Хамство как стиль жизни

I

Совсем недавно, каких-нибудь тридцать лет назад, методики по технологиям управления обществом и психологии масс распространялись под грифом «для служебного пользования». Потом нашему народу судилось узнать и изучить эти технологии на себе. Об одной древней технологии порабощения пойдет речь в этой статье.

22. И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и выйдя рассказал двум братьям своим.

Прочно вошло в обиход наш и утвердилось понятие хамова греха. И даже те, кто совсем далек от веры, неизменно считают сравнение с Хамом самым сильным оскорблением для человека. Извечным следствием греха этого — в силу Ноева проклятия — стало и наказание рабством.

Хамство в России сравнимо было разве что с проказой. Повествованием о грехопадении Хама начиналось всякое наставление о правилах хорошего тона. Характерно, что причиной дуэли часто становилось, не откровенно хамское поведение даже, а просто вздорный склад мыслей, тон, неосторожное высказывание по адресу других, совсем даже незнакомых, лиц. Пораженного хамским пороком безжалостно выдергивали из общества, как сорняк из грядки.

Известный русский философ Мережковский для наиболее доходчивого выражения близящейся революции, ее мерзости, смрада и ужаса, не нашел тогда образа более подходящего, чем сравнения ее с грядущим Хамом.

И были все основания такому сравнению. Интернационалка, действительно, в деле расшатывания основ Империи наравне с атеизмом особенное значение придавала пропаганде и распространению именно этого порока. Ну, как же, за пропаганду безбожия в православной стране можно и Сибирь схлопотать, а тут скрытое безбожие, в подлом виде. Сказывалось знание своей собственной истории. (Уж не об этом ли проклятии упоминается в известном гимне?) А дальше все как в математической формуле: хамский грех влечет собою рабство у рабов, значит, чтобы поработить страну, нужно спровоцировать народ ея к массовому хамству. Так усилиями революционеров и народников потихоньку приживался в России новый вид общественных отношений — хамский тон.

К 1917 году хамский тон стал столь привычным, что проник уже почти во все стороны общественной жизни; отразился на манере одеваться, держать себя, попал в язык газет, журналов, в устную речь. Его влияние обнаруживалось практически во всех областях деятельности, культуре, искусстве. Он определял направление «прогресса». Прогрессивные литераторы писали романы, герои которых производили отталкивающее, неприятное впечатление, в театре шли пьесы, прогрессивные авторы которых безжалостно смаковали унижение людей, мерзости и отвратительные пороки, низости и непотребство, прогрессивные живописцы списывали с натуры картины самых неприятных и неприглядных явлений и проявлений действительности, выискивали и изображали персонажей, утративших человеческий облик, прогрессивные стихотворцы соревновались в воспевании противоестественного разврата и извращений, на эстрадах и подмостках летних театров и концертных залов пелись скабрезные куплеты и пошлые песенки. Небывалый масштаб приняла в то время и критика Церкви и высмеивание «ортодоксального» вероисповедания. Сбывалось предсказание философа — Грядущий Хам явился.

После этого громадную махину государства оставалось только слегка качнуть.

25. и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих .

Затем, с неумолимой закономерностью, пришел кровавый переворот. Многие граждане из имевших совесть были уничтожены. Близкие по духу остались жить, и даже обласканы. Над страною взвился стяг Хамова племени.

Так бы все, может быть, и катилось дальше, если бы узурпаторы не озаботились сохранением ворованной власти и укреплением государства. Надо же было хоть чем-то и кем-то править. Тут уж они, круто осадив, все это хамство быстренько пресекли и стали поспешно вводить цензуру, контроль, уголовное наказание не только за поступки, но и за слова, а также преподавание правил поведения, этикета, возрождение обрядов, ритуалов, некоторых традиций «старой», ими самими отвергаемой, жизни.

Уж кто-кто, а архитекторы нового мирового устройства очень хорошо, по своему опыту знали, сколь противопоказан для укрепления государства хамский тон. Хамство, эта поистине проказа ХХ века, как и всякая хроническая болезнь до времени перешла в скрытое, латентное состояние.

II

Вовлечение в Хамский грех как верное и испытанное средство порабощения через полвека было снова востребовано. И сработало. Русский народ хитростью и подлостью опять столкнули в яму греха. А законное наказание за это, как видим из Библии и из действительности, рабство у рабов. Хоть и не виновны, но всему виной.

Закономерно, что родная дочь всех этих социальных взрывов и революций — Перестройка — внедрялась в нашу жизнь в точности по тому же сценарию: поначалу тихо, робко и вкрадчиво, с оглядочкой, извиняясь и кланяясь, сперва публикацией легких двусмысленностей, рискованных намеков, упоминанием непристойностей, натуральностей, циничных сентенций, вульгарных понятий. А потом уже освоилась, стала наглее, бесцеремоннее и грубее. Модное слово плюрализм и закон об отмене цензуры вытолкнули на поверхность общественной жизни лица совершенно иной породы, отличающиеся каким-то уж сверхчеловеческим лакейством и, конечно же, хамством. В отечественную прессу, литературу, театр, кино, живопись хлынула волна повальной критики и компромата, обличительности. Общество было охвачено тотальным порицанием, отрицанием и поисками грязи и низости.

Дошли даже до того, что стали публично порицать Победу в 1945 году.

Пусти свинью за стол… - говорит русская пословица. Естественно, что со временем обнаглевшая хавронья уже откровенно и нагло лгала и клеветала, цитировала похабные анекдоты, материлась, грязно ругалась, обливала грязью, ниспровергала идеалы, злобствовала и издевалась над святынями, не гнушаясь всех тех слов и выражений, что употребляются для выражения чувств и эмоций, накопившихся в кругах людей постоянно унижаемых, обиженных и отверженных, озлобленных: бомжей, чернорабочих, люмпенов, алкоголиков, заключенных, уличной шпаны и пр.

Эти-то особенные, до боли знакомые нам интонации, вновь, как в 1917 году, постепенно и незаметно зазвучали в искусстве, литературе театре и прессе, проникли в руководство, правительство, общественные организации, законодательные органы. Учителя хамства, адепты и апостолы хамства и ненависти вновь возникли на телеэкранах и страницах газет, на подмостках театров, чтобы формировать новых рабов.

III

В Ветхом Завете написано, что население Содома и Гоморры сплошь состояло из потомков Хама. Они и основали эти города. Тут к хамству и рабству присоединяется еще и содомия. Читающий да разумеет…

А тем временем на арене новой истории уже следующий пункт сценария новой Европы «священных камней», их центрального режиссерского управления развалом России. На сей раз уже в ультимативной форме, согласно технологии порабощения, «мировое сообщество» нагло и категорично требует от нас парада извращенцев и содомитов в столице России. Все как по прописи. И приобрели эти настоятельные требования характер уж чрезвычайно неистовый и истеричный.

Как будто от этого зависит судьба человечества. Да, зависит. Перекресток. Враги наши хорошо изучили Библию. А что в итоге? Всероссийский и всемирный «бобок». Слабый пульс угасающей жизни в разлагающихся трупах. «Давайте, — поощряют они доверчивых дикарей, — грешите! Заголимся и обнажимся! Давайте ничего не стыдится!» — голоса Содома и Гоморры. Как тут ни вспомнить, ни провести аналогию, — чем неизбежно заканчиваются подобные вещи в Ветхозаветной истории?

IV (в продолжение)

Примечательно, что разрушительным и разлагающим действием обладает не столько тема, не столько слова и мысли, высказываемые в произведении или газетной статье, но сама по себе интонация, тональность, тон, как в музыке, или же, другим словом, стиль. Не случайно стиль натурализма так высоко ценился революционерами: в основе своей содержал он похабство, непристойность, пошлость, грязь и пороки, низость и мерзость. Для этого и создавался.

Отец-основатель и теоретик натурализма, безбожник писатель Эмиль Золя (общественный защитник Дрейфуса в знаменитом деле) говорил так: «В недрах каждого человека гнездится недуг, в тайниках души любого из нас таится зверь» и «…необыкновенно целомудренные девицы и донельзя порядочные юнцы, с которыми мы встречаемся в некоторых романах, летают над землей; для того же чтобы они прочно встали на ней, надо сказать о них все, и без утайки. Мы и высказываем все. Мы больше не отбираем те или иные черты характера, мы не идеализируем свои персонажи; потому-то нас и обвиняют, будто нам нравится копаться во всяческих отбросах».

Узнаете? Да это же хрестоматийный классический пример хамова греха. И что характерно, попробуй обличить такого натуралиста в изображении чересчур отталкивающих, отвратительных подробностей. Он мгновенно отреагирует, и, пылая благородным негодованием, осадит тебя: «Это — правда жизни, истина, от которой нельзя отворачиваться, на которую нельзя закрывать глаза». Обвинит еще и вас, пожалуй, во лжи и неправде, обмане людей. Заговорит о своей великой и героической миссии гуманизма и светлом будущем человечества, сбрасывании оков, противодействии злу и лжи…

«Тому в истории мы тьму примеров слышим». В самом деле, вспомните громкие разоблачения, скандальные телепередачи об истории нашего народа, страны, обличительные «факты» о солдатах Великой Отечественной, о деятелях Империи Российской. Страна взахлеб разоблачала и развенчивала. И на всех этих страстных и гневных разоблачениях и обвинениях лежала тень хамского греха.

А попозже, на гребне волны были пущены в ход и скрытая клевета американского гражданина Познера, и новости Митковой, и вздорные скандальные домыслы о Пушкине и русской литературе в интерпретациях Швыдкого и иных негодяев — адептов и служек хамства, злобы, ненависти. И все это с той же «благородной» целью приближения светлого будущего. Вот только зарплаты этим хамоватым спасителям России платились в долларах (из американских грантов).

Рассматривая современное искусство России, есть все основания, по примеру Эмиля Золя сформулировать и обосновать новое течение, новую эстетическую категорию, новый стиль (наравне с модерном, готикой, ренессансом, реализмом) — Хамизм. И он, особенно в последнее время, настойчиво претендует на то, чтобы стать эстетическим идеалом современности, необходимым и единственным условием художественного творчества. И, что феноменально, в основе всей этой «эстетики» лежит все один и тот же хрестоматийный извечный хамов грех — стремление поиздеваться, поглумиться над собственным отцом и Отечеством и над всем сущим. Да и социальный заказ есть — продолжающееся разрушение устоев нации и государства.

И работа эта делается. К примеру, один московский театр поставил спектакль по «Мертвым душам» Гоголя. На сцену вывалили кучу вонючей грязи, через которую хлюпая и чавкая болотными сапогами, пробираются актеры. Авторы спектакля глумятся и издеваются, восторженно смакуя в своем воображении, что Россия и ее люди и есть эта самая грязь. Ничего кроме грязи. Ненависть. Так уж устроено зрение этих авторов. И хамская их природа. Поймут ли меня эти помраченные, что их спектакль ничего общего не имеет ни с Гоголем, ни с Россией, ни с творчеством, а обличает самих «создателей», грязь и пятна копоти их исковерканных и падших душ.

Или вот, к недавнему юбилею Победы в Великой Отечественной войне другой, очень известный театр, приискал и позвал для постановки режиссера именно этой хамской породы. В результате на подмостках возник обличительный спектакль, полный глумления и клеветы на героев войны, строго выдержанный в «академически» хамском тоне.

Дошло уже до того, что и профессионализм в искусстве определяется мерилом Хамства. Художественность превратили в синоним Хамства. Как развитие этого направления в искусстве возник в последнее время даже новый жанр — издевательская опера. Чего стоят одни «Дети Розенталя»! Думаете, за их исключительно высокую художественность организовали им всемирную премьеру в цитадели русской культуры — Большом театре?

Я уже не говорю о литературе, которая превратилась уже в антологию хамского стиля.

V

Все это случаи явного, узнаваемого хамства и открытый манифест Новой Интернационалки — новой Европы «священных камней», как ее кличет радио Свобода. Есть и другая, скрытая, подлая природа хамова греха. В этом случае благочестивые и нравственные, безукоризненно положительные мысли и слова силы зла используют в целях совершенно противоположных. И происходит этот процесс невидимо, скрыто, незаметно для неискушенных людей.

Выглядит это как будто бы правильно и нравственно. Факты бесспорны, доказательства неопровержимы, обвинения справедливы. Да, автор, хоть и нерусский, но предельно объективен. Ни одного своего чувства, эмоции, оценки, прогноза. Голые факты. Слегка смущает только чуть-чуть намеренно грубоватая интонация статьи, произведения или спектакля. Да еще, пожалуй, подбор, комбинация фактов и последовательность изложения. Выводы же делает сам читатель или зритель. Но какие выводы! Увы! — возникают в сознании читателя и зрителя мысли отнюдь не благочестивые и чувства вовсе недобрые.

И это уже явление посерьезней, поскольку действует подобно, а то и посильнее хамства открытого. Но невидимо, неприметно, исподволь. А автор всего лишь взял какой-то особенный тон и чуть-чуть изменил стиль. И его не уличишь и не обвинишь в тенденции. Своеобразная игра в бисер. Все какие-то маски, полумаски, масленичные хари, полуфразы, полунамеки. Свет, тени… Одним словом, весь тот арсенал, что выработан для сокрытия личного мнения или убеждения, чтобы на случай обвинений эдаким адвокатом, нанятой совестью обелить и оправдать писавшего и говорившего. И выставить противную сторону уж совсем дураком и неучем. Одно бесспорно и неизменно — сопутствующий всем этим статьям и эссе классический хамский тон.

Странно, что тогда, в 90-е годы хамский тон, эта квинтэссенция демократии, мгновенно снискал поддержку в нашей ограбленной и оскорбленной стране и людях ее.

Странно, но объяснимо. Просто чувства и эмоции граждан нашей страны уравнялись, стали такими же, как и чувства всех тех рабских душ, опустившихся и изверившихся людей, деклассированных элементов, чей мрачный мiръ отравляет сущее. К тому же щедро оплачивалось тогда разрушение государства со стороны всяких соросов и прочих. И вера в людях отсутствовала. Сказались годы безбожной власти.