 |
| Русский журнал | Рамиль Гарифуллин | 11.04.2005 |
Чтобы понять все это, необходимо принять тот факт, что благодаря масс-медиа и информационным технологиям мы живем в эпоху постмодернизма и всяческих симулякров, то есть в мире ложных «живых» знаков, оторванных от реальности. Оказался бы мировой рейтинг Папы Римского столь высоким, если б не было масс-медиа? Разумеется, нет. Поэтому можно предположить, что, несмотря на то, что смерть Папы Римского реальный факт, события, которые сопровождали его кончину, вероятнее всего, были симулякрами — подделкой под социальное явление, выполненной машиной, называемой масс-медиа.
Увы! Для современного человечества оказался важнее не сам факт смерти Папы, а его освещение в масс-медиа. А потому неудивительно, что эта смерть была использована настолько, насколько можно было пополнить бюджет Рима и Италии. Ведь мы живем в эпоху, когда все труднее отделить политику от экономики, религию от политики и экономики и т. п. Все перемешалось, все стало «адом того же самого». Религия все больше и больше превращается в трансрелигию — некий гибрид и суррогат, замешанный на политике, экономике, массовом шоу и т. п. Такова эпоха постмодернизма.
В эпоху постмодернизма такая личность, как глава католической церкви, не могла быть только ею. Будучи продуктом или жертвой постмодернизма, Папа Римский соединял (или смешивал) в себе все ипостаси: священника (духовного отца всех народов), политика, артиста и поп-идола (недаром по образованию он — актер) и т. п. Именно в этом соединении, на наш взгляд, лежат истоки гигантского успеха Папы, но не только в этом.
Деятельность Папы Римского Иоанна Павла Второго совпала с расцветом электронных масс-медиа. Благодаря этому Папа «вышел в тираж», как никто другой из его предшественников. Будучи актером по призванию, Папа не мог не радоваться этому. По-видимому, как любой актер, он любил большие аудитории и аплодисменты. По-видимому, это было одним из главных стимулов в его деятельности. Хорошие актеры — чистые и безгрешные дети, которые любят, когда им уделяют внимание. Хочется верить, что чистота Папы Римского была сродни этой детской чистоте. Хочется верить, что там не было тщеславия, гордыни, которые являются большим грехом для христиан.
С другой стороны, благодаря ТВ, року и иным современным формам культуры сознание современного обывателя все больше и больше открыто поп-идолам. В условиях, когда среди них практически нет достойных людей, для миллонов людей роль поп-идола успешно играл Римский Папа.
Я уже говорил, что по характеру освещения в масс-медиа похороны Папы были сравнимы с Олимпийскими играми или чемпионатом мира по футболу. Это еще раз подтверждает тот факт, что религия сегодня превратилась в трансрелигию, равно как смерть Папы, стала «транссмертью» Папы. Иными словами, для людей важней был не сам факт смерти, а то, как ее представили. И самое главное — какие дивиденды с нее получило прагматическое и потребительское человечество.
Религия, конечно, воспроизводит сегодня то же, что воспроизводила всегда, — идеалы, ценности, фантазмы, — делая вид, что с ней ничего не произошло. Но это не так. Она все больше и больше напоминает мертвую велосипедистку, которая еще крутит педали, но сердце которой уже не бьется. Не от этого ли небиения остановилось сердце Папы Римского?
После того как от нас ушел Папа, сам собой возникает вопрос: существует ли в настоящее время личность, которая в тех же мировых масштабах, так же, как и Иоанн Павел II, соединяла бы в себе поп-идола и политика, артиста и бизнесмена, духовного лидера и главнокомандующего, виртуальность и реальность? Я думаю ответ на этот вопрос есть: существует. Это «террорист № 1» — Усама бен Ладен. Не случайно его имя часто звучало на похоронах вместе с именем Папы Римского. Бен Ладена там ждали…
Это, конечно, всего лишь шутка, популярная среди прощавшихся с Папой. Но в этой шутке есть глубокий смысл. Иоанна Павла II и Бен Ладена объединяет многое. Оба они продукты постмодернизма, владеющие изощренными приемами духовного манипулирования — самого прибыльного рода занятий после торговли наркотиками. Оба они духовные лидеры разных сторон света. Только один из них — продукт процветания Запада, а другой — продукт страданий Востока. Бен Ладен — преступник, но преступники ли миллионы людей Востока, которые «одурачены» его влиянием?
Противовес Бен Ладену нужен. Но личностей, по своей масштабности сравнимых с умершим Папой, уже больше не будет никогда. Именно от Папы шло нечто, что формировало ядро идеологии и нравственности в Европе. Эта идеология держалась на наличии Папы как живого символа, который уже давно стал живым симулякром, хотя и сопротивлялся веяниям постмодернизма. Ведь религией постмодернизм не принимается. Религия упрямо живет в религиозном модернизме, хотя использует успехи постмодерна для оправдания своих догм.
Папа Римский, используя достижения постмодерна, сдерживал его. Таким образом, на наш взгляд, смерть Папы Римского Иоанна Павла II является чертой или рубежом, начиная с которого начнется полномасштабное вхождение постмодернизма в религию, окончательно превращая ее в трансрелигию, то есть в нечто, что уже религией не является.
…И все-таки хочется верить в то, что многомиллионные массы европейцев, провожавших в последний путь Папу Римского, символизируют собой протест против современной бездуховности. И что усопший Папа станет для них символом преодоления неумолимого постмодерна, символом прорыва к реальной, не фиктивной духовности. Во всяком случае, именно в это очень хочется верить.
