«А девять где же?..»

Беседа с протоиереем Геннадием Беловоловым о Лесной иконе Божией Матери

Через несколько дней я встретилась с отцом Геннадием, чтобы поподробнее расспросить его об этой иконе.

— Отец Геннадий, скажите, пожалуйста: возможно ли какое-то материалистическое объяснение появления иконы Божией Матери в лесу?

— По свойству человеческого ума мы тоже предались разысканиям ответа на вопрос: как могла икона оказаться в глухих тихвинских лесах? Местность, где была обретена икона, называется Вепсской возвышенностью, находится она на северо-востоке от Тихвина. Там очень редко встречаются села, деревни. Кто мог оставить там икону, зачем, для чего? Одно ясно, что это икона из какого-то храма.

Найденная икона, как определили реставраторы, создана в первой половине или в середине XIX века. Образ мера в меру с подлинником — классический размер. Такие иконы писались в самом монастыре. Иконописная мастерская Тихвинского монастыря имела такую особенность: иконописцы писали только один образ — Тихвинскую икону Богоматери. И достигали такого совершенства, такой виртуозности, что, наверное, могли уже писать ее с закрытыми глазами. По описи XVII века значится иконописец, который написал две тысячи таких икон! Поэтому Тихвинские иконы всегда поражают необычайной точностью, утонченностью, высочайшим искусством отделки. Даже поздние, XIX и начала XX века… У нас в храме как раз есть такая икона, написанная в 1918 году. Кажется, что она создана в XVII веке — так она прописана, так духовно лик исполнен.

Обретенная икона чисто внешне написана проще. Но, что интересно, она общей цветовой гаммой соответствует подлиннику. Ведь подлинник написан очень сдержанно, там, по сути, разделки одного основного цвета — охры. Обретенная икона написана в более темных тонах, но тоже очень сдержанных.

Из какого же она храма? В том краю, где икона была обретена, все храмы, кроме церкви святых Петра и Павла в Сомино, были закрыты еще в тридцатые годы. Предположить, что она столько лет была в лесу, почти невероятно. Кто-то уже в наше время вынес ее из дома и повесил на дерево. Но зачем? Мотивация этого поступка ведома, наверное, только тому человеку, который это сделал.

Здесь, знаете, нужно учитывать, что часто в присутствии святыни начинают действовать какие-то особые законы. Помните, как жители страны Гадаринской просили Господа: «Господи, изыди от нас»? Господь совершил чудо, а Его просят уйти. Чувствуют, что недостойны, испытывают страх, трепет, благоговение… Ведь водитель, увидев в первый раз икону, тоже испугался. Он не остановился, а наоборот — нажал на газ и помчался еще быстрее. Характерна и реакция его супруги. Когда через два года он все-таки принес икону домой, то, по его рассказу, жена просто испугалась: «Не вноси эту икону в дом! Ни в коем случае! Положи ее в мешок, отнеси в сарай». Я, говорит, не могу. Эти какие-то непонятные явления, мистический страх психология его объяснить не может. Грешный человек боится присутствия святыни. Может, некто тоже вынес эту икону на дорогу, повесил на дерево, так, чтобы только она была вдали от него.

Лично я нахожу объяснение появления иконы в лесу в этих словах: «Господи, изыди от нас!»

— Отец Геннадий, меня всегда очень интересуют люди, через которых Господь являет святыни. Вы не могли бы поподробнее рассказать об этом водителе?

— Вы знаете, судя по всему, это человек необычный. Пока что я не знаю его подробной биографии, но вот что мне о нем рассказали.

Эти водители лесовозов, конечно, люди сильные, мужественные. Они возят лес на дальнее расстояние, в Питер. Машины часто старые, ломаются. Лес заготавливают в основном зимой. Представляете, в феврале месяце тридцатиградусный морозец, и вдруг машина останавливается, и надо ее починить… Эти водители много рассказывают о таких приключениях, которые, я думаю, могли бы стать основой какого-нибудь сериала лесного! Те водители-лесники, которых я знаю, зарабатывают не так уж много, основная прибыль идет руководителям заготовительных фирм. Это простые жители селений Тихвинского и Бокситогорского районов, которые работают изо всех сил. Они приезжают в глухие места, там грузятся и становятся на ночлег. И вот в селе Корвале есть такая изба, где они останавливаются, и ночью, так сказать, отдыхают в самом широком смысле слова. Естественно, там не обходится и без горячительных напитков…

А этот водитель специально нашел в Корвале одну бабушку, Пелагию Семеновну, чтобы ночевать у нее. То есть все эти выпивоны, курево, вся эта атмосфера были тягостны его душе. Что, конечно, говорит о какой-то закваске праведности. И неслучайно именно ему этот образ явился, хотя икону на березе, у дороги, мог увидеть кто угодно. Может, и видели — и или не замечали, или не останавливались…

— Казалось бы, обрести икону должен был человек высокой духовной жизни. Но, видимо, не всегда так бывает…

— Я думаю, понятие высокой духовной жизни заключается часто не в общепринятых представлениях: посещение храма, чтение молитв, Священного Писания… Если посмотреть на историю обретения икон Божией Матери, мы увидим удивительную закономерность. Кому явилась Державная икона Божией Матери? Царю ли, представителю рода Романовых, или святителю, или какому-то преподобному, или старцу? Простой жительнице Подмосковья Евдокии Андриановой. Валаамская икона явилась крестьянке Наталье Андреевой, а Пюхтицкая — каким-то безвестным пастухам! Даже имена их неизвестны. Они послужили Богу, прославили икону, но не себя. О чем же это говорит? Мне кажется, что Матерь Божия — Сама воплощение смирения — является только смиренным. Конечно, можно говорить о них как о людях высокой духовной жизни, но если эта жизнь проявляется в смирении. Чудо — оно сильно может искусить человека, привести его в состояние прелести, гордыни: вот, я сподобился… И человек займется саморекламой, что мы часто, к сожалению, видим в наше время.

Может, водитель-то этот и не воцерковлен глубоко, но, даже не зная его, я могу с уверенностью сказать, что это глубоко смиренный человек. Среди нашего народа, слава Богу, сохраняется это качество. Подчас человек, далекий от Церкви, иногда даже пьющий, обладает смирением, которое уподобляет его Христу. Святой Исаак Сирин говорил, что Господь подает нам милости Свои не за некие наши добродетели, подвиги, заслуги, а только по нашему смирению.

— А что вы можете рассказать о Пелагии Семеновне Востряковой, которой водитель передал икону?

— Да, этому водителю друзья его сказали: «Ты отдай тогда уж эту икону какой-нибудь верующей старушке». И он принес ее старице Пелагии Семеновне, у которой останавливался на ночлег. Она так возрадовалась! У нее эта икона стала прославляться. К ней стали приходить люди, пошла молва, что в лесу нашли икону. Как раз в это время и я услышал о ней, и вначале отнесся к этим рассказам с каким-то недоверием. И пока не услышал собственного рассказа Пелагии Семеновны — до тех пор у меня оставалось какое-то… даже не сомнение, а желание уточнения.

Пелагия Семеновна сказала, что передаст икону в ближайший храм. А ближайшим храмом оказался строившийся тогда — сейчас уже построенный — храм иконы Божией Матери «Скоропослушница» в поселке Заборье. Построен он в память Дороги жизни, ибо именно в Заборье начиналось формирование автопоездов, «эмок», полуторок, которые шли тихвинскими лесами к Ладоге, и потом уже выходили на лед. И как только храм построили, в него была пожертвована эта дивная Тихвинская икона, которую все стали называть Лесной, чтобы отличить от первой, явленной. И это совпадение для меня тоже знаменательно. Храм построили — и икона пришла. Ждала своего дома.

— Батюшка, вам часто приходится молиться перед обретенным образом, совершать возле него елеопомазание. У вас, наверное, сложились свои, личные отношения с этой иконой. Вы можете рассказать о каких-то ее духовных особенностях?

— Этот образ к себе сразу прилепляет. Мысль о его обретении, о его пребывании в лесу почему-то так трогательно действует на душу… Матерь Божия два года была в лесу! Перед этой иконой должны были служить молебны, она должна была быть в храме — а она сиротливо висела на березе. Это как-то укоряет, обличает. Невольно представляешь: как же она висела на дереве, поливаемая дождями, засыпаемая снегом… На нее, видимо, садились птицы, ее обвевали ветра, палило солнце. Хочется принести сугубую молитву, восполняя эти два года ее одинокого пребывания в лесу. Поэтому икона невольно вызывает покаянное чувство, какой-то сердечный плач. Тем более что на ней таинственным образом запечатлелись обильные потоки — видимо, дождевые, которые распределились на иконе так, как будто текут от глаз Божией Матери. Реставраторы сказали, что это, может быть, даже какое-то масло запекшееся. Возможно, от иконы истекало миро, а поскольку солнце палило, оно могло зафиксировать его. Реставраторы предлагали счистить эти следы, но я сказал: «Нет-нет. Ведь это, можно сказать, документ, именно это убеждает в том, что икона была в лесу». Потому что иначе можно усомниться: ну, как икона провисела столько времени, минимум два года, в лесу, и краски не осыпались, не смылись, доска не треснула? Никаких изъянов на ней существенных нет, вот только эти потоки.

Смотришь на образ — и видишь плач Божией Матери. О чем плакала Матерь Божия? О русской земле, которую так разделили, на части разорвали ризы Божией Матери. Плакала о русских лесах, которые так безжалостно вырубают. Плакала, наверное, и о русских людях, которые забыли этот образ, проезжают мимо и не останавливаются. Только один человек остановился. А девять где же?..
Беседовала Ольга Надпорожская