Удар по России

Петербург оказался на переднем крае борьбы за будущее нашей страны

В своем интервью нескольким телеканалам 24 мая текущего года Валентина Матвиенко сказала, что за убийствами иностранных студентов в Санкт-Петербурге стоят московские кукловоды. Тем самым губернатор обозначила одну из версий событий, которая до этого широко обсуждалась, но не озвучивалась официально. По ее словам, заказчики преступлений намеревались дискредитировать Санкт-Петербург в преддверии саммита «большой восьмерки». Однако политический контекст этих событий, значение саммита для России, антироссийская риторика на Западе и многое другое свидетельствуют о том, что заказчиков интересовал не только имидж Санкт-Петербурга. Наш город в данном случае просто оказался на переднем крае как место проведения важнейшего международного мероприятия. Основная цель провокаторов была более масштабной…

Национальная идея

В последнее время в России произошло несколько важных событий, связанных с процессом становления национальной идентичности и формулирования государственной идеологии. Во-первых, была опубликована «Русская доктрина» — концептуальный труд целой группы авторов, посвященный осмыслению задач России как особой цивилизации; во-вторых, состоялось выступление заместителя главы администрации президента РФ Владислава Суркова перед членами партии «Единая Россия», в котором подчеркивалась идея суверенитета нашей страны как основы ее конкурентоспособности; в-третьих, на X Всемирном русском народном соборе была принята «Декларация о правах и достоинстве человека», посвященная идее неразрывности понятий свободы и нравственности. Эти документы отличаются по стилистике, написаны для разных аудиторий, имеют свои тактические задачи, но все они едины в главном: Российское государство должно иметь собственную идеологию и в состоянии само сформулировать концепцию своего будущего развития.

Каждый документ вносит свой вклад в дискуссию об идейно-политическом «возвращении России к себе».

«Русская доктрина» ориентирована на постановку долгосрочных стратегических целей. Среди них выделяется становление русской нации как субъекта, создавшего государство, завоевавшего империю, сформировавшего мощную экономику и великую культуру. В царский и советский периоды нашей истории русская нация оказалась как бы в тени своей имперской роли, перед масштабностью которой меркла национальная идентичность. Сегодня, после распада империи, нация переживает непростой период своего становления, когда особенно необходимы объединяющие образы прошлого, настоящего и будущего. Без них невозможно формирование новой элиты, модернизация экономики, создание эффективных политических институтов и в целом социально-экономическое и политическое выздоровление страны.

Владислав Сурков, формулируя идеологию власти, ставит вопрос несколько иначе. Считая главными ценностями российского общества материальный успех, свободу и справедливость, он критикует итоги развития России в 1990-е годы. По его мнению, именно в этот период демократия была дискредитирована в глазах населения чудовищной социальной несправедливостью, которая воцарилась в стране. Выход из сложившейся ситуации Сурков видит в укреплении суверенитета страны, без которого невозможна борьба с основными угрозами — терроризмом, экономической отсталостью и низким общественным иммунитетом к внешним идеологическим воздействиям.

Третьим и, вероятно, наиболее глубоким и всеобъемлющим выступлением на эту тему была речь митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на X Всемирном русском народном соборе. По мнению иерарха Церкви, без нравственных основ, заложенных в традиционных религиях, абсолютизация прав человека превращается в диктатуру безнравственности. Права и свободы человека неразрывно связаны с обязанностями и ответственностью. Митрополит Кирилл выступил против допущения на русской почве таких ситуаций, при которых осуществление прав человека приводит к оскорблению религиозных и национальных чувств и почитаемых святынь. Наконец, он назвал опасным изобретение таких «прав», которые узаконивают поведение, осуждаемое традиционной моралью и всеми историческим религиями. Речь, разумеется, идет о той вакханалии распутства, которая утвердилась на Западе под прикрытием идеологии либерализма и свободы выбора (парады гомосексуалистов, легализация наркоторговли, венчание однополых браков и т. п.).

На мой взгляд, для российского общества значение этой речи состоит в том, что она задает духовные основы общественного согласия, базирующиеся на традиционных ценностях народов России. Можно сказать, что митрополит Кирилл сформулировал недостающие духовно-нравственные основы государственной идеологии, без которых вряд ли удастся обеспечить ее целостность, последовательность и устойчивость.

Ксенофобия

Одновременно в нашей стране набирали силу совершенно иные процессы. В 2005 году в Санкт-Петербурге было совершено более 900 преступлений против иностранцев, среди которых несколько десятков избиений и убийств. Это в два раза больше, чем в 2004 году. Аналогичные преступления в других городах России, прежде всего в Воронеже, послужили основой для раздувания в СМИ мифа о «коричневой чуме», якобы охватившей российское общество. Во многих комментариях рост ксенофобии не только ставился в один ряд, но и прямо увязывался с укреплением позиций спецслужб и армии, попытками государства наладить систему идеологической работы среди молодежи, с усилением влияния Православной церкви. Иными словами, ксенофобия была объявлена следствием распространения патриотических идей в российском обществе. Фактически была предпринята попытка наклеить ярлык фашистов на всех, кто думает о русском национальном возрождении. То, что это было сделано в преддверии саммита «большой восьмерки», означает: эти шаги имели не только идеологические, но и политические цели. Главная из них состояла в том, чтобы не допустить реального усиления позиций России в качестве одного из лидеров мирового сообщества.

Конечно, нельзя отрицать наличие ксенофобских настроений в нашей стране. Они, безусловно, присутствуют и даже нарастают. У нас есть агрессивная молодежь, которая совершает все больше преступлений (доля детской преступности в нашей стране растет из года в год). Наша социальная поляризация запредельна, а высокомерие власти по отношению к собственному народу потрясающе. В результате спустя почти 90 лет после Октябрьской революции мы имеем классовую ненависть в качестве важной части общественного сознания. Национальная нетерпимость в свою очередь является одной из форм реализации агрессии, накопленной в обществе.

Однако таков ли масштаб ксенофобии, для того чтобы считать убийства иностранцев в Петербурге ее прямым следствием? Что лежит в основе этих преступлений — тупая ярость толпы или профессиональный расчет? Распространена ли в массовом сознании особая ненависть к представителям Африки и юго-восточной Азии? Если эти убийства являются следствием взрыва национальной нетерпимости, то почему они происходят именно в Санкт-Петербурге, именно в преддверии саммита?

Провокация, но чья?

Здесь мы подходим к самому существу проблемы. Кому выгодны данные преступления?

Представляется, что в этом могут быть заинтересованы две силы: антироссийские круги на Западе и наши собственные кланы, стремящиеся к превращению России в сырьевой придаток мировой экономики. Укрепление российской государственности, преодоление последствий социально-экономической катастрофы, обретение идеологии противоречат интересам как первых, так и вторых. В чем суть их общего дела? Главное — не допустить консолидации российского общества, установления взаимного доверия между народом и властью. Общественный раскол (или смута) всегда сопровождали кризисы российской государственности. Восстановление единства, напротив, становилось основой побед России.

Сегодня народу как воздух нужна объединяющая идеология, о которой по-разному, но в один голос говорят представители интеллигенции, высшей бюрократии и церкви. Желающим получить дешевый доступ к российским ресурсам, напротив, совершенно не требуется консолидация общества в нашей стране. С деморализованным, циничным и оторванным от народа сословием управляющих договариваться гораздо легче, чем с государственной элитой, обладающей национальным сознанием и чувствующей ответственность перед народом.

В долгосрочном плане любая власть выигрывает, если вместо распродажи страны занимается укреплением ее совокупной мощи. Почет и уважение в кругу мировой элиты имеют лишь те люди, чье могущество подкреплено потенциалом нации, которую они представляют. В противном случае их величие рассыпается как карточный домик в тот момент, когда конкурентам надоедает терпеть колосса на глиняных ногах. Любая американская транснациональная корпорация может рассчитывать на мощную поддержку своего государства, если их интересы совпадают.

Сегодня разработанный в конце 1980-х годов сценарий установления внешнего контроля над Россией не срабатывает. Обвинения в нашу сторону по поводу авторитаризма, экономического империализма, сворачивания гражданских свобод и т. д. во многом продиктованы именно этим обстоятельством. Россия выздоравливает, и это крайне не нравится тем, кто хотел бы получить лакомый кусок «российского наследства».

Национальная идеология — важнейшая духовная составляющая этого процесса. На первый план выдвигаются традиционные ценности, вокруг которых, при условии честности власти и грамотной идеологической работы, российское общество может реально объединиться (вера, нравственность, семья, национальное достоинство, патриотизм и т. д.). Этого крайне боятся наши заклятые друзья как за рубежом, так и внутри страны. Следовательно, им необходимо во что бы то ни стало опорочить идею единства российского общества, испачкав ее в ксенофобии и фашизме. Целью убийств иностранцев в Санкт-Петербурге прежде всего является дискредитация патриотизма в глазах населения, которое в результате отвернется не только от скинхедов (к которым и так относится с омерзением), но и от тех патриотических сил, которые никакого отношения к экстремизму и ксенофобии не имеют.

В целом создание фашистского образа России угрожает всему тому, что было сделано в последние годы для укрепления единства страны, ее духовного выздоровления и политического возмужания. Саммит «большой восьмерки» — это важнейшее международное событие года, в ходе которого Россия рассчитывает серьезно укрепить свои позиции в мире. Имидж ксенофобского государства, разумеется, будет этому мешать.

Еще одна опасность состоит в том, что в сознании российского общества может быть стерта грань между теми, кто любит свою страну и нацию, и теми, кто ненавидит другие. А это далеко не одно и то же. Есть такое понятие — позитивная этническая идентичность. Она формируется у народов, знающих и любящих свою культуру и историю. Такие народы ведут себя спокойно, достойно и уверенно.

Русский народ имеет полное право рассчитывать на то, что Российское государство обеспечит ему формирование такой идентичности за счет продуманной национально-ориентированной системы образования и воспитания, основанной на тысячелетнем духовном опыте православия и других традиционных религий России. В противном случае, уверен, патриотизм всегда будет оставаться в тени ксенофобии, а здоровое национальное чувство будет неразличимо на фоне свастик и истошных выкриков «Россия для русских!». Вместо консолидации общества мы получим углубление его раскола по национальному признаку.

Чтобы не допустить этого, требуются решительные меры во многих сферах — социальной, образовательной, миграционной, молодежной и т. д. Разумеется, необходимо тщательно расследовать убийства иностранных граждан в Санкт-Петербурге, рассказав обществу об истинных заказчиках и мотивах преступления. Но главное понять: очередной удар по России наносится в самое уязвимое место, и цель его — сорвать процесс идейно-политического возрождения России и обретения нацией ощущения преемственности по отношению к российской истории и духовной традиции.
Филипп КАЗИН, кандидат исторических наук (Балтийский исследовательский центр)

http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10 237 118@SV_Articles