Глядевший в даль «казак Луганский»

К 205-ой годовщине со дня рождения В.И.Даля

«Я любил Отчизну свою и принес ей должную мною крупицу по силам», — писал этот человек, в котором не было ни капли русской крови.

Вот кто смог бы смело начертать на своем знамени: «Язык мой — дух мой»!

Ни морской корпус, ни медицинский факультет не могли дать Далю надлежащей филологической подготовки, но, оставаясь самоучкой, В. Даль стал автором таких разнообразнейших произведений, как «Сочинения Казака Луганского» (1846), брошюры «О скопческой ереси» (1844), «Былей и небылиц», составил для военных заведений учебники ботаники и зоологии и напечатал ряд повестей и очерков, написал и такие статьи: «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа», «О наречиях русского языка», «Матросские досуги» (написанные по поручению кн. Константина Николаевича в 1853), о вреде одной грамотности без просвещения, 100 очерков из русской жизни (выпущенные отдельным изданием «Картины из русского быта», 1861), «Солдатские досуги» (1861), «Два сорока бывальщинок для крестьян» (1862) и мн. др.

Он был всеохватен, щедр и расточителен: собранные песни отдал Киреевскому, сказки — Афанасьеву. (Напомним, что одна из написанных Далем сказок знакома каждому из нас с пеленок — это «Курочка Ряба».) Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Даля поступило в Императорскую публичную библиотеку и вошло впоследствии в издания Ровинского.

«Толковый словарь живого великорусского языка» В. Даля — это собрание нравственного, философского, житейского, фольклорного опыта, словесное закрепление огромной многовековой истории живого великорусского языка, словарь этот — дело всей его жизни. Владимир Крупин в юбилейной статье к 180-летию со дня рождения В. Даля заметил: «…всегда нам в укор будет то, что одиночка Даль свершил труд, равный труду многих десятилетий иного гуманитарного института с его могучим коллективом и современными средствами науки и техники».

Сам Даль был самокритичен и точен, как подлинный естественник, в напутном слове к Словарю сказав о себе: «С грамматикой я искони был в каком-то разладе, не умея применять ее к нашему языку и чуждаясь ее не столько по рассудку, сколько по какому-то темному чувству, чтобы она не сбила с толку».

Этот разлад с грамматикой не мог не сказаться на его Словаре, расположенном по этимологической системе «гнезд», разумной в основе, но оказавшейся не по силам Далю. Из-за этого у него «дышло» (заимствованное из нем. Deichsel) стоит в связи с дыхать, дышать, «простор» — с «простой» и т. д.

Тем не менее, Словарь Даля до сих пор является единственным и драгоценным пособием для каждого занимающегося русским языком. Даль один из первых занимался также русской диалектологией и был превосходным практическим знатоком русских говоров, умевшим по двум-трём сказанным словам определить местожительство говорящего, хотя не мог дать научную характеристику знакомых ему диалектических особенностей.

В.И. Даль родился 10 ноября 1801 г. в Луганске Екатеринославской губернии, на Украине, на Английской улице, в небольшом одноэтажном домике, окруженном казармами, халупами, землянками первых заводских рабочих литейного завода. Матерью В. И. Даля была Мария Даль — дочь немца и переводчицы Марии Ивановны Фрейтаг и беглой французской гугенотки. Отец его, датчанин Jochan Christian von Dahl, ученый, владевший многими языками, был приглашен в Россию из Германии Екатериной II в Петербург — с богословского факультета на должность придворного библиотекаря. Однако в этой должности пробыл недолго и после отъезда в Германию и окончания медицинского факультета университета в Йене вернулся в Россию врачом.

Неизвестны причины, по которым он очутился в захолустном по тому времени шахтерском городке. Но, тем не менее, в Луганске он служил лекарем горного ведомства, при котором создал первый лазарет для рабочих. В областном архиве хранится рапорт доктора И.М. Даля (русское имя Иван Матвеевич было получено Иоганном Христианом Далем вместе с русским подданством в 1799 г. в Луганске, через год после приезда) правлению завода о тяжелом положении «работных людей», в котором излагаются факты, свидетельствующие об антисанитарных условиях быта рабочих, нищете и распространенности среди них инфекционных болезней.

Тринадцати лет Владимир Даль был определен в Петербургский морской кадетский корпус. В 1817 г. во время учебного плавания он очутился в Копенгагене. А по возращении домой написал: «Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что я увижу отечество своих предков, мое отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что у меня нет ничего общего с отчизною моих предков». Однако призвания к службе во флоте у потомка викингов не было, хотя оставил он ее не сразу.

Осенью 1823 г. остряк Даль сочинил эпиграмму, задевающую командующего Черноморским флотом, за что был отправлен на полгода под арест. Когда суд все же оправдал его, мичман Даль сначала перевелся из Николаева в Кронштадт, но вскоре подал рапорт об окончательном увольнении.

Затем Даль закончил Дерптский университет, медицинский факультет, отличавшийся в то время сильным составом профессоров. Вместе с Владимиром Далем на факультете учились будущие знаменитости — хирурги Н. Пирогов и Ф. Иноземцев, терапевт Г. Сокольский, физиологи А. Филомафитский и А. Загорский.

Походная жизнь Даля, как военного доктора, сталкивала его с жителями разных областей России, и позволяла накапливать материалы для будущего «Толкового Словаря».

1831 г. Даль участвовал в походе против поляков, причем отличился при переправе Ридигера (предка Патриарха Алексия II?) через Вислу у Юзефова. За неимением инженера, Даль сам навел мост, защищал его при переправе и затем сам разрушил его. За что от начальства получил выговор — за неисполнение своих прямых обязанностей, но Николай I наградил его орденом.

По окончании войны Даль поступил ординатором в Санкт-Петербургский военно-сухопутный госпиталь. Современные исследователи восстановили страницы медицинской деятельности Даля по скупым строкам из некоторых его трудов, архивных документов, редких свидетельств современников. Защитив досрочно докторскую диссертацию («Диссертация на соискание ученой степени, излагающая наблюдения: 1) успешной трепанации черепа; 2) скрытых изъявлений почек»), Даль участвоавл в русско-турецкой войне (1828−29 гг.); вместе с русской армией он совершает переход через Балканы, непрерывно оперируя в палаточных госпиталях и непосредственно на полях сражений., где «видел тысячу, другую раненых, которыми покрылось поле… резал, перевязывал, вынимал пули…»

«Турки падают как чурки, а наши, слава богу, стоят без головы», — во время Русско-турецкой войны 1828−29 гг. Далю нередко приходилось слышать такие солдатские прибаутки.

Дарование Даля-хирурга высоко оценивал выдающийся русский хирург Пирогов. Далю пришлось участвовать в сражениях и осадах, развертывать полевые боевые госпитали, в тяжелых условиях бороться за жизнь раненых, оперировать и бороться с лихорадкой, чумой и холерой. «В свирепствование холеры в Каменец-Подольске заведовал госпиталем для холерных больных», — запись из формулярного списка Даля, хранящегося в архиве Луганска.

Награжденный орденами и медалями, с 1832 г. Даль стал ординатором Петербургского военно-сухопутного госпиталя. Здесь он заслужил славу прекрасного хирурга-офтальмолога и стал медицинской знаменитостью Петербурга.

Известны также научные исследования Даля по организации медицинской службы на театре военных действий, по гомеопатии, фармакологии. Найдены наброски его статей об оперативной тактике при огнестрельных ранениях. Представляет несомненный интерес одна из первых опубликованных (и первая, подписанная псевдонимом Казак Луганский) статей Даля «Слово медика к больным и здоровым», положения которой остаются актуальными и в настоящее время. Основное внимание в статье обращается на необходимость правильного образа жизни: «Тот, кто в движении и не наедается досыта, реже нуждается в пособии врача».

Как литератор Даль был близок с Пушкиным, Жуковским, Крыловым, Гоголем, Н. Языковым, кн. Одоевским и др. Но как писатель-беллетрист Даль теперь почти совсем забыт, хотя в свое время высоко ставился такими ценителями, как И. Тургенев, Н. Добролюбов. В 1845 г. Белинский писал о Дале: «После Гоголя это до сих пор решительно первый талант в русской литературе».

Первый же опыт Даля («Русские сказки. Пяток первый», СПб. 1832 — пересказ народных сказок) обнаружил его этнографические наклонности. А книга эта навлекла неприятности на автора. По доносу Булгарина она была запрещена, и Даль взят в Третье отделение, но в тот же день выпущен благодаря заступничеству Жуковского. Тем не менее Даль долго не мог печататься под своим именем.

Особенно дороги нам страницы жизни Даля, связанные с Пушкиным. Друг Пушкина, Даль делил с поэтом все тяготы нелегких путешествий по дорогам России. Вместе они ездили по местам движения Пугачева. Пушкин подарил Далю рукописный текст одной из своих сказок с дарственной надписью «Сказочнику Казаку Луганскому — сказочник Александр Пушкин».

В трагические январские дни 1837 г. Владимир Даль как близкий друг поэта и как врач принял деятельное участие в уходе за смертельно раненным Пушкиным. К Далю были обращены слова умирающего Пушкина: «Жизнь кончена…» Ему благодарный поэт вместе с перстнем-талисманом передал черный сюртук, простреленный пулей Дантеса, со словами: «Выползину (слово, впервые услышанное от Даля и понравившееся Пушкину) тоже возьми себе». Даль принимал участие и во вскрытии поэта; им написано в акте о причине смерти: «Рана относится, безусловно, к смертельным…» Он оставил необыкновенной художественной силы записки о последних часах жизни великого поэта.

Семь лет Даль прослужил в Оренбурге, путешествовал по краю и участвовал в неудачном хивинском походе 1839 г.

Вообще же, восхищает перечень круга интересов В. Даля, разносторонность его публикаций, работоспособность.

В 1838 он был избран за свои естественноисторические работы в член-корреспонденты Императорской академии наук; в 1841 назначен секретарем к Л. А. Перовскому, а потом заведовал (частно) особой канцелярией его, как министра внутренних дел. В связи с Академией существует анекдот про Даля. Автор знаменитого «Толкового словаря русского языка», награжденный Ломоносовской премией Академии наук, золотой медалью географического общества, а также премией Дерптского университета, уже был избран членом-корреспондентом Академии. Академик Погодин, историк, — предложил академикам бросить жребий, кому выйти из Академии и предоставить место Далю, с условием, что выбывший займет потом первую освободившуюся вакансию. Но академики не захотели бросать жребий. Даль так и не стал действительным членом Академии. Лишь в 1863 г. ему было присвоено звание… Почетного академика.

В 1849 В. Даль назначен управляющим нижегородской удельной конторой и прослужил на этом посту, доставившем ему возможность наблюдать разнообразный этнографический материал, до 1859, когда вышел в отставку и поселился в Москве.

За полвека Даль объяснил и снабдил примерами около 200 тысяч слов! Но кроме всего Далем собрано более 37 тысяч пословиц русского народа!

К моменту завершения словаря здоровье Даля было уже основательно подорвано. «Казалось бы, — пишет далевед П.И. Мельников-Печерский, — с окончанием долговременных и тяжелых трудов здоровье Владимира Ивановича должно было если не восстановиться, то хоть поправиться. Вышло наоборот… Долговременная привычка к постоянному труду, вдруг прекратившемуся, вредно повлияла на здоровье великого трудолюбца».

22 сентября (4 октября) 1872 г. В. Даль скончался в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Луганчане помнят и чтут своего земляка. На улице, носящей теперь имя В. Даля, находится дом, в котором жила его семья. Старинный особняк стал музеем, и надпись на мемориальной доске гласит: «В этом доме в 1801 г. родился выдающийся писатель и лексикограф Владимир Иванович Даль». Музей стал одним из центров культурной жизни города. В стенах музея, на родине Казака Луганского, возрождены знаменитые «Далевские четверги», участником которых неоднократно бывал и автор этих строк. Свои произведения славному земляку посвящают местные скульпторы, художники, поэты и писатели. На улице, где родился Казак Луганский, установлен памятник. В. Даль изображен в период завершения работы над словарем, и весь его облик как бы выражает чувство исполненного долга.

Анекдоты в тему:

Замолаживает

«Во всю жизнь свою я искал случая поездить по Руси, знакомиться с бытом народа, почитая его за ядро и корень, а высшие сословия за цвет или плесень… Когда я на пути в Николаев записал дикое тогда для меня слово „замолаживает“ — и убедился вскоре, что русского языка мы не знаем, — я не пропустил дня, чтобы не записать речь, слово, оборот на пополнение своих запасов».

По этому поводу известен вот какой анекдот: «Подмолаживает, однако!» — сказал ямщик, глядя в синеющее небо. Поручик Даль поудобнее устроился в санях и достал записную книжку: «Подмолаживает (тульск. губерн.) — быстро холодает». «Потолопиться бы нам надо, балин, а-то замелзнем!» — продолжил тем временем ямщик".

А хрен его знает

Однажды Владимир Даль, составитель всемирно-известного словаря, сказал своему слуге:

— Степан, запиши то, что я сейчас тебе продиктую. Итак, хрен — это растение со специфическим вкусом и запахом. Записал? А теперь скажи-ка мне, Степан, такую вещь: есть ли у слова «хрен» еще какие-нибудь значения?

— А хрен его знает, хозяин!..