«Необратимка» ничего не спишет.

По Ленинграду-Санкт-Петербургу в целом

В соответствии с историческими документами Великой Отечественной войны, Ленинградской блокады и Ленинградского фронта, ВЕСЬ ГОРОД находился в зоне боевых действий. Тяжелая артиллерия немцев обстреливала любой объект на его территории, от трамвайных остановок, больниц, госпиталей до обычных жилых домов. В результате массированных авиационных налетов и голода погибали как военные, так и гражданские лица, и прежде всего дети. Как говорят документы, в условиях военного положения осадного города, непрерывных обстрелов не всегда было возможно собрать всех погибших с улиц и из квартир и вывезти на кладбища или в крематории и трупы часто до времени захоранивали в садах, на пустырях, на открытых площадках и в других местах. Город как бы весь становился одним большим кладбищем.

К примеру, известен случай, когда на бывшем проспекте Огородникова, ныне Рижском, во время обстрела снаряд попал на остановку трамвая, и погибшие были временно захоронены в подвале соседнего дома и только после войны о них случайно «вспомнили» при строительных работах. А в прошлом году «Новая газета» в статье «Без креста» написала об обнаруженном большом и ранее «забытом» захоронении солдат и гражданских лиц в какой-то паре сотен метров от платформы «Понтонная». Известное в Санкт-Петербурге общество ВВПО «Возвращение», профессионально занимающееся поиском советских солдат, говорит о более чем 20 местах в городе, где могут быть их останки. Очевидно, нет смысла продолжать этот перечень и доказывать администрации города, что федеральный и одноименный региональный законы «О погребении и похоронном деле» должны строго исполняться НА ВСЕЙ территории города, пригородов, как на суше, так и в прилегающей акватории.

Вынужденно затрагивая проблему погребений в целом по региону, нельзя не сказать о штатных кладбищах города, возможных местах захоронений жертв массовых репрессий, также находящихся под защитой упомянутых законов.

Вот пример. Как следует из прессы и выступлений чиновников администрации города, к саммиту на «ура» пробивают дорогу через бывшее Митрофаньевское кладбище, в районе Балтийской железной дороги. При этом строители «забыли», что по закону на подобных местах ранее существовавших кладбищ могут быть ТОЛЬКО зеленые насаждения. А если привести факты из книги «Исторические кладбища Петербурга» (справочник-путеводитель, 1993 год; под редакцией академика Д. Лихачева) о том, что в этом месте хоронили людей и после массовых эпидемий, в частности, УМЕРШИХ ОТ ХОЛЕРЫ, то даже в русском, богатом и могучем языке трудно найти определение деятельности таких чиновников и строителей.

В городе могут быть и неизвестные места захоронений жертв массовых репрессий, о которых просто кому-то не хочется вспоминать. Вот пример, о котором писали в самом начале перестройки. По тогдашней информации бывших работников НКВД-КГБ, приговоренных к расстрелу заключенных внутренней тюрьмы на Каляева «ликвидировали» на дровяном складе в Старой Деревне. После расстрела трупы везли к Серафимовскому кладбищу и закапывали между Полевой Сабировской улицей и оградой кладбища, где было поле, на котором выращивали клубнику. В управлении НКВД-КГБ вывоз на расстрел оформлялся дежурным по городу в журнале такой записью: «Выбыл в АХЧ».

Бывший губернатор Санкт-Петербурга В. Яковлев устроил на этом месте сначала свалку городского мусора и солевой грязи, собираемой на улицах города весной, а затем затеял строительство. Впрочем, на прилегающей к этому месту территории со стороны кладбища, в двухстах метрах от известной часовни, также наткнешься на груды кладбищенского мусора, зловонную яму, покосившуюся ограду — и всё это на втором по значению мемориальном кладбище Санкт-Петербурга, на которое еще в своей предвыборной программе новый кандидат в губернаторы обещал выделить деньги и привести в порядок к 60-летию Победы в Великой Отечественной войне.

К сожалению, многие почти из ста кладбищ в городе и пригороде Санкт-Петербурга находятся в унизительно-оскорбительном состоянии для жителей, не говоря о частых актах вандализма на них. Уже заканчивая статью, я ознакомился с новейшими документами Правительства Санкт-Петербурга в этой области, озаглавленными так: «Постановление «Об организации похоронного дела в Санкт-Петербурге», «Положение об организации похоронного дела в Санкт-Петербурге», «Положение о порядке создания и содержания мест погребения и деятельности кладбищ в Санкт-Петербурге». Читая эти документы, очень хотелось наконец увидеть в них хотя бы элементы радикального решения проблемы среди стандартных, еще с доперестроечных времен, фраз типа: «Утвердить», «Создать», «Осуществлять координацию» и т. д. В этих документах, в основу которых, по утверждению авторов, положен закон «О погребении и похоронном деле», нет ни слова из статьи закона «Старые военные и ранее неизвестные захоронения». Чиновники ОТКАЗАЛИСЬ от советских солдат, погибших за свободу и независимость нашей Родины? Отсюда и беспредел при строительстве на территории бывших военных действий.

К этому можно добавить еще один маленький штришок. Охрана кладбищ и предупреждение случаев терроризма поручается все тем же администрациям каждого кладбища. Как это происходит сегодня, мы уже знаем давно. Однако это НЕ ДЛЯ ВСЕХ кладбищ.

Из перечня выделены «историко-мемориальные, предназначенные для погребения и увековечивании памяти умерших/погибших, внесших выдающийся вклад в историю, науку и культуру Российской Федерации и Санкт-Петербурга». К которым, несомненно, причисляют себя и нынешние высокопоставленные городские чины. По закону эти кладбища охраняются, не переносятся и не уничтожаются. А вот для кладбищ других категорий существует целый перечень обстоятельств, по которым они могут быть перенесены или ликвидированы. К примеру, по «государственным нуждам» — ведь земля в городе стоит баснословные суммы. Не напоминает ли это «Балтийскую жемчужину»?

Однако закон есть закон, и любые региональные документы должны быть приведены в соответствие с ним, поэтому вернемся к его нарушению на территории бывших военных действий в регионе.

Активное его нарушение началось с предъюбилейной подготовки к празднованию 300-летия Санкт-Петербурга. Начавший эту акцию губернатор Яковлев открыто стал действовать по принципу «Главное — ввязаться в драку», невзирая на закон, поскольку стало совершенно ясно, что предстоящий юбилей в первую очередь нужен чиновникам, строителям, опьяненным «запахом» огромных денег и возможностью попозировать перед теле- и фотокамерами, открыть все построенные и восстановленные объекты, близко постоять рядом с главами правительств и Президентом РФ, т. е. сделать хороший личный «пиар».

Именно в этот период появился новый полпред Президента по Северо-Западу, взявший под личный контроль все работы. Главными среди них были объекты на территории бывших военных действий — район Пулково, шоссе Волхонка, Стрельны, Петергофа, Константиновского дворца, т. е. места, где фактически и по документам шли жестокие бои. Общественность, граждане на местах сразу стали замечать, что привлеченные для строительных и дорожных работ коммерческие частные и иные фирмы, использовавшие труд гастарбайтеров, стали вести работы, не обращая внимания на останки солдат, попадавших под катки и грейдеры строительной техники, выкапывавшиеся эскаваторами из-под земли. С требованием прекратить варварство люди обращались в официальные структуры, на что в ответ было — молчание. Затем — в средства массовой информации, на радио и телевидение, просили дать правовую оценку происходящего. В ответ на публичное обсуждение проблемы на радио — молчание. При этом общественность обращала внимание, что такое варварство не может содействовать имиджу города как европейского центра культуры, а учитывая тот факт, что среди останков могут быть и иностранные солдаты, которые по международным соглашениям государство должно перезахоранивать в специально отведенные места, резонанс за рубежом будет иметь негативные последствия. Увы, ни оргкомитет по проведению 300-летия Санкт-Петербурга, ни губернатор, ни полпред не отреагировали на публичные и документально обоснованные выступления общественности, как и не опровергли установленные нарушения закона. Известно, что молчание рассматривается как знак согласия.

В этой связи депутат Законодательного собрания А. Щелканов от имени ЗакСа обратился с депутатским запросом к губернатору города, полпреду и в прокуратуру с конкретными задокументированными фактами нарушения законодательства Российской Федерации. Проверка, проведенная прокуратурой, подтвердила факты, и губернатору было внесено представление с требованием устранить выявленные нарушения действующего законодательства. Однако строительство было продолжено с теми же нарушениями, и сегодня чиновники всех уровней, их гости на разных торжествах ходят и разъезжают по праху погибших? Пример с обнаруженными останками на территории строительства «Балтийской жемчужины» — очевидно, продолжение этой постыдной истории.

Как это всё понять? Здесь на память снова приходит крылатое выражение губернатора, как бы подводящее черту под всем вышеизложенным: «…Не заботьтесь о том, что о нас подумают». Как говорится: простенько и со вкусом.

«НЕОБРАТИМКА»

Наивно думать, что чиновник, нарушая закон, об этом не знает. Чаще всего это делается осознанно. В каждом конкретном случае он ищет лазейки в несовершенстве законодательства, в неоднозначности понятий и требований, использует различные бюрократические методы проволочек и затягивания времени исполнения закона. Способов таких немало, даже для обычной повседневной жизни. С ними мы встречаемся в пенсионных фондах, собесах, ЖКХ, милиции и даже на кладбище.

В большом коррумпированном бизнесе, где вращаются миллионы и миллиарды рублей, долларов, евро, в частности в инвестиционном строительстве, применяется модель так называемой «необратимки». Сделать «необратимку» — это значит так протянуть время исполнения закона под «крышей» псевдоправовых документов, «брендами», лукавыми заверениями и обещаниями, что когда обнаружится, что закон нарушен, то по экономическим затратам, израсходованным средствам вернуть процесс в нулевое, т. е. первоначальное состояние до нарушения, властям станет невозможно, несмотря даже на судебное решение.

Вот и строят в своих интересах жилье для олигархов и прочей так называемой элиты в исторических местах, в садах и парках, в экологически чистой и охраняемой зоне, заповедниках, в том числе в городе путем «уплотнительной застройки». В этом процессе для строителей и коррумпированных чиновников главное — с самого начала строительных работ вести их так, чтобы жители и общественность как можно позже узнали об их истинном предназначении и цели.

После того, как информация станет публично известна, для нарушителей закона возникает опасность обращения жителей в суд с требованием прекратить работы до решения судебных инстанций. Тогда строители и чиновники идут в народ, начинают населению давать обещания без обязательств, убеждать, что все будет хорошо, не запрещают даже митинги и демонстрации, а сами — с еще большим рвением строят. Результат известен.

И чем больше вращается денег, тем изощреннее делается «необратимка», и этому нынешний пример — «Балтийская жемчужина». Здесь для Смольного сложность в том, что дело идет об исполнении РОССИЙСКОГО ЗАКОНА и пустить «информацию» в массы, что действия общественности — это, мол, «рука Москвы», «политический заказ», «экономический терроризм» и пр., — глупо. Поэтому в экстренном порядке и были выдуманы лукавые обоснования, оправдывающие его неисполнение, которые выше были документально общественностью опровергнуты.

Теперь чиновники, по существу, противостоят закону Российской Федерации «О погребении и похоронном деле», со всеми вытекающими последствиями. Кому и зачем это нужно, вместо исполнения своих прямых обязанностей, покажет время, а доказательная документальная база, собранная общественностью, может уже рассматриваться в судебных инстанциях. Опережая эту акцию, сделаю предположение, что «необратимку» в случае строительства «Балтийской жемчужины» можно сделать путем «израсходования» части инвестиций на какие-то цели…

ПОЛЕ, РУССКОЕ ПОЛЕ

Время успокаивает и лечит. А вот боль, обычная, человеческая, не исчезает в семьях, потерявших близких в войне. Естественно, меняются поколения, боль тупеет, но жить продолжает. Особенно тяжела она там, где вместо «похоронки» почтальон принес непонятное извещение: «Пропал без вести». За этими словами нет могилы, только мрак и вечные думы, где нашел место последнего успокоения близкий и родной человек.

Увы, время неумолимо и все меньше становится участников и очевидцев военных лет. Но количество запросов от родственников погибших не уменьшается, на смену отцам и матерям пришли дети, внуки, сестры и братья. Они ищут в архивах, как российских, так и зарубежных, обращаются к общественным военно-патриотическим организациям, зная, что многие тысячи без вести пропавших еще просто лежат там, где проходила война.

Последнее, в первую очередь, стало возможным в результате бездуховности, парадности, человеческой несправедливости к памяти павших у местечковых чиновников, тех, которые им обязаны своим нынешним благополучием и самой жизнью.

Однако, если сказать им это в лицо, то они приведут вам примеры многочисленных «вечных огней», мемориалов, выпускаемых к праздникам плакатов, ленточек, открыток (почему-то с их факсимиле и фото), речей, опубликованных в СМИ, и других знаков, которыми они в своей иезуитской политике заменяют реальную память о каждом погибшем солдате и работы, которые должны проводить в рамках законодательства по возвращению из небытия их имен.

Вот и лежат солдаты победившей России на полях, в лесах, болотах своей Родины аж с 1941 года, забытые, неоплаканные, с не отданными страной им почестями. А чинушам пришло время для «бизнеса» на этой омытой кровью земле, с неубранными останками, и строят на прахе увеселительные заведения, дансинги, рестораны, казино, элитное жилье для себя любимых.

Поэтому, когда лично встречаешься с циничным, равнодушным и брезгливым отношением их к очередным найденным поисковиками останкам, как это произошло на территории «китайского квартала», нежеланием перезахоронить с положенными почестями, — хочется спросить вальяжного чина, как персонажа из кинофильма «Адъютант его превосходительства»: «А была ли у Вас мать, дамы и господа?».

Но, слава Богу, есть среди чиновников и депутатов люди, по-человечески искренне переживающие за происходяшее, да вот в условиях, когда деньги решают сегодня все, не имеют они реальных рычагов, чтобы остановить это безобразие. Но исполняя свой патриотический долг, помогают общественным поисковикам своими личными средствами и в отпуск не едут в Майами, на Кипр, Новую Зеландию или острова Туамоту, а, взяв рюкзак, идут вместе с поисковиками, внуками и правнуками погибших солдат и ветеранами по местам бывших боев.
И еще. Ну вот любят наши региональные чиновники создавать вокруг себя особый антураж, чуть ли не «выпрыгивая из штанов», доказывая зарубежным гостям, какие они демократы и гуманисты. Это хорошо, и примеров таких немало. Однако посмотрим на этом фоне, как относятся ГОСТИ к своим погибшим во время Второй мировой войны на российских полях солдатам, проблема-то общая и для каждой страны — национальная.

А выглядит, в соответствии с заключенными Россией международными договорами, это так: немцы получили у нас для кладбищ своих солдат специально отведенные места, куда и перезахоранивают собранные останки воинов «Вермахта» (у нас в Ленинградской области оно находится в Сологубовке), итальянцы найденный прах перевозят на судах в свою страну в отдельных гробах, покрывая их флагом Италии и отдавая воинские почести, а вот японцы своих умерших в наших лагерях самураев кремируют на месте и торжественно перевозят на родину, подобная процедура делается и другими странами. Кстати, В.В.Путин, еще работая в Санкт-Петербурге, издал распоряжение о создании условий, благоприятствующих работе с останками иностранных солдат. Американцы ищут своих граждан, военных и цивильных, по всему миру, в том числе и в России — погибших в лагерях и летчиков, сбитых над СССР в период «холодной войны».

Если бы в любой из этих стран их чиновники поступили так, как имеет место с «Балтийской жемчужиной» или юбилейными объектами, — виновные наверняка запомнили бы это на всю оставшуюся жизнь. Но то — у них, а у нас никого не накажут, и никто не извинится за содеянное, ибо так чиновники, по своим понятиям адаптируют принципы демократии к реалиям России.

И цинизм здесь не в том, что отсутствует законодательство, регулирующее эти вопросы, — как известно, оно есть, а в том, что ныне забота о сохранении памяти павших, поиске без вести пропавших, не вменена в нравственную, моральную, патриотическую обязанность каждому чиновнику, несоблюдение которой несовместимо с занимаемой должностью.

Обобщая собранные общественностью задокументированные факты, материалы архивов, документы и отзывы официальных государственных учреждений, можно сделать вывод, что в Санкт-Петербурге, городе по праву считающемся культурным и научным европейским центром, стремящимся получить федеральное значение, нарушение закона Российской Федерации «О погребении и похоронном деле» становится незаконно легализированным, со всеми вытекающими негативными последствиями для рейтинга и имиджа города.

ИТОГИ

Проблема нарушения в Санкт-Петербурге закона Российской Федерации прямого действия обсуждалась и обсуждается в региональных, федеральных и даже в зарубежных СМИ достаточно давно и безрезультатно, как показывает реальная жизнь.

И только в связи с продажей иностранному инвестору территории под строительство «Балтийской жемчужины» общественности удалось ДОКУМЕНТАЛЬНО ЗАФИКСИРОВАТЬ НАРУШЕНИЯ и собрать правовую и юридическую доказательную базу, достаточную для передачи в прокурорские и судебные инстанции. Тем не менее администрацию Смольного это не беспокоит, работы продолжаются с нарастающим темпом, сохраняя молчание, — местонахождение найденных останков неизвестно. Несомненно, строительство будет продолжаться с нарушением и на всех других объектах.

К примеру, недавно по телевидению показали переданный президенту В.В.Путину план развития Санкт-Петербурга, предусматривающий строительство и расширение города и в направлении города Пушкина, начиная от Пулковских высот, т. е. опять по местам самых жестоких боевых действий. По полученной эксклюзивной информации от специалистов, ранее ознакомившихся с ним, никаких даже намеков на опережающее сплошное обследование этой местности, как предусматривает закон, не обнаружено.

По этому поводу приведем еще один официальный документ, дающий представление, что может быть обнаружено на этой территории фактически. Глава муниципального образования поселка Александровка, попадающего под это расширение, в 1999 году своим письмом от 07.07.99 за N60 обратился в вышестоящие инстанции со следующей просьбой: «По показаниям свидетелей, на станции Александровка в июле-августе 1941 года немецко-фашистские войска проводили расстрелы военнопленных, тела сбрасывали в бетонный колодец, который находился возле вокзала, в нескольких метрах от железнодорожного полотна. Сейчас этот колодец засыпан землей, но место расположения известно. Совет ветеранов пос. Адександровская неоднократно обращался в разные организации с просьбой провести необходимые раскопки и увековечить память погибших». Далее в письме выражается просьба провести необходимые работы по обследованию захоронения и извлечению останков для их перезахоронения. И было это ШЕСТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД! Во время проведения подготовительных работ к юбилею Санкт-Петербурга общественность обращалась с тем же вопросом в администрацию города. Ответа не последовало.

Вот по таким местам и пойдет дальнейшее расширение города, т. е. при нынешнем отношении к исполнению закона — на прахе погибших солдат. И невольно не можешь уйти от мысли: а что бы сделали погибшие солдаты, восстав из праха, с виновными в этом ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ, — по законам военного времени!

А мы все, ныне живущие — депутаты, граждане Санкт-Петербурга, простые и почетные, мы боимся об этом подумать?! Уже даже бывшие враги перестали удивляться нашему беспамятству, а мы все не можем сказать чинушам свое ГЛАВНОЕ СЛОВО! Молчат и писатели города. К этому парадоксальный пример.

Один из них, ВЕТЕРАН ВОЙНЫ, активно помогает Народному Союзу Германии (организация, занимающаяся поиском солдат «Вермахта» и обустройством их могил). Дело, несомненно, важное, нужное и гуманное, и ФРГ наградило его Немецким офицерским крестом. Но никто не слышал его голоса в защиту погибших и пропавших товарищей ни в случае истории в Пулково, ни в «Балтийской жемчужине» или других местах. При этом он имеет право законодательной инциативы в Законодательном собрании города!

И есть во всем этом что-то не наше, не российское, и не хотим мы понять, что ненайденные и незахороненные солдаты нашей армии — это национальный позор, и морально ответственные местечковые чиновники наверняка уже вошли с ним в «примечание» к истории Великой Отечественной войны ПОИМЕННО. Неужели для того, чтобы заставить их и строителей исполнять закон, нужно по аналогии с нефтепроводом вокруг Байкала, личное вмешательство Президента Российской Федерации?!

Случай с «Балтийской жемчужиной» высветил и другой факт — иностранные инвесторы и фирмы, приходящие в город, не знают об упомянутом законе ничего, что не освобождает их от ответственности, но ставит международный имидж в деликатное положение.

Так, в случае обращения граждан в суды речь пойдет и о нарушении прав человека иметь достойное место последнего успокоения, а не о яме, куда будет выброшен его прах. Сегодня такой случай может уже возникнуть после полной идентификации поврежденного солдатского медальона, найденного с останками на «Балтийской жемчужине». После установления имени погибшего его родственники могут обратиться в суд вплоть до Европейского, а возможно, и посетят Санкт-Петербург, чтобы посмотреть в глаза местным чиновникам.

В заключение следует отметить, что общественность города, несомненно, будет держать проблему под своим контролем и предпринимать соответствующие действия для его исполнения. Например, известная в городе организация «Гражданин Петербурга» уже поставила в известность Генерального консула Китайской Народной Республики в Санкт-Петербурге о требованиях жителей.

И еще. В соответствии с Указом президента от 22 января 2006 года N37, общественные военно-патриотические организации готовы принять участие в обследовании территории «Балтийской жемчужины» и других районов бывших боевых действий, предназначенных под строительство. Но кого из чиновников это нынче интересует?
В. ФОМИН
Газета «НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ», N20(784), 25.05.2006 г.