 |
| Деловая газета «Взгляд» | Василий Печко | 03.11.2006 |
В пояснительной записке к проекту закона отмечалось: «4 ноября 1612 г. воины народного ополчения под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взяли Китай-город, освободив Москву от польских интервентов и продемонстрировав образец героизма и сплоченности всего народа вне зависимости от происхождения, вероисповедания и положения в обществе».
Как всегда, новому празднику досталось немало упреков в «искусственности» — словно бы речь шла о каком-нибудь украинском Дне вышиванок или Дне копченого сала…
Общенациональный праздник для любой страны или народа — то же, что выходной для обычного гражданина. Ведь даже в день, свободный от трудов праведных, в праздник человек не должен быть праздным. Согласно библейской заповеди, он обязан посвятить его Господу, благим делам, деланию добра. В конце концов, даже банальный выходной для большинства из нас — не просто пустое ничегонеделание: в этот день мы подводим итоги рабочей недели и планируем дела на следующую. Так какие же итоги всей Россией мы будем подводить 4 ноября, в День народного единства?
Ведь только абсолютные «чайники» в собственной истории или просто бессовестные лгуны могут удивляться тому, что именно эту дату государство объявило одним из самых главных своих праздников, а выбрана она была не случайно. Более того, светлая мысль праздновать день освобождения Москвы от польских захватчиков родилась вовсе не в головах чиновников, а куда раньше — аж в 1649 году.
То есть не была эта дата назначена волюнтаристским актом — ее выбрали наши предки, и не нам менять устоявшийся порядок. А приходилось на это число празднование православной церковью дня иконы Казанской Божией Матери — духовного символа освобождения от иноземных захватчиков русской столицы. Именно списки с этой иконы, чудесным образом обретенной в Казани в 1579 году, помогли в боях с оккупантами сначала первому земскому ополчению, а затем и второму, которое во главе с князем Дмитрием Пожарским выбило поляков из Москвы.
Восстановление российской государственности силами народа, который, изгнав польских интервентов, сам выбрал новую власть, и выведение родословной современной России от 4 ноября 1612 года и является политическим смыслом праздника. Действительно, тогда Россия спаслась от одной из самых больших опасностей, которые ей грозили в истории. Полная потеря Россией суверенитета была более чем реальной. Демографические, экономические, финансовые, политические и военные возможности Польши были значительно выше российских — только по населению Россия уступала Польше почти в два раза (7 млн. против 12 млн. человек). Прибавим к этому предательство компрадорской клики — бояр, присягнувших королевичу Владиславу (для полностью легитимной передачи власти не хватало только подписи патриарха Гермогена), и получим совершенно бесперспективную картину дальнейшей истории России под ляхо-литовским игом, в которой не нашлось бы место ни для величия Российской империи эпохи Романовых, ни для достижений и побед СССР…
Здоровые силы нашлись среди представителей церкви (патриарх Гермоген, отказавшийся признать польского государя, за что был уморен голодом, монахи Троице-Сергеевой лавры, рассылавшие призывные грамоты по России), простого люда (нижегородский мясник К. Минин, костромской крестьянин И. Сусанин), некоторых представителей дворянства (рязанский дворянин П. Ляпунов, начавший первое ополчение, князь Дм. Пожарский), и все это, главным образом, представители ПРОВИНЦИИ. 4 ноября, в отличие от всех остальных государственных праздников, по смыслу — праздник регионов, которые традиционно недооцениваются, день, когда Москва может и должна отдать долг чести российским городам, которые не дали ей впасть в измену.
Отмечали этот великий народный праздник всей огромной многонациональной империей вплоть до 1917 года. Тогда, как все помнят, в историю грязной поступью пьяной солдатни и матросов по ступенькам Зимнего вползла новая дата. Ее потом предписано было праздновать всей страной — от Кремля до самых до яранг в качестве годовщины Великой Октябрьской Социалистической и прочая, прочая революции.
Чувствуете разницу? Четыре почти века назад весь, весь без преувеличения народ — от митрополита, князей, бояр до купцов, крестьян, ремесленников, от русских до татар, мордвы, черемисов и всех, сколько их ни было в пределах московского царства, языков и сословий — собрался и вышвырнул вон нечисть из всех своих пределов. А в 1917-м пьяный сброд перебил трезвых людей, и волною смрада, перегара, крови к власти вынесло безжалостных страшных существ, куда больших иноземцев, чем поляки смутного времени.
…А ведь праздновали! Хотя для страны торжественно отмечать годовщину революции, которая всегда есть кровь, насилие, шок, потрясение, — все равно что человеку, которому отрезали в больнице ногу, ежегодно приглашать друзей и родных, чтобы отпраздновать День ампутации. В день же освобождения Москвы от захватчиков и окончания смуты произошло следующее.
То, чего не могли просчитать ни стратеги польского «генштаба», ни папско-имперские аналитики, ни лихие беспредельщики с будущей родины Бандеры и Юлии Тимошенко — резавшие все живое казаченьки. Что сам русский народ — без срочных факсов из администрации царя, вороватых воевод из всегда, казалось, отколовшихся субъектов некогда великой державы — способен взять все в свои руки и навести порядок в стране. Почесали стриженые под горшок и в скобку затылки, поскребли в дремучих бородах и начали создавать государство. Вот это было самоуправление!
Вот эта была настоящая демократия и гражданское общество — когда юный царь, мальчишка совсем, со слезами кланялся суровому своему народу и благодарил, говоря нынешним корявым языком, за доверие. Вот годовщину какого всенародного голосования мы празднуем 4 ноября!
