14 октября 1942 года никакая УПА не создавалась. Окончание

«Украинцы воевали в разных мундирах, много было и тех, кто имел мужество начать освободительную борьбу под собственными флагами», — поведал нам об УПА Виктор Ющенко.

Как мы уже успели выяснить, и с борьбой освободительной как-то не сложилось, да флаги оказались не совсем «собственными». Может, хотя бы мужество наличествовало?
Сказ (ка) о лыцарях топора и удавки

Сторонники «реабилитации» вояк УПА нередко кивают на Россию, где предложения о прощении власовцев не вызывает столь «кровавых» дискуссий. Не стало исключением и вышеупомянутое обсуждение книги Поддубного.

— Но ведь власовцы воевали с регулярными частями…, — возразил «примирителям» один из участников обсуждения. — Бандеровцы же и прочая воевали в основном (по количеству убитых) С МИРНЫМ НАСЕЛЕНИЕМ! СВОИМ НАСЕЛЕНИЕМ! Разницу понимаете? Если бы они воевали с регулярными частями СА, то никто бы эту тему не подымал, мы бы согласились с Ющенко: да, каждый шел к независимости своей дорогой. Вот и весь спор.

Я спокойно отношусь к немцам, я спокойно отношусь к русским, которые воевали на стороне немцев в этой войне. А вот эту шушеру, которая под шумок воюющих сторон терроризировала СВОЕ население…

В последнем предложении Вашему покорному слуге наиболее интересным показалось обстоятельство «под шумок». Особенно в свете целей, сформулированных Шухевичем на 3-й (февральской 1943 года) конференции ОУН: «Использовать фронтовой хаос (курсив мой. — Д.С.) с целью массовой ликвидации враждебных элементов».

Конференция поддержала предложения руководящего звена ОУН (Бандеры) по борьбе с засильем «чужаков на украинских этнографических территориях» и положила начало массовой «чистке всего элемента, который будет представлять угрозу в подсоветской действительности».

В 1947 г. по указанию «Чупринки» большая часть компрометирующих документов 3-й конференции и 3-го Великого Сбора были уничтожены. Но вот документы, «вытекающие из решений» все же оказались доступны. Например, приказ Шухевича «поспешить с ликвидацией поляков, под корень вырезать, чисто польские села жечь, села смешанные — только польское население уничтожать… За убийство одного украинца… немцами расстрелять 100 поляков». Не эти ли «мужественные» методы борьбы с немцами воспевал Виктор Ющенко?

«К жидам относиться так же, как к полякам и цыганам: уничтожать беспощадно, никого не жалеть, — читаем в том же приказе. — Беречь врачей, фармацевтов, химиков, медсестер; содержать их под охраной… Жидов нежелательных использовать для рытья бункеров и укреплений, по окончании работы без огласки ликвидировать…».

К воплощению решений конференции в смерть приступили незамедлительно. Уже 9 февраля 1943 года бандеровцы под видом красных партизан (это к вопросу о «переодевании частей НКВД в бандеровцев») вошли в польское село Паросле. Крестьяне, успевшие сдружиться с партизанами, радушно встретили гостей. Вдоволь «нахлебосолившись», бандиты начали насиловать, а затем убивать женщин и девушек. Перед убийством им обрезали груди, носы и уши. Потом начали мучить остальных жителей села. Мужчинам перед смертью отрезали половые органы, носы, языки и уши. Добивали ударами топора по голове.

Двум подросткам, братьям Горшкевичам, пытавшимся позвать на помощь настоящих партизан, разрезали животы, отрубили ноги и руки, а раны засыпали солью, оставив полуживых умирать в поле. Всего в селе было замучено 173 человека, в том числе 43 ребенка.

В одном доме, среди объедков и бутылок из-под самогона, вошедшие на следующий день в село настоящие партизаны обнаружили годовалого ребенка, приколотого к столу штыком. В рот ему оуновские весельчаки засунули недоеденный квашеный огурец.

Также и в Калусове Владимирского уезда двухмесячного Иосифа Филю разорвали его за ножки, а части тельца положили на стол.

Вообще к невинным польским детям бандеровцы питали особую нежность.

В селе Лозовая на Тернопольщине они «украсили» ствол каждого дерева трупом убитого перед этим ребенка. Как пишет британский исследователь Корман, дети прибивались к деревьям таким образом, чтобы создалась видимость «венка». Эту аллею бандеровцы назвали «дорогой к самостийной Украине».

А главную улицу в Сухой Лозе 13 июля бандеровцы «оформили» в еще один «путь к самостийности», наколов 50 детей на штакетник.

Во время нападения на Теребейки в августе 1943 года взрослых поляков перерезали пилами, как поленья, детей же убивали топорами или топили в колодце. Точно также летом 1944 года сотня «Игоря» «распилила» 140 цыган, в том числе 67 детей.

В селе Осьмиговичи в июле 43-го маленьких детей бандеровцы побросали в колодец, а больших закрыли в подвал и завалили его. Один вояка, держа младенца за ножки, ударил его головой о стену. А что бы мать младенца не мешала развлекаться, ее пробили ее штыком. Но в целом матери не особо докучали бандеровцам, ибо, как правило, умирали от разрыва сердца, видя мученическую гибель своих чад.

В данном случае мы приводим лишь примеры изощренных приемов, порождаемых больным воображением «лыцарей», но не количество случаев их употребления. Дабы пощадить здоровую психику читателей, приведем лишь голую статистику «звитяг» всего только одного дня УПА. 30 марта 1943 г. УПА атаковала такие села и убила в них: Куты — 138 человек, в том числе 63 ребенка; Янковицы — 79 человек, в том числе 18 детей; Острувка — 439 человек, в том числе 141 ребенка; Воля Островецкая — 529 человек, в том числе 220 детей; Чмыков — 240 человек, в том числе 50 детей.

Зная о садистских наклонностях Шухевича, уповцы в день годовщины УПА решили преподнести своему «генералу» необычный подарок — 5 голов, отрезанных у поляков. Тот был приятно удивлен как самим подарком, так и находчивостью своих подчиненных.

Подобное «рвение» смущало даже видавших виды немцев. Генеральный комиссар Волыни и Подолья обергруппенфюрер Шене просил «митрополита» Поликарпа Сикорского унять свою «паству» 28 мая 1943 года: «Национальные бандиты (курсив мой. — Д.С.) проявляют свою деятельность также в нападениях на безоружных поляков. По нашим подсчетам на сегодня замордовано 15 тыс. поляков! Колония Янова Долина не существует».

В «хронике СС стрелковой дивизии «Галичина», которую вела ее Войсковая управа, имеется следующая запись: «20.03.44 г.: Есть на Волыни, который, вероятно, уже в Галичине, украинский повстанец, который бахвалится, что своей мотузкой удавил 300 душ поляков. Его считают героем».

Поляки издали десятки фолиантов таких вот фактов геноцида, ни один из которых бандеровцы не опровергли. Рассказов же о подобных деяниях Армии Крайовой наберется не более чем на общую тетрадь. Да и ту еще следует подкрепить существенными доказательствами.

Причем, не обошли вниманием поляки и примеры милосердия со стороны украинцев. К примеру, в Вирке Костопольского уезда Франтишка Дзеканьская, неся свою 5-летнюю дочурку Ядзю, была смертельно ранена бандеровской пулей. Та же пуля задела детскую ножку. На протяжении 10 дней ребенок находился при убитой матери, питаясь зернами из колосков. Спас ее украинский учитель.

При этом он наверняка знал, чем ему грозило подобное отношение к «чужакам». Ведь в том же уезде бандеровцы замордовали двоих украинских детей, только потому, что они воспитывались в польской семье, а трехлетнему Стасику Павлюку разбили голову о стену, держа его за ножки.

Разумеется, страшная месть ожидала и тех украинцев, которые без вражды относились к советским воинам-освободителям. Районный проводник ОУН Иван Ревенюк («Гордый») вспоминал, как «ночью из села Хмызово привезли в лес сельскую девушку лет 17-и, а то и меньше. Ее вина заключалась в том, что она вместе с другими сельскими девчатами ходила на танцы, когда в селе стояла воинская часть Красной Армии. «Кубик» (комбриг войскового округа УПА «Туры». — Д.С.) увидел девушку и попросил у «Варнака» (проводника Ковельского округа. — Д.С.) разрешения лично допросить ее. Он требовал, чтобы та созналась, что «гуляла» с солдатами. Девушка божилась, что этого не было. «А я сейчас это проверю…», — усмехнулся «Кубик», заостряя ножом сосновую палку. Через мгновение он подскочил к пленной и острым концом начал втыкать ей между ног, пока не вогнал сосновый кол в половой орган девушки».

В одну из ночей бандиты ворвались в украинское село Лозовое и за полтора часов убили свыше 100 его жителей. В семье Дягун бандеровец зарубил трое детей. Самому маленькому, четырехлетнему Владику, отрубил руки и ноги. В семье Макух убийцы застали двоих детей — трехлетнего Ивасика и десятимесячного Иосифа. Десятимесячное дитя, увидев мужчину, обрадовалось и со смехом протянуло к нему ручки, показывая свои четыре зубчика. Но безжалостный бандит полоснул ножом головку младенца, а его братику Ивасику топором разрубил голову.

Из села Волковыя в одну из ночей бандеровцы привели в лес целую семью. Долго издевались над несчастными людьми. Затем, увидев, что жена главы семьи беременна, разрезали ей живот, вырвали из него плод, а вместо него затолкали живого кролика.

«Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян… Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные зверские убийства — вот действия этих бешеных волков», — взывал Ярослав Галан. С подобным гневом зверства бандеровцев обличала и ОУН Мельника, и УПА Бульбы-Боровца, и правительство Западно-Украинской Народной Республики в изгнании, и Союз Гетманцев Державников, обосновавшийся в Канаде.

Пусть запоздало, но все же раскаиваются в своих преступлениях и некоторые бандеровцы. Так в январе 2004 года в редакцию «Советской Луганщины» пришла пожилая женщина и передала пакет от своей ушедшей недавно из жизни подруги. Гостья редакции объяснила, что своим визитом она выполняет последнюю волю уроженки Волынской области, активной в прошлом бандеровки, которая к концу жизни переосмыслила свою жизнь и решила своей исповедью хоть на малую толику искупить непоправимый грех.

«Я, Вдовиченко Надежда Тимофеевна, уроженка Волыни… Я и моя семья просим простить нас всех посмертно, потому что, когда люди будут читать это письмо, меня уже не будет (подруга выполнит мое поручение).

У родителей нас было пятеро, мы все были завзятые бандеровцы, брат Степан, сестра Анна, я, сестры Оля и Нина. Мы все ходили в бандерах, днем отсыпались по хатам, а ночью ходили и ездили по селам. Нам давались задания душить тех, кто укрывал пленных русских и самих пленных. Этим занимались мужчины, а мы, женщины, перебирали одежду, отбирали коров и свиней у погибших людей, скот резали, все перерабатывали, тушили и укладывали в бочки. Однажды за одну ночь в селе Романове задушили 84 человека. Старших людей и старых душили, а детей маленьких за ножки? раз, ударил головкой об дверь и готово, и на воз. Мы жалели своих мужчин, что они крепко намучаются за ночь, но за день отоспятся и на следующую ночь? в другое село. Были люди, которые прятались. Если мужчина прятался, принимались за женщин…

Других на Верховке убрали: жена Ковальчука Тилимона долго не признавалась, где он и открывать не хотела, но ей пригрозили, и она вынуждена была открыть. Сказали: «Скажи где муж и мы тебя не тронем». Она призналась, что в стоге соломы, его вытащили, били, били, пока забили. А двое детей, Степа и Оля, хорошие были дети, 14 и 12 лет. Младшую разодрали на две части, а мать Юньку уже не надо было душить, у нее разрыв сердца случился. В отряды брали молодых здоровых парней, чтобы душить людей. Так, из Верховки два брата Левчукив, Николай и Степан, не захотели душить, убежали домой. Мы приговорили их к казни. Когда поехали за ними, отец говорит: «Берете сыновей и я иду». Калина, жена, тоже говорит: «Берете мужа, и я иду». Вывели их метров за 400 и Надя просит: «Отпустите Колю», а Коля говорит: «Надя, не проси, у бандеров никто не отпросился и ты не выпросишься». Колю убили. Надю убили, отца убили, а Степана живым забрали, две недели водили в хату в одном белье? рубашка и штаны, били шомполами железными, чтобы признался, где семья, но он был твердый, ни в чем не признался, и последний вечер побили его, он попросился в туалет, один повел его, а была сильная метель, туалет был из соломы, и Степан прорвал солому и убежал из наших рук. Нам все данные давали из Верховки земляки Петр Римарчук, Жабский и Пучь.

…В Новоселках Ровненской области была одна комсомолка Мотря. Мы ее забрали на Верховку к старому Жабскому и давай доставать у живой сердце. Старый Саливон в одной руке держал часы, а в другой сердце, чтобы проверить, сколько еще будет биться сердце в руке. И когда пришли русские, то сыновья хотели поставить ему памятник, дескать, боролся за Украину.

Шла еврейка с ребенком, убежала из гетто, остановили ее, забили и в лесу закопали. Один наш бандера ходил за девушками-полячками. Дали ему приказ убрать их, и он рассказал, что сбросил в ручей. Их мать прибежала, плачет, спрашивает, не видела ли я, говорю, что нет, идем искать, идем над тем ручьем, я и мать туда. Нам был дан приказ? евреев, поляков, русских пленных и кто прячет их? всех душить без пощады. Задушили семью Северинов, а дочка была замужем в другом селе. Приехала в Романове, а родителей нет, она плакать начала, и давай вещи откапывать. Бандеры пришли, одежду забрали, а дочку живьем в тот же ящик закрыли и закопали. И осталось дома двое ее маленьких детей. А если б детки приехали с матерью, то и они были б в том ящике. Был еще в нашем селе Кублюк. Его направили в Котов, Киверцовский район, на работу. Поработал неделю и что же, отрубили голову Кублюку, а дочку взял соседний парень. Бандеры приказали убить дочку Соню, и Василий сказал, идем в лес за дровами. Поехали и привез Василий Соню мертвой, сказал людям, что дерево убило.

Жил в нашем селе Ойцюсь Тимофей. Старый-старый дед, что он сказал, так оно и будет, был то пророк от Бога. Когда пришли немцы, им сразу донесли, что есть такой в селе, и немцы сразу же поехали к старому, чтобы тот сказал, что с ними будет… А он им говорит: «Ничего я вам не скажу, потому что вы меня убьете». Переговорщик пообещал, что пальцем не тронем. Дед им и говорит, что до Москвы вы дойдете, но оттуда будете убегать, как сможете. Немцы его не тронули, но когда старый пророк сказал бандерам, что удушением людей Украины они ничего не сделают, то пришли бандеры, били до тех пор, пока не забили.

Теперь опишу про свою семью. Брат Степан был завзятый бандеровец, но и я не отставала от него, ходила везде с бандерами, хотя была замужем. Когда пришли русские, начались аресты, вывозили людей. Нашу семью тоже. Оля договорилась на вокзале, и ее отпустили, но пришли бандеры, забрали и задушили ее. Остался отец с матерью и сестрой Ниной в России. Мать старенькая. Нина наотрез отказалась идти работать на Россию, тогда начальство говорит? иди работать секретарем. Но Нина сказала, что я советского пера не хочу в руках держать, снова пошли ей навстречу. Если ты не хочешь ничего делать, то распишись, что будешь выдавать бандеров и мы тебя отпустим домой. Нина, долго не думая, расписалась, и ее отпустили домой. Еще Нина не приехала домой, как ее уже ждали бандеры, собрали собрание парней и девушек и судят Нину, смотрите, мол, кто поднимет на нас руку, со всеми так будет. По сегодняшний день не знаю, куда ее дели.

Всю свою жизнь носила тяжелый камень в сердце, я ведь верила бандерам. Я могла продать любого человека, если кто-то что-то скажет на бандеров. А они, окаянные, будь прокляты и Богом и людьми на веки вечные. Сколько людей порубили невинных, а теперь они хотят, чтобы их прировнять к защитникам Украины. А с кем же они воевали? Со своими соседями, душегубы проклятые. Сколько крови на их руках, сколько ящиков с живыми закопано. Людей вывозили, но они и теперь не хотят возвращаться на ту бандеровщину.

Слезно умоляю Вас, люди, простите мне мои грехи» (газета «Советская Луганщина», январь 2004, N 1).

Впрочем, такие раскаяния, конечно же, редки. Гораздо чаще встречаются признания подобные опубликованному 26 марта 1993 года в газете «Киевский вестник»: «Я горжусь тем фактом, что среди 1500 карателей в Бабьем Яру было 1200 полицаев из ОУН и только 300 немцев» (депутат Ровненского горсовета Шкуратюк).

Возвращаясь же к «исповеди бывшей бандеровки», мы видим еще одну причину, по которой бандеровцы убивали украинцев. Основным методом пополнения боевых подразделений ОУН была насильственная мобилизация. За отказ вступать в УПА убивали не только призывника, но и членов его семьи (именно об этом пишет Надежда Вдовиченко). Те же, кто вынужденно зачислялся в УПА, «повязывался» кровью. Для этого ему приказывали убить еврея, поляка или «провинившегося» украинца.

Но и это не становилось гарантией «неприкосновенности». Преданность делу ОУН (Б) нужно было доказывать ежедневно. Для контроля над «боевым духом» в УПА были введены военно-полевая жандармерия (ВПЖ), внутренняя служба безопасности (СБ) и политвоспитатели. Поддубный цитирует «одного из влиятельных бандеровцев» генерала Смовского: «В отрядах УПА-Бандеры были не только партийные наблюдатели «политруки», но и уполномоченные службы безопасности. Эсбисты были законом и судом в УПА-Бандеры. СБ была организована по гитлеровскому образцу. Почти все команды СБ — это бывшие курсанты гитлеровской полицейской школы в Закопане с 1939—1940годов. Обучали их гестаповцы».

«Чистки неблагонадежных» начались в самом зародыше УПА и продолжались вплоть до 45-го. Ведущую роль Шухевича в развязывании кровавой чистки в рядах УПА подтверждает командир Житомирского войскового округа УПА Федор Воробец («Верещака»): «Когда я в ноябре 1945 года был у «Чупринки» в селе Романов, он дополнительно мне такие указания продолжить самым решительным образом чистку организации и не только от политически «неблагонадежных» и агентов НКВД-НКГБ, но и от балласта (курсив мой. — Д.С.) и лиц, недостаточно националистически настроенных…».

Об этом же свидетельствуют отчеты СБ о «проделанной работе», утвержденные Шухевичем. Образец такого «отчета» приводит Поддубный.

Телохранитель командира войскового округа «Заграва» Ивана Литвинчука («Дубового») «Лев» после его задержания рассказал, что в конце 1945 года по подозрению в связях с чекистами эсбисты ликвидировали более 20-ти оуновцев из ближайшего окружения его «клиента», в том числе политвоспитателя (!) личной охраны (!!!) и с десяток командиров разного ранга. Их истязали пока те не подписали признания, что все они были агентами НКВД и НКГБ. Не с этими ли агентами НКВД, наряду с учителями, врачами и прочими молодыми специалистами, присылаемыми по распределению на Волынь и Галичину боролись наши «герои»?

Только один референт СБ окружного провода ОУН Микола Гаврилюк («Федось») задушил 100 «неблагонадежных участников ОУН, на территории Ковельского округа».

Что же касается «балласта», то первыми в этот разряд попадали выходцы из восточных областей Украины и кавказцы. К сведению тех, кто наслушался россказней об «интернациональном характере УПА», а также лидеров крымско-татарского меджлиса, голосующих за признание бандеровцев героями: татарский отряд, бойцы которого дезертировали по кличу Шухевича с немецкой службы, был тут же им разоружен, направлен в Черный лес для рытья схронов, а затем поголовно изрублен топорами и саблями.

Другой задачей СБ было выявление и подавление спонтанных выступлений подразделений УПА против немецких захватчиков. «Особое внимание — отмечалось в директиве СБ от 27. 10. 1943 г., необходимо обратить на самовольные выступления членов УПА против немцев, применяя карательные методы, вплоть до расстрела».

Таким образом, можно с полным правом констатировать, что руками УПА воплощалась программа Генриха Гиммлера по уничтожению славян: «расово пригодную часть германизировать, остальных же либо уничтожить, либо превратить в рабов, умеющих считать до 50, писать свое имя и подчиняться немцам». Впрочем, об этой программе Шухевичам, Тягнибокам, Чубаровым и более высокопоставленным марионеткам славянофобских режимов знать не полагалось.

Но то, что не опознали они, различило сердце поэта Василя Симоненко:

Тодi вас люди називали псами,
Бо ви лизали нiмцям постоли,
Кричали «Хайль!» охриплими басами
I «Ще не вмерла…» голосно ревли.

Де ви iшли там пустка i руiна,
I трупи не вмiщалися до ям
Плювала кров’ю «ненька Украiна»
У морди вам i вашим хазяям

Ви пропили б уже ii небогу
Розпродали i нас по всiй землi
коли б тодi Вкраiнi на пiдмогу
Зi сходу не вернулись «москалi»

Тепер ви знов, позв’язувавши костi,
Торгуэте i оптом i в роздрiб,
Нових катiв запрошуэте в гостi
На украiнське сало i на хлiб.

Пожалуй, самым первым из упомянутых «москалей» был Николай Кузнецов. «Кузнецов жизнь отдал за свободу и само существование украинского народа, а его сегодня пытаются объявить врагом Украины, — поражался Струтинский, сам отмеченный высокими боевыми наградами. — Но вот лишь несколько фактов, которым я был свидетелем. Когда мы ликвидировали сенац-президента Украины генерала Альфреда Функе, его должны были хоронить в с. Тютьковичи, на окраине Ровно. Там была небольшая речка. Мы решили взорвать деревянный мост со всеми генералами, которые должны были следовать за катафалком. Все было подготовлено, но в последний момент Кузнецов операцию отменил — опасался, что за это немцы уничтожат село. Мы возражали против отмены операции, но Кузнецов настоял на своем».

Сегодня Кузнецов, погибший за народ Украины, записывается чуть ли не в его враги. Уже пять раз на Львовском холме Славы разбивали могилу и курочили барельеф разведчика, о котором написаны сотни книг и публикаций, снят добрый десяток фильмов. В этом году уральцы выступили с инициативой перенесения его праха своего легендарного земляка на родину. А львовский памятник уже переустановлен в Екатеринбурге.

Неужели черная неблагодарность — неотъемлемая черта нашего национального характера? Народный депутат Александр Голуб, рассказывал «УРА-информ», как в 94-м его судили за празднование 9 Мая, запрещенное областным и городским советами на территории Львовщины. Решение это действует и поныне.

Что общего у света с тьмою?

Посмотрим теперь новыми глазам на то, с чего мы начали — освящения киевским патриархатом знака «примирения УПА и СА». Не символично ли что идею примирения с изгоями народа взялась воплощать изгой-церковь? Закономерно, следующим ее шагом станет примирение с сатаной.

«Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?», — говорит устами своего апостола Церковь Истинная.

Да и тьма сама то, как мы знаем из фильмов об оборотнях, свет не очень жалует — меньше чем через неделю после «примирения», луцкие наследники «геро?в визвольних змагань» стали массово переходить в «более принципиальную» (но оттого не менее отвергаемую мировым Православием) УАПЦ.

Интересно было бы посмотреть, как к таким вот перебежкам из одной секты в другую отнеслись бы защитники Православия — запорожские казаки? Ведь именно к их «профессиональному празднику» — Покрову Богородицы притянули за униатско-автофекальные уши «День образования УПА». Дай им всем, Господи, дожить до покаяния!

Мы же, пользуясь случаем, поздравляем всех истинных защитников Отечества с их Православным праздником!