 |
| Новые Известия | Михаил Поздняев | 08.04.2005 |
Фонд «Хадиджа» (так звали первую жену пророка Мухаммада) был создан пять лет назад усилиями группы московских мусульманок. Однако реальной датой его рождения можно считать 1996 год, когда на одной из столичных квартир начали собираться верующие женщины для изучения основ ислама. В дальнейшем, когда квартира перестала вмещать всех желающих, пришла пора регистрации фонда, который возглавила Сания Сайфуллина.
Теперь число членов «Хадиджи» перевалило за сотню, и суфражистки на мусульманский манер порешили: хватит вариться в собственном соку, пора испечь первый блин. И он вышел не комом. На конференцию приехали гостьи из других городов, были приглашены Лемма Гирфанова, директор единственной в Москве школы с этнокультурным татарским компонентом образования, и в порядке исключения представитель «сильного пола» Шамиль Аляутдинов, имам-хатыб мечети на Поклонной горе.
На обсуждение были вынесены следующие острые темы: особенности мусульманской семьи, живущей в мультикультурном мегаполисе, нормы отношений с родственниками-немусульманами, противодействие растущим в обществе антиисламским настроениям и даже «проблема хиджаба». Но в центре внимания оказались не женские, а детские проблемы. Парадокс: в Москве, «русском» городе, одна из крупнейших в Европе мусульманских диаспор, но воспитание в детях сызмальства национальной и религиозной самоидентификации пущено на самотек.
Было отмечено, что случаи, когда дети — этнические мусульмане «со скрипом» вписываются в «нормальные русские» школьные классы, учащаются. Неисправимый акцент или строгое соблюдение поста запросто может привести не только к тяжелой депрессии, но и к чему похуже. Месяц назад ученик 9-го класса одной из школ, переехавший с родителями в Москву из Чечни, не выдержал тотальной травли, начиная с соседа по парте и кончая учителями и самим директором. Начинал учиться он, живя в другом районе, и в тамошней школе все обстояло как нельзя лучше, но вместе с квартирой пришлось поменять и школу. На все жалобы и мольбы разрешить ездить через весь город в прежнюю школу, к друзьям, отец отвечал: «Нет. Мы терпим — и ты терпи». Результат — прощальная эсэмэска бывшему однокласснику и сведение счетов с жизнью.
Говорилось на конференции и о раздельном обучении мальчиков и девочек, и о создании за неимением «исламских детсадов» детских комнат в духовных училищах и игровых площадок при мечетях.
Имам Шамиль Аляутдинов отметил, что «мусульмане Москвы располагают сегодня огромными возможностями, в том числе материальными», но, несмотря на то, что число людей, исповедующих ислам, растет, большинство из них равнодушны к проблемам уммы — религиозной общины. «Поймите, — призвал он женщин из фонда „Хадиджа“, хотя имел в виду их работающих и зачастую состоятельных мужей, — никто за нас ничего делать не будет».
Кстати, Хадиджа была, говоря современным языком, «бизнес-леди»: нанимала купцов для снаряжения и отправки караванов с товарами в другие города. Честная торговля, приносящая не только прибыль продавцу, но и удовольствие покупателям, в исламе только приветствуется…
Так уж случилось, что в день проведения конференции у московских мусульманок появилась возможность одеваться современно и в полном соответствии с законами шариата. При Исторической мечети на проспекте Мира открылся «исламский бутик». Самый простой хиджаб стоит 100 руб., кашемировые и шелковые палантины 2−3 тыс. Широк ассортимент платьев, юбок, жакетов для посещения мечети, деловых встреч и дома.
Так что «проблема хиджаба» для мусульманок, похоже, не в том, прикрывать или не прикрывать лицо платком, а в том — каким.
