 |
| Русская линия | Игорь Непомнящих | 30.10.2006 |
Эта проблема сегодня активно обсуждается религиозными лидерами. 3−5 июля 2006 г. в Москве прошел Всемирный саммит религиозных лидеров. Уже во второй раз в столице Казахстана Астане 12−14 сентября 2006 года проходил Съезд лидеров мировых и традиционных религий, и в котором от Русской Православной Церкви участвовали митрополит Минский и Слуцкий Филарет, митрополит Астанайский и Алматинский Мефодий, сотрудники ОВЦС МП.
В своем приветственном слове этому Съезду Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, объясняя причины современных мировых конфликтов отметил: «Современные мировые процессы, ориентированные прежде всего на экономические и политические интересы, нередко ставят под вопрос духовные и нравственные ценности, многовековые традиции разных народов. На это многие отвечают с крайним ожесточением — иногда искренним, иногда прячущим за собой жажду власти и славы. Как попытка лишить народов их своеобразия, так и радикальная реакция на эту попытку — порождают угрозу все новых конфликтов. В результате мир сталкивается с вызовами экстремизма и терроризма». То есть не религиозные проблемы, а наоборот, их игнорирование являются причиной конфликтов. И сам факт все большего усиления старых конфликтов и разжигания все большего числа новых говорит об абсолютно неверном сегодня широко распространенном их толковании и, следовательно, о ложности мер, принимаемых для их погашения.
В поисках верного понимания природы современных противостояний необходимо осмыслить совершенно верный тезис, который Президент Казахстана Н. А. Назарбаев высказал в своем выступлении на этом Съезде: «искать основу для диалога через божественное в человеке, а не через человеческое в божественном». Этот тезис полностью согласуется с православной — в отличие от католической — трактовкой религии. А кардинальное отличие здесь состоит в том, что западнохристианский метод стремится познать Бога, основываясь на собственных (человеческих) представлениях о Нем, что, скорее, означает представления человека о самом себе. Восточный же метод, наоборот, старается познать самого человека (как образа Божия), исходя из данного ему Откровения о Боге. Так, блаженный Августин, опираясь на западное предание, «стремится составить понятие о Боге, исходя из нашей сообразности Богу, и пытается открыть в Нем то, что мы сами находим в своей душе, сотворенной по Его образу» (В. Лосский «Очерк мистического богословия Восточной Церкви», М., 1991. с. 87). А святой Григорий Нисский, опираясь на восточное предание, наоборот, дает противоположное направление познанию, то есть «отправляется от того, что Откровение говорит нам о Боге, чтобы затем найти в человеке то, что соответствует в нем образу Божию» (Там же). Православный метод познания «метод богословский, примененный к науке о человеке, к антропологии…хочет определить истинную природу человека» (Там же).
Когда человек «стремится составить понятие о Боге, исходя из нашей сообразности Богу, и пытается открыть в Нем то, что мы сами находим в своей душе», то есть, когда человек строит представления о Боге исходя из свойств собственной человеческой природы — своих собственных душевных и телесных сил, — тогда и происходит отход от истинной веры. Именно тогда и возникают различия в толковании божественного, поскольку в этом толковании подмешаны уже возникшие в результате грехопадения человека различия в его природе, различия в искаженных грехом его душевных и телесных силах. Задачей же человечества является достижение подобия Божьего, утраченного при грехопадении, восстановления единства человечества на основе достижения единства, общности человеческой природы, утраченной в результате искажения ее грехом.
Cовершенный человек это тот, кто «содержа в себе свою природу, природу превосходит, кто этим превосходством дает существование ей как природе человеческой и тем не менее не существует сам по себе, вне своей природы, которую он „воипостазирует“ и над которой непрестанно восходит, ее „восхищает“» (В. Лосский «Богословское понятие личности», в сб.: Богословие и Боговидение", М., Изд-во Св. Владимирского братства, 2000). Далее, подчеркивая отличие личности человека как образа Божия в человеке, В. Лосский пишет: «Личность, этот образ Божий в человеке, есть свобода человека по отношению к своей природе… Личные существа — это апогей творения, потому что они могут по своему свободному выбору и по благодати стать Богом.» (Там же). Человек обычно поступает по своей природе (темпераменту, воспитанию, образованию…), но его задача освободиться от своей природы, не уничтожая, а преобразуя ее. Как сказал св. Василий Великий, Бог создал человека животным, задав ему цель стать Богом (не по природе, но по благодати).
Но увидеть в человеке под покровом его падшей природы его образ Божий — его личность может только духовная личность, то есть личность, свободная от диктата подвергшейся греху собственной природы, ее греховных чувств и желаний. «Личность „другого“ предстает образом Божьим тому, кто сумеет отрешиться от своей индивидуальной ограниченности, чтобы вновь обрести общую природу и тем самым „реализовать“ собственную свою личность.» (В. Лосский, «Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие.» M., 1991). Только отрешившись от собственной индивидуальности можно освободить собственную личность и обратиться к личности другого, увидеть эту другую личность и помочь ей обрести себя, обрести тем самым себя в себе. Всякое же иное обращение к «другому», то есть с сохранением собственных индивидуальных черт, с использованием особенностей собственной природы, собственных природных сил будет означать попытку подавить другого, попытку подмять его под себя, попытку сделать из другого самого себя, то есть утратить себя, свою неповторимость, что невозможно. В любом случае это будет борьба двух природных сил — и в этом природа конфликтов, как межличностных, так и межнациональных, и межрелигиозных.
Однако такие попытки, порождающие современное противостояние Север — Юг, продолжаются, поскольку большинство даже не видит различие между личностью и природой человека. Это различие действительно трудноуловимо, поскольку определить понятие личности в точности невозможно. Но только когда личность одного как образ Божий будет обращаться к личности другого как образу Божьему, только тогда возможно взаимопонимание, поскольку Бог единосущен.
Познать личность можно только тогда, когда уже понято, что «человеческая личность не может быть выражена понятиями. Она ускользает от всякого рационального определения и даже не поддается описанию, так как все свойства, которыми мы пытались бы ее охарактеризовать, можно найти и у других индивидов. „Личное“ может восприниматься в жизни только непосредственной интуицией или передаваться каким-нибудь произведением искусства.» (В. Лосский, «Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие.» M., 1991). Это аналогично тому, как «…ипостасные различия устанавливаются вовсе не логически, но из опыта или Откровения. Логическая схема только накладывается, оформляет данные Откровения.» (О. Георгий Флоровский «Восточные Отцы IV века).
Если познание природы человека, его души и тела занимается наука (психология, медицина), то познание личности невозможно в рациональных понятиях, поскольку рациональный (объективный) метод познания ради самой возможности его применения объективирует объект познания, полагает его вне себя, делает его чуждым себе. Познание же личности означает совершенно противоположное: объединение, соработничество с объектом познания, его преображение, раскрытие в нем его красоты, его истинности. Это не холодное обсуждение — осуждение объекта познания, а горячая к нему любовь. Это не закрепление объекта (человека) в его наследственном греховном состоянии, а новозаветный путь к совместному спасению, к достижению богоподобия. Это стремление вырвать человека из тисков падшей природы человека.
Процесс познания личности — это не абстрактное теоретизирование, а непосредственная включенность в жизнь этой личности, в процесс ее спасения. Это означает, что восприятие личности, степень понимания личности зависит, в первую очередь, от воспринимающей личности. Или: глубина понимания личности другого определяется, в первую очередь, глубиной познающей личности. То есть степень возможности раскрытия истины в другом человеке определяется, конечно, в первую очередь, степенью собственной истинности. «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы.» (Мк. 16: 17 — 18).
Когда же природа одного человека обращается к природе другого человека, тогда диалог возможен лишь при близости природ этих людей, то есть, общение здесь происходит на уровне душевных и/или телесных сил, чувств и/или желаний — чем человек не отличается от животного. И эта близость подвержена всем колебаниям природы как внутренней, так и внешней, всем природным воздействиям Земли и греховного человечества, поэтому ограничена в пространстве и во времени.
То есть истинное общение возможно только на духовном уровне, между людьми, у которых душевные и телесные силы подчинены духовным. Конфликты же связаны с отношениями на природном уровне. Рассмотрим эту причину конфликтов более подробно.
Как уже сказано выше, современное человечество не имеет единства в своей природе, данное ему при его творении, поскольку потеряло его в результате своего грехопадения. Эта разрыв единой природы человека привел к противостояниям разного порядка: между разными душевными силами — рассудком, волей, чувствами каждого отдельного человека, и, как следствие, к противостоянию между отдельными людьми, между семьями, между родами, между племенами, между нациями, между расами.
Разлад внутренних сил человека в его грехопадении св. Феофан Затворник описывает следующим образом: «силы сии потеряли взаимную помощь, они приняли некоторое враждебное друг против друга направление, одна отрицает другую, как бы поглощает ее и снедает. Оттого преобладание сердца имеет с собой в связи слабость ума и непостоянство воли, как бы бесхарактерность; преобладающее стремление к познаниям ведет за собою ослабление деятельности и беспечность воли и нечувствие и холодность сердца; преобладание воли всегда сопровождается односторонним направлением, упорным, не внимающим никаким доводам: там душа не слушает никаких убеждений и не доступна для потрясений сердечных.» («Начертание христианского нравоучения», М., 1985, с. 196). Разве описанные здесь характеры не напоминают кого-то из знакомых нам людей и даже типичные характеры некоторых наций?
Расчленение единого человечества на отдельные нации, связанное с потерей целостности человека, и привело к стремлению каждой части существовать отдельно. Появилось огромное многообразие людей, племен, наций. И, как отметил Лев Толстой, «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему».
И на протяжении всей истории человечества все проблемы связаны с этой потерей единства своей природы, поскольку каждый из разного порядка осколков единой человеческой природы, не имея связи с другими, то есть, не имея понимания других, считает себя самым лучшим, обосновывая это очевидной для него ограниченностью, присущей каждому другому осколку.
Но ведь именно к нам обращены слова: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно?» (Матфей 7. 3 — 4). То есть корень всех этих различий, всех противостояний в человечестве содержится в утере единства человеческой природы каждым человеком в отдельности. Соответственно, и ключ к решению проблемы единства лежит внутри природы каждого человека индивида. Поэтому эффективными могут быть только те преобразования в обществе, которые направлены на изменение природы человека как такового. Всякие же юридические, экономические или политические преобразования как таковые направлены или на ограничение, или, наоборот, на предоставление свободы природе человека, — но не на ее изменение, — поэтому только усиливают подчинение греховной природе человека, то есть загоняют болезнь вглубь.
Обсуждаются при этом обычно больше всего национальные и расовые различия или же ищутся сословные, классовые различия в природе человека, поскольку именно их стремятся учитывать при формировании политических и экономических решений и именно они являются объектом исторических исследований. Сам же по себе человек, его неповторимая личность при этом остается за кадром.
Однако при рассмотрении тех же национальных различий необходимо в каждой нации различать, прежде всего, и разные слои каждой нации: плотский, душевный и духовный — как следствие троичного состава отдельного человека. Такой анализ нации может, в какой — то мере, компенсировать игнорирование самого человека при интегральном его представлении. При этом, конечно же, надо понимать, что разделение нации на указанные слои или уровни не соответствует ни экономическому, ни политическому, ни иному другому разделению нации, не учитывающему духовную жизнь человека, духовные задачи самой нации в ее истории. Вместе с тем, в каждом из этих экономических, политических и иных подобных подразделениях нации присутствуют плотский, душевный или духовный слои нации.
Различие между последними определяется доминированием тех или иных природных сил — плотских (телесных), душевных, духовных — в жизни каждого из их членов. Характер этого доминирования святитель Феофан Затворник описывает следующим образом: «Не то сие означает, чтоб когда человек бывает духовен, душевность и телесность не имели уже в нем места, но то, что тогда духовность у него бывает господствующею, подчиняя себе и проникая собою душевность и телесность; равно — не то, чтоб когда человек бывает душевен, его духовность и телесность не существовали более, но то, что тогда душевность бывает господствующею, всем заправляет и всему дает свой тон и самую духовность облекает покровом душевности; также не то, чтоб когда человек бывает плотян, его духовность и душевность исчезали, но то, что тогда все у него оплотеняется, и духовность и душевность плотяны бывают, подчинены плоти, и ею попраны, и в рабстве у нее содержимы.» (Что такое духовная жизнь и как на нее настроиться. Ленинград, 1991, с. 41).
Сказанное, естественно, полностью относится и к взаимоотношению различных природных сил нации. Причем в этом взаимодействии нельзя не видеть и участие сил, формирующих окружающий нацию природный ландшафт. Многообразие взаимоотношений различных слоев нации и взаимоотношений духовных, душевных и телесных сил в этих слоях, взаимоотношений с различными слоями окружающей биосферы (биогеоценозом нации) и формируют многообразие наций, определяет типичные ее характеры и ее место в общей истории человечества.
Вместе с тем надо понимать, что, например, в христианстве нет «ни эллина, ни иудея» (Кол. 3. 11). Христианина не должны останавливать недостатки природы человека, он должен обращаться непосредственно к личности человека. Именно понятие личности, отличие ее от природы человека и является основой христианской антропологии, которая рассматривает всю жизнь человека как путь к Богу. Однако реальность человеческой истории такова, что эта история (как история Ветхого Завета, так и Нового Завета) — к сожалению, не столько история пути человека к Богу, сколько история его отпадения от Бога. «Много званных, а мало избранных» (Мф. 22.14). Поэтому в человеческой истории существуют и эллины, и иудеи, которым для разрешения их конфликтов еще нужно понять, что у Бога нет ни эллина, ни иудея.
Вместе с тем должно быть ясным, что своеобразие природных сил конкретных наций неотделимо от своеобразия природных сил отдельных ее индивидов: «народная душа это не нечто отделенное от нас, индивидов, это органическое единство всех душ всех индивидов.» (Преп. Иустин (Попович) «Философские пропасти», М., Изд. Совет РПЦ, с. 197). Более того, «всякий человек несет в себе не только судьбу своей души, но и судьбу души всего народа» (Там же). И каждый человек духовно возрастает и реализует себя благодаря своей нации и ради достижения ее целей в общей человеческой истории.
Как уже сказано поврежденная природа человека потеряла свою целостность, то есть стала ущербной. В таком виде человек не может существовать самостоятельно в окружающей его поврежденной же им животной, растительной и геологической природе. Он, более или менее, может существовать при поддержке себе подобных инвалидов. Глухонемые живут с глухонемыми, слепые — со слепыми, прокаженные — с прокаженными. Однако в современном мире нации не могут не общаться друг с другом, что в условиях поврежденной расчленением природы ведет к межнациональным конфликтам, возникающих на нижних уровнях наций.
При более подробном рассмотрении каждой нации, как и отдельного человека, можно увидеть, что между духовным, душевным и телесным ее слоями нет резких границ — можно увидеть и промежуточные слои. То есть в целом необходимо рассматривать в нации семь слоев:
— духовный,
— душевно-духовный,
— духовно-душевный,
— душевный,
— плотско-душевный,
— душевно-плотский,
— плотский;
В зависимости от того, какой слой, какая группа слоев доминирует в данной нации, таково и духовное здоровье нации.
Самый верхний — духовный слой составляют святые старцы, молитвенники, духовные вожди нации. Это отдельные единицы; в иные времена их больше, в иные меньше, а то и вовсе нет. Далее вниз количественный состав слоев (но не их роль в национальной жизни!) лавинообразно увеличиваются.
Верхние слои нации оказывают консолидирующее, цементирующее влияние на всю нацию. Поэтому отсутствие или слабая выраженность верхнего слоя по отношению к данному ведет к духовной или душевной деградации более нижнего слоя. При этом, конечно, надо еще раз подчеркнуть, что данные уровни нации не имеют однозначной связи с политическими, экономическими и т. п. уровнями жизни этой нации, поскольку первые из них определяются духовными ценностями, то есть не успехами в земной жизни, а должной подготовкой к жизни вечной.
Именно на плотских уровнях каждой из наций и не в меньшей степени в нижних частях душевного слоя этих наций возникают — как разрушительные качества греховного человека — взаимная неприязнь, вражда. Эта греховная неприязнь и вражда проявляется как внутри самых нижних уровней каждой нации, так и между нижними уровнями разных наций. Причем, во втором случае эта неприязнь и вражда лавинообразно растет и достигает огромных — гораздо больших размеров, чем в первом — из-за суммирования индивидуального греха по всем наиболее многочисленным нижним уровням каждой нации. Эта согласованность в грехе в пределах этих слоев одной нации служит даже как оправдание неприязни к другой нации.
Объектом межнациональной неприязни, существующей в нижних слоях данной наций (субъекте этой неприязни) являются плотские (греховные) качества другой нации. Греховность этих качеств у другой нации, аналогично сказанному выше, также принимается данной нацией как самое веское доказательство справедливости недружелюбия и даже ненависти к другой нации. При этом плотский слой каждой нации и участвующая в этой ненависти часть ее душевного слоя, конечно, не берут во внимание собственные греховные качества своей нации. Но именно эти собственные качества и являются, в первую очередь, как уже сказано, причиной недружелюбия и ненависти к другой нации, образуя взрывоопасную смесь при конфликте с этой нацией. Сам этот конфликт между нациями возникает точно также как и конфликт между отдельными индивидами, источником которых в обоих случаях является конфликт внутри каждой их сторон — внутри падшей природы человека, конфликт между различными душевными силами, потерявшими между собой взаимодействие.
А ведь только осознание греховных качеств своей нации только и может помочь устранению греха в другой нации. Упорство же в своем грехе вызывает противостояние, в котором только возрастает взаимная неприязнь в обеих нациях. Грех одной нации питает грех другой нации. Сказано же в Евангелие: «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.» (Мф. 7.5). Упоение в своем грехе и порождает ненависть к чужому греху. Не даром националистические чувства всегда являлись питательной основой всех межнациональных конфликтов, всех кровавых войн в человеческой истории.
Однако националистические чувства нижних слоев нации могут спровоцировать межнациональный конфликт только в том случае, если у конфликтующих наций или у одной их них доминируют нижние слои, то есть доминируют плотские и грубые душевные силы. Следовательно, единственным средством устранения межнациональных конфликтов является восстановление духовного здоровья наций (нации).
Единственным же средством восстановление духовного здоровья нации является восстановление духовного здоровья ее членов. Именно «в тайне личности сокрыта и тайна общества» (Преп. Иустин (Попович) «Философские пропасти», М., Изд. Совет РПЦ, с. 180). И «не «начало только всему» есть личное самоусовершенствование, но и продолжение всего, и исход» (Ф.М. Достоевский «Дневник писателя», Полное собрание сочинений, т. 11. СПб., 1895, с. 493). А восстановить свое духовное здоровье каждый человек может только восстановив в себе иерархию духовных, душевных и телесных сил, при которой первые управляют вторыми, а вторые — третьими. Поэтому «…отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекитесь ветхого человека с делами его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но во всем — Христос.» (Кол. 3. 8 — 11).
Сегодня, как никогда, нужны не поиски недостатков в чужих религиях, а выявление собственных отступлений от собственной религии. Именно эти отступления и являются часто причиной возникновения конфликтов. Поэтому никакими политическими, юридическими или экономическими актами и мероприятиями, как уже отмечалось выше, невозможно изменить современное противоборствующее состояние в мире. Как сказал Александр Пушкин устами своего героя Гринева, «лучшие и прочнейшие изменения cуть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных изменений».
Конечно, личное совершенствование и только оно открывает дорогу к миру между народами и религиями, но реализуется это личное совершенствование в общественное явление только тогда, когда оно достигает критической массы — в совершенствование межнациональных и межрелигиозных взаимоотношениях в процессе формирования правящих элит нации, государства. «Всякое государство организуется и строится своим ведущим слоем, живым отбором своих правящих сил. Всегда и всюду правит меньшинство: в самой полной и последовательной демократии — большинство не правит, а только выделяет свою «элиту» и дает ей общие, направляющие указания. И вот судьбы государств определяются качеством ведущего слоя: успехи государства суть его успехи; политические неудачи и беды и беды народа свидетельствуют о его неудовлетворительности или прямо о его несостоятельности, может быть о его безволии, безыдейности, близорукости, а может быть, о его порочности и продажности. Такова судьба всех народов: они расплачиваются унижениями и страданиями за недостатки своего ведущего слоя. Однако эти унижения и страдания являются не только тягостными последствиями совершенных ошибок или преступлений; они являются в то же время подготовкой будущего, школой для новой элиты; они длятся лишь до тех пор, пока эта новая национальная элита не окрепнет религиозно, нравственно и государственно». (И. Ильин «Основная задача России»).
Если правящая элита нации религиозна, если ее дух, определяет ее душу, а душа тело, то и дух нации определяет ее душу, а душа — тело. В этом случае верхние слои нации: духовный (духовники нации), душевно духовный (идеологи нации), духовно душевный (культурная и политическая элита нации) — определяют общее духовное здоровье нации. Поэтому не влияние религии на современное общество являются причиной конфликтов — духовных болезней, а наоборот, отсутствие, что уже отмечалось выше, этого влияния является причиной болезней человеческого общества.
Сегодня, наряду с межнациональными конфликтами, получила распространение и другая, не менее опасная духовная болезнь — стремление к созданию универсальной религии. Этот чисто абстрактный, рассудочный, глобалисткий, отрицающий все исторические и психологические реалии подход. Этот подход отрицает истинность того, что истинным творцом человека и его истории является Бог. То есть это богоборческий взгляд на человека и человечество в целом, поскольку ставит человеческий рассудок выше Божественного разума. Такой подход к религиозным проблемам диаметрально противоположен цитированному выше тезису: «через божественное в человеке, а не через человеческое в божественном». Именно поэтому Патриарх Алексий в своем послании Съезду лидеров мировых и традиционных религий в Астане также подчеркнул: «Следует отметить, что ныне, когда программа построения безрелигиозного общества терпит крах, возникают идеи о создании универсальной религии, которая сводила бы все вероучения в одно. Убежден, что попытки «смешения вер» и различные синкретические эксперименты не могут принести пользы межрелигиозному диалогу. Только уважение к целостности учений и традиций друг друга способно на деле объединить нас в служении благу людей, в разрешении проблем современного мира».
Здесь можно еще раз подчеркнуть, что не критика чужой веры, не попытки обращения ее приверженцев в свою веру и даже не выдумывание некоей синтетической веры, якобы устраивающей всех, а искоренение лицемерия в собственной жизни только и может оставить конфликты. Ведь никакая вера, никакая религия сама по себе не спасает человека. «Ибо нет лицеприятия у Бога. Те, которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся, — потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут. Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон; они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую, — в день, когда, по благовествованию моему, бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа.» (Рим. 2. 11 — 16).
Поэтому можно совершенно определенно сказать, что современное противостояние, уже определяемое как противостояние Север — Юг, как третья мировая война — противостояние, которому сегодня не видно конца, а наоборот, наблюдается только лавинообразное его, вызвано не противоречиями между христианством и исламом, а именно отступлением христиан от христианства и мусульман от ислама.
Действительно, в проекте конституции Европейского Союза зафиксирован отказ от христианства. В преамбуле к этому документу есть ссылки на Древнюю Грецию и Рим и на философские течения эпохи Просвещения, при этом полностью отсутствует упоминание о христианских корнях Европы. Проект пока не принят, но совсем по другой причине (он не прошел в наиболее секуляризованных странах — Франции и Голландии). А это, как минимум, означает, что Запад больше нельзя отождествлять с христианством.
Что же касается другой стороны конфликта, то, отвергая обвинение ислама в насилии, мусульмане разных стран (в частности, французский совет по мусульманской религии) указывают на подмену религии ислама политической идеологией исламизма — политической идеологии борьбы с секуляризованным Западом. Это признается и самим Западом. Так, газета The Washington Times (20.09.2006) приводит слова Киссинджера, одного из самых известных практиков и корифеев «реальной политики»: «Создание таких организаций, как «Хезболла» и «Аль-Каида», обозначает, что верность нации начинает уходить, а на ее место приходит верность транснациональному образованию. И движущей силой воинствующего джихадизма является уверенность в том, что нелегитимен именно существующий порядок вещей». Весьма тревожно, что Киссинджер, также как и сами исламисты, считает, что все это связано «со всеобщей опасностью перерастания большой войны в войну между цивилизациями…». И это при всем при том, что современный исламизм сформировался из движений, созданных израильской Шин Бес и американского ЦРУ.
То есть сегодня разворачивается конфликт не между христианством и исламом, а между секуляризованным Западом и исламизмом — экстремистским политическим движением, прикрывающимся религией. Фактически это война между противниками христианства и противниками ислама. Однако богословские дискуссии здесь могут выступать в роли детонатора.
И весьма показательным в этом отношении является вспышка конфликта в связи с выступлением 12 сентября 2006 года Папы Римского Бенедикта XVI в университете Регенсбурга (где с 1969 по 1977 год профессор Йозеф Ратцингер преподавал теологию) с лекцией, на которой присутствовало около 1500 ведущих ученых Германии. В своей лекции Бенедикт XVI, уже не как профессор богословия, а как Папа Римский, остановился на взаимоотношении разума и веры. В течение многих веков, по мнению Папы, Запад был склонен «исключать вопрос Бога» из сферы разумного знания. Такое многовековое пренебрежение религиозной мыслью привело к тому, что Западу сегодня очень трудно начать «столь необходимый» в современных условиях диалог с исламским миром. «Разум, глухой к божественному и относящий религию к субкультурам, не может вступить в диалог культур». Действительно, Отцы Церкви, в частности, св. Григорий Нисский взаимоотношение разума и веры определял как «феномен разрастания разума в пределах веры без того, чтобы редуцировать разум к светскому измерению…» (Дж. Реале, Д. Антисери «Западная философия от истоков до наших дней», Книга 2, с. 41). Св. Дионисий Ареопагит, также как и св. Григорий Нисский, признаваемый как западным, так и восточным христианством, также утверждал о непознаваемости Бога человеческим разумом. Предложение же Папы означало инверсию этой формулировки в противоположное взаимоотношение разума и веры, а именно, в феномен разрастания веры в пределах разума. Все же остальное сказанное Папой и, в частности, вызвавшее острую реакцию в мусульманских странах, являлось лишь выводом из нового тезиса о взаимоотношении разума и веры. Таким образом, выходит, что, в конечном счете, реакция ислама направлена против дальнейшей рационализации христианства?
Слова Папы сводились к тому, что христианско-иудейский бог действует в соответствии с разумом и поэтому христиане и иудеи могут с точки зрения разума обсуждать моральность применения насилия. Он процитировал слова византийского императора Мануэля II, сказанные в 1391 году, о том, что ислам распространяет свою веру с помощью насилия — что, по его словам, неразумно и несовместимо с природой самого Бога. Затем он приводит цитату мусульманского теолога 11 века араба Ибн Хазна (Ibn Hazn) о том, что Аллах превыше разума. И, критикуя мирян христианской веры за то, что они не предоставляют возможности разуму поучаствовать в восприятии Бога, Папа заканчивает такими словами: «И именно в такую широкую дискуссию, дискуссию всеобъемлющего разума (курсив мой — И.Н.), мы приглашаем наших партнеров по диалогу культур. Важнейшая задача университета — вновь и вновь открывать этот диалог».
Строго говоря, основное обвинение Папы касались не столько и не столько мусульман, сколько христиан, которые «не предоставляют возможности разуму поучаствовать в восприятии веры и Бога». И если не вызывает удивления резкая реакция исламистов, то сильное удивление вызывает отсутствие реакции православных христиан. В наш век рационализации всего и вся предложение о тотальной рационализации в познании Бога уже не вызывает протеста у православных? А ведь этот призыв Папы свидетельствуют о существовании идеи «исключительности католического христианства», как это отметил по сообщению BBC Russian.com вице-президент одной из ведущих исламских организаций Италии Яхья Паллавичини.
Неужели реакция мусульман — это единственная сегодня реакция на слова Папы Римского? Это что? Провидение Божие? Неужели тогда и по Провидению Божию было завоевание Византии турками, которое только и позволило сохранить греков от окатоличивания? То есть за всеми конфликтами стоит Провидение? «О, бездна богатства и премудрости и видения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его…» (Рим. 11. 33 — 34). То есть здесь можно говорить о «врагах ради вас» (Рим, 11. 28), то есть о том, что наши враги действуют против нас ради нас самих.
Но, говоря о поисках врага, необходимо уяснить, что в межрелигиозном диалоге необходимо различать две проблемы: богословские диспуты и диалог между реально существующими на сегодня конфессиями. Насущной сегодня проблемой, по определению, является вторая. И основной темой диалога здесь должны быть не богословская критика богословия другой стороны диалога (это путь в никуда, ибо «нам непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его…»), а совместный анализ собственных отклонений каждой из сторон от догм, канонов своей религии.
С западными христианами православные могли с большой пользой для себя обсудить языческие атавизмы, искажающие истинное православие и которые часто и являются причиной непонимания сторон. С мусульманами православные (и все христиане) могли бы обсудить проблемы семьи и быта вообще — проблемы, может быть, самой насущной для дальнейшего существования вообще русской нации и, следовательно, русского православия. Нелицемерные обсуждения проблем реально живущих конфессий тем более насущно, что современные мировые конфликты связаны именно с ними. Ведь именно нарушения догм, канонов своей религии вызывают критику и даже агрессию другой стороны (тем более, что та также отходит от своих догм и канонов).
Причину непонимания друг друга точно сформулировал Алексий II, патриарх Московский и всея Руси: «Мы потому отделены от иудеев, что мы еще «не вполне хриcтиане», а иудеи потому отделены от нас, что они «не вполне иудеи» (Речь Алексия II, Патриарха Московского и всея Руси 13.11.91 в Нью-Йорке на встрече с раввинами).
Поиск врага в себе, а не в другом — вот основа для создания атмосферы доверия между сторонами. Ведь врагом человека (и человечества) является не другой человек, а общий враг рода человеческого. «Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Ефес. 6. 12).
http://rusk.ru/st.php?idar=110688
|
|
