Дела милосердия

Кадры кинохроники времен первой мировой. На исчирканном белыми черточками экране, время от времени появляются женщины в полуманашеском одеянии с крестами на белоснежных косынках. Сестры милосердия. Позабытое словосочетание, снабжаемое в советских, а затем и в российских словарях пометой «устар.» Вот уже пятнадцать лет как оно снова зазвучало из уст больных, которым милосердные сестры или, как их иногда за глаза называют, «крестики», дарят труд своих рук и тепло своих сердец.

Вопреки советским словарям, сестра милосердия и медсестра не совсем одно и то же. В чем же разница? Хотя бы в том, что для сестры милосердия уход за больными не является источником дохода. Более подробно рассказать о своем служении я попросила старшую сестру Общественной благотворительной Покровской общины Галину Александровну Клишову.

Г. А.: — Наше сестричество возникло в 1991 году в структуре православного братства св. Анастасии Узорешительницы. Сначала мы служили в Покровской больнице, что на Васильевском острове. Сейчас мы выделились в самостоятельную покровскую общину, а наша деятельность сосредоточена в Мариинской больнице. Мы курируем четыре отделения — терапевтическое, эндокринное и два неврологических.

Корр.: — С чем связаны такие перемены?

Г. А.: — С тем, что в Покровской больнице изначально мы не видели никакой поддержки со стороны персонала. Нам ничего особенного не надо. Ну, там, хотя бы шкафчик, чтобы в него одежду положить. А в Мариинской больнице к нам отнеслись с пониманием. Мы там устроили часовню. С Рождества прошлого года руководство больницы разрешило проводить литургии в исторической церкви, где пока еще располагается клиническая аудитория.

Корр.: — А есть у сестер какая-то медицинская подготовка?

Г. А.: — Разумеется. Сейчас у нас в общине 28 сестер и все либо имеют среднее медицинское образование, либо прошли шестимесячные курсы для сестер милосердия.

Корр.: — И стать сестрой милосердия может любая?

Г. А.: — Мы никого не гоним. Но у нас существует испытательный срок — это может быть год или полгода — после которого мы отправляем наших практиканток на шестимесячные курсы сестер милосердия в медучилище N6, находящемся на территории Мариинской больницы. Те, кто понимают, что служение сестры милосердия им не по силам или ищут в нем романтики — а наш труд от романтики далек — уходят сами.

В 1997 году в этом медучилище было открыто православное отделение, где готовят сестер милосердия со средним медицинским образованием. Для них помимо общепринятых предметов читается цикл лекций «Духовные основы милосердия». Занятия проводят священники, имеющие многолетний опыт служения на ниве милосердия. Стажируются будущие сестры милосердия в зарубежных госпиталях — перенимают опыт. С этого года шесть выпускниц отделения распределились на работу в неврологическое отделение Мариинской больницы штатными медсестрами, три сестры уже работают в отделении реанимации. Мы надеемся, православные медсестры будут, следуя христианским заповедям, стремиться быть терпеливыми и милосердными. Нести свет Христов и больным, и сослуживцам.

Корр.: — Я все-таки не совсем понимаю: в больнице же есть медсестры, чем же сестры милосердия занимаются? Дублируют их?

Г. А.: — В больнице на 60 человек зачастую приходится одна медсестра. У нее просто времени не хватит проследить, чтобы все приняли лекарство, поели (а не каждый больной может есть самостоятельно). С санитарками положение не лучше. Они только пол успевают в палатах вымыть.

А вот что рассказывает о работе на отделении Нина Федоровна Аникина, сестра милосердия «со стажем»:

— Мы делаем элементарные вещи, до которых ни у кого не доходят руки. Прийти утром, перестелить постель, спину камфорным спиртом протереть, помочь с утренним туалетом, с кормежкой, клизму поставить. Вечером то же самое. Особое внимание мы уделяем профилактике пролежней, на которую у персонала не хватает времени и сил. Пролежни — это почти всеобщая беда. А ведь случается люди умирают от сепсиса, возникающего, скорее всего, от пролежней, хотя ни у одного больного в анамнезе вы такого диагноза не найдете. Лечить пролежни, когда они уже с кулак, очень сложно, проще предотвратить их появление. Ведь откуда они берутся? Неподвижность, потное, сопревшее тело и несвежая простыня. Кожа разрыхляется, прилепляется. То есть надо больных почаще переворачивать, протирать им спину и менять белье. Мы еще волосы стрижем, ногти. А то идет больной по палате и слышно — тук-тук! Это ногти на ногах, отросшие, загнувшиеся, стучат. И на голове у некоторых такие колтуны — не распутаешь.

Ну и потом мы стараемся оказывать больным… моральную поддержку. Петербург — это город одиноких людей. 25% - стариков. Больше, чем где-либо в стране. И бабушки, за которыми нам приходится ухаживать, в большинстве своем страшно одиноки. Им не с кем поговорить, никто их не выслушает, не утешит. Часто нет времени, но все равно заходишь в палату, чтобы сказать: «Здравствуйте, как дела?» и дать им возможность десять минут выговорится. Знаете, какими словами нас чаще всего встречают? «А мы вас ждали!» Как будто действительно ничем не занимались, только ждали весь день. Просят: «А давайте вы нам сделаете укол?»

Другая неотъемлемая часть нашего служения — духовное окормление. Готовим к причастию, к крещению, кто хочет, можем умирающим позвать священника — не обязательно православного — если больной католик можем и католического позвать.

Корр.: — Т.е. в этом и заключается ваша работа…

Г. А.: — В основном, да. Но не только. Начала работу социальная служба, которая занимается устройством больных после выписки. Сейчас, совместно с французской организацией «Асер Русси» проводим в жизнь программу помощи Мариинской больнице. У нас большие планы.

Беседовала В. Черемухина