Пророки Западной Руси

Воссоединение разделенного народа именуется в политическом лексиконе «ирредентой». Ближайший прецедент «ирреденты» — недавнее воссоединение Западной и Восточной Германии. Проиллюстрировать на основе исторических и этнографических данных факт единства белорусов и великороссов показать, что духовная и культурная элита Западной Руси осознавала себя русской, принимала паритетное участие в выработке русского литературного языка, развитии русской культуры и, безусловно, стремилась к национально-государственному единству России, является актуальной задачей т. к. многочисленные внешние и внутренние противники воссоединения лихорадочно ищут свои аргументы, не гнушаясь никакой демагогией. В частности, постулируются разного рода эрзац- научные «теории», призванные поставить под сомнение очевидный факт -на протяжении столетий славянский нард, проживающий на пространстве от Бреста до Тихого океана, считал себя единой нацией, называл себя русскими. Противники воссоединения утверждают, что белорусы исторически являлись отдельным народом (т.н. «кривическая теория»),. А затем, якобы были оккупированы Россией и подавлялись ей. Наиболее радикальные противники общерусского единства пытаются навязать т.н. литвинскую идею", лишить белорусов их исторической русской идентичности, попросту переименовать их в литвинов, пытаются убедить в существовании «литвинской нации», ведущей, якобы, свою историю со времен литовско-русского государства.

Сначала небольшой экскурс в историю. Белорусская ветвь русского народа — это потомки племён кривичей и дреговичей, расселившихся вместе с другими славянскими племенами по русской равнине. «Повесть временных лет» констатирует наличие у них единого языка. «…а Словеньскый язык и Русскый одно есть» — писал преподобный Нестор — летописец.

Кривичи жили по верховьям Волги, Западной Двины и Днепра, дреговичи заселили пространство между Двиной и Припятью. Из этого следует, что потомками кривичей являются так же жители Смоленской, Тверской, Новгородской и Псковской областей. (Этот факт делает теорию об изначальной племенной обособленности белорусов совершенно абсурдной). Племена эти быстро слились с остальными, образовавшими единый русский народ, и имя их уже к середине 12 веке совсем исчезло со страниц летописей.

Что же представляли собой княжеские уделы Северо-западной Руси? Древнейший из них — Псков, основанный ещё до призвания варягов. Псковская земля дала всероссийскую святую — равноапостольную Ольгу. Полоцк — сначала колония Новгорода, затем — важнейшее княжество Киевской Руси. В 1101 году из Полоцкого княжества выделяется Витебский удел. В 1067 году — первое упоминание о Минске. Смоленская земля известна с 10 века, пик могущества — середина 12 века. Все эти княжества — русские, активно участвующие в общерусской политической жизни. Духовное управление осуществляется Киевским митрополитом, вся Русь пользуется единым письменным языком… Однако междоусобные войны приводят к тому, что враждующие друг с другом русские княжества попадают под власть иноплеменных государств — Северо-Запад и часть Юга — Литвы, Восток — Орды, Юго-Запад — Польши. Внутрирусские противоречия приводят к колониальной зависимости, народ подвергается геноциду и ассимиляции. Вот основной исторический и политический урок, который следует извлечь из этого периода истории. Подавляющее большинство «самостийных» русских княжеств не выжило.

Следующий этап — это национально — освободительная борьба русского народа за свою цивилизационную, духовную и национальную идентичность и государственное воссоединение. Вехи этой борьбы — консолидация русских национальных сил в Москве, учреждение в 1589 году Московского Патриархата, победа 1612 года, воссоединение Юга и Севера Руси в 1654 году, воссоединение Западной, иначе Белой Руси с остальными русскими землями в 1795 году.

После разгрома Киева татарами в 1240 году Северо-западные княжества Руси оказались под властью Литвы — тогда ещё языческого племени, не имевшего своих серьёзных государственных и культурных традиций. Уже при князе Гедимине (1316−1341) Литовское государство состояло на 2/3 из русских областей, а при его преемнике Ольгерде присоединило к себе Чернигово-Северскую область, Брянск, Смоленск, Киев, Волынь и Подолию и даже Псков. Со времени Витовта (1392−1430) чисто литовский элемент тонул в массе русской народности (9/10 — русские и только 1/10 — литовцы). Само собой, незаметно, без всякого давления извне в литовском населении начался процесс обрусения. Обладая более развитой культурой, русские духовно подчинили себе литовцев. Русский язык, православная вера, русские обычаи, русские порядки все более и более проникали в литовскую среду. Показательно само название этого государства — Великое княжество Литовское, Русское и Жемайтское.

О «естественной монополии» русского языка на этих землях свидетельствует фундаментальный труд выдающегося русского лингвиста Я.Ф. Головацкого «Памятники дипломатического и судебно-делового языка русского в древнем Галицко-Волынском княжестве и в смежных русских областях в XIV — XV-в.в.» [i] Об едином русском самосознании в Виленском крае свидетельствует и работа другого замечательного южно-русского филолога Михаила Максимовича «Об употреблении названий Россия и Малороссия в Западной Руси» [ii] «Не очень давно,-говорится в ней, — было толкование о том, будто Киевская и вся Западная Русь не называлась Россией до её присоединения к Руси восточной… Чтобы уничтожить навсегда этот несправедливый и нерусский толк, надо обратить его в исторический вопрос: когда в Киеве и в других западно-русских областях своенародные имена Русь, русский начали заменять, по греческому произношению их, именами Россия, российский? Ответ: с девяностых годов XVI века, в правление короля Жигимонта III, то есть вскоре после того, как земля Киевская и всё княжество Литовское были присоедены к Польше на Люблинском сейме 1569 года.

Основанием такого ответа служат акты и книги того времени, печатанные в разных областях русских, присоединенных к Польше. Приведу свидетельства тех и других:

Вот первая книга, напечатанная в Киеве в типографии Печерской лавры — Часослов 1617 года. В предисловии к ней иеродиакона Захарии Копыстенского сказано: „Се, правоверный христианине и всеи благоверный читателю, от нарочитых мест в России Кийовских, сиречь лавры Печерския…“.

Обратимся к земле Галицкой. Там Львовское братство [1] в своей типографии прежде всего издало „Грамматику“, 1591 года, в наставление „многоименитому российскому роду“. В ней упоминается о пришествии патриарха Иеремии „в страны Российския“, митрополит Киевский и Галицкий Михаил (Рагоза) именуется „архиепископом всея России“. Того же 1592 года Львовское братство обращалось в Москву к царю Фёдору Иоанновичу с просительными посланиями, в которых именуют его „светлым царём Российским“, вспоминают „святого князя Владимира, крестившего весь российский род“. Такое же употребление имен „Россия, Российский“ было тогда на и Северо-Западе Русском.

3) В столичном городе литовского княжества, Вильне, где была долго и резиденция митрополитов Киевских, Михаил Рагоза первый из них стал писать в своём титуле „всея России“ — как это видно из подлинных актов 1590—1599 годов. Так прежде писал и его преемник, униатский митрополит Ипатий Потей в 1600—1608 годах. А прежние митрополиты Киевские, бывшие до Михаила Рогозы писали и „всея Руси“ или „всея Руссии“. Так же писали в своём титуле и Московские митрополиты, бывшие до учреждения патриаршества в Москве. Первый патриарх Московский Иов писал уже „и всея России“ (в 1576—1589 годах)».

Итак — Киев, Львов, Вильно, Москва — всё это Русь, в греческом произношении — Россия.

Деловой и литературный язык этого пространства — русский, живёт здесь — русский народ. Что касается Северо-западной Руси, то, если бы не польско — католическое вмешательство, процесс естественной русификации литовских племен был бы доведён да конца и литовское племя было бы также ассимилировано русскими, как и многие угоро-финские племена — чудь, меря, весь, пермяки, которые естественным образом растворились в русском море. Однако, династический брак литовского князя Ягайло с польской королевой Ядвигой и принятие им католичества в корне изменил ситуацию. Попав в Литву, обратив в свою веру её «истэблишмент», постепенно подчинил себе Литву политически, польские католики подошли к следующему шагу — геноциду большинства православного русского народа. После Люблинской государственной и Брестской церковной уний этот геноцид начался в полную силу. Православные жители Литвы и Польши лишены всех гражданских прав. Самым ярким «героем» антиправославного, антирусского террора стал полоцкий униатский архиепископ Иосафат Кунцевич. Этот деятель, кроме обычных в Речи Посполитой убийств и пыток противников унии, запрещал хоронить православных на христианских кладбищах, приказывал разрывать могилы православных, выкапывать трупы и т. д. О страданиях, которые переносило православное население в Польше в 17 веке свидетельствует речь волынского депутата Л. Древинского, произнесённая в 1620 году на сейме в присутствии короля. «…Каждый видит ясно, какие притеснения терпит этот древний русский народ относительно своей веры. Уже в больших городах церкви опечатаны, имения церковные расхищены, в монастырях нет монахов — там скот запирают: дети без крещения умирают, тела умерших без церковного обряда из городов как падаль вывозят…

Не говоря о других городах, скажу, что во Львове делается: кто не униат, тот в городе жить, торговать и в ремесленные цехи принят быть не может. Монахов православных ловят на вольной дороге, бьют и в тюрьму сажают. В чины гражданские людей достойных и ученых не производят потому только, что не униаты. Простакам и невеждам, из которых иной не знает, что такое правосудие, места наполняют в поношении стране русской.»

Тогда-то и появляется слой русских коллаборантов, перешедших на польско-униатскую сторону, таких как сын полоцкого сапожника Иосафат Кунцевич. Чтобы доказать свою лояльность полякам, они пуще других упражнялись в ненависти к православной вере и своему русскому народу. Это тоже исторический и политический урок.

Современные униатские историки обычно любят противопоставлять фанатику И. Кунцевичу «просвещённого» канцлера Льва Сапегу. Однако следует помнить, что Сапега в в Смутное время. стоял во главе польско-литовских войск, бравших штурмом нашу великую святыню — Свято-Троице Сергиеву Лавру. Если бы тогда они победили, подчинив себе всю Православную Церковь и Восточную, Московскую Русь, то русское самосознание было бы уничтожено. Первыми «попали бы под нож» жители Западной Руси, в том числе и предки нынешних «самостийников».

По выражению выдающегося белорусского историка М.О. Кояловича, «Московская Русь — это вооруженный орден по защите Запада от азиатов и западной Руси от воинствующего католицизма». Действительно в период с середины XV по середину XVI в.в. 50 лет из ста Московское государство провело в войнах за свободу угнетаемых православных христиан Речи Посполитой, а в XVII — и того более. Результатом всех переговоров о мире с Речью Посполитой были обязательства Польши прекратить преследования православных и по мирному договору 1686 года Русское правительство оставляло в Польше «резидентов» — «уполномоченных по правам человека», призванных следить за соблюдением прав и свобод православных русских людей. Мысль о единстве Запада и Востока Руси всегда жила во всех её частях.

Следует особенно подчеркнуть, что идеологическую базу общерусского воссоединения разрабатывалась в одинаковой степени на Западе и на Востоке Руси. Как уже отмечено, на Востоке — это, в первую очередь, выдающися иерарх и богослов патриарх Никон, благословловивший войну с Польшей и установивший праздник всех Русских Святых, то на Западе Руси подготовку к воссоединению осуществляли знаменитые православные братства, киевская и виленская интеллигенция — ученое православное монашество. Так, ок. 1680 года киево-печерский архимандрит Иннокентий Гизель создает апологетический труд «Синопсис или повесть о начале словенского рода». «Синопсис» выдержал более 30 изданий в России и использовался как единственное учебное пособие по русской истории вплоть до времени Ломоносова. Особенно следует подчеркнуть роль Южной и Западной Руси в формировании общерусского литературного языка. Основная лексическая, грамматическая и орфографическая база русского языка создана в Киеве [2]. Это — «Лексикон словенско-росский» киевского монаха Памвы Берындры, первый русско-латинский словарь, составленный киевскими монахами Епифанием (Славеницким) и Арсением (Сатановским), Церковно-славянская грамматика, созданая архиепископом Мелетием (Смотрицким); первая «Русская риторика» создана белорусом Симеоном Полоцким. Из этого следует очевидный факт, что коренной язык для всей Руси, Великой, Белой и Малой — русский.

Также первые требования политичесского воссоединения с Московской Русью приходят именно с Западной Руси — в 1624 году и в Москву отправляется посольство от Киевского митрополита Иова (Борецкого) во главе с Волынским епископом Иаковом с просьбой о воссоединении.

«Вот как происходило освобождение Литовской Руси (1654 год)-, иллюстрирует Борис Ширяев, русский автор, принадлежавший „первой волне“ эмиграции, — Стратегический штаб Москвы намечает главн ый плацдарм не на юге, а на Западе, на Белой Руси. Оперирующими там главными силами руководит сам Царь и при нем его ближайшие политические советники: Морозов, Милославский, Одоевский, Ртищев…

Московская рать одухотворена религиозным порывом. Религиозно-этические цели освободительной войны полнозвучно высказаны в речах к войскам и народу самого Царя и патриарха Никона. Столь же точно сформулированы освободительные цели войны и в грамотах Царя, разосланных подъяремной Литовской Руси. Самодержец призывает к миру и единству, но не к вражде и резне, гарантирует всему русскому и литовскому населению религиозную свободу, местное самоуправление (сохранение Магдебургского права), тем же, кто не желает принять русского подданства — беспрепятственный пропуск в Польшу. Все эти обещания были соблюдены и результаты сказались в первые дни войны. Еще на пути к Вязьме 4 июня Царь получил донесение о сдаче без выстрела пограничного Дорогобужа русскому передовому отряду; 11 также без боя сдался Невель; за ним Полоцк, Рославль, Мстиславль, Гомель, Могилёв.

„Москва воюет по новому образцу“ — доносят польскому королю Яну-Казимиру его воеводы, — „занимает земли милостью и жалованием. Мужики нам очень враждебны, везде на царское имя сдаются и делают нам больше вреда, чем Москва“. [iii]

С первой попытки освободить Белую Русь не удалось — слишком силён был польский, шведский, крымско-татарский факторы. Но за несколько лет свободы творческий потенциал Белой Руси раскрылся во всю силу — в середине XVII в. каждый пятый житель Москвы — белорус, воспитатель царских детей Симеон Полоцкий — белорус. Великим памятником единства Западной и Восточной Руси стал дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском, под Москвой, построенный белорусскими мастерами. Его называли „восьмым чудом света“ — это было огромное здание из дерева, с тончайшей резьбой, без единого гвоздя. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович выписывают более трехсот мастеров- малороссов и белорусов, котрые получают самые престижные заказы на строительство царских дворцов и знаменитого Новоиерусалимского монастыря под Москвой, который создавался Никоном как духовный центр всего православного мира. Белорусы братья Полубес считаются непревзойденными мастерами изразца.

Однако в результате вынужденного Андрусовского мира с Польшей окончательное освобождение Белоруссии затягивается еще на столетие. Вернувшаяся тогда Речь Посполитая мстит: ликвидируются православные братства, огромные удары наносятся по Православной Церкви, всегда бывшей главной защитницей русского народа, крестьяне подвергается беспощадному закрепощению. Но несмотря на это православно-русская идея жива — святитель Георгий Конисский сражается за Православие. Когда, в 1795 году Белая Русь воссоединилась с Россией, на ней сохранилось более 150 полуподпольных православных братств ([iv]).

Долгожданное воссоединение Белой, Западной Руси с Русью Восточной состоялось, наконец, в 1795 году. Однако наши исторические оппоненты-Ватикан и его миссионеры, польские реваншисты отнюдь не смирились с поражением. Все острие их деятельности было перенесено в гуманитарную сферу. Из-за благодушия Санкт-Петербургского правительства иезуиты вплоть до середины XIX века контролировали почти всю систему высшего образования на Юге и Западе Руси. Оплотами польско-католических идей стали Виленский университет, Кременецкий лицей, Харьковский университет (поразительно, что в Харькове, где никогда поляков не было, в открытом в 1805 году университете преподавание велось на польском языке!), базилианская школа в Умани. Именно в этих стенах были разработаны все антирусские теории, активно пропагандируемые и в наше время. Именно там была воспитана плеяда „самостийников“ малороссийских, отрекшихся даже от своего национального имени — русский. Показательно, что „отцы украинофильства“ В. Гулак-Артемовский и Н. Костомаров были выпускниками Харьковского университета. Основатель Кременецкого лицея Фаддей Чацкий придумал известную теорию о неславянском происхождении всех русских субэтносов. Согласно этой теории малороссы, или, по новой терминологии, украинцы, произошли от тюркской орды „укров“, великороссы — это смесь финно-угорских племён с татарами. В разрабатонной впоследствии в менее рдикальном варианте идеологеме за малороссами оставлялось право на славянские корни, з, а великороссами-нет. Последние обвинялись также в узурпации имени и наследства домонгольской Киевской Руси. Однако сама историческая топонимика убедительно показывает, что русский народ Киевской Руси, спасаясь от междооусобиц и половецких набегов, мигрировал на Северо-Восток. Вслед за потомками переселенцев было основано Владимиро-Суздальское княжество и Новгород-Нижний и т. д. На русской земле, от Карпат и до Волги, при реке Трубеж существовало три города Галича (1 — на Западе: на Волыни, 2 других — на Востоке: в Костромской и Вологодской областях), два Владимира-Волынский и на Клязьме, три Звенигорода, три Новгорода — Великий, Волынский и Нижний, три реки Лыбедь и три Припяти. Язык и фольклор Киевской Руси наиболее сохранился на Северо-Востоке, Киевские святые канонизированы в Москве, Киевский митрополит, а именно, коренной галичанин св. Пётр, указал на Москву, как на будущую столицу и добровольно перенес в неё свою резиденцию.

Вышеуказанные вульгарные, по сути, антинаучные теории Чацкого и Франциска Духинского, преподавателяУманского базилианского лицея, явились обоснованием польских, а затем германских и австрийских программ расчленения России, и колонизации ее юга и запада.

. Согласно им, понятие орусском народе-фикция, а есть „украинцы“, „литвины-белорусы“ и „москали“. Нет нации, нет и государства.

Квинтэссенцией польских „трудов“ можно считать признание известного в польских реваншистских кругах19 веках ксендза Валериана Калинки о народе Западной Руси: „…Поляком он не будет, но неужели он должен стать Москалём? Поляк имеет другую душу и в этом факте такую защитительную силу, что поглощённым быть не может.

Но между душой Русина и Москаля такой основной разницы, такой непроходимой границы нет. Была бы она, если бы каждый из них исповедывал иную веру, и поэтому уния была столь мудрым политическим ходом. Если бы Русь по сознанию и духу была католической, в таком случае коренная Россия вернулась бы в свои природные границы и в них осталась, а под Доном, Днепром и Черным морем было бы нечто иное. Каково же было бы это „нечто“? Одному Богу ведомо будущее, но из сознания племенной отдельности могло бы со временем возникнуть пристрастие к иной цивилизации и в конце концов к полной отдельности души. Раз этот пробуждающийся народ проснулся не с польским чувством и не с польским самосознанием, пускай останется при своих, но эти последние пусть будут связаны с Западом душой, с Востоком только формой. С тем фактом (с пробуждением на Руси с не-польским сознанием) мы справиться уже не в состоянии, зато мы должны позаботиться о таком направлении и повороте в будущем потому, что только таким путём можем ещё удержать Ягайловские приобретения и заслуги, только этим способом можем остаться верными призванию Польши, сохранять те границы цивилизации, которые оно предначертало.

Пускай Русь останется собой и пусть с иным обрядом, будет католической — тогда она с Россией никогда не будет и вернётся к единению с Польшей. И если бы даже это не было осуществлено, то всё-таки лучше самостоятельная Русь, чем Русь Российская.

Если Гриць не может быть моим, пускай он будет ни мой, ни твой“. [v]

В середине 19-го века „украинствующая“ и „литвинствующая“ терминология ещё не имела широкого распространения. Не употреблял её и ксендз Калинка. Но на Противопоставление „Руси“, под которой Калинка разумеет русский Юг и Запад России, каковой он обозначает великорусский Север, грубо выражаясь, „шито белыми нитками“ и потому мало эффективно Такая терминология, вероятно, хорошо звучит по-польски, но мало вразумительно для русских. Русь есть Россия, Россия есть Русь — на том стоит классическое, нормальное русское самосознание. Для целей, преследуемых о. Калинкой и др., т. е. для раскола единого русского народа непременно для Юга и Запада Росии необходимо было создать более радикальную мифологемму, в первую очередь, найти совершенно отдельное название (в этом случае даже остатки наукообразности были раствореныгрубыми пропагандистскими приемами согласно известному принципу геббельсовской пропаганды-» ври по -крупному и тебе поверят).

Оно и было найдено под именем «украинцев» и «литвинов».

Полезно также процитировать завещание польского повстанца генерала Милославского: «Бросим пожары и бомбы за Днепр и Дон, в самое сердце Руси. Возбудим споры и ненависть в русском народе. Русские сами будут рвать себя собственными когтями, а мы будем расти и крепнуть». Известный русский эмигрантский деятельВ.Шульгин.в своей актуальной и поныне работе «Украинствующие и мы» дает меткие характеристики украинским «самостийникам- мазепинцам», которые в полной мере могут быть отнесены и к их «белорусско- литвинским» коллегам. ([vi]). Итак, «как и другие сектанты, „украинствующие“ могут быть разделены на 3 категории:

Честные, но незнающие. Это те, которых обманывают.

Знающие, но бесчестные, призвание сих обманывать „младшего брата“.

Знающие и честные. Это маньяки раскола, они обманывают самих себя».

Что касается ничем не прикрытых исторических фальсификаций, которых «украинствующие» и «литвинствующие» абсолютно не стесняются, то для человека, знакомого с историей Церкви и ролью иезуитского ордена в Речи Посполитой, в этом ничего удивительного нет. Дело в том, теоретическое обоснование притязаний римского католицизма на лидерство в христанском мире, абсурдный с православной точки зрения догмат о папской непогрешимости основаны на откровенных подтасовках истории.-речь идет о «Константиновом даре"(якобы существовавшем завещани св. императора Константина, наделяющее римских пап сверхполномочиями) т. е. о документе, подлинность которого более чем сомнительна, и „Лжеисидоровых декреталиях“ — апологии папских притязаний на власть с вырванными из контекста цитатами из Святых Отцов, сочинённых в 7 веке испанским епископом Исидором Севильским. С этого времени подобные вещи стали традиционными для этики католицизма. В последующие века иезуитский орден, действуя зачастую по принципу» цель оправдывает средства" и занимался подобного рода «идеологическими диверсиями» для подрыва Првославной России.

Однако, несмотря на титанические усилия по окатоличиванию, насаждению унии, расколу с остальной Русью, Православная Западная Россия жила и выпестовала своих святых и пророков (заметим, что творческий взгляд сторонников Православия и единой Руси и униатов-сепаратистов несопоставим в пользу первых). На наиболее выдающихся из них следует остановиться подробнее.

Святитель Афанасий Брестский

Святой Игумен Афанасий (Филиппович) — выходец из кругов западно-русской аристократии. Получил блестящее образование в иезуитской коллегии в Вильне. Затем был нанят польским двором воспитателем, как потом оказалось, одного из Лжедмитриев. Узнав об этом, будущий игумен был потрясён. В знак покаяния в том, что он, хотя и по неведению, был использован против св. Православной Церкви и России, он принимает монашество и становится борцом за Православие. Афанасий избирается игуменом монастыря св. Симеона в Бресте. Это был бесстрашный человек, нелицеприятный. «…Чтобы настоящая греческая вера всемерно почиталась, проклятая же уния была унижена и обращена в ничто» — вот его программа действий.

18 сентября 1648 года после пыток св. Афанасий был расстрелян поляками. Он проклинал унию, даже стоя перед выкопанной могилой.

Знамя св. Афанасия, несмотря ни на какие гонения, народ Белой Руси нес до победы — воссоединения с остальной Россией. Это знамя несли такие выдающиеся православные иерархи, как Климент Тризна, Сильвестр Волчанский, Гедеон и Сильвестр Четвертинские, Арсений Берло, святитель Георгий Конисский, уже канонизированный РПЦ, епископ Виктор Садковский, проведший годы в польских застенках и освобождённый только под давлением России. Венцом их жития и борьбы стала деятельность архиепископа Иосифа Семашко. Этот человек, по сути, равен святому равноапостольному князю Владимиру и мы, православные христиане, просто обязаны ходатайствовать о его канонизации.

Иосиф Семашко родился 25 декабря 1798 года в семье униатского священника на Киевщине. В звании магистра закончил Главную униатскую семинарию при Виленском университете. В 1822 году Семашко назначается членом униатского департамента римо-католической коллегии при российском правительстве. Вскоре он стал играть там главную роль, и, благодаря его стараниям этот департамент, до того времени подчинённый католикам, обрёл полную самостоятельность и равноправие с римо-католической коллегией, что фактически освобождало униатскую церковь из-под непосредственной опеки римо-католиков.

В 1829 году Иосиф Семашко стал мстиславльским епископом. Уже тогда, прекрасно изучив церковную историю, фактически пришёл к православному исповеданию и стал убеждённым сторонником единства западной и восточной ветвей русского народа. «Несколько столетий русский народ этого края находился в польской неволе. В это время с помощью унии его лишили не только древней православной веры, но и покушались на русский язык и с течением времени не только отдельные люди, преимущественно грамотные, но и целые приходы в различных монастырях, забывая молитвы своих предков, начинали молиться по-польски» — писал владыка Иосиф.

И. Семашко добился невмешательства государства во внутрицерковные дела, подчёркивая, что процесс возвращения униатов в Православие — длительный и деликатный. [3] Сам Семашко разработал подробный план действий. Он состоял в постепенной делатинизации богослужения и обряда.

Процесс начался с униатских духовных школ, куда Семашко вместо польского и латыни переводит обучение на русский и церковнославянский языки.

Латинство, как навязанная религия, не принималась простым народом, поэтому введение православного богослужения встречалось с энтузиазмом и Иосиф Семашко приобретал всё больше сторонников среди униатов. Естественно, польско-католические круги были в бешенстве.

12 февраля 1839 года в Неделю Торжества Православия, в Полоцке собрались униатские епископы Иосиф (Семашко), Антоний (Зубко), Василий (Лужинский), представители приходского духовенства и мирян. Они постановили обратиться от имени всей униатской церкви государства Российского и Святейшему Синоду Греко-Православной Российской Церкви и императору Всероссийскому с просьбой принять их в лоно Святой Православной Церкви.

В единогласно принятом постановлении указывается, что их предки «силою чуждого преобладания подчинены властью Римской церкви» и подчеркивали свое желание «жить с этой минуты вместе с доверенными нам верующими одной жизнью со святыми восточными православными патриархами и в подчинении Святейшему Российскому Синоду».

13 марта этого же года, Святейший Синод вынес решение: «Епископов, духовенство и верующих греко-католической Церкви „обьединить с Православной Церковью Всероссийской“. 25 марта, в Великий Четверг, император Николай I написал: „Благодарю Бога и принимаю“. А на специально отлитой к этому событию медали были замечательные слова: „Отторгнуты насилием (1596), воссоединены любовью (1839)“.

Следует ещё раз подчеркнуть необходимость канонизации св. Иосифа (Семашко) и объявить 12 февраля и 13 марта — день воссоединения, общецерковным праздником Русской Православной Церкви.

Возвращение униатов всколыхнуло творческую мысль Западной Руси. В Вильно стали стекаться гонимые в подъяремной Галицкой Руси православные русские патриоты в деле воссоединения униатов. В эти годы в Вильно переселился бежавший из Австро-Венгрии Яков Головацкий — знаменитый русский этнограф и лингвист.

Яков Головацкий родился в 1814 году на Галицкой Руси, закончил униатскую семинарию во Львове, затем был главой кафедры русского языка во Львовском университете. Некоторое время Головацкий был ректором Львовского университета. Начиная со студенческой скамьи, Головацкий собирает малороссийский и червонорусский фольклор. Вместе с Маркианом Шашкевичем и Иваном Вагилевичем они образуют знаменитую „русскую тройку“, в 1837 году выпускают сборник народных песен „Русалка Днестровая“.

В 1847 уже ставший униатским священником, Головацкий издаёт в городе р. Лейпциг своё знаменитое сочинение „Zustande der Russinen in Galizien“. [vii] - По словам известного галицко-русского просветителя О.А. Мончаловского, эта книжка была первой политической брошюрой в Червонной Руси и „произвела такое впечатление на немцев и поляков, что они её нарочно покупали, чтобы уничтожить, вследствие чего тогдашние русские семинаристы по ночам списывали с уцелевших экземпляров и рассылали списки на провинцию“. В 1867 году Головацкий принимал участие в Московском славянском съезде, на котором произнёс речь, посвящённую общерусскому национально-культурному единству. Эта речь послужила предлогом для Австрии начать гонения на Якова Федоровича, в результате которых он переселяется в Россию — в Вильно, тогдашний культурный центр Западной (Белой) Руси. В Вильне Головацкий обрабатывает и издаёт свой главный труд — четырёхтомник „Народные песни Галицкой и Угорской Руси“, которые издаются Московским Обществом Истории и Древностей Российских». В 1884 году Яков Федорович издаёт «Географический словарь западнославянских и югославянских земель и прилежащих стран», а затем единственный в своём роде «Славянский географический словарь» — уникальное собрание славянских названий (дело в том, что во времена многочисленных оккупаций разных славянских земель ограниченное количество названий — городов, рек и т. д. переименовывалось), а затем «Славянский топографический словарь».

Значение Я.Ф. Головацкого в истории развития общерусской литературы в Галицкой и Западной Руси — огромно — обнародованием своего капитального труда «Народные песни Галицкой и Угорской Руси» он обратил внимание на народное творчество галицко-русского населения, доказав, что оно не только было, но и осталось во всех отношениях русским; выпуском в свет «Географического словаря славянских земель» познакомил русское образованное общество с необъятной территорией, занятой славянством. Головацкий был «живым мостом» между подъяремной Карпатской Русью и остальной Россией.

Россия в лице Головацкого демонстрировала солидарность с Карпатской Русью, единственной тогда отделелённой русской землёй. Головацкий был награждён Уваровской премией, золотой медалью Русского Географического общества. Вопреки утверждениям «самостийников» о том, что, якобы, «Москва угнетала малороссийскую культуру», именно в Москве издавались уникальные этнографические сборники Головацкого и Максимовича, именно в единоверной и единокровной Москве они читались и пользовались успехом.

В Вильне Я.Ф. Головацкий со всей семьёй принимает Православие и приходит в Русскую Православную Церковь как простой мирянин. Чин присоединения совершил епископ Антоний (Зубко), викарий владыки Иосифа (Семашко).

В 1888 году Я.Ф. Головацкий умирает. Его смерть оплакивает вся Россия, но Западная — в особенности. Отдать долг почившему прибыли и генерал-губернатор И.С. Коханов, и командующий войсками И.С. Гонецкий, множество интеллигенции.

Похоронен Головацкий на Свято-Евфросиньевском кладбище в Вильно. Русские Галичане прислали венок с надписью на белой ленте «Своему Ломоносову от Червонной Руси».

Фигура Головацкого важна и как свидетельство того, что Галицкая и Подкарпатская Русь в то время стояли на почве национально-культурного единсттва всей Руси. Русское национальное возрождение и процесс возвращения униатов в Православие настолько перепугали Ватикан и Австро-Венгрию, что они развязали кровавый геноцид. В 1912 году был создан концентрационный лагерь Талергоф, куда на пытки и смерть отправлялись все, считавшие себя русскими и сочувствовавшие Православию. Было уничтожено около 60 тысяч человек, более 100 тысяч бежало в Россию. [4] В ответ на общерусское движение Австро-Венгерские власти создали партию «украинцев-мазепинцев». Как она создавалась? Например, студенты Черновицкого университета под угрозой ареста и лишения всяких шансов на карьеру должны были давать подписку следующего содержания: «Обязуюсь никогда не называть себя русским, а украинцем и только украинцем». [viii] В то время, как за Православную веру и русское имя Галицкая Русь шла в концлагерь и на виселицы, «мазепинцы-самостийники» строчили доносы: «Известно ли Вашей эксцеленции, что в Галиции есть много русофильских бурс (общежитий) для учащейся молодёжи… Каковы виды на успех войны, ежели в армии, среди офицеров, так много врагов — „русофилов“? Известно ли Вам, что среди галицкого населения шляется много „русофильских“ шпионов. Что намеряет сделать Ваша эксцеленция на случай войны, чтобы защититься перед „русофильскою“ работою, которая в нашем народе так распространяется», — такую писал докладную Австрийскому военному министру Кость Левицкий, лидер «Украинского клуба», в 1912 году. Комментарии излишни.

Другим выдающимся сыном Западной Руси был Михаил Осипович Коялович (1828−1891).

Родился Михаил Осипович в местечке Кузницы Гродненской губернии. Отец Кояловича — православный священник, товарищ святителя Иосифа (Семашко). Коялович и продолжал всю свою жизнь дело этого великого иерарха — возрождение Православия и Западной Руси. Коялович заканчивает Санкт-Петербургскую духовную Семинарию и Академию.

Вся научная деятельность Михаила Осиповича посвящена доказательству духовного, культурного и этнического единства Запада и Востока Руси. Подвиг стояния за Православную веру описан им в следующих сочинениях: «Литовская церковная уния» (1862 г.), «Лекции о западнорусских братствах» (1862 г.), защите идеи единства русского народа от Бреста до Владивостока посвящены следующие его труды: «Документы, объясняющие историю Западной России и её отношение к Восточной России и Польше», и, конечно же, «Лекции по истории Западной России».

Показательно, что сам термин «Западная Россия», её русское национальное самосознание обосновываются и защищаются именно белорусом, а не уроженцем Москвы или С.-Петербурга. По мысли Кояловича, вся история этого края — это русская история, здесь живёт русский народ, местное, белорусское наречие — это «мост» между малороссийским и великорусским наречиями. Коялович практически первый перешёл к изучению истории русской национальной самоидентификации. Собственно, «История русского самосознания" — это его последний труд. Вместе с Аксаковым Коялович — активнейший член «Славянского общества» и ревнитель освобождения южных славян. Для жителей Западной Руси, которые знали и помнили многовековую оккупацию, эта солидарность естественна.

Коялович, безусловно, является одним из крупнейших русских и славянских историков мирового уровня, но, к сожалению, его наследие практически не доступно нашим современникам, а на его малой родине нет даже улицы в честь его имени. Надеюсь, что этот досадный пробел будет восполнен.

Много можно ещё привести примеров коренного самосознания Западной Руси — русского, можно вспомнить подвиг митрополита Пантелеймона (Рожновского), от которого нацисты требовали отделения от Московской Патриархии. Владыко Пантелеймон не сдался.

По сути, подвиг белорусских партизан в Великую Отечественную войну являлся продолжением народного дела Западной Руси. Чтобы ясно понять- с чем и с кем они сражались — процитируем высказывания идеологов III рейха по русско-славянскому вопросу. Гитлер: «Наша политика в отношении народов, населяющих широки просторы России, должна заключаться в том, чтобы поощрять любую форму раскола». «Для них, для славян, никакой гигиены, никаких прививок — только водка и табак». Борман: «Система здравоохранения не нужна. Рождения у славян нежелательны. Они должны использовать контрацепцию и практиковать аборты, и чем больше, тем лучше».

Из плана «Ост» главного имперского управления безопасности Германии: «Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве. Дело заключается скорее в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их… Прежде всего надо предусмотреть разделение территории, населяемой русскими, на раздельные политические районы с собственными органами управления… Решающее значение в данном вопросе заключается в том, чтобы эти районы административно не подчинялись властям, которые будут созданы в русских центральных областях…

Нужно также подумать об отделении в административном отношении Северной России… В центральных районах России политика должна быть направлена на разъединение и обособленное развитие указанных областей. Русскому горьковского коммисариата должно быть привито чувство, что он чем-то отличается от русского тульского коммисариата. Нет сомнений в том, что такое административное дробление русской территории и планомерное обособление отдельных областей является одним из средств борьбы с усилением русского народа [ix].

Итак, единство русского народа Запада и Востока Руси — неоспоримый факт. В этой связи следует обратить внимание, что «самостийников», «иосафатовцев», «мазепинцев», «литвинов» и прочих — менее всего следует называть «националистами» и «патриотами». Здесь, испокон веков, живёт русский народ, а нации «литвинов» никогда в истории не существовало. Следовательно, подобные идеи и силы, их реализующие — антинациональны. По сути они являются этакими «хунвейбинами», сторонниками уничтожения традиционной православной русской культуры Западной России (Белоруссии) Это возможно только путём «культурной революции» с ее известными методами. Менее всего эти прозападные силы следует считать демократическими. Если они, не дай Бог, придут к власти, то от них не следует ждать терпимости к западнорусской культуре и самосознанию. Очевидно, что лишение народа исторической памяти будет производиться радикальными методами (характерный пример-беспрецедентный погром Православия «мазепинцами «в соседней Галичине в последние годы). Это будут гонения на коренной для Белоруссии русский язык, на Русскую Православную Церковь, на историческую науку, ибо историческая правда является для препятствием для отделения Белоруссии.

Соответственно, единственным национальным, патриотическим, единственно неколониальным является путь общерусского единства. Мы — единый народ, и должны жить в единой стране, в едином государстве. Единая, сильная, Россия сможет стать влиятельным государством Европы и мира. Только в случае воссоединения русского народа оно будет подлинно суверенным, способным проводить действительно независимую внутреннюю и внешнюю политику, только единая общерусская культура может быть «конкурентоспособной» в мире и единая Русская Православная Церковь — обеспечить духовное возрождение. Иного пути нет.

[1] Знаменитое Львовское Успенское братство — это корпорация православного русского народа по защите Православия. В знаменитой братской типографии было выпущено более 300 наименований книг. Кроме заботы о чистоте Православия, братство заботилось о чистоте русского языка.

[2]

[3] Надо подчеркнуть, что Российское государство было куда веротерпимей, чем Польское.

[4] Первыми, ещё до строительства концлагерей, в Россию эмигрировал Я. Головацкий и знаменитый просветитель Галицкой Руси, выдающийся учёный о. Иоанн Наумович. Наумович переселился в Киев, принял Православие, за что был проклят папой. И. Наумович умер при странных обстоятельствах в Новороссийске, где он рассматривал возможные места для переселения беженцев из Галицкой Руси.

[i] Львов, 1867 г.

[ii] Киевские епархиальные ведомости. Киев, 1843 г.

[iii] Б.Ширяев. Вызволение хлопской Руси», Нью-Йорк1977 г.

[iv] Н. Воейков. «Церковь, Русь и Рим. Джорданвилль, 1981 г.

[v] (A.Tarnowski, Ksiands Walerian Kallinka. Krakow 1887, стр. 167−170).

Белград[vi]. 1939[vi]

[vii] Проф.Ф. Ф. Аристов «Карпато-русские писатели."Москва1916 г.

[viii] (Военные преступления Габсбургской монархии. Галицкая Голгофа, Талергофский альманах. Львов, 1924 г., типогр. Ставропигийского Института).

[ix] «(«Третий Рим».Русский альманах, выпуск второй. М.1997 г.)

07.04.2005

http://www.pravaya.ru/look/2856