Под Покровом Божией Матери

Паломничество в Покрово-Тервинический женский монастырь

Мы и сами не замечаем, как проходит жизнь — все спешим, едим на ходу, работаем второпях, и мысли тоже куда-то суетливо спешат, да и мысли какие-то куцые… А глаза не видят ни синего неба над головой, ни бледно-зеленую травинку, пробившуюся сквозь трещину в асфальте… Мы раздражаемся на жизнь и друг на друга и сами не знаем, что в нашем дурном настроении не виновата ни природа, ни люди — просто сердце требует покоя. Но как самому себе в этом сознаться? И поэтому однажды летом, четыре года тому назад, я без особой охоты оторвалась от своих «очень важных» дел и отправилась вместе с паломниками в женский Покрово-Тервинический монастырь, что расположен неподалёку от Лодейного Поля. «Монастырь Покрова Божией Матери, — пояснила мне, неразумной, еще в автобусе соседка, Валентина Константиновна. — Там и икона Богоматери есть чудотворная».

Едва шагнув за монастырские ворота, мы увидели стоящую на ступенях храма монашествующую с огромной охапкой бордовых гладиолусов. «Их сто-олько!», — говорила она кому-то с широкой улыбкой. И мы, ответно ей улыбнувшись, пошли в храм. Он был полон цветов — стоящих в вазах перед иконами бордовых и алых, и бледно-розовых — ими были расписаны стены. И вообще — было розово, голубо, нарядно и удивительно чисто, не стерильной больничной хлорированной чистотой, а какой-то уютной и…торжественной. На почетном месте висела та самая чудотворная икона — «Умиление» — Младенец прижимается к Матери щекой. Оклад был увешан цепочками, крестиками, кольцами и даже часами, которые оставили здесь получившие исцеление женщины.

В трапезной (куда мы отправились вскоре после прибытия) было так же чисто и светло, стены тоже покрыты росписью, а на востоке был алтарь — трапезная была в тоже время и храмом. Там нас накормили фантастически вкусной гречневой кашей и напоили ароматным монастырским чаем.

«Ну как, красивая церковь? — спросила нас насельница монастыря, матушка Антония. — А всего десять лет назад здесь ничего не было. Когда сюда в девяносто первом году приехали первые две инокини, от храма были только стены. Вместо алтаря и росписей — горы мусора, который приходилось вывозить на грузовике. Все делали своими силами, а откуда их было взять, когда одной инокине было шестьдесят, а второй семьдесят? Не иначе, Бог помогал. Ну и отец Лукиан, наш духовник, тоже молодец. Сам он настоятель Александро-Свирского монастыря, но находит время, ищет спонсоров, умудряется людей как-то заинтересовать. Вот и с церковью придумал. Росписью и иконописью у нас занимаются две инокини, так одна целиком расписывает храм, другая — часовню.

Но все равно без Бога мы ничего не могли бы. И у нас есть основания думать, что Он и Божия Матерь нам помогают. Летом девяносто шестого года, когда вокруг храма шла работа по расчистке территории, над церковью, в ясный солнечный день, появилась перевернутая радуга, которая держалась часа три. Формой этой радуга была схожа с омофором на иконе Покрова Божией Матери.

В первый раз свою заботу о монастыре Богородица проявила еще в девяносто первом году, вскоре после начала его восстановления. Монастырь наш, как видите, находится на горе…»

И действительно, монастырь находился на горе, а точнее, на нескольких высоких холмах. Мы стояли на верхушке самого большого из них, около церкви Покрова Божией Матери. У западного его подножия возвышалось небольшое распятие, а восточный склон был занят грядками и цветочными клумбами. На соседнем холме виднелась небольшая белая (какое здесь все-таки все белоснежное!) часовня, и дальше, за грядками и невысокими постройками, блестело озеро, путь к которому был выложен деревянным тротуаром.

«Монастырь наш на горе, и воды здесь не было. Несколько раз рыли колодцы, ближе к озеру, метров по десять в глубину, но все безуспешно — приходилось воду из озера таскать ведрами, и много — грядки поливать, готовить… И вот настоятельнице, матушке Лукиане, приснился сон — икона Божий Матери „Умиление“ и ручеек. Тогда матушка велела рыть колодец в том месте, из которого во сне истекал ручеек. И только три метра прокопали — наткнулись на воду. Уже после обнаружилось, что вода в источнике обладает целебными свойствами. Женщина-предприниматель из Петербурга, которой вода из источника помогла вылечиться, дала денег на постройку над источником часовни в честь Тервенической иконы Божией Матери.

Известен наш источник не только в Ленобласти. Этой зимой к нам приезжала женщина из-под Томска. Она работала на предприятии, где ее облучило радиацией. В результате она заболела лейкемией, болезнью почти неизлечимой. В больнице она прочла книжку „Святые источники России“ и решила, что вода, на которую указала Богородица, обязательно ей поможет. Она приехала в Петербург, пришла на автобусную станцию и попросила: „Везите меня в Покрово-Тервенический монастырь“. Но по ошибке она попала в Александро-Свирский. Чуть не плакала — ее там еле утешили, говорили — не переживайте, вот у нас мощи святого, это даже лучше. Когда она, наконец, попала к нам, то дождалась вечера, разделась, вылила на себя ведро воды (а было-то это зимой!) и всю ночь оставалась рядом с источником. Молилась, наверно. А наутро она уехала».

В монастыре подивились силе веры болящей. Но какой ответ получила она на свои молитвы, исцелилась ли — неизвестно.

«Еще сегодня к нам приехала паломница и рассказала, как ей помог наш источник. Информация самая свежая. Вам первым рассказываю, — продолжает матушка Антония с улыбкой. — Так вот. У этой женщины на ногах были незаживающие язвы. Она помазала ноги грязью из лужи рядом с колодцем и исцелилась! Так что мы теперь можем грязелечебницу открывать. Правда, грязи у нас больше нет. Та паломница к нам давно приезжала, еще до постройки часовни над источником…»

Через полчаса мы зайдем в часовню и убедимся в справедливости этих слов. Белые стены. Мраморный пол. Рядом с колодцем — серебряный поддон, на котором лежат ковш и воронки, чтобы удобнее было переливать воду в бутылки. И не следа грязи.

«Другой случай Божественного покровительства, еще более удивительный, связан с монастырской землей. Полей у монастыря сначала не было. Мы попросили районные власти отдать монастырю пустующую колхозную землю, но получили отказ: рядом с озером хотели построить овощеперерабатывающий завод и уже оформили все бумаги, осталось только одну печать поставить. Ну, нет так нет. А на Пасху отец Лукиан и все обитатели монастыря обошли окрестности крестным ходом с чудотворной иконой. И через какое-то время из района приходит такое решение — забирайте себе всю ту землю, которую вы со своей иконой обошли. Знали бы, обошли бы больше», — смеется матушка Антония. — Потом прораб Н., который строительством завода занимался, нам такое рассказал… Выходит он из леса и встречает старика. Тот ему вдруг говорит:

— Отдай эту землю монастырю.

— А ты кто такой? — спросил Н.

— Неважно.

— А как тебя звать?

— Василий.

Тогда Н. на этот разговор обратил очень мало внимания, тем более что уже практически все бумаги были готовы. И поехал в центр, чтобы поставить последнюю печать. Но там, как ни странно, подписывать разрешение отказались. Сказали, надо там еще что-то дооформить. Тогда Н. забеспокоился и сопоставил эту неудачу с тем разговором. А он вообще-то верующий человек, пошел в монастырь. Стал просить матушку, чтобы она ему показала изображения разных святых. И вдруг видит — точно, тот старичок. А это был Василий Великий".

Матушка Антония рассказала, что в монастыре тридцать монахинь и послушниц, из них две — как раз те, что приехали сюда в девяносто первом году. Трудников много. Хозяйство свое — две лошадиные силы (вместо трактора), пятнадцать коров, куры, овцы, поле, огород, цветник. «В этом году огурцы свои вырастили», — похвасталась матушка и, с нашего разрешения, пошла по делам.

Мы же разбрелись кто куда — кто пошел в церковь (как раз начиналась всенощная), кто к святому источнику, кто к озеру… Времени оставалось мало, так как мы приехали только на один день и вечером должны были уезжать.

А когда после вечерней трапезы мы садились в автобус, уезжать не хотелось не мне одной.