три короны над головами орла присутствовали, но в клювах он держал еще две хартии. Однозначно — это был не императорский и не романовский штандарт, а флаг, который обозначал присутствие Царствующей Персоны на военном корабле. Первый раз нечто подобное я видела в финском местечке Лангенкоске, где находится Рыбачий домик Императора Александра Третьего, в котором сейчас расположился музей. Там штандарт более желтого цвета, а в клювах и когтях орел держит четыре хартии, на которых изображены четыре моря, что символизирует господство на них России. Здесь символика флага хотя бы понятна. А у Императрицы Марии Феодоровны на флаге у орла нет атрибутов власти и хартии пусты. Считаю это унижением Императрицы со стороны российских устроителей церемонии, их желание подчеркнуть, что Она была к моменту февральского переворота уже неправящей Государыней. Но им следует лучше знать русскую историю: на всех официальных мероприятиях Царица-Мать шествовала рядом со своим Сыном — самодержавным Государем Императором Николаем Александровичем. А затем уже следовала Императрица Александра Феодоровна. С другой стороны, Помазанничество Божие, как и церковное архиерейство остается с человеком вне зависимости правящий он или находится на покое.

Но самый большой их прокол, когда возили Императрицу по улицам Царского Села, по другим местам, а в то время Святейший Патриарх Алексий Второй, который согласился служить заупокойную литургию в Исаакиевском соборе, вел торжественную службу перед пустым постаментом. Не могли доставить Государыню к 9 часам утра, к началу литургии? Некрасивая давка, свалка была и в самой Петропавловской крепости. Если бы датчане проводили там церемонию, то они бы поставили всех по рангам. А организация приема после перезахоронения была вообще ниже всякой критики, об этом публично я даже говорить не хочу.

А.Х.: — Путь церковно-народных торжеств по встрече Императрицы плохо совпадал с выстроенным музейщиками протоколом.

О.Н.: — Я и говорю: это было недостойное захоронение. Как я и предполагала, так и случилось. Хотя и говорили, что мы-де преемники царской России. Нет, господа, вам еще далеко до этого.

А.Х.: — Ольга Николаевна, как вы оцениваете роль и место приехавших на перезахоронение Романовых, как они себя вели? Надо ли Романовым возвращаться в Россию?

О.Н.: — Откровенно скажу, пока Романовых объединяет вместе такие и подобные им события, как перезахоронение лже-царских останков или перезахоронение Императрицы, между которыми прошло восемь лет. Может, каждые 8−10 лет нужно придумывать какую-нибудь «штуку», чтобы их собрать вместе? Понимаете, они врозь все, к сожалению.

А.Х.: — В то время, как Семью Романовых в простом русском народе во многом знают благодаря Вашей деятельности. Вот и сейчас единственная из Романовых Вы присутствовали на патриаршей службе в Новодевичьем монастыре в канун праздника Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня. На приеме после этой службы лично Св. Патриархом Вы были награждены орденом св. равноапостольной Великой Княгини Ольги за заслуги перед Русской Православной Церковью. В сам праздник Вы причастились из рук Св. Патриарха в Казанском соборе при многотысячном стечении богомольцев. Православная Россия видела, что в Вашем лице на деле осуществляется единение двух юрисдикций единой Матери-Церкви. На следующий день в Исаакиевском соборе Вы опять причащаетесь из патриаршей чащи. В тот момент остальные Романовы только пришли на службу после доставки гроба с прахом Императрицы в собор. Некоторые из них даже креститься пока толком не умеют. Им еще многое предстоит сделать, чтобы по-настоящему вернуться в Россию, чтобы русский народ их признал, и нынешние Романовы стали достойны своих великих предков.

Ольга Николаевна, не хочется заканчивать на пессимистической ноте. Хотел бы Вас спросить: все-таки вы участвовали в этих событиях, духовных торжествах не только как официальное лицо из Семьи Романовых, втиснутых в рамки вилинбаховского протокола, но и как человек давно и подолгу живущий в России, имеющий здесь массу сторонников, поклонников, друзей и знакомых. У часовни св. блг. Вел. кн. Александра Невского, в Петропавловской крепости, на церковных службах в Казанском и Исаакиевском соборах Вас узнавали многие простые верующие, благодарили за понесенные труды на благо возрождения Отечества, целовали руки. В какой-то степени на сегодняшний день для православной России, простого верующего народа ни князь Николай Романович, ни княгиня Мария Владимировна, а именно Вы олицетворяете светлый образ святой Царской Семьи. И по степени родства, являясь невесткой Сестры Царя-Мученика Николая, по тем богоугодным делам, которые вот уже 16 лет делает в России возглавляемый Вами фонд имени Великой Княгини Ольги Александровны. Поэтому, Ольга Николаевна, мой последний к Вам вопрос: вернулась ли все-таки не только телом, но и духом своим Императрица Мария Феодоровна в Россию и принял ли Ея православный народ?

О.Н.: — Считаю, что до некоторой степени — да, такое возвращение состоялось. Правда, официальный протокол составлен был таким образом, чтобы максимально затруднить торжество воссоединения Императрицы с Ея народом. Тем не менее, многие отправились в Петергоф своим ходом, по крайней мере, я там встретила дюжину знакомых, мы обнимались, целовались, радуясь такой памятной встрече. Конечно, оказываемую мне в тот момент любовь и восхищение, в первую очередь отношу на свою фамилию. Принимаю это и как уважение к себе, люди считаются со мной. Я нормальный человек, я со всеми общаюсь. Что меня еще поразило: где-то в газетах прочла, что еще одна страница перевернута. Они все хотят перевернуть страницу. Ты хотя бы читай, а не только «переворачивай». Как это теперь делают многие русские люди, приходящие на могилу Императрицы Марии Феодоровны с покаянной молитвой. В заключение подчеркну: подлинное значение перезахоронения Императрицы Марии Феодоровны в судьбах России раскроется во времени.

А.Х.: — Благодарю, Ольга Николаевна, за обстоятельный разговор. Храни Вас Господь и Пресвятая Богородица по молитвам Святых Царственных Мучеников.