«Человек стоит перед Богом всю свою жизнь..»

Наши дороги к Богу

В основе, заложенный в нас талант — это все, на что мы способны, все богатство, все разнообразие, вся красочность нашей собственной личности. Можем ли мы ее осуществить или нет? Можем — все могут, каждый может осуществить все, на что у него хватит духа, мужества, вдохновения. И в этом центр тяжести, в этом весь вопрос. Мы должны так верить в человека, такое ему подарить доверие, так его вдохновить, чтобы он нашел в себе храбрость, мужество, радость, творческую радость себя осуществлять. Хоть он гений — но он человек: хоть он ничем не выдается — но пусть будет самим собой настолько полно и прекрасно, как ему доступно. И тогда мы не будем на него накладывать бремена неудобоносимые, мы не станем на него накладывать тяжесть, которой он никак понести не может, потому что мы не станем требовать с него, чтобы он стал тем, чем он никогда, даже в мечте не мог быть, а будем ему говорить: Смотри: в тебе такое богатство! Осуществи его! Но он скажет: Где же это богатство, каково оно? — А ты не мерь! Ты просто творчески становись самим собой. Где не хватит ума — восполняй сердцем: где не хватит крепости — восполняй товариществом. И ты увидишь: чего ты не можешь осуществить один, то в сотрудничестве с другими, вместе с другими ты можешь осуществить и можешь сделать вклад в общую сокровищницу людей.
Вот если мы так с верой будем подходить к человеку, мы сможем его и вдохновить, и не раздавить своей верой, и человек вырастет в свою меру творчества и радости.

Митрополит Антоний Сурожский

Архиепископ Иоанн Сан-Францисский

Светлана Викторовна Римская-Корсакова в течение тридцати шести лет возглавляет отдел технологических исследований Государственного Русского Музея.

«Я родилась в 1938 году в городе Горьком. Родители мои ушли на войну, а меня отправили к бабушке с дедушкой в поселок. С ними жила моя прабабушка Дарья. Для меня она являлась настоящим воплощением кротости и смирения. Прабабушка была „золотой“ матерью-героиней, она родила 18 детей. Четырнадцать из них имело потомство. В моей детской памяти отчетливо запечатлелся момент, когда бабушка Дарья молилась. Утром и вечером, она отодвигала занавесочку с вышитым образом Божией Матери и молилась, а потом задвигала обратно. У прабабушки было две любимых настольных книги — Псалтырь и Робинзон Крузо. Она была чистым и светлым человеком. Папа мне рассказывал, что он учил меня молиться в трехлетнем возрасте, этого момента совсем не помню, но я отчетливо я запомнила свое Крещение. Мне было восемь лет. Там, где жили мои бабушка и дедушка, не было ни одной церкви в округе, они были либо разрушены, либо закрыты. В один прекрасный день нам соседи сказали, что по поселку ходит батюшка и спрашивает, не надо ли кого окрестить. Мы его пригласили к нам домой, и он меня крестил. При крещении мне было дано имя Софья. Я отмечаю именины 30 сентября. Я прекрасно помню весь обряд Крещения и своих крестных. Они были старообрядцами. Крестик бабушка спрятала в сундучок, и многие годы он пролежал там. На этом моменте моя детская религиозная жизнь и закончилась.

Я выросла. Закончила технический вуз. Вышла замуж за правнука композитора Римского-Корсакова. Мой муж замечательный человек. Он физик-ядерщик. Всю жизнь проработал в Радиевом институте. Родила двоих детей. Работала по специальности. В один прекрасный день один мой знакомый мне сказал, что Государственный Русский музей формирует новый отдел, и нуждается в сотрудниках с техническим образованием. Не секрет, что в те времена в Русский музей без связей было трудно попасть, невзирая на то, что зарплаты были мизерные. Но меня взяли с условием, что я получу второе высшее гуманитарное образование. Впоследствии закончила Академию Художеств. Работаю заведующей отделом технологических исследований вот уже тридцать шесть лет.

За время работы в музее Господь Бог мне подарил много разных и интересных встреч. Особенно дорогой для меня было знакомство с отцом Алексеем Макриновым. Он пришел в музей по личной просьбе еще жившего тогда епископа Иоанна Сан-Францисского. Владыка Иоанн попросил батюшку найти изображение его родителей — Шаховских. Отец Алексей обратился за помощью ко мне. Мой поиск не увенчался успехом. Я батюшке все рассказала, и в процессе нашей беседы он меня спросил, если у меня духовник и как часто я исповедуюсь и причащаюсь. Я честно ответила, что у меня нет духовника, и я не причащаюсь вовсе, хотя в храм хожу. Своим ответом я повергла отца Алексея в состояния шока. В его глазах я увидела неподдельный ужас и глубокое ко мне сочувствие. Наш разговор был накануне Великого четверга Страстной недели. Он мне сказал, чтобы я обязательно пошла на следующий день храм и исповедалась и причастилась. Я выполнила просьбу батюшки.

В те времена я жила на улице Школьной, и близлежащий к дому храм был преподобного Серафима Саровского. Господь Бог все устроил так, что на исповедь я попала к тогда еще совсем молодому отцу Николаю Конькову, и с тех пор он стал моим духовником. С Божией помощью я воцерковилась. В музее я не была „белой вороной“. Многие мои друзья, коллеги по работе стали воцерковляться. Господь нам послал в утешение священника Георгия Мицова из наших рядов. Мы вместе с ним учились в Академии Художеств, а работал он в соседнем отделе. Рукоположился он давно. Сейчас отец Георгий служит в селе Терепеньи Псковской области. Многие наши реставраторы, сотрудники многих отделов музея либо у него венчались, либо крестились. Он хорошо знает художника Михаила Шемякина, заочно был знаком с писателем с Сергеем Довлатовым. Когда писатель умер в США, то к батюшке приехали друзья писателя, с которыми он дружил, когда жил в Пушкинских горах, и попросили отслужить панихиду. Сейчас в музее около 13−15 процентов сотрудников воцерковлены. В Русском музее есть домовая церковь во имя Святого Архангела Михаила. Настоятель храма — отец Олег Скобля. Наша церковь только для сотрудников музея. Батюшка служит литургии по большим праздникам, кроме субботы и воскресенья, потому что в эти дни музей для сотрудников закрыт. А когда к нам в гости приезжает наш псковский батюшка отец Георгий, то он с разрешения нашего настоятеля служит у нас молебны и панихиды. Была еще у меня Богом подаренная встреча. Посетил наш город проездом в Североморск отец Георгий Ильин. Он воздвигал в Антарктиде крест на месте храма, который сейчас там стоит. Сейчас батюшка принял схиму. Однажды я была службе в Спасо-Преображенском соборе. Ко мне подошла монахиня в миру Надежда и попросила помочь в восстановление храма Покрова Божией Матери в поселке Дедовичи Псковской области. Так я познакомилась с архимандритом Павлом (в миру Г. П.Кравец). Мы с ним вели долгую и продолжительную переписку в течение десяти лет. Этим летом, наконец-то познакомились. Каждая подаренная Господом встреча внесла свой плод в мою духовную жизнь.

Церковь во имя Святого Архангела Михаила можно увидеть, если присмотреться. Благодаря дирекции музея над куполом нашей церкви был установлен крест. Наша православная община музея, которую возглавляет заведующий отделом живописи Русского музея Григорий Наумович Голдовский, с каждым годом пополняется новыми единомышленниками, и мы надеемся, что c Божией помощью, молитвой и усердной работой в скором времени мы восстановим наш храм».

БОРИС КАЗАКОВ

Режиссер Борис Казаков родился в Ленинграде. В настоящее время занимается анимацией. В 1999 году — Гран-при фестиваля «Киношек». («Колы»). Диплом киноведов и кинокритиков («Колы»). Берлиналле. Международный кинофестиваль мультипликационных и документальных фильмов в Оберхаузене. Германия.

Родился Борис в 1964 году в городе Ленинграде. Семья у него была доброй и веселой. Известных художников в роду не наблюдалось. Растила Бориса замечательная бабушка. Она была верующей. Когда Бориса отправили в детский сад, то ему взрослые воспитательницы быстро внушили, что Бога нет. Родители пятилетнего Бориса вместе с бабушкой решили его окрестить. Таинство Крещения было совершенно в Князь-Владимирском соборе. Боря стал носить нательный крестик. А в классе девятом, Борис серьезно задумывается над тем, как устроена Вселенная. От школьных объяснений на тему, что человек произошел от обезьяны, мальчик удовлетворения не получал. Увлекся эзотерической литературой, но несерьезно.

Шел внутренний поиск. В один прекрасный день Боря решил для себя: «Зачем придумывать что-то новое, если есть хорошее старое? Все предки были православными, надо идти протоптанной дорожкой, не сворачивая. Лучше все равно ничего не найдешь, только время впустую потратишь». Стал потихоньку ходить в церковь. Потом все чаще и чаще. Особенно Борис полюбил Пасхальные Богослужения. Борис закончил общеобразовательную школу и Завод-ВТУЗ. В 1988—1990 гг. начал заниматься живописью и выставляться с группой «Старый город». С 1990 года работал с Иналом Савченковым в составе Школы «Инженеры Искусств». Занимался живописью и мультипликацией.

В 1995 году сделал первый собственный фильм «Птенцы Моря» в традиционной для параллельного кино технике рисования по изображению на пленке. Вместе с тем проводил опыты по получению изображений разными способами бескамерной анимации, а также нашел способ снимать кинофильмы фотоаппаратом. Борис Казаков — человек-жанр. Не только потому, что никто кроме него не делает мультфильмов в такой технике (рисование по отснятой кинопленке 35 мм), но — и даже в большей степени — потому что редко кому удается, пририсовывая усики лицу на фотографии, выйти за рамки обычного визуального паразитирования. Казаков же отнюдь не паразит: в его работах исходный материал не «затирается», притом, что нарисованный поверх мультфильм вполне самостоятелен. Разные сюжеты, выполненные в разных техниках, одновременно разворачиваются на одном экране.

То, что получается, не является ни просто мультфильмом, ни фильмом, ни тем более голливудоподобным фильмом с элементами анимации. Есть большое искушение назвать работы Казакова видео-артом (тем более что и демонстрируются они в основном в арт-галереях), но с одной оговоркой: его можно смотреть просто" как кино", не читая аннотаций арт-критиков, не удерживая в памяти тонкую систему кросс-референций и т. п. Можно просто смотреть и получать удовольствие. С видео-артом такое, конечно, тоже случается. Именно тогда его и перестают называть видео-артом. А называют, например, мультфильмами Бориса Казакова. Хотя они вроде как и не мультфильмы.

Сейчас Боря трудится над заказом для Москвы. Он делает фильм «Хочешь ты знать» про Виктора Цоя. Художник в своем творчестве старается не трогать ни политику, ни современность. Религиозная тема у него звучит косвенно, а если внимательно присмотреться, то ею пронизано все его творчество. Он пытается делать такие произведения, которые находятся вне временного пространства. «Портфель» Бориса Казакова полон разных наград и дипломов победителя. В 1999 году с фильмом «Колы» участвовал в конкурсе БЕРЛИНАЛЛЕ. Творческая мастерская Бориса находится в доме, построенном примерно в конце 10-х годов прошлого века. Дом передавался из рук в руки, но в 1995 году дом был арендован Борей и его супругой художницей Маней и стал творческой мастерской. Художники привели в порядок интерьеры дома. Борина супруга Маня открыла художественную галерею «Сельская жизнь», а Боря — кинозал. Участок вокруг дома они очистили и на ровных зеленых полянах теперь выставляются скульпторы и арт-объекты. Недавно семейная чета посетила остров Коневец. Говорят, что следующим летом поедут еще раз туда. По большим церковным праздникам ходят на службу в Спасо-Парголовскую церковь. Ведь от их мастерской до нее рукой подать. Последнее, что мне сказал Борис, перед тем как, уйти в мастерскую, было:

— Я только с возрастом начинаю понимать, каким золотым и чистым человеком была моя бабушка.

ВЛАДИМИР ГРИШИН

Он закончил Консерваторию в 1994 году. С 1995 года поет в профессиональном хоре в храме преподобного Серафима Саровского. С 1999 года работает в театре им. Мусорского. Выступал в операх «Евгений Онегин» Чайковского, «Дон Жуан» Моцарта, «Князь Игорь» Бородина, «Тоска» Пуччини и т. д.

«Мне было уже 26 лет, когда товарищ по консерватории Гриша Углов (сын известного хирурга) спросил: „Володя, ты крещен?“ — „Нет“. — „Так давай тебя покрестим“. — „Отчего же нет?“

В Князь-Владимирском соборе я вступил в лоно Православия. Чуть позже пробудился интерес к Евангелию, которое прежде пытался читать, но оставлял по непониманию. А тут появилась необходимая тяга к этой святой книге.

Многое читал о святых, их подвигах. Но, не став еще храмовым человеком, колебался всяческой суетой. Промысел Божий, ставший для меня более зримым несколько позже, неуклонною рукой подводил меня к Церкви.

Первую свою Пасху спел в Александро-Невской Лавре под управлением регента и протодиакона Павла Петровича Герасимова. Познакомившись со мной, он спросил:

„Какой у тебя голос?“ — „Бас“. — „Поешь в храме где-нибудь?“ — „Пока нет“. — „Так какой же бас без храма! Все знаменитые басы начинали в храме… и Шаляпин, и Христов, и Михайлов“.

Это я запомнил, но следующим важным звеном, связавшим меня с храмовой жизнью, было мое венчание с супругой Василисой в Вологде в соборе Рождества Пресвятой Богородицы. Крестным жены был настоятель собора, отец Константин Васильев. Венчал нас его сын, отец Николай. Здесь я впервые исповедовался и причастился.

Вернувшись в Петербург, стал прихожанином Никольского собора. В руки попалась книга о необходимости иметь духовного отца. Стал присматриваться к священникам. Однажды в церкви Владимирской иконы Божией Матери в Великий пост услышал на проповеди о батюшке Серафиме Саровском.

Его ласковое ко всем обращение: „Радость моя, Христос Воскресе!“ тронуло до глубины души.

Прочел книгу об этом великом святом подвижнике. Первым моим молитвенным правилом стало Серафимово. Через год я встретил пианистку-концертмейстера Наталью Леонтьеву. Узнав, что она верующий человек, я спросил, есть ли у нее хороший духовник. „Есть! И я тебя отведу к нему, если хочешь“, — ответила она.

Конечно, я обрадовался.

Когда же оказался у порога нашего храма с удивлением и радостью увидел, что храм-то батюшки Серафима. Дошло! Это не случай, а явно Промысел Божий.

Народ в храме ждал отца Василия. Двенадцать лет назад людей было не так много, как сейчас. Я потоптался, подождал и ушел. Дай, думаю, в следующий раз приду. Эх! Нетерпение! Прошло некоторое время, жизнь дала хорошего пинка, и я уже не пришел, а прилетел в храм. Первая исповедь у батюшки Василия… Страшно, сердце бьется… Вначале дав мне духовную затрещину, батюшка почувствовал мое угнетенное состояние от свалившихся на меня бед и обогрел как родной отец, обняв за непутевую голову.

…Знаю все эти годы, твердо знаю, что прибежище от всех штормов и гроз житейских здесь. Сколько их миновало! Какими большими они казались мне, малодушному, и какими малыми становились здесь, в нашем храме, под глубоким теплым взглядом батюшкиных глаз. Молитвами его к Вере пришли мои родители, бабушка.

Подай, Господи, недостойным его детям, подольше погреться у этого Костра Любви, нашего дорого батюшки Василия! Многая ему лета!»

ЮРИЙ ЛЮКШИН

Художник Юрий Константинович Люкшин родился в 1949 году в Ленинграде. Член Союза Художников России. График, живописец, иллюстратор книг, педагог, организатор выставок и конкурсов детского рисунка. Участник более 300 выставок в России и за рубежом (в том числе 50 персональных). Работы находятся в собраниях Эрмитажа, Русского музея, Третьяковской галереи, Музея изобразительных искусств им. Пушкина, Ярославского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, Музея Метрополитен, Музея Людвига и многих других.

«Впервые я посетил Псково-Печерский Свято-Успенский монастырь в конце мая 1965 года в возрасте шестнадцати лет. Весна в разгаре. Буйное цветение окружающих монастырь садов.

Пасхальные дни отошли, пошли первые дни Пятидесятницы. Я постигал Православие как человек, родившийся в атеистической стране, получивший соответствующее воспитание, но не утративший некой генной связи с ним. Дед мой был из священников. И хотя я никогда его не видел, он умер задолго до моего рождения, самой историей моего рода я был предопределен для прихода в Церковь. Именно в тот год, пережив сильнейший духовный кризис, я и отправился в монастырь c твердым намерением стать вначале послушником, а затем и принять постриг. Я считал, что истинная жизнь во Христе — это аскеза, изнурение себя голодом и молитвой и полный уход от мира.

Но встреча с отцом Алипием, тогдашним Наместником Печерской обители, совершенно изменила меня. Именно он показал мне всю несказанную красоту и свет веры, научил достойной жизни в миру. В известном споре между Православием суровым, непримиримым, с железным посохом, «подмороженным», по словам Константина Леонтьева, и Православием мягким, добрым, мудрым, сострадательным, раскрывшим сердце людям — я навсегда выбрал последнее.

Но вернусь в 1965 год. Я, тогда студент художественного училища, рискнул показать отцу Алипию мои еще несовершенные ученические работы. Его похвалу я не мог объяснить ничем иным, как безграничной добротой и желанием подбодрить меня, совсем еще мальчишку. «Живи в миру, — сказал мне Батюшка.- Ты станешь художником. И все десять лет, до его смерти, отец Алипий поддерживал меня: когда мудрым отеческим словом, когда художественным советом, а когда и деньгами, зная, как необходимы они мне были тогда. Вообще в моем художественном становлении отец Алипий сыграл решающую роль. Я приезжал в монастырь нечасто, но каждый раз привозил Батюшке свои новые работы. Отец Алипий учил меня особому, уважительному отношению к зрителю. И всегда подчеркивал, что талант не привилегия, а ответственность.

Именно отец Алипий не благословил мое поступление в Академию Художеств. Любя и боготворя итальянское Возрождение, мудрый Батюшка говорил мне: «Школа засушит тебя. А ты не робей, пиши из души, как чувствуешь. Главное, суметь показать духовный ландшафт, духовный портрет, духовную жанровую сцену».

Батюшка часто повторял мне слова В.Д.Поленова: «Искусство должно давать счастье и радость, иначе оно ничего не стоит. В жизни так много горя, так много пошлости и грязи, что если искусство тебя будет сплошь обдавать ужасами да злодействами, то уже жить станет слишком тяжело».

Мы много говорили об образе Христа в русской живописи. Обсуждали работы Иванова, Ге, Крамского и, конечно, Поленова. Однажды отец Алипий сказал мне: «Знаешь, сынок, вот смотрю я на Христа Крамского и вижу нашего российского каторжника. Хочется сесть с ним рядом и рыдать над его проклятой судьбой. Конечно, слезы хорошо, они душу чистят. Но что дальше-то? Пусто. Тупик. А посмотришь на Христа Поленова, и жить хочется, душой возвышаешься, чистой, красивой жизни желаешь искать. Посмотришь, и как будто выше ростом становишься. Вроде как, и к Богу поближе».

Мой дорогой учитель отец Алипий любил повторять слова апостола Иоанна: «Дети мои! Станем любить не словом или языком, но делом…» И продолжал: «Никогда не забывай, сынок, ты не одинок в мире. Помогай каждому, кто попросит. С собой ничего не унесешь, кроме чистого сердца. Все, что нажил, остается людям. Любовь остается людям».

Отец Алипий заронил в меня так много любви и тепла, открыл мне смысл истинной веры, которые я сегодня пытаюсь передать моим юным воспитанникам. Моя цель — обогащение внутреннего мира ребенка, приобщение к вечным ценностям искусства, знакомство с историей и культурой России, с основами христианской религии. Эти встречи я провожу в виде бесед, экскурсий по музеям, мастер-классов, в ходе которых ребята рисуют свои впечатления на свободную или заданную тему. Все формы занятий бесплатны, а художественные материалы закупаются на средства меценатов.

Мастер-классы являются любимой формой моих творческих встреч с детьми. Проводя мастер-классы, я никогда не ставлю перед собой задачу научить ребенка рисовать. Главное, дети знакомятся и общаются между собой, получают импульс общего дружеского настроения.

У нас царит доброжелательная и домашняя обстановка. Я стремлюсь, чтобы каждый из моих воспитанников почувствовал мое внимание, заботу и тепло. Ведь мы ценим православие за нашу соборность, общность, духовную сплоченность. Именно такую атмосферу я пытаюсь создать на своих занятиях.

Для меня абсолютно не важно, кем впоследствии станут мои юные друзья. Не талантливых детей не бывает. Мы общаемся и взаимно обогащаем друг друга. В этом — весь мой секрет. Для меня ребенок по-своему восприятию и мироощущению — это прежде всего это образ «цельного человека». Взрослый же, в течение своей жизни постепенно растрачивает эту цельность, становясь «получеловеком». Когда я общаюсь и работаю с ними, я сам превращаюсь в ребенка. Творя в союзе с детьми, я обновляюсь и очищаюсь.
Фото автора