За гранью дружеских штыков. Часть III

Текст передачи на радиостанции «Русский край» (г.Калиниград)

Здравствуйте, у микрофона Александр Сартов с передачей «Горячая тема» на радиостанции «Русский край». В предыдущих выпусках нашей программы мы рассказали об истории вступления Восточной Грузии в состав Российской империи. Что же было дальше?

Дальше Россия кровью своих солдат освобождала из-под мусульманского гнёта другие куски грузинской территории. Давала жителям этих земель мир, покой, твёрдые законы, возможность спокойно трудиться и пользоваться плодами своего труда. В ходе русско-иранских и русско-турецких войн XIX века было освобождено и собрано воедино всё то, что сейчас называется Грузией. К территориям Картлийско-Кахетинского царства добавились земли царства Имеретинского, княжеств Гурии, Мингрелии, Сванетии, населённые армянами регионы Самцхе-Саатабаго и Алазанская долина, заселённая азербайджанцами. Последним из грузинских регионов в состав России в 1878 году вошёл порт Батум и его окрестности, заселённые грузинами-мусульманами.

Началась колонизация грузинами соседних, негрузинских территорий. Безземельное крестьянство Западной Грузии активно переселялось на слабозаселённые земли Абхазии. Численность грузин, в период последней персидской резни 1795 года не превышавшая четырёхсот тысяч человек, к настоящему времени достигает трёх миллионов. В Российской империи у грузин появились учебные заведения и, как следствие, собственная интеллигенция. Которая, как это водится, тут же начала активно мутить воду, призывая свой народ сбросить «цепи колониального рабства» и разрушить «тюрьму народов». Ну, такова судьба России: сначала русские солдаты спасли грузин от физического истребления, своими руками построили в Тифлисе первую школу, первую больницу, первую канализацию. Потом они стали агрессорами и оккупантами…

К 1917 году требования независимости оформились в мощное и структурированное движение, действовавшее сразу во всех направлениях грузинской общественной жизни. В РСДРП существовала мощная и заметная фракция «грузинских меньшевиков», представленных и в российской Государственной Думе. Активным носителем «отделенческих» настроений было грузинское православное духовенство, видимо, позабывшее, что в XVII—XVIII вв.еках храмы в их стране, по замечанию итальянского путешественника, «строились для ветра и птиц», а к моменту вступления в состав России целые области отпали в ислам и полностью исчезла традиция церковного пения: даже пасхальное богослужение просто читалось, что и побудило русский Синод предпринять усилия по воссозданию грузинских песнопений трудами… русских композиторов, взявших за основу музыкальное наследие грузинского Иверского монастыря на Афоне. Самая глубинная основа братства и единства русских с грузинами — общая православная традиция — была поставлена под сомнение!

Падение Российской империи позволило сбыться самым нелепым и коварным планам. Захватившие власть в Грузии националисты активно торговались — сначала с немцами и турками, затем со странами Антанты — в стремлении повыгоднее продать эфемерный суверенитет новой «державы» и её выгодное географическое положение. Именно тогда начали вырисовываться контуры новой грузинской «национальной идеи» — быть антироссийским плацдармом в Закавказье. Одновременно «национальная элита» народа, прожужжавшего всему миру уши о своей «борьбе за свободу» и против «русской империи — тюрьмы народов», начала под шумок создавать собственную империю — захватывать «плохо лежащие» соседние территории. Так грузинскими войсками была оккупирована Абхазия и была сделана попытка захватить Сочи, сорванная Добровольческой армией генерала Деникина.

Развитие событий показало, что безнаказанно разгуливаться грузинская «великодержавность» может лишь в условиях слабости центрального российского правительства. Как только оно, это самое правительство, которым тогда являлись большевики, достаточно усилилось, закавказским державным экспериментам пришёл скорый и бесславный конец. Как говорится в старой сказке, «пришёл Мишка-медведь, сел на теремок, и…» В общем, силами Красной Армии в Грузии была установлена советская власть, а дальнейшее вступление в СССР стало простой формальностью.

От своего второго вступления в состав России Грузия, опять же, только выиграла. В отличие от ситуации в Российской империи, всё это теперь получило государственный статус, и было названо Грузинской Советской Социалистической Республикой. В состав этой республики были включены территории со значительным негрузинским населением: абхазами, осетинами, армянами, азербайджанцами. Мнения этих народов никто не спрашивал. Как раз в это время заселение Абхазии грузинами приобрело характер государственной политики и привело, в конечном итоге, к тому, что абхазы на своей земле превратились в национальное меньшинство.

Что здесь сыграло свою роль — стремление умиротворить беспокойную нацию путём щедрых подачек, мощное «грузинское лобби» в руководстве СССР первых трёх десятилетий его существования, или и то, и другое вместе — это выяснять историкам. Факт остаётся фактом: «национальная элита» жирела на подачках «старшего брата», и продолжала «держать в кармане фигу». Как поёт один известный российский автор-исполнитель, «чем больше Гулливер даёт, тем лилипуты злее"… Плюс ко всему, согласно советской конституции, Грузия, как и другие союзные республики, имела полное право на выход из союза. Тогда это воспринималось, как ни к чему не обязывающая запись в не имеющем никакой силы документе (мало ли чего там не было написано?), однако на рубеже 80−90-х годов XX века запись эта обрела реальное содержание и легитимность. Как и все прочие советские формальности: термины «республика», «парламент», «правительство», посты «президента» и «премьер-министра», флаг, герб, гимн, границы… Как-то самое памятное ружьё, которое в первом акте пьесы просто висит на стене, а в последнем, по законам драматургии, обязано выстрелить. Всё это вдруг обрело реальный смысл и значение и разорвало наш общий дом на кровоточащие куски. Интересно, помнят ли это те ретивые администраторы, которым в наши дни, уже в Российской Федерации, свербит наделять области флагами, а областные управления культуры переименовывать в министерства?

Кстати, простые грузины в массе своей тепло и по-братски относились и относятся к России и русским. Когда над нашей страной грянула общая гроза Великой Отечественной войны, мужское население Грузии храбро сражалось на всех фронтах. Двести тысяч грузин с войны не вернулись. Интересно, что сказал бы по поводу политики своего сына отец Эдуарда Шеварднадзе, погибший в Брестской крепости? И символично, что знамя Победы над рейхстагом, вместе с русским товарищем по оружию, водружал грузин из Сухуми Мелитон Кантария. А в сознание каждого советского человека навсегда вошёл образ старика Махарашвили из кинофильма «Отец солдата», снимавшегося в послевоенном Калининграде. Этот образ, в исполнении блестящего актёра Серго Закариадзе — то, что останется с нами навсегда. Как навсегда остались в русской истории слова другого грузина — князя Багратиона, сказанные в связи с отступлением нашей армии в 1812 году: «Скажите, ради Бога, что Россия — мать наша — скажет, что так страшимся, и за что такое доброе и усердное Отечество отдаём сволочам?»

Общего Отечества у нас больше нет. Кое-кому в Грузии хочется, чтобы не было и общей истории. Каких-нибудь 23 года назад там помпезно отмечали 200-летие Георгиевского трактата, даже сняли телевизионный художественный сериал «Клятвенная запись», повествующий об истории стремления Грузии быть вместе с Россией и реализации этого стремления. Сейчас ни это фильм, ни тема, на которую он был снят, в Грузии не популярны.

Когда распался Советский Союз, Грузия — одна из самых зажиточных его республик — стала одной из самых нищих «постсоветских» стран. Причина проста: разрыв традиционных экономических связей. Грузинская сельхозпродукция нигде в мире, кроме России, не нужна, а проводить антироссийскую политику, будучи зависимым от российского рынка — занятие неумное и неблагодарное. Кажется, грузинское общество начинает это понимать. Сил для удержания отпавших окраин нет, нет и нравственного права их удерживать. Ведь присутствие в составе Грузии Абхазии, как и грузинское большинство населения в Абхазии — прямое следствие вхождения обеих этих стран в состав Российской империи и СССР. Не хотите быть в составе России, или хотя бы жить с ней в мире — верните, что брали. Это, по крайней мере, справедливо. Грузинские правители надеются на помощь американских «дружеских штыков», сменивших русские. Уже сейчас половину экономики Грузии составляет прямая западная помощь, а госчиновники этого «независимого» государства значительную часть зарплаты ещё со времён Шеварднадзе получают от фонда Сороса, по ведомости. Когда Россия, после 15 лет взаимоотношений Слона и Моськи, начала отвечать Грузии адекватно, это сразу сбило спесь с тбилисских администраторов. Полагаем, что у грузинского народа хватит мудрости определиться, стоит ли если не наше общее, то хотя бы своё собственное, маленькое грузинское отечество, «отдавать сволочам«…

Это был Александр Сартов с передачей «Горячая тема» на радиостанции «Русский край».