В начале было Слово

Из записных книжек. Часть III

Часть II

История

История нам известна преимущественно в экстремальных своих проявлениях: войнах, революциях, восстаниях, гладиаторских боях, расколах, скандалах, разврате, адюльтерах, блуде… Тихую, мирную, благочестивую жизнь по всей видимости очень трудно зафиксировать в анналах… Историю, таким образом, можно рассматривать как бесконечную документальную, с разными идеологическими поправками, разумеется, криминальную повесть. Как и все прочие жанры литературы, она бы не стала жанром, если бы в ней не было, прежде всего, этого экстремального содержания… Не только литература, все искусство пронизано этой начинкой. Убери ее из литературы и искусства — и от литературы и искусства ничего не останется.

А ведь были, были, наверное, целые золотые века, эпохи, о которых мы ничего не знаем потому, что в них просто все очень хорошо и мирно жили.

Вместо Бога

Поставив себя на место Бога, человек тем самым объявил себя мерой всех вещей. Но где вы видели абсолютного и универсального человека, которым бы всё можно было мерить? Таким был и есть Иисус Христос, Сын Божий и Человеческий, но человек решил его отодвинуть. Отменив для себя Бога, человек лишил себя духовных ориентиров и абсолютных критериев истины. Насколько хорош или плох, добр или зол человек, мы могли судить раньше, сравнивая его с Богочеловеком. Теперь люди вынуждены сравнивать человеков друг с другом. Но все люди несовершенны, слабы и грешны, поэтому сравнительные оценки уже изначально не могли не страдать ошибками. Постепенно ошибки подобных «сравнительных измерений» накапливались, понятия хорошего и плохого в человеке (добра и злого в нем) размывались, смешивались, а во многих случаях даже и менялись местами. Какое-то время по инерции еще работали остаточные от христианского мировосприятия критерии истины: что такое хорошо, что такое плохо, но и они постоянно подвергались пересмотру и насильственной девальвации. И если мир еще окончательно не скатился в пропасть, то только благодаря этой самой инерции. Вообще говоря, весь период от Ренессанса, когда человек был объявлен мерой всех вещей, до наших дней включительно можно без особой натяжки рассматривать как эволюцию человечества от Божиего миропорядка к человеческому хаосу. В конце концов, мы подходим к тому, что каждая человечья особь может объявить себя критерием истины. Хорошо то, что для меня хорошо. Сколько человеков, столько и истин. Легко представить себе, что было бы, если, например, каждый водитель транспорта начал устанавливать для себя свои особые правила дорожного движения. Движение автотранспорта и других средств передвижения превратились бы во вселенскую катастрофу, только и всего. Владельцы транспорта просто передавили б друг друга.

Русский народ

Русский народ — юродивый народ. Народ, у которого не осталось ничего: ни царя, ни царства, ни государства, ни заводов, ни фабрик, ни дорог, ни денег, ни земли под ним, ни того, что в земле, ни лесов, ни полей… ничего — кроме Бога.

Видя признаки конца…

Видя признаки конца, мы не можем не скорбеть, не сокрушаться, но мы не должны впадать в панику, «ибо всему этому должно быть"… Мы должны воспринимать признаки как предупреждение и напоминание о том, что времени мало, что пора каяться, пора готовиться… думать не о бренной жизни, а о вечной…

Рассудок и предрассудок

Что такое предрассудок? Расставим акценты. Это то, что предшествует рассудку, некое чувство, которое предсказывает тебе еще до рассуждения, что так или иначе почему-либо поступать не следует (говорят: «чуял сердцем»). Это может быть предостерегающий сигнал Ангела-хранителя или глас Самого Господа Бога, проникающий, как отдаленное эхо, сквозь греховную оболочку человека. Рассудок — это то, что от ума, от приобретенных, чаще всего неполных и поверхностных знаний.

Чувство же или, точнее сказать, предчувствие, всегда идет дальше рассудка. На этом и зиждется ВЕРА — то есть: не могу объяснить, но чувствую, верю. «И слово мое и проповедь, — говорил апостол Павел, — не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлениях духа и истины».

Человек научился рассуждать, когда попробовал плод с древа познания добра и зла, нарушив заповедь Бога, чем лишил себя прямого общения с Ним и вечного блаженства. Раньше он не рассуждал, а жил ощущениями этого блаженства, чувством единения с Господом, и вот утратил этот свой дар, заменив его рассудком, но утратил не до конца и не безнадежно, часть его все-таки сохранилась в человеке, как ощущение какого-то очень тонкого, слабого, но абсолютно точного в себе индикатора — на уровне интуиции, который подает сигнал и дает ту или иную положительную или отрицательную оценку поступку еще до совершения его и даже до рассуждения о нем.

В наше время чаще всего предрассудком называют какую-либо нравственную установку человека, идущую вразрез сиюминутной моде или так называемому «веянию времени». «Да ладно, — уговаривают его, — брось ты эти предрассудки. Все можно, голову только надо иметь на плечах».

Сатана все делает для того, чтобы восхитить время у человека на общение с Богом: усложняет быт, увеличивает количество соблазнов, изощряет сам грех, обкладывает заботами, суетой, болезнями, приковывает невидимыми цепями к «достижениям прогресса»: машинам, телевизорам, компьютерам и т. д., и тем самым делает из него полубессознательного идолопоклонника, исповедника сатанизма. «Некогда мне об этом думать, некогда молиться, внимать Слову Божию». Говоря так, он как бы говорит: «Да погоди Ты (к Богу), не до Тебя, мне тут на его величество князя мира сего времени едва хватает…»

Почему, кстати, среди верующих больше женщин — они менее рассудочны, более руководствуются предчувствием, а потому ближе к Богу. Точно так же, почему среди великих мыслителей, в том числе ученых-«технарей», так много верующих? Именно потому, что никто, как они, не осознает ограниченности наших знаний о мире и не видит, что там, за рамками этих знаний, всегда недостаточных, существует некое одухотворяющее и гармонизирующее всю вселенную Начало, Источник Жизни, «везде и во всем существующий и все наполняющий».

И только грубый обыватель, зацикленный на сиюминутных земных проблемах, ничего не видит, не слышит, добывая хлеб свой насущный в поте лица на сей и на завтрашний день. Некогда ему отбросить тяпку, обратить лицо к небу, вспомнить, откуда он родом.

Духовное — рядом

Для того, чтобы быть духовным человеком, заниматься «стяжанием Духа Святого», жить духовной жизнью, как мы еще говорим, в миру, не обязательно ехать куда-то на край света. Духовность можно и должно накапливать в себе, не сходя с места. В строгом смысле слова, духовность есть общение с Богом посредством Духа Святого, и ничего более того. Великие наши старцы, святые никуда особо за духовностью не ездили. Сергий Радонежский, насколько нам известно, далее Киржача и пределов нынешней Московской области не отлучался. Серафим Саровский родился в Таганроге, но большую часть своей подвижнической жизни прожил в Сарове, в Дивееве (рядышком) и в пустыньках, в полном одиночестве, неподалеку от них. Преподобный Александр Свирский провел на маленьком островке, в двух километрах от Валаама, который теперь называется Святым, в абсолютном одиночестве, исключительно на подножном корму и в молитвенном общении с Богом, десять лет, после чего стал творить чудеса и основал еще несколько мужских монастырей. И так большинство православных святых, и наших, и греческих, и болгарских, и грузинских и прочих: Герман Аляскинский — на Аляске, Николай Японский — в Японии и т. д. Совершенно неверно, как это порой делают некоторые наши интеллигентствующие, но далекие от веры культурологи, включать в понятие духовности культуру: литературу, кино, искусство, театр, танцы (даже народные), песни, знание языков, владение какими-то ремеслами. Это самообман. Культура — хотя и от слова «культ» (то есть основополагающей в данном народе или цивилизации народов веры), но только в том смысле, что от него, от культа, от веры, отталкивается. Некоторые современное виды искусства: литература, скажем, кино, театр, музыка так далеко оттолкнулись, что уже и сами не помнят, от чего и когда, а по сему давно никакого отношения к культу, как доминирующей вере и обычаям своего народа, не имеют. Тем паче к духовности.