Война смыслов — 2

Путин на приеме у «Коммерсанта»

В предыдущем очерке мы рассказали о том, как единственная журналистская публикация испортила межгосударственные отношения России и Украины и в поставила в трудное положение правительства двух стран. Неизвестно, что за «четвертая власть» реализуется прессой, но то, что индустрия сплетен и слухов получила теперь огромную силу, не вызывает сомнений.

Тот же «Коммерсантъ», правда, в московской, а не в киевской версии, недавно дал почву для еще одного громкого международного скандала с участием первых лиц Российской Федерации и Израиля. Андрей Колесников — корреспондент газеты, умудряющийся слышать то, чего не слышит ничье чуткое ухо. Вот уже несколько лет им исправно публикуются репортажи на темы разного рода мероприятий с участием Президента В.Путина. Наполовину быль, наполовину побасенки, хитроумные постмодерновые провокации и карикатуры, они стали своеобразной визитной карточкой «Коммерсанта» и камертоном, по которому поверяется общий циничный, иногда открыто переходящий на хамский тон ультрамодного издания.

Типичный пример для иллюстрации: материал А. Колесникова, посвященный присутствию В. Путина и других высокопоставленных чиновников на учениях Балтфлота:

Раздалась команда:

— Атаковать подводную лодку!

Но, увы, она атаковала нас раньше.

— Стрелять будет «Адмирал Левченко»! — сказал Владимиру Путину Сергей Иванов.

— А если промажут? — спросил президент.

В это время Владимир Путин по предложению господина Куроедова вглядывался в мрачную глубину балтийских вод, рассчитывая увидеть там торпеду.

— Если с «Левченко» промажут, на нас торпеда пойдет, — заключил Сергей Иванов.

— Так они с «Петра"-то долбанут по ней? — озабоченно спросил президент.

— Долбанут, — успокоил его главком.

— А если и они промажут?

— Ничего страшного. Торпеде установлена такая глубина хода, чтобы она не попала в корабль. Ого, да „Петр“ поражен!

Владимир Куроедов был по крайней мере заинтересован этим фактом. Он сбегал в рубку и что-то уточнил.

— Да, так точно. Молодцы подводники! Дело в том, что это наша лучшая подводная лодка! Практически бесшумная…

— Саш, а Саш! — обратился к польскому президенту и Владимир Путин. — Пора валить отсюда!

Обстановку разрядила Валентина Матвиенко:

— Ой, я тоже хочу на торпеду посмотреть! — с чувством сказала она, выходя из боевой рубки на свежий воздух.

Две коллекции оригинальных колесниковских опусов выдержали издание и в книжном варианте. „Я видел Путина“ и „Путин меня видел“, авторская претензия на „изнаночную“ историю политического процесса в России, еще несколько месяцев назад считались бестселлерами в среде скучающей и всегда недовольной всем столичной интеллектуальной „тусовки“.

Вот и на сей раз при встрече в Кремле российского Президента с премьер-министром Израиля Эхудом Ольмертом спецкору „Коммерсанта“ удалось распространиться за рамки дипломатического протокола и подслушать сокровенные мысли лидеров. Если верить Колесникову, замечание Путина об известной израильской истории с сексуальными домогательствами президента состояло буквально в следующем:

— Передайте привет вашему президенту Моше Кацаву, он нас по-настоящему удивил. Оказался очень мощный мужик! Десять женщин изнасиловал! Я никогда не ожидал от него! Он нас всех удивил! Мы все ему завидуем!

Данную реплику по следам „Коммерсанта“ с подозрительной быстротой принялись тиражировать другие СМИ, в основном, печатные. Соответствующей „картинки“, на которой был бы запечатлен разговор, никто не представил. Не подтвердили сказанного и другие бывшие на приеме корреспонденты. Путин, действительно, заметил:

— Передайте привет вашему президенту Моше Кацаву, он нас по-настоящему удивил, — и дальше продолжил что-то говорить не для прессы, отойдя от микрофона.

Как выяснилось позже, в словах, обращенных к израильскому премьеру, не было ничего про зависть и „мощного мужика“. Путин имел ввиду нечто другое — мысль о преднамеренной, идеологически обусловленной подоплеке „дела Кацава“.
— Я недавно встречался с ним. Никогда бы не подумал, что он способен кого-то насиловать, тем более десятерых женщин.

В свою очередь, Ольмерт вполне резонно отвечал (обрывок этой фразы был слышен в микрофон):
— 
— Мы все равно ему не завидуем.

Дело в том, что израильский президент, которого в последнее время хотят спровадить в отставку, пребывает в уже почтенном возрасте, и весьма странно наблюдать его в качестве мишени для обвинений в сексуальных домогательствах, получающих в данном случае значение наиболее изощренной, издевательской лжи. Похожая уловка в форме т.н. „спекуляции на понижение“ оказалась применена и к российскому Президенту. Лакомая пища политтехнологов — ситуации, допускающие двусмысленную трактовку и представляющие видного деятеля, официальное лицо в заведомо антипатичном свете. Применительно к Владимиру Путину это означает формирование образа резидента КГБ, беспринципного и отпускающего сальные шуточки, фактически, водящего общество за нос и под маской просвещенного, интеллигентного правителя скрывающего сомнительные наклонности. Также и ближайший круг, „кремлевскую верхушку“, в данном контексте желательно представить собранием идиотов и аморальных личностей, мировоззрение и способы самовыражения которых не отличаются от подвыпившей компании люмпенов. Всему этому в полной мере отвечало колесниковское: „Мощный мужик! Мы все завидуем!“, — сознательная, целенаправленная инсинуация, которая в условиях нормального, нравственно устроенного общества обязана была вызвать волну возмущения журналистской нечистоплотностью и привести к решительному бойкоту офонаревшего автора.

Однако, в условиях либерализма все выглядит иначе. Периодическая печать, журналистика провозглашаются понятиями неприкосновенными, священными. Тычки и подножки, к которым при любом поводе готовы прибегать СМИ, становятся подвидом открытого, публично рекламируемого аферизма. Не только мелкой сошке Андрею Колесникову, но и проходимцам масштабом крупнее, наподобие Бориса Абрамовича Березовского, достаточно выступить учредителем и владельцем какой-нибудь популярной газеты, чтобы их махинаторская возня тотчас приобрела вид героической борьбы за свободу слова, независимую экспертизу и права гражданского общества. Под прицелом телекамер и микрофонов высокие лица оказываются вынуждены взвешивать каждое свое слово, а часто и подпадать под массированный идеологический прессинг и приносить оправдания в том, что в действительности является плодом заранее и тщательным образом срежиссированного шантажа.

Объяснения от лица президентской пресс-службой в связи с инцидентом оказались предельно миролюбивыми. Официальный представитель Кремля Дмитрий Песков, встретившись с представителями, в основном, иностранных СМИ, не нашел ничего другого, как только сослаться на неточность в лингвистической интерпретации: „Это тот случай, когда перевод с русского на английский не полностью отражает смысл высказывания“. Он кроме того заверил, что реплика Путина „не может ни в коем случае рассматриваться как одобрение изнасилования или высокая оценка предполагаемых действий в таком духе“, — что еще подлило масла в огонь журналистской фантазии и окончательно утвердило присутствующих в мнении, что Кремль всеми силами старается затушевать содержание неприятного происшествия. Ни единого слова критики в адрес „Коммерсанта“ или упоминания о недопустимости отступлений от кодекса профессиональной этики. Ни слова предупреждения против распространения слухов. Журналистской корпорацией ревниво блюдется любое из проявлений нелояльности в свой адрес. Идти против интернационального корпуса СМИ не могут позволить себе и самые влиятельные мировые столицы.

Тем временем сплетня уже распространялась по миру. В Израиле политический круг и масс-медиа, как и положено национальным сюжетом, дали волю негодующим эмоциям. Российскому главе припомнили накопившиеся обиды, от Ольмерта же потребовали принять самые жесткие ответные меры. В Европе бульварная история вызвала волну морализаторской критики. Удивительно, но по времени она точно совпала с подготовкой саммита Россия-ЕС в Хельсинки, на котором лидеры европейских стран должны были встретиться с Президентом России. На кону в этот момент стояли весьма принципиальные вопросы обеспечения нефтью и газом. Наиболее радикальные деятели призывали выдвинуть Путину прямой ультиматум о доступе к российским трубопроводам и месторождениям. Для этого, как и в целях „общей профилактики“ кремлевской политики годилось буквально все: Чечня, „зависть Путина к изнасилованиям“ и расстрел Политковской. Свободная, человеколюбивая западная пресса в один миг оказалась расцвечена статьями, изобличавшими „женоненавистничество и ужасающие манеры российского диктатора“, „привычку к брутальным шуткам кремлевского медведя“, мириться с чем, разумеется, не мог ни один цивилизованный человек.

Ситуация дошла до того, что в финской столице, во время официальной пресс-конференции председателю Еврокомиссии Ж.Э.Баррозу предложили ответить: что думает он о „выходке Путина“? Чиновнику пришлось немало потеть, изобретая дипломатическую формулировку. „Евросоюз, — отметил после паузы Баррозу, — желает вести с Россией очень открытый и искренний диалог по всем темам, включая самые деликатные — такие, как права человека“.

Но верхом абсурда стало даже не это. В ряде западных изданий, традиционно занимающих антироссийскую позицию, в происшедшем смогли разглядеть еще один признак возрастающего путинского авторитаризма и подавления свободы слова. Как говорится, кто о чем, а больной — про здоровье… Заголовок в итальянской „Corriere Della Sera“ без обиняков анонсирует: „Я завидую изнасилованиям Кацава“ — Владимир Путин». Дальнейший комментарий развивает химеру. Редакция пишет: «Владимир Путин, который не впервые допускает бестактности с сексуальным подтекстом, может рассчитывать на дружественные СМИ. Действительно, у него в стране почти никто не воспроизвел то, что было опубликовано в газете „Коммерсант“, до сих пор сохраняющей некоторую независимость. Ни единого слова в газетах, молчание по телевизору, хотя в тот момент, когда произошел этот случай в Кремле, микрофоны у всех были еще включены. Неловкая попытка президента проявить солидарность с подвергающимся критике израильским руководством вызывает отклики лишь за рубежом».

Что ж, вместе с «Corriere Della Sera» нам в очередной раз остается удивляться, насколько живучими в «Коммерсанте» остаются традиции его прежнего владельца, Б.Березовского. Несколько месяцев назад поменяв принадлежность, газета нимало не переменилась в своем содержании. В настоящий момент ею владеет Алишер Усманов, представляющий по общей версии интересы «Газпрома». 300 миллионов долларов отступных, выплаченных Борису Абрамовичу вкупе с его криминальным приятелем Бадри Патацаркашвили, как при продаже цыганской лошади, оборачиваются для покупателя двойным уроном. Прирученная лошадь, оставленная разнузданной, идет на свою старую коновязь.

У газовой монополии есть деньги, но нет понимания собственной информационной стратегии, кадров, способных реально обеспечить перестройку редакционной политики. Как и на «Эхо Москвы», ведущем рупоре антикремлевской пропаганды, газпромовский менеджмент заметно пасует перед амбициями журналистского круга. Андрей Колесников — далеко не единственный среди тех, кто избрал профессиональное амплуа плохого парня, рвущегося ва-банк против Кремля. Венедиктов, Альбац, Латынина, Бунтман… Перечисление фамилий ведущих, выступающих с позиции самого агрессивного продвижения ультралиберальной идеологии, можно продолжить. У всех упомянутых деятелей есть свой конек и почти официальный иммунитет от вмешательства власти. Исключение из кремлевского журналистского пула одного баснописца моментально поставит на его место троих. Свою лепту вносят и зоркая правозащита, многочисленные поборники свободы российской печати в Европе и за океаном.

Увы, несмотря на массированную скупку СМИ окологосударственными структурами, проблема медийного лобби, даже не оппозиционного, но прямо враждебного власти, остается далека от своего разрешения. Сила и слабость пресловутой путинской «вертикали» ни в чем не обнаруживаются с такой ясностью, как в заискивании перед журналистским сообществом. Не за горами же 2008 год и новые информационные битвы. Парадоксально, но в нужный момент у Кремля, побоявшегося предъявить свои правила, может просто не оказаться выбора. «Оранжевой революции» не обязательно выходить на улицы. «Преемника» выберут и наглядно представят «Коммерсантъ», Березовский и Колесников, задолго перед тем открывшие собственный конкурс и в кривом зеркале политкарикатуры на свой вкус расставившие черных и белых, пешек, ладей и ферзей.