Возврат к народным традициям?

Первый международный фестиваль православной песни «Невские купола»

В Петербурге на пасхальной седмице с 25 по 29 апреля 2006 года по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира проходил Первый международный фестиваль современной православной духовной песни «Невские купола» в честь Новомучеников и Исповедников Российских.

После тщательного отбора, в ходе которого было прослушано более шестидесяти исполнителей духовной песни, лауреатов многих духовных фестивалей, проходящих по всей России и в регионах ближнего зарубежья, были отобраны лучшие из лучших. Впервые на фестивале прозвучали голоса из разных уголков России и не только России. Фестиваль был организован Духовно-просветительским центром Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры при содействии Санкт-Петербургской епархии, а также благотворительным фондом «Форум Камерных Искусств» при поддержке губернатора г. Санкт-Петербурга В.И.Матвиенко и Законодательного собрания г. Санкт-Петербурга.

Каждый день после конкурсных прослушиваний многочисленные поклонники духовной песни, собравшиеся в концертном зале Лавры, могли усладиться пением известных исполнителей в жанре духовной песни: Евгении Смольяниновой, Ирины Скорик, Татьяны Петровой, Людмилы Кононовой.

29 апреля состоялся большой галла-концерт в двух отделениях, где произошло награждение лауреатов фестиваля.

Фестиваль широко заявил о себе неправославному, невоцерковленному миру, о чем говорится в процитированном мною выше анонсе, составленном его организаторами.

А значит его участники (от устроителей и жюри до отдельных исполнителей) взяли на себя великую ответственность — показать, как они представляют Православие для тех, кто ищет дорогу к храму. «Цели и задачи у „современной православной духовной песни“ прежде всего миссионерские,» — не раз было сказано в приветственных словах, предварявших конкурсные программы.

Можно упрекнуть меня в эстетстве и субъективизме суждений, но я бы отметила некий пересол миссионерствования. Этот пересол ощущается уже в самом названии «современная православная духовная песня». Определения «современная» и «духовная» здесь служат как бы дополнением к понятию «православная песня». Начнем с того, что мы опять возвращаемся к тому спору, который возникал уже десять лет назад: можно ли себя аттестовать как «православный писатель или поэт», «православный художник», тогда еще шутили, почему же не «православный водопроводчик»?

Со стихами, прозой и живописью вроде бы разобрались, и всем давно уже стало ясно, что стихи могут быть хорошими или плохими, а от того, что в них без конца употребляются священные имена, они православными не станут, так же и с прозой, необязательно герои православных авторов должны декларировать свое Православие на каждом шагу, так же и с живописью, — необязательно писать портреты монахов и картины на исторически-православные сюжеты, чтобы получить за все перечисленное титул «православного творца слова, кисти и нотного стана». Давно уже стало ясно, что сейчас о «Боге нельзя говорить при электрическом свете», то есть говорить, писать в лоб, слишком прямолинейно, назидательно, моралистически, декларативно. Никаким миссионерским целям это не послужит, наоборот, может отвратить многих современных людей, которые вообще не любят проповедей.

А вот песня-то названа именно «современной православной». И, на мой взгляд, в большинстве случаев она вышеназванной особенности современности (нелюбовь назидательности) не удовлетворяет. Из тех авторских текстов, которые пришлось прослушать в течение трех конкурсных дней, слишком мало было таких, о которых можно сказать: «Это просто хорошие стихи», а не проповедь и морализаторство. То есть не рифмованные строчки, в которых преобладает декларация, призыв или назидание, а образ, то есть глубина. Потому, наверное, таким контрастом прозвучало, пение Евгении Смольяниновой, после самого долгого конкурсного дня — 28 апреля. В ее песнях даны зримые картины, многогранные, неоднозначные образы, слушатель волей-неволей погружается в сложнейшие душевные переживания, которые не потеряются, после того, как песня отзвучит.

Сказав о душевных переживаниях мы подошли к третьему определению, которое дали фестивалю его организаторы, — «духовная песня». «Духовными стихами» (не песнями, а именно «стихами») называется вполне определенный жанр народной песенной культуры. Этот жанр требует соблюдения особых правил и в отношении музыкального исполнения, и в отношении текстов. На эту тему написано немало интереснейших исследований.

А в данном случае определение «духовная песня» имеет слишком расширительное значение. Это, как любят говорить о себе деятели культуры, что они хранят и проповедуют «духовные ценности». Так и здесь. «Духовная песня» — это, вероятно, означает что-то возвышенное, неземное, проповедующее «духовные ценности», немирское?

Но ведь святоотеческое определение духовности совсем иное. Духовное — это то, что от Духа Святого, то, что освящено, вдохновлено Духом. Или авторы-исполнители дерзают о себе думать, что они поют в Духе Святом? Прп. Нектарий Оптинской, поминая царя-пророка Давида, говорил, что таких духоносных поэтов Господь дает одного на миллионы.

Из этого определения (опять предвижу возмущение и несогласие) следует, что мы проповедуем какой-то усредненный уровень культуры. Который, хотя, конечно это опять очень субъективно, напомнил советские праздничные концерты с обязательным набором тем для песен и поощряемой манерой исполнения. Ведь неслучайно первые места заняли именно исполнители, которые напоминают о недавнем прошлом — задушевном полу-оперном, полу-народном пении. Исполнители же, которые представили оригинальную музыкальную аранжировку и недекларативную лирику отмечены не были. Это показательно.

Мне возразят, что это лучше, чем попса, лучше, чем рок, и опять-таки «народные традиции». Но «современная православная духовная песня» — это явление не традиционное для русской культуры, а наоборот, очень даже новое.

Это в последние пять-десять лет все вдруг запели, стали подбирать аккорды на гитаре и под нехитрые мотивы «славить Христа»! Я могу сто раз ошибаться, может быть, все это очень хорошо, и можно, ссылаясь на авторитет иеромонаха Романа сказать, что «Русь еще жива, Русь еще поет». Но, насколько я знаю из личного общения с батюшкой — он враг всяких подмен. И когда он написал процитированные строчки или «Русь еще жива, Русь еще поет», он имел виду молитву, молитвенное пение.

Потому на мой взгляд, тут есть некий пересол и подмена, — духовная и душевная энергия человека, который зачастую только-только переступил порог храма, расходуется на то, чтобы «спасти через песни неверующий мир». Так православные люди начинают подобно протестантам миссионерствовать через пение, а не через добрые дела, как это было в традиции православного миссионерствования.

Повторю еще раз: может быть, я ошибаюсь и чего-то не понимаю. Только всякое явление, которое вдруг становится массовым (а «современная православная духовная песня» охватила уже города и веси), неизбежно теряет достойный культурный уровень и вызывает настороженность.

И по мне уж лучше помнить о том, что христианство всегда трезвенно, чем восторгаться каким-то явлением или человеком, толком не разобравшись в нем. Святые отцы подчеркивали и говорили о трезвенности христианства. И учили бояться подмен.

Дай Бог, чтобы я ошибалась, и массовое движение, которое называется «современная православная духовная песня» действительно принесло в будущем добрые плоды. Дай Бог.