Символы и культура, или об очередном торжестве необольшевизма

В последнее время проблема истинных и ложных символов у нас на западе России выступила на первый план, также как и выбор правильных направлений культурной политики области. Ещё раз об этом приходится задуматься в связи с принятием герба области и обсуждением в правительстве целевой программы культурного развития области в 2007—2011 гг. Почти детективная история развернулась в связи с определением облика нового герба области. Первоначально герб предполагалось увенчать короной Российской Империи. Но в периодической печати, в том числе в главной газете края «Калининградской Правде», по поводу этого исторического символа Великой России стали помещаться только критические материалы. Главный мотив был таким: у нас нет Империи, поэтому и имперская корона неуместна. Дело кончилось тем, что вместо нашей короны в гербе появилась корона Оттокара Пшемысла, одного из трёх зарубежных королей, связанных с ранней историей нашего края. В этой очень показательной «рокировке» как в капле воды можно различить общие наши общественные и государственные болезни, которые надо излечить любой ценой.

Довольно странная ситуация: когда был предложен старинный символ исторической России — императорская корона — раздался истошный крик прогрессивных журналистов и комментаторов о недопустимости этого ввиду того, что сейчас у нас нет монархии. Однако в полном противоречии с этими «республиканскими» доводами в качестве главной смысловой части герба была утверждена зарубежная историческая корона Оттокара. Тут уже не было никаких протестов республиканского типа. Сказалось многолетнее «воспитание» нашего общества со стороны многочисленных потребителей западных грантов, преподавателей, журналистов, музейных работников, которым родниться с заморскими символами представляется делом естественным, а с символами исторической России — недопустимым проявлением «квасного патриотизма», как они любят выражаться. Итак, зарубежная корона прошла, а своя была отвергнута. И это — момент истины, на котором и хочется заострить внимание.

Этот факт свидетельствует о смертельной духовной болезни нашего политического класса. Особенность недуга состоит в том, что эта фатальная болезнь пока не чувствуется, как это бывает, например, на начальных стадиях раковой болезни: недуг неумолимо распространяется, но никаких явных болезненных проявлений пока нет. Так и в нашем случае. Эту духовную болезнь диагностировали у нашей «передовой» интеллигенции ещё Пушкин и его прямой продолжатель Достоевский. Отрицатели России и всего русского пытались всегда выдать себя за продвинутых мудрецов, усвоивших передовые результаты зарубежной культуры и немецкой философии. Уже тогда, в 20−30-е гг. 19 в. среди интеллигенции зародилась та «системная измена», которая вызвала негодование Пушкина, отмечавшего, что общество в 1831 году было «довольно гадким» (речь шла о распространившихся русофобских настроениях, связанных с польским мятежом, по поводу которого поэт написал замечательные патриотические стихи «Клеветникам России» и др.). Достоевский это же явление назвал «чужебесием», отметив, что на почве забвения собственной православной культуры и науки среди «образованных классов» распространились противоестественные настроения отрицания наших национальных устоев, прежде всего, — Царства и Церкви. Царская Россия была столь огромна и сильна, что у некоторых «потомков православных», забывших, впрочем, о вере и верности, возник соблазн «пошутить» с Россией: мы, мол, и так сильные, немного самокритики нам не повредит. Естественное со стороны Запада неприятие нашей Империи, воплощавшей самобытную русско-византийскую цивилизацию, стало восприниматься этой «прогрессивной интеллигенцией» как нечто оправданное. Россия, мол, всегда была склонна обижать этот несчастный «прогрессивный Запад», на защиту которого и выступили наши западники, в том числе и многие революционеры.

Мы увидели, чем закончилось такое забвение наших национальных интересов в 1917 году, когда Россия потеряла победу в уже выигранной войне с Германией и была разодрана на части во время кровавой трёхлетней гражданской бойни. Тогда наша столь передовая интеллигенция увидела, как Запад солидарно ликовал тогдашнему крушению исторической России, Руси царской и церковной. Но удивляться и негодовать было поздно: интеллигентские шуточки по поводу Русской императорской верховной власти завершились крушением нашего отечества, которое долго изживалось в противоестественных формах Красной Империи сначала Ленина и Троцкого, затем Сталина.

Вспомнить всё это пришлось в связи с тем повторным наступанием на «исторические грабли», какое мы наблюдаем в нашей сегодняшней России, и, в частности, — в Калининградской области. В случае с гербом области это выразилось в том бессознательном противогосударственном настроении, которое своим результатом имело принятие чуждого нам символа в виде короны Оттокара с отвержением родной нам исторической Русской Короны! Это чистой воды необольшевизм с его внутренним антирусским настроением. Причём это даже хуже классического большевизма, который, ошибаясь уходом от исторической России, имел хоть и ошибочную, но твёрдую веру в величие госпожи «Мировой Революции». Но вот не состоялось этой земшарной перестройки, и многие бывшие искренние большевики вернулись своим духом домой, поняв, что никогда не следует изменять тысячелетней исторической России, как она сложилась естественным путём. То, что в начале 19 в. поняли Карамзин и Пушкин, Чаадаев и славянофилы Хомяков и Киреевский, в середине 20 в. осознали Солженицын, писатели «деревенщики» и многие другие деятели отечественной культуры. Мы же снова столкнулись с инстинктивным забвением исторической России, выразившимся в сознательном породнении с зарубежной символикой и появлением в гербе Калининградской области короны Оттокара. Поразительно и то, что российскую корону очень советовал заменить на прусскую никто иной, как главный наш московский геральдист Вилинбахов! Так что старой «интеллигентской болезнью» неприятия исторической России болеют не только местные элиты.

Лицезрение другого элемента одобренного в областных верхах герба области подтверждает, что ошибка с короной не является случайной, а есть проявление некой, возможно не вполне осознаваемой противороссийской тенденции авторов этого символа. В состав герба входит стилизованное изображение крепостных ворот и стены. Знатоки утверждают, что это прямое заимствование старонемецкого образца: точно такое же изображение содержалось в историческом гербе прусского города Кройцбург, (сейчас это посёлок в Славском районе области). Вот интересная деталь, подтверждающая целенаправленнось действий разработчиков нового герба: в представленном Совету по культуре перечне гербов немецкой Пруссии отсутствовал именно герб Кройцбурга, который использовали авторы герба в «лучших» традициях плагиата. И чтобы их не уличили в таком нетворческом поведении, они примитивным механическим путём убрали этот герб из общего перечня соответствующих изображений прошлых символов края. Наших элементов в гербе 2: вензель Елизаветы Петровны, в царствование которой, в середине 18 века Восточная Пруссия впервые оказалась в составе Российской Империи и орденская лента (к ордену Ленина). Но вензель без собственной российской короны выглядит странным второстепенным довеском, а орденские ленты вообще по геральдическим традициям в гербы не включаются.

Так в одном событии, связанном с принятием герба Калининградской области, высветился главный духовный порок нашей постперестроечной элиты — её стеснение быть культурно русской. Вот и стали собирать элементы герба по эклектическому принципу «с бору по сосенке», отовсюду, и преимущественно «оттуда». Когда атрофировано чувство своего, то обязательно найдутся те силы, которые «продвинут» чуждое нам, относящееся к поверженной здесь по праву германской государственности в 1945 году. Победители всегда руководствуются собственной символикой. У нас же совершена ошибка: принят герб с объективно нероссийской символикой, причём символикой реваншистского типа. Закулисные организаторы этой операции видимо хорошо сознавали это, попытавшись замаскировать факт заимствования в состав герба Калининградской области главного элемента герба немецкого прусского города Кройцбурга.

Надеюсь продолжить эти размышления следующий раз, обратив внимание, как постыдное стеснение быть культурно русскими оборачивается прямым ущербом величию нашего отечества, у которого ведь нет иной культурной основы кроме русской. Урок таков: забвение и даже сознательное унижение этой мощной и живой основы нашей общественной жизни приводит к вырождению и деградации как отдельных личностей, так и государства в целом. Только родное и самобытное является животворящим и органичным. Чуждое же ничего кроме вреда принести не может.
Владимир Николаевич Шульгин, кандидат исторических наук, член совета Калининградского Патриотического Форума, профессор Калининградского Пограничного института
26 июня 2006 г.