 |
| Фонд «Русская Цивилизация» | Василий Ансимов | 12.04.2005 |
Большая часть аргументов статьи относится к демографической стороне проблемы. Как считает «Эксперт», в нашем сознании прочно утвердился искусственный образ кризиса, «умирания России», «старательно раскручиваемый представителями научной, гуманитарной и политической элиты». Вымирание нации, оказывается, не объективный факт, а всего лишь иллюзия, созданная у обывателей заунывными статьями с названиями типа «Пересчитают, сколько нас осталось!». Ведь на самом деле ежегодную убыль в 700 — 800 тыс. чел. с лихвой компенсируют минимум 3−4 млн. непосчитанных мигрантов.
Печально, когда человек, который по своему статусу должен являться в данном вопросе экспертом без кавычек, утверждает нечто абсолютно противоречащее логике. Ведь речь идет об уменьшении коренного населения — русскоязычного, восточнославянского, православного — компенсируемом за счет неконтролируемого вливания некоренного населения, в основной массе мусульманского, тюркского, не владеющего русским языком. Давайте я приду в вашу квартиру, отниму у вас кошелек и положу себе в карман — может, не будем считать это ограблением? ведь в совокупности наше общее богатство не изменилось!
Логику автора можно было бы назвать странной, если бы она не была так востребована временем. Ведь чем тащить страну из кризиса и повышать рождаемость, гораздо проще заняться самовнушением, корча хорошую мину при плохой игре.
Проблема в том, что подобные идеи встречают неожиданную поддержку и у тех, кто при анализе текущей ситуации вроде бы не злоупотребляет розовыми очками.
По мнению многих, повышение уровня жизни закономерно и неизбежно влечет за собой снижение рождаемости — примером тому большинство стран Европы и Америки, входящих по классификации ООН в число «развитых». И это снижение закономерно и неизбежно компенсируется притоком мигрантов из менее благополучных регионов, — хотим мы того или нет. Проблему этнической, культурной и религиозной совместимости мигрантов с коренным населением, согласно этой точке зрения, надо решать не через запрет на миграцию, а через контроль качества мигрантов и их сортировку. В случае с американской нацией — а она определяется через формулу «плавильного котла» — это лишь означает, что портрет этой нации будет неизбежно меняться за счёт новоприбывших, что и происходит. При этом, по мнению сторонников этой версии, такие изменения не угрожают самому существованию нации.
В то же время можно считать общеизвестным фактом, что теория «плавильного котла» на практике работает довольно плохо. Огромные средства, затрачиваемые в США на пропаганду межрасовой дружбы и браков, не могут преодолеть стремление представителей разного цвета кожи, разного этнического происхождения и языковой принадлежности к сепаратному расселению по всевозможным «китайским», «черным», «латинским» и «желтым» кварталам. И в то время, пока расовая сегрегация США нарастает, белое и христианское население продолжает численно уменьшаться.
Выходит, повышение уровня жизни приводит к вымиранию нации, пусть даже в ее отдельно взятой — белой — части? Раз так, то, может быть, в целях ее самосохранения этот уровень надо понижать, или, по крайней мере, не повышать?
Однако корень проблемы лежит явно в другом. Невозможно принять как логический закон, что люди обязаны рожать меньше после того, как зарабатывают больше. Этот факт нуждается в объяснении. И оно очень простое.
Увеличение ассортимента потребительской корзины сегодня повсеместно происходит в странах «победившего либерализма», в которых над всеми общественными отношениями господствует рыночный капитал. Именно он заинтересован в увеличении потребительского ассортимента. Это увеличение вызывает реструктуризацию расходов человека, а именно, рост расходов на покупку предметов роскоши, чаще всего ненужной, но более увлекательной с потребительской точки зрения. Растущие заработки теперь с лихвой компенсируются ростом числа предметов, которые ну просто необходимо приобрести для того, чтобы чувствовать себя приличным человеком — последние модели сотовых телефонов, костюмы от «Версаче», рубашки от «Прада» и пр.
Затраты на поддержку ощущения личного комфорта неуклонно растут. Никакая зарплата не в состоянии покрыть изобилие прилавков — всегда существует нечто, чего у тебя еще нет. Тем более что азартная и ожесточенная конкуренция между производителями роскоши, помноженная на психологическую манипуляцию рекламных агентств, создает у обывателя ощущение растерянности, невозможности четко определить, какая марка лучше, и на всякий случай он приобретает все, что может приобрести — гораздо больше, чем ему действительно нужно.
Само собой, что в такой системе ценностей дети являются лишь тяжкой обузой на пути к комфорту. Для современного потребителя, напряженно мечтающего одновременно о джакузи, роскошной машине и домашнем шестиканальном кинотеатре, невыносима сама мысль о дополнительных затратах времени и средств, отнюдь не грозящих прибылью. Попытка представить детей чем-то вроде вида долгосрочных вложений обречена на провал — и дураку понятно, что дети вырастут и забудут про своих родителей, а то и вовсе умрут в юности, не успев вернуть вложенные в них средства с процентами.
Только достигнув более-менее сносного, по их мнению, уровня существования, выражающегося как минимум в наличии квартиры, машины, полного гардероба, евроремонта и всех нужных и ненужных бытовых приборов, современная потребительская семья отваживается завести ребенка, как некое моральное утешение, индульгенцию на дальнейшее продолжение гонки за комфортом. Одного ребенка. Растущего одиноким сорняком в море вещей.
Так и вымирают целые нации. В Европе самым популярным именем для мальчика уже стало Мохаммед. Радетели либеральных реформ готовят такую судьбу и нам, усиленно преследуя проявления национализма и внушая мысль о неизбежности миграций. Жаль, что им помогают в этом и отечественные сторонники «прогресса».
На самом деле проблема рождаемости решается просто и совсем с другой стороны.
Для этого надо прежде всего признать невозможность создания общественного строя, основанного на господстве интересов рыночного капитала. Капитал боится всего, что дороже денег. Ведь его существование зависит от эффективности товарного производства и товарооборота, т. е. оборота вещей. Поэтому капитал стремится умножить количество вещей до бесконечности и заставить всех жителей планеты Земля тратить на их покупку все имеющиеся в их распоряжении средства. Поэтому дети, появление которых в семье неизбежно вызывает опыт самоограничения и как следствие, падение потребления роскоши, автоматически становятся врагами капитала — которых он стремится уничтожить, путем предотвращения их рождения.
Народ, подпавший под власть капитала, обречен. Через несколько поколений мигранты окончательно сотрут следы прошедших столетий его истории, какой бы великой она не была. Затем, вкусив прелести потребления, вымрут и они, но для навсегда исчезнувших наций это уже не так важно. Поэтому те, кто ценит свою нацию достаточно высоко для того, чтобы желать ее сохранения, так же автоматически становится врагом капитала, вернее такого общественного строя, который основан на господстве рынка.
Рождение детей — это всего лишь жертва из любви. Оно не обязано гарантировать никакой прибыли. Рождение детей — это признак здоровой широты души, стремящейся к постоянному и бескорыстному самовоспроизведению жизни путем дарения. Без этого здоровья человечество обречено — капитал не обладает разумом и сознанием, чтобы заботиться о продолжении человеческого рода, он спокойно умрет вместе с ним. Защитить человечество от рыночного безумия может только культура доброй воли — такая система ценностей и взглядов, которая найдет рождению детей иное оправдание, нежели прибыль. Может быть, это будет религия. Может быть, это будет идеология, информационная пропаганда и экономическое поощрение со стороны государства. В конце концов, не так важно, лишь бы работало.
Важен результат — жизнь.
11.04.2005
