Кичливый граф Сафронов

К выставке художника Никаса Сафронова в Харькове

Как говорится, только Никаса Сафронова в Харькове и не хватало. В городе, с которым связаны имена Репина, Серебряковой, Лансере и Бенуа, а также классиков украинского авангарда Ермилова и Косарева. В городе, в котором учился любимый ученик Ермилова Косенков, где работал ученик Петрова-Водкина Бондаренко, а сегодня живут и выставляются такие мастера, как Куликов, Гонтаров, Игуменцев.

Трудно сказать, что побудило галерею, отметившуюся рядом резонансных, интересных и высококультурных выставок, не игнорируемую публикой, обратить свой взор на персону Сафронова. Желание подпустить гламура? Расшевелить публику кичем, нанеся пощечину общественному мнению? Причаститься к модному струму, ибо это нынче «носют»?

Как же, как же, это ж «русский Дали»!

И все же странно видеть кичливые полотна Никаса в том же фешенебельном зале, где, кажется, еще вчера экспонировались украинская примитивистка Мария Авксентьевна Примаченко, а позавчера — японские нэцке и прочие красоты.

«Павлины, говоришь?..»

Трудно понять, чем отличаются от фотографий или более-менее умело раскрашенных открыток полотна Сафронова — все эти «Воспоминания о Колизее», вариации на тему Вавилонской башни (почему-то в Китае) и т. п.

Символично название «Двое» (2006) — из-за плеча С. Дали выглядывает сам Никас, протягивая нам руку с растопыренными пальцами.

Имеется и «Обнаженная на море». А также портрет обнаженной со спины, «Девушка-саксофон» (2005), — потуга не некую мысль, заставляющая вспомнить «Флейту-позвоночник» Маяковского.

Или кичливое панно с разнообразно-однообразными цветами, космически взошедшими над морем и парусными корабликами.

Или — апофеоз «красоты» и психологизма: лицо девушки в обрамлении цветных павлиньих хвостов (птицы сидят у девушки на голове), а на переднем плане шествуют три пингвина. No commеnts!

Подпущено на выставке и маненько «украинской темы»: «Ностальгия по Гоголю» — в тающей цветастой дымке лицо артиста Куравлева, в роли Хомы Брута в кинофильме «Вий».

Особо поражает пейзаж «Красоты Украины» (2006), должно быть, специально сотворенный живописцем для украинской выставки, на котором совсем уж издевательски иссиня-зеленеют какие-то упыриные камыши над рекой; полотно словно только что принесено с распродажи (за 30−50 гривен) самодеятельных живописцев с ул. Сумской, где ему было б самое место.

Глядишь на всё это, и вспоминается восклицание персонажа мультфильма «Остров сокровищ»: «Полный… - что? Ах, да! Полный вперёд!»

Умелец Никас планомерно и результативно проводит в жизнь незабвенный призыв — «налетай, не скупись, покупай живопись!», и качество живописи у него соответствующее, самое востребованное, — порой не отличишь от ковриков с базара из советских 50-х годов. Случайно ли в Интернете его имя нередко путают с безликим деятелем советской литературы тех времен А. Софроновым: даже на сайте «Люди», рядом с подробной биографией и фото Н. Сафронова размещена по недоразумению байка про А. Софронова. В принципе, ничего странного: по уровню дарования оба — ягоды одного поля.

«Гламур, кумар, amor…»

Учитывая, что Н. Сафронов с 1978 по 1982 гг. все-таки учился по классу дизайна в Вильнюсском художественном институте имени М. Чюрлениса (ныне Академия художеств), мы должны предполагать в нем рисовальческий навык определенного уровня. Осознав также, что г-н Сафронов является и профессиональным психологом (МГУ), можем задаться вопросом, не морочит ли он всем голову, просто-напросто водя за нос, и стиль этот — более-менее умелый кич, эклектичность, «искушенный примитивизм» — является провокацией, просчитанным и намеренно предложенным брендом обществу, готовому такое потреблять. Публика, ты просила: «Сделайте мне красиво»? Так вот — на, ешь, так сказать, ананасы и рябчиков жуй!

Для пиара годится всё. И отзыв Н. Михалкова, который, как и все остальные, выписан на отдельном крупном транспаранте и размещен среди картин. И то, что дети (о них написано особо, в общей аннотации выставки) — не абы какие, не Стёпка и Лёнька, а Стефано Сафронов, проживающий с матерью-итальянкой в Лондоне, и Ландин, проживающий с матерью-немкой в Австралии.

Поэт когда-то написал: «Там лейб-маляр, плутишка лупоглазый, Бросал на холст валютные размазы, В один сеанс писал хозяйке хазы Почти что византийские глаза…»

В нашем же случае — цитата применима, кажется, лишь отчасти (заканчивая валютными размазами), ибо никаких «византийских глаз» на картинах Никаса мы не видим. Он попросту не показал нам своего профессионального умения.

Что касаемо «лейб-малярства» — таки да, весьма. На выставках «опального» Глазунова в середине 80-х мы видели среди картин обилие фото, где автор был снят то с Фиделем Кастро, то с Софи Лорен… Теперь — «новые песни придумала жизнь», новые времена настали и в чемпионате мира по нарциссизму и самопиару: на харьковской выставке Никаса изобильны фото, запечатлевшие его с разнообразным спектром деятелей. Тут и «немного искусства»: Никас с Джеком Николсом (держащим свой портрет), Никас с Пьером Ришаром (обнимают друг друга за плечи), Никас с Аленом Делоном, Никас плейбойски целует в щеку ту же (но повзрослевшую — относительно ее фото с Глазуновым — и сильно загорелую) Софи Лорен (рядом — огроменная цитата на белом поле, в рамке: «Когда я смотрю на удивительные портреты, написанные Никасом, как его неспешный диалог с великими мастерами прошлого, я чувствую, насколько восприимчива и тонка его поэтическая душа». Софи Лорен); тут и «немного политики»: Никас с четой Ельциных, Никас и Билл Клинтон, Никас между Бушем и Путиным; есть и «много духовности»: Никас (справа!) с Патриархом Алексием II (глядят вдаль), Никас склонил чело пред Иоанном Павлом II.

Это поражает воображение публики: по проходимости плотных бомондовских слоев Никас превзошел даже феерические возможности разведчика Юстаса (Штирлица), народного любимца. Радуйся за Никаса — он али Ванька-дурак, али Емеля-красавчик, объехавший всех на кривой козе. (Однако на страничке бальзамной книги отзывов, лежащей на стеклянном столе галереи АВЭКа, есть и такой крик на интернет-сленге: «Красаффчег! Тваи картинки — аццтой!»).

Кое-что из цветных фото припасено на выставке и для слабонервных дамочек: Никас на фото в белых штанах, в черном расстегнутом пиджаке, наброшенном на голый торс. Никас-секси. Его даже можно украдкой потрогать — через стекло на фото.

Апофеозом самолюбования в стиле а-ля Дали возвышаются над залом два огромных автопортрета — но не оригиналы, а продукты современной полиграфии. Должно быть, отражающие (как фото и с папой римским, и с православным Патриархом) экуменизм и всемирную отзывчивость русской души с нерусским именем: на одном щите гигантский Никас в облачении монаха какого-то средневекового ордена стоит на коленях, полыхая вурдалачьими красными губами и сжимая в руках череп «бедного Йорика» (эта «культурная» аллюзия символизирует, похоже, бренность бытия); воздетые горе очи персонажа дают, должно быть, намёк на какие-нибудь «искушения святого Антония», явно, впрочем, не преодоленные.

Второе полотно загламурено на манер «а-ля рюс»: в исконно-посконной белой рубахе, с тесемочкой на лбу на манер древне-русского мастерового, благостный (в меру возможного) Никас смотрит на доску, которую держит в руке; по-видимому, изображая иконописца, только что закончившего духовный труд.

Умиление от этого псевдоблаголепия и этой дурной патоки — так у зрителя и не наступает. Напротив. Как сказал бы незабвенный Веничка Ерофеев, «стошнить-то уже ни за что не стошнит, а вот сблевать — сблюю».

Шутки в сторону

Сафронов Николай Степанович, нынче крепко ухвативший древко знамени скандально знаменитого эксгибициониста Сальвадора Дали (однако сильно проигрывающий предшественнику в даровании), родился в 1956 г. в Ульяновске, в семье военнослужащего.

Нынче он — профессор Ульяновского университета, академик Международной академии искусств, почетный профессор Азербайджанского госуниверситета культуры и искусств, с 2004 — фантастика! — действительный член РАЕН!

Арт-директор журнала «Америка» и — теплее к теме! — «Penthouse», главный художник журнала «Москва и москвичи», и др. и т. п. Международный биографический центр Кембриджа назвал Никаса Сафронова лучшим международным художником 2004-го, присудил ему звание «Живая легенда». Включен в Мировую книгу знаний в раздел «100 лучших мировых художников конца ХХ — начала ХХI вв.», награжден «Алмазом да Винчи» — «за выдающийся вклад в современное искусство». В 2005 г. — не надо баловаться! — медалью «Во имя России», за «активную созидательную деятельность».

Вот строки из канонизированной биографии: «Диапазон творчества Никаса Сафронова невероятно широк: иконопись и кубизм, символизм и психологические портреты. В картинах Никаса много обнаженной натуры. Он стал первым русским художником, начавшим открыто исследовать грань между искусством и порнографией».

Да уж, «слишком широк человек, я бы сузил!» (Иван Карамазов).

Но читаем дальше: «Западными коллекционерами куплено более 700 его картин… Он писал портреты многих всемирно знаменитых личностей: В. Путина, М. Горбачева, С. Демиреля, Г. Алиева, Ю. Лужкова, Н. Михалкова, М. Магомаева, А. Пугачевой, И. Кобзона, М. Ростроповича, Д. Дудаева, Хулио Иглесиаса, Монтсеррат Кабалье, Стинга, Элтона Джона, Мика Джаггера, Стивена Сигала, Ричарда Гира, Жана-Поля Бельмондо, Анни Жирардо, Майка Тайсона, Клинта Иствуда, Роберта де Ниро, Альфреда Хичкока, Криса де Бурга, Элизабет Тейлор, Стивена Спилберга, Тины Тернер… Все портретируемые говорят о необычности и чудодейственности работ Никаса».

Люди слабы, легко подсаживаются на тщеславье, что с успехом эксплуатирует прагматичный Никас, тиражируя их высказывания о «необычности и чудодейственности» своих полотен. Как написал Вознесенский, «даже герои поэмы «Плохо» требуют сложить о них «Хорошо».

Нужно ли сомневаться, что и на харьковской выставке Никаса «засветился» весь харьковский бомонд: первые лица города и области, политики, ценители искусства, художники, архитекторы, дизайнеры, журналисты — «практически в полном составе посетили вернисаж» («Вечерний Харьков»). Сам маэстро на открытии тоже присутствовал.

К чести харьковчан надо сказать, что они, хоть и ходят на эту выставку (галерея открыта для бесплатного посещения с 18 до 20 часов и в выходные дни; в остальное время — закрыта, поскольку здесь расположен офис концерна АВЭК), однако не создают очереди (как стояли здесь же на выставку японских миниатюр).

Вклад в «духовность державы»

В той же справке, размещенной на транспаранте выставки, в отдельной рубрике «Мецентанская деятельность» скромно отмечено, что Н. Сафронов помогает возводить православный Иоанно-Предтеченский храм в Ульяновске, является куратором и опекуном ульяновской средне-общеобразовательной школы им. Никаса Сафронова, с углубленным изучением культурологи, гуманитрано-экономического лицея им. Никаса Сафронова в Димитровграде.

Красными буквами в конце напечатано: «Мечта: Вернуть России статус духовной державы, возродить культурные традиции русского… наследия».

Этим целям, должно быть, весьма соответствуют обнаженные женские телеса с кошачими головами. Или презентация живописца — голиком — на страницах газеты «Спид-инфо», или получение титула «Казанова России-97"…

Поразительно: в 1995 г. Российское дворянское общество пожаловало ему титул графа, а в 1997 г. — титул князя.

…Трубят фанфары. Выносится лавровый венок.

Суждения Никаса откровенны и показательны. В интервью 1997 г. журналу «Футурум-Арт» он сказал: «В наш век — век виртуальной реальности — значение имиджа для представителя творческой профессии приобретает, на мой взгляд, огромное, если не сказать главенствующее, значение. Больше того, я иногда думаю, что все мы зачастую даже не помним творений того или иного мастера, но хорошо помним все скандалы, которые с ним были связаны. Имидж в какой-то степени становится частью судьбы художника (в широком смысле этого слова), его составной частью… Пикассо, равно как Шагал и Иванов, — уже факты мировой культуры. Возможно, им удалось перехитрить мир. И выдать, условно говоря, черное за белое. Но из исторической памяти планеты уже не вычеркнуть эти имена, их образ мышления…. И в истории остаются только действительно талантливые люди, хорошо при этом, разумеется, «раскрученные». На мой взгляд, имиджмейкер и художник — категории равноценные».

Действительно, имитация и иллюзион в наше время — ураганно развивающихся информационных и PR-технологий, как видим, все больше становятся во главу угла. На вершине этой пирамиды (зададим себе вопрос: а вершина ли это, не пропасть ли?) уже абсолютно не имеет значения твое содержание, твоя суть, — а на первые роли выдвигаются имидж и промоушн. К тому же, на фоне повсеместно увядающей культуры (у нас ли, за бугром ли), в условиях нарастания духовной энтропии в Западной цивилизации — звонить о себе, «гнать пургу» становится всё легче, проще.

«Вставайте, граф, вас ждут великие дела!»

Не о таком ли феномене приведенные ниже цитаты из произведений отечественных авторов?

Сергей Есин, «Имитатор»:

«Да, это я. Фотограф — это я. Но попробуйте придумать т, а к у ю композицию, попробуйте написать ее так… И пусть негодуют мои скромные товарищи по кисти, пусть шушукаются по углам, пусть называют меня копиистом, чертежником, хоть маляром. Слово сказано, мой м и ф созрел. Легенда началась… Слушайте, запоминайте, удивляйтесь, негодуйте. Но эту историю вы расскажете еще двадцать раз. Комментируйте как хотите. Вам предстоит разнести легенду. Я назван как избранный…. Теперь вверх по лесенке успеха… мне уже нет обратного хода. Может быть даже, я успел скрутить талант из своего маленького дара? И теперь не он мне, а я подчиняюсь ему? Иду за ним, а он, как голодный пес, все время требует от меня жертвы, и мне приходится отдавать ему свою жизнь. Мне уже не сойти с круга.

…я понял, что становлюсь в е л и ч е с т в е н н ы м. То, чего мне не хватало всю жизнь. Я будто вырос, я будто позабыл, к, а к иногда на меня смотрят художники, мои собратья по цеху, коллеги, я будто перешагнул некий порог, за которым оставил постоянный страх разоблачения.

…Разве и моя фамилия неизвестна? Разве в московских посольствах, в чикагских особняках и у парижских коллекционеров нет… моих картин и портретов?…

Среди иностранной колонии в Москве на меня возник спрос. Я делал портреты шведских и итальянских дипломаток, французских киноактрис, писателей и журналистов, навещавших в то время Москву из-за рубежа….

Мне оставалось только ублажать своих милых заказчиц. А у них, конечно, свои интересы, свое паблисити. Смотришь, в Нью-Йорке или Стокгольме и выходит журнал с репродукцией написанного мною портрета. А жена посла, его дочь либо какая другая высокопоставленная дама, покровительница искусств, как известно, простому художнику позировать не может, только самому знаменитому, только великому, самому известному в стране. Это уже само собой разумеется. А здесь и я с таким журналом в руках любой заказ вырву…. в наше время ни один дар даром не расцветает. Реклама двигает коммерцию.

…и здесь надо догадываться, быть психологом, сердцеведом, потому что… каждый хочет себя видеть умным, благородным, талантливым и по возможности привлекательным. А дальше в соответствии с умом, возрастом и профессией. Умным людям нельзя льстить слишком. Некрасивых надо делать только привлекательными. Актеру можно приписать все положительные качества, он с этим согласится. Начальствующие дамы любят, чтобы их писали в старинных интерьерах. Молодые технократы хотят в своих лицах видеть жестокость суперменов. Очень умного человека можно написать жестоким и властным. Люди по натуре жестокие любят сентиментальные аксессуары: цветы, собак, птиц. Общественные деятели должны выглядеть ре-пре-зен-та-тив-но.

Но кто же должен был вывести меня к славе? Кто? Кто? Кто станет этим добрым и бескорыстным меценатом?… Женщины, артистки, красавицы!…Надо было выбрать не только красивую, знаменитую, но и влиятельную. Или саму по себе задорную и занозистую, чтобы входила к начальству, хлопая дверью, или такую, у которой со связями муж….По фотографиям на обложках журналов я их уже давно написал, все детали будущей композиции тщательно отштудировал в альбоме. Мне необходим был только факт знакомства. Я уже знал, что балерина будет изображена в виде сильфиды с крылышками за спиной, опереточная дива в скромной кофточке за роялем… а драматическая актриса была изображена стоя, в простом концертном платье, чуть подсвеченном снизу рампой. Скромно, величественно, но с крошечным намеком на серовский портрет Ермоловой. Так сказать, с подтекстом.

…у вас удивленные глаза, вам кажется, что это нарушение каких-то правил. А каких? Я разве по клеточкам воссоздаю свой портрет? Вы видели когда-нибудь, чтобы мой портрет был раскрашенной фотографией? Был без выдумки, был без какой-нибудь острой детали?

…Я знаю изъян, который природа мне дала в отместку за верную руку. По складу своего дарования я копиист, великий копиист, которому не дано зажечься непосредственно от самого огня природы. Моя стихия — поправки, дополнения, уточняющие моменты, соавторство…. Я способен удвоить яркую, самобытную, острохарактерную натуру, но выявить скрытый огонь в ней или тайный порок на стертом, невыразительном лице я не в состоянии. Это будет похожее лицо, и не более».

Виктор Пелевин, «Диалектика переходного периода из ниоткуда в никуда»:

«…автором был некий Лукас Сапрыкин — видимо, кто-то из богемных приятелей Сракандаева. Она называлась «Курская битва"….Как именно Лукас Сапрыкин увидел Курскую битву, вызвало у Степы спазм предсердечной тоски. Картина изображала розовую «тридцатьчетверку», стоящую посреди поля, по которому бродили огромные тигры. На башне танка сидел на четвереньках голый человек в маске Бэтмана и гадил прямо в открытый люк.»