 |
| Новый Петербургъ | Евгений Гильбо | 20.04.2006 |
Итак, первое правило пиара — бороться с врагом, которого нет. Второе — бороться беспощадно и до победного конца. Третье — враг должен быть ужасен, чтобы консолидировать вокруг себя всех, кто его испугается.
Так кремлевскими политтехнологами было изготовлено в качестве нового политического ориентира для общества чучело «русского фашизма», оно же «скинхеды».
Делается все, как обычно, грубо. После убийства негра в Петербурге находят ружье, на котором сразу же и надпись «скинхеды» с ошибкой, и свастика, и только что не адрес явочной квартиры скинхедов. Что-то похожее на найденную археологами-патриотами в море бутылку с запиской «Я, Иван Гувно, открыл Америку за 300 лет до Колумба». Если дело разрешат расследовать, то очевидную всем здоровым людям экономическую подоплеку заказанного убийства придется признать публично. Но пока устраивают демонстрации.
Избирателям пока еще не до конца ясно, в чем же подлость и антинародность этой политики партии «Единая Россия» и движения «Наши». Для того чтобы понять это, давайте посмотрим, а в каком положении находимся мы. Разве мы в большей безопасности от насильственных преступлений, чем негры, таджики и прочие категории населения, которых эти партии избирательно берут под свою защиту?
В годы своей жизни в России я не раз сталкивался с преступностью. Например, в 2001 году на мою квартиру было совершено нападение, во время которого я получил в лоб пистолетом. Голова оказалась крепкой, черепок не проломили, но шрам на лбу остался до сих пор.
Как действовали в этой ситуации славные сотрудники возглавлявшегося тогда г-ном Грызловым МВД? Опросили меня и свидетелей, из показаний выяснилось, сколько было нападавших, кто стоял на стреме. Через день я выяснил некоторые подробности и дал точную наводку дознавателю, что эти ребята попались в Красносельском районе на грабеже другой квартиры и находятся там под задержанием. Естественно было ждать, что их допросят.
Однако, имея в руках все необходимые данные, милиция сделала все, чтобы превратить дело в «глухаря». Ребяток этих отпустили, и они пошли дальше совершать свои добрые дела. Через пару лет эти ребятки снова попали в поле моего внимания. Это была уже не совсем та банда: кое-кто не дожил, кое-кто подрос, попали туда новые ребята. Но на этот раз задержали их по подозрению в нападении на таджикскую семью и убийстве таджикской девочки.
Интересно, что в этом случае милиция действовала уже совсем по-другому. Малолетних преступников довели до суда — но почему-то только по этому делу, где доказательств их участия было меньше всего. Мои попытки напомнить о нападении на мою квартиру и о подозрениях в участии там кое-кого из задержанных вновь натолкнулись на милицейское сопротивление. Дело де уже списано в архив, а доказательств участия именно этих ребят в нападении у меня нет (да и откуда они возьмутся, если собирать их по уголовному делу должна именно милиция и прокуратура?) Да и другие эпизоды явно криминального поведения этих ребят почему-то расследованы не были и до суда не дошли. Только один эпизод — нападение на семью подозреваемого в торговле наркотиками таджика.
А между прочим, если бы эти ребята были допрошены вовремя, то никакого убийства таджикской девочки не произошло бы. Да и банды бы никакой не было. Потому что хотя состав банды малолеток и менялся, стоял за ней один человек, взрослый преступник, которого во время нападения на мою квартиру свидетели видели внизу и готовы были помочь милиции в составлении фоторобота, да и мальчишек можно было легко расколоть, чтобы его сдали. Если бы милиция не покрывала банду, все кончилось бы гораздо раньше.
Но главное в другом. Нападение на таджиков было всего лишь одним из многих эпизодов, в остальных нападали по большей части на коренных жителей Петербурга. Если бы деятельность банды была честно расследована, сразу бы стало ясно, что никакого националистического следа там нет, и речь идет об обычном криминале, старательно взращенном бездеятельностью и поддержкой правоохранительных органов.
Впрочем, мое общение с криминалом и милицией этим не закончилось. Только за 1993 год было зафиксировано десятка два нападений на мою квартиру и на меня. Среди них были такие мелочи, как обстрел окон, покушение на убийство, погром системы видеонаблюдения за входами, перерезанные телефонные и электропровода. Во всех случаях милиции было указано на конкретных подозреваемых, место их реального постоянного проживания было известно, один из них был приезжий, другой прописан в питерском пригороде, но жили преступники вполне открыто и под явной защитой милиции на Петроградской стороне.
О защите милиции я говорю не зря. В отношении одного из преступников, гражданина Белоруссии Д. Куркежа, скрывавшегося от белорусского правосудия и кинутых им на родине партнеров по бизнесу, одному из которых пришлось повеситься, был дан в РУВД Петроградского района депутатский запрос, почему сей господин с явной криминальной репутацией в преддверии празднования 300-летия Петербурга живет без регистрации. РУВД два месяца всячески уклонялось от депутатского запроса, даже несмотря на то, что сам депутат был высокопоставленный офицер МВД.
Когда несколько позже выяснилось, что тот же Д. Куркеж каким-то образом украл у меня телефонную карту МТС и по справке этой компании долго говорил по ней с родственниками в Белоруссии, я подал заявление на возбуждение уголовного дела. После этого участковый В.Е.Громов встретился с сожителем Д. Куркежа и после этой встречи прислал мне странный отказ в возбуждении дела. Странность отказа была в том, что в нем сам факт хищения признавался и был подробно описан. Странным поведением В.Е.Громова занималось УСБ, но отделался он легким испугом.
Преступления, совершаемые криминальными элементами против таджиков, негров и перуанцев, возмущают меня ничуть не меньше, чем Путина, «Единую Россию» или «Нашистов». Но в отличие от них меня точно так же возмущают и остальные 99,9 процентов насильственных преступлений, которые совершаются в нашем городе. И то, что ни одно из них не вызывает у перечисленных господ такого возмущения, как аналогичные преступления против выбранных ими для специальной защиты категорий, я считаю низостью.
Думаю, что все читатели этой газеты смогут привести аналогичный моему список совершенных против них в последние годы преступлений. Для нас для всех совершенно ясно, что, выходя на улицы Петербурга, мы подвергаемся ничуть не меньшему риску, чем взятые Путиным, «Единой Россией» и «Нашистами» под особую защиту категории населения. Почему они считают, что мы не имеем право на такую же безопасность и защиту? Почему их не возмущают преступления против нас? Почему они не выходят на демонстрации, когда убивают кого-то из нас?
Я употребил слово «нас». А кто же это «мы»? Кто разделил живущих в Петербурге и стране на «нас» и «не-нас»? Да они же и разделили. Мы — это все те, кто не вошли в список категорий, насильственные преступления против которых возмущают Путина, его партию, его официозное телевидение и его «нашистов». Мы — это те, дела о преступлениях против кого на особый контроль не ставятся. Мы — это все те, насилие и прочие преступления против кого они считают нормой и обыденностью, выражая свое возмущение только тогда, когда преступления совершаются против кого-то из специально выбранных ими категорий населения. И заметьте — отбирают они эти категории исключительно по РАСОВОМУ признаку.
Я считаю, что преступление против каждого человека должно вызывать возмущение и общественный резонанс. Но их возмущение и их резонанс мы видим лишь тогда, когда преступление совершается только против таджиков, кавказцев, негров, латиносов. Это означает лишь одно: все они — расисты. Расисты глубокие, убежденные. Расизм у них настолько в крови, что они даже и не понимают всей низости этого расизма. Они даже не понимают, что люди ВСЕХ рас, а не только избранных ими для защиты, имеют равное право на безопасность.
Я не негр, не таджик, не кавказец. Я не торгую наркотиками, а всего лишь занимаюсь просвещением. Но тем не менее, Декларацию прав человека еще никто не отменял, и я считаю, что имею равные права на безопасность и с таджикскими наркоторговцами, и с африканскими студентами. И как гражданин РФ я требую от Президента РФ В.В.Путина исполнения его конституционного долга по защите этих прав.
Прошу считать этот очерк официальным моим обращением к президенту В.В.Путину, министру внутренних дел, к членам партии «Единая Россия» и движения «Наши». Я требую равных прав безопасности с неграми и таджиками, я требую ФАКТИЧЕСКОГО равноправия с ними в сфере расследования совершенных против меня насильственных и прочих уголовных преступлений. Я требую, чтобы покушения на меня были так же расследованы, как покушения на представителей особо избранных вами категорий, чтобы они также ставились на контроль и чтобы доводились до конца. Я требую, чтобы преступления против всех петербуржцев, которые не относятся к этим категориям, дела по которым вы берете на особый контроль, тоже доводились до конца. Я требую, чтобы наказывались все преступники. Я требую возможности приезжать в Петербург и жить в моем родном городе, не опасаясь каждый раз встретить в собственном подъезде гопников, называемых вами «скинхедами». Я хочу иметь возможность ходить по Петербургу без охраны и оставаться при этом целым и невредимым.
Я требую прекращения расовой дискриминации, которую практикуют партии «Единая Россия» и движение «Наши». Я требую, чтобы они в равной степени защищали интересы представителей всех рас и народов, не делили людей по расовому признаку и не подвергали особой защите только представителей отдельных рас. Как все честные люди на Земле, я осуждаю расизм во всех его проявлениях и считаю, что все люди, независимо от цвета кожи и расовой принадлежности имеют равные права, в том числе право на безопасность. Я считаю практику, при которой дела о преступлениях против представителей отдельных рас берутся на особый контроль президентами, губернаторами, высокопоставленными прокурорами, а дела о преступлениях против остальных жителей страны остаются без внимания, глубоко расистской и неприемлемой для цивилизованного общества. Я призываю представителей «Единой России» и «Наших» очнуться от расистского угара и понять, что ВСЕ люди, независимо от расовой принадлежности, имеют право на безопасность.
Я жду ответа и от президента, и от министра внутренних дел. Я хочу знать, могу ли я рассчитывать на равные права с таджиками и неграми, несмотря на принадлежность к другой расе. Я хочу знать, могу ли я рассчитывать на то, что дела о насильственных преступлениях и мошенничестве против меня будут расследованы с такой же тщательностью, как и дела о преступлениях против негров и таджиков? Или они и дальше будут лежать без движения, а некоторые — и без возбуждения? Будут ли расследованы и доведены до конца другие дела о преступлениях против петербуржцев всех национальностей и рас? Будут ли приняты меры для пресечения уличной преступности, прекратит ли милиция покрывать преступность и тем плодить ее?
Я жду ответа от руководства партии «Единая Россия» и движения «Наши». Я жду ответа от их рядовых членов. Почему вас не возмущали преступления против меня, а такие же преступления против представителей других рас, совершенные теми же или такими же преступниками, вас возмутили и вывели на улицы? Почему вы при этом так упираете на расовую принадлежность пострадавших, на свою готовность защищать именно их и именно в силу расовой принадлежности?
Почему появление в прессе сообщений о насильственных нападениях на меня не вызывало никакой вашей реакции, а нападение на негров и таджиков — вызывает? Почему вас не возмущает, когда начальник ГУВД даже не принял мер к возбуждению дела о покушений на мое убийство? Чем я в ваших глазах хуже студента-негра или таджикской девочки? Почему вы считаете, что убить или ограбить меня — в порядке вещей, а их — возмутительно?
Для меня это важно. Я хочу понять, что вы за люди. И все остальные, кто не попал в избранные вами для особой защиты категории населения, тоже хотят понять.
Кто вы? Что движет вами, когда вы делите людей по расовому признаку, когда преступления против представителей одних рас считаете чем-то из ряда вон выходящим, а такие же преступления против представителей других рас, таких же граждан, считаете чем-то естественным, обыденным, не достойным внимания? Почему вы при этом так упираете на этот расовый признак? Разве дело в нем? Разве дело не в том, что все мы в равной мере, вне зависимости от расовой принадлежности, — жертвы криминального разгула, жертвы неспособности и — главное — нежелания властей положить конец этому криминальному террору?
Кто вы? Действительно ли изощренные расисты или просто жертвы расистской пропаганды, простого непонимания проблемы? Это очень важно для вашего будущего. Мир, который вы сейчас строите, — это мир, в котором жить вам. И если его краеугольным камнем Вы заложите расовую сегрегацию в сфере безопасности от криминальных посягательств, если не поймете, что все, независимо от расовой принадлежности, должны иметь равное право на защиту от криминальных посягательств, если и дальше будете лгать себе и другим, что преступность действует только в отношении представителей отдельных рас и игнорировать те 99,9% насильственных преступлений, которые совершаются в отношении не замечаемых вами категорий жертв — жить в построенном вами обществе будет страшно. Уже и сейчас страшно. И рано или поздно вы сами станете жертвами этих преступлений.
Я бью сегодня в набатный колокол, потому что криминальный террор уже давно стал реальностью в российском обществе. Я призываю всех честных людей объединиться против этого террора и против тех его пособников, которые хотят доказать, будто он существует только в отношении отдельных рас, нуждающихся в особой защите и в особом статусе безопасности. Мы все нуждаемся в такой же защите и в такой же безопасности, вне зависимости от нашего цвета кожи. Мы нуждаемся в такой партии, которая защищала бы от криминального террора ВСЕХ нас, вне зависимости от расовой принадлежности.
Это касается каждого. Не стоит отворачиваться от набатного звона. Не стоит спрашивать, по ком звонит колокол.
Он звонит по тебе. Всегда по тебе.
Евгений Витальевич Гильбо, сопредседатель Германо-русского философского сообщества, президент Международной академии гуманитарных технологий
Газета «НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ», N14(778), 13.04.2006 г.
