 |
| Русская линия | Игорь Омельянчук | 12.04.2006 |
Детонатором для этого социального взрыва послужил, как ни странно, манифест 17 октября, даровавший населению гражданские свободы. Он явился совершенно неожиданным как для встретившей его ликованием либеральной оппозиции, так и для местных властей, которые он поверг в состояние полной растерянности. Но если либералы посчитали революцию законченной, то радикальные партии восприняли манифест как сигнал к последнему штурму царизма. Сразу после опубликования царского манифеста, улицы городов Российской империи заполнили революционные демонстрации противников самодержавия. В то же время значительная часть городского населения, благосостояние которой в результате революционных событий 1905 г. (забастовок, волнений и пр.) резко ухудшилось, вышла на улицы с требованием восстановления «законности и порядка». Недовольство представителей этих социальных слоев, копившееся в течение осени, достигло своего пика 18 октября. В этот день на улицах городов Российской империи встретились два мощных потока консервативных и революционных манифестаций, образовав страшный погромный водоворот, унесший тысячи человеческих жизней.
В Киеве 18 октября 1905 г., в день провозглашения царского манифеста, демонстрация с красными флагами двинулась к зданию городской Думы, двери которой были открыты по ее требованию. О дальнейших событиях рассказывает В.В.Шульгин: «Царская корона, укрепленная на думском балконе, рухнула, по толпе прошел шепот: „Жиды сбросили царскую корону“. Евреи в здании Думы изорвали царские портреты, выкалывали им глаза. Рыжий студент-еврей, пробив головой портрет царствующего императора, носил на себе полотно и исступленно кричал: „Теперь я — царь“» [2]. Хотя расследование сенатора Е. Турау установило, «что в уничтожении [царских] портретов и вензелей принимали участие, как русские, так и евреи» [3], возмущение, вызванное оскорблением верноподданнических чувств, оказалось направленным, в первую очередь, против евреев, так как их роль в революционных событиях была наиболее заметна. По свидетельству В.В.Шульгина, 18 октября 1905 г. в Киеве «казалось все, кто мог ходить, были на улицах. Во всяком случае, все евреи. Но, их казалось еще больше, чем их было, благодаря их вызывающему поведению» [4]. Е. Турау также утверждал, что еврейская молодежь «при всех столкновениях с войсками, полицией и христианским населением… держала себя вызывающе дерзко, нередко оскорбляя их религиозное чувство и издеваясь над предметами общего почитания» [5], что и спровоцировало начало контрреволюционных манифестаций в этот день [6] и придало им антиеврейский характер.
Схожая ситуация была и в Одессе. Но здесь столкновения правительственных сил и радикальной оппозиции не прекращались с 14 июля, со времени прибытия на одесский рейд мятежного броненосца «Князь Потемкин-Таврический». 18 октября одесские улицы заполнили толпы народа. По сведениям, собранным сенатором Кузминским, еврейская молодежь «с видимым сознанием своего превосходства и даже наглостью стала указывать русским, что свобода не добровольно дана, а вырвана у правительства евреями». Согласно показаниям помощника Одесского полицмейстера Кисляковского, евреи говорили русским: «Мы вам дали Бога, дадим и царя (или правительство)» [7]. В ответ «на улицах стали появляться более или менее многочисленные толпы рабочих и людей разных профессий, которые следовали с иконами в руках, с портретами Государя Императора, национальными флагами». По пути следования манифестантов обстреливали, в них бросали бомбы, одной которых было убито 6 человек [8].
20 октября в Мариуполе, по свидетельству очевидца, когда патриотическая манифестация вместе с казачьими частями, после молебна, появилась в городе, в нее «стали стрелять из окон жидовских домов, прострелив руку ученику-технику, несшему портрет Государя. Тогда поднялась суматоха, хаос, давка, дети, женщины старики плакали, падали в обморок, кричали, а рабочие, взрослые жители и казаки обезумев от злости, такой неслыханной дерзости и возмутительного оскорбления патриотических чувств, озлобленные предшествовавшими событиями 18 и 19 октября [революционными демонстрациями — И.О.] как разъяренные звери набросились на жидовские дома, откуда стреляли залпами в народ, процессию и казаков» [9].
В Полтаве 22 октября, после молебна на Соборной площади «толпа стала расходиться, и в это время на главной улице и прилегающих к ней переулках произведен был ряд выстрелов Евреями в мирно проходившие группы патриотических манифестантов, а также и в полицию» [10]. В Иваново-Вознесенске беспорядки также начались 22 октября. После того, как один из ораторов на митинге возле Городской думы заключил свою речь словами: «Не надо нам Царя», «настроение толпы сразу изменилось: в толпе пошел ропот и негодование, и тут же стали организовываться группы „националистов“». В тот же день на площади был отслужен молебен, «при участии… 20−30-тысячной толпы народа, с белыми бантами на груди», после которого, «тотчас же толпа приступила к погрому еврейских магазинов и домов». Еще одним поводом к погрому «послужили два выстрела во время манифестации, произведенные из окон дома, занимаемого евреем Бернштейном» [11].
Очень часто поводам к столкновению служило внешнее проявление нелояльности к монарху. В Москве 22 октября толпа рабочих-монархистов на углу Каменного моста «набросилась на проходившего здесь студента, который… неосторожно выразился по адресу Царствующего Дома. Манифестанты сбросили его в Москву-реку» [12]. В Нежине после молебна, патриотическая манифестация с портретом императора ходила по городу, заставляя «евреев и студентов присягать царю». Но так, как не все соглашались стать перед портретом на колени, начались избиения, перешедшие в погром [13].
Таким образом, погромы октября 1905 г., вошедшие в историю под названием «еврейских» были направлены не столько против евреев, сколько против «революционеров» вообще, среди которых, как известно, евреи составляли значительный процент. Сенатор Е. Турау, которому было поручено расследование причин погрома в Киеве, утверждал, что беспорядки 18 — 21 октября 1905 г. «находились в непосредственной связи с общим революционным движением, охватившим почти всю Россию» [14]. Сам Николай ?? в письме от 27 октября 1905 г. адресованном своей матери императрице Марии так оценивал события, последовавшие за опубликованием высочайшего манифеста: «…Народ возмутился наглостью и дерзостью революционеров и социалистов, а так как 9/10 из них жиды, то вся злость обрушилась на тех — отсюда еврейские погромы… досталось и русским агитаторам…» [15].
Современный американский исследователь А. Ашер также утверждает, что «хотя евреи и были главной мишенью погромов октября 1905 года, нападениям подвергались не только они», а фактически все, кто «поддерживал победу оппозиции над автократией» [16]. Например, в Шуе, погром, начавшийся как еврейский, очень скоро перерос в антиреволюционное выступление, и о евреях просто забыли [17]. В Великом Устюге, «народная толпа громила квартиры лиц, говоривших политические речи на митингах», в Иваново-Вознесенске были разгромлены не только еврейские дома и магазины, но «также и русские, где были квартиры социалистов» [18].
Всего, за время октябрьских погромов в Российской империи погибло 1622 и ранено 3544 человека. С.А.Степанову удалось установить национально-конфессиональную принадлежность 2/3 пострадавших, из них иудеев: убитых — 711, раненых — 1207; православных: убитых — 428, раненых — 1246 [19]. В то же время погром в Житомире, произошедший в апреле 1905 г., то есть не связанный с революционными событиями осени этого года, был направлен действительно исключительно против евреев. Поэтому среди жертв этого погрома было 18 иудеев и 1 христианин — студент, входивший в еврейскую самооборону [20].
Одной из причин вспышки насилия в октябре 1905 г. оппозиция считала распространение провокационных слухов и погромной литературы среди населения, якобы предпринятое черносотенцами. В Киеве, накануне погрома, распространялись воззвания «К Русским людям» антисемитского содержания и рукописные листки, подписанные несуществующим Великим отшельником Лавры [21]. В Харькове, согласно полицейскому рапорту, «неизвестный мужик с. Введенское Змиевского уезда, продавая капусту, рассказывал своим покупателям, что в их селе появились неизвестные ему лица, которые подстрекают людей бить евреев, уверяя при этом, что это Царь приказал» [22]. Маловероятно, чтобы подобная агитация велась представителями немногочисленных и маловлиятельных на то время черносотенных партий. К тому же подобные случаи были и в местностях, где эти партии не могли иметь влияния, в частности, в Царстве Польском, подавляющее большинство населения которого исповедовало католицизм. Например, в июне 1905 г. в селах Высокий Кол и Тогово Радомской губернии в мирную толпу, вышедшую из костела, «вмешалось несколько агитаторов, возбудивших ее к погрому» [23].
С.А.Степанов приводит факты провокационных действий и со стороны еврейских политических организаций. 11 мая 1905 г. в Нежине (Черниговская губ.) были задержаны три еврея, разбрасывавшие воззвания на русском языке «Народ, спасайте Россию, себя, бейте жидов, а то они сделают вас своими рабами». Одновременно в Чернигове сионисты-социалисты распространяли воззвания на еврейском языке, призывавшие «израильтян» вооружаться [24].
Рассматривая причины погромов, нельзя игнорировать и антисемитские настроения характерные для значительной части христианского населения, особенно в черте еврейской оседлости. Вызванная ими истерия весной 1905 г. охватывала целые уезды на Волыни. Под влиянием слухов о том, что «евреи будут бить христиан» «целые деревни (не исключая женщин) вооруженные вилами, граблями, дубинами и прочим оружием не спят ночью и выходят на окраины селений встречать воображаемых врагов», — писала газета «Киевлянин» [25]. Во время октябрьских беспорядков того же года в Киеве «распространился слух, будто Евреями в городе сожжен Голосеевский монастырь и перерезаны все монахи» [26]. Даже расклеенные по городу опровержения за подписью генерала Карасса не смогли успокоить население.
Сами черносотенцы главной причиной еврейских погромов называли активное участие евреев в революционном движении. «Приняв во внимание подобное еврейское радение на революционной работе, станет понятным проявление взрывов народного негодования по адресу народа Израильского», — писали «Московские ведомости» [27]. «Рано или поздно терпение простых русских людей лопается, и последствиями являются, как это ни тяжело, еврейские погромы», — утверждал правый публицист А.В.Ососов [28].
Для подобных заявлений у правых имелись основания. К 1905 г. 18,8% членов РСДРП составляли евреи [29], среди анархистов и эсеров эта цифра была еще выше. «Московские ведомости» утверждали, что «из всего числа революционных агитаторов, задержанных администрацией, около 90% приходится на евреев» [30]. В Одессе 16 октября 1905 г. властями было арестовано 214 участников беспорядков, 197 из них было евреями [31]. Д.И.Иловайский со страниц своей газеты также утверждал, что в Одессе «большинство задержанных за стрельбу в войска и полицию — главным образом, евреи» [32]. По данным члена «Русского Собрания» М.М.Бородкина, евреи составляли 29,1% в числе привлеченных к ответственности по политическим делам за 1904 — 1907 гг. [33] Тверская губерния не входила в черту оседлости, тем не менее, за период с 1 апреля по 1 октября 1907 г. за революционную деятельность административной высылке из ее пределов подверглось 14 человек, из которых четверо (т.е. 35%) было евреями [34].
Но все же нельзя не признать, что в действиях погромщиков имели место не только политические, но и религиозно-этнические мотивы. Во многих случаях выставленные в окнах еврейских квартир православные иконы служили надежной защитой от погромщиков [35]. Генерал А.С.Лукомский вспоминал о своем прибытии в Киев после октябрьских погромов: «Во всех окнах квартир, гостиниц, магазинов были выставлены иконы. Иконы украшали окна и заведомо еврейских магазинов…» [36].
Социальный состав погромщиков на протяжении нескольких октябрьских дней претерпел существенные изменения. Инициаторами патриотических манифестаций, перешедших в погромы, как правило, были рабочие. В Одессе первыми на улицы вышли портовые грузчики [37]. В предместье Киева Соломенке погром устроила партия чернорабочих из города (около 2000 человек), в другом пригороде — Демиевке — инициаторами беспорядков стали рабочие сахарного завода, после того как революционная демонстрация с красными флагами удалилась в Киев [38]. В.В.Шульгин также отмечал, что среди погромщиков большинство «по-видимому, рабочие» [39]. Впоследствии к погромам начали присоединяться и деклассированные элементы. В Одессе по сообщениям очевидцев погромы устраивали лица, примкнувшие к патриотическим манифестациям: «…по пути следования к толпе присоединялись и многие другие случайно попавшие лица, в том числе много хулиганов, босяков…» [40]. В Киеве на третий день погрома «состав толпы значительно изменился, в ней преобладали разные безработные и босяки» [41].
Но самую активную роль в погромах сыграли крестьяне, главной целью которых был грабеж еврейского имущества. В Стародубе Черниговской губернии 24 октября «весь день добровольная русская милиция с трудом задерживала вторжения в город вооруженных ружьями партий сельских громил и грабителей» [42]. В Гостомель (пригород Киева) «из окрестных сел приехала толпа в 300 человек. Устроили погром, загрузив подводы награбленным имуществом, разъехались по домам, предварительно попросив священника отслужить молебен за здравие Государя-Императора» [43]. По подсчетам С.А.Степанова, крестьяне составили 83% погромщиков [44].
Погромы явились реакцией определенной части населения на дальнейшее развитие революции и были направлены, в первую очередь, против нее. Но, одновременно, они преследовали и другую цель: устранить экономических конкурентов, главным образом в сфере торговли. Расследование событий в Киеве установило: «Случалось, что подстрекали к погрому мелкие лавочники — конкуренты евреев… хозяева мелких ремесленных заведений…» [45]
Манифест 17 октября внес определенную дезорганизацию в действия властей, ибо «дарованные свободы» противоречили введенному во многих местах военному положению. Официальные лица, за редким исключением, не принимали никаких мер к прекращению погромов. Сенатор Е. Турау, расследовавший киевские события, отмечал: «В дни погрома поражало то несомненное, близкое к попустительству бездействие войск и полиции» [46]. В Одессе, командующий войсками округа А.В.Каульбарс, давая указания полицейским, заявил: «Мы все сочувствуем погрому…» [47]. Среди погромщиков также царило убеждение, что «начальство разрешило грабить евреев». Например, в Черниговской губернии в с. Лечицы староста говорил односельчанам о пришедшем из города распоряжении бить евреев [48].
Полиция, в большинстве своем, также не препятствовала беспорядкам. В Одессе, после того как произошло нескольких инцидентов между населением и городовыми, последние были сняты с постов и сосредоточены в участках, чтобы предотвратить нападения на одиночных полицейских. Распоряжением градоначальника Д.Б.Нейдгарта войска также были удалены с улиц, дабы «дать населению возможность беспрепятственно использовать предоставляемую манифестом свободу во всех видах» [49]. Таким образом, власти бросили город на произвол судьбы.
Видя бездействие полиции, войска зачастую просто не вмешивались в происходящее. Один казак в Киеве так объяснил свою задачу, полученную на патрулирование улиц: «чтобы никто не стрелял в громил из окон и с балконов, и чтобы они не подрались между собой» [50]. Многие современники даже считали, что военнослужащие принимали участие в погромах. Но такие случаи были лишь в Одессе. Согласно рапорту командующего войсками Одесского округа «в толпе уличных громил и грабителей присутствовали отдельные личности в военной одежде» [51]. В Киеве же в погроме участвовали запасные, отпущенные домой по окончании Русско-японской войны. Кроме того, в том же Киеве войскам было отдано распоряжение — отнимать и сносить награбленное в указанные места. Вид нагруженных вещами солдат, выполняющих этот приказ, и вызвал слухи об их участии в грабежах [52].
Октябрьскому погрому противодействовала одна еврейская самооборона. Но ее активность, в большинстве случаев, лишь усугубляла положение. Не в силах защитить еврейское население от многочисленных толп, еврейская самооборона своими выстрелами лишь провоцировала эскалацию погрома. Расследование сенатора Е. Турау показало, что «в ответ на выстрелы самообороны даже по громилам, войска давали залп по окнам, затем его грабила толпа» [53].
Большинство современников считало, что октябрьские события 1905 г. кем-то организованы, аргументируя это тем, что погромы одновременно охватили огромную территорию. И либеральные, и демократические круги не допускали возможности самостоятельного выступления народных масс в защиту самодержавия. Первые считали их неспособными без воздействия агитаторов на массовые организованные действия (каковыми им представлялись погромы), а вторые не допускали, что народ, который они считали носителем высших моральных ценностей, способен по своей инициативе устроить кровавые беспорядки.
Американский исследователь А. Ашер считает «достаточно правдоподобными» представления о том, что погромы 1905 г. «планировались царским правительством», иначе как, по его мнению, можно объяснить «такой взрыв ненависти во многих отдаленных один от другого регионах огромной страны с временным интервалом всего в несколько дней» [54]. Главным аргументом в пользу организации погромов властями А. Ашер считает деятельность небезызвестной типографии жандармского ротмистра М.С.Комиссарова, полулегально печатавшей в стенах Департамента полиции листовки антисемитского содержания [55]. Но вышеназванная «типография» состояла из одной ручной ротационной машины, конфискованной у революционеров, и потому не могла обеспечить печатной продукцией всю страну и действовала она с декабря 1905 по февраль 1906 г. [56], то есть уже после того, как волна погромов прокатилась по стране.
Вряд ли в России в октябре 1905 г. существовала сила, способная за несколько часов (напомним, манифест 17 октября явился полной неожиданностью и для революционеров, и для представителей властей) вывести на улицы десятки тысяч человек в сотнях населенных пунктов и организовать их на решительные действия. Этой же точки зрения придерживались и монархисты. «Чтобы там не толковали еврейские и еврействующие газеты о происках полиции и администрации, об организации „черных сотен“, они сами в душе должны сознаться, что это или… самоутешение, или „прием“ борьбы. Слишком дружно, слишком стихийно разразились события по опубликовании Манифеста 17 октября, чтобы здесь можно было признать злонамеренное подстрекательство темной толпы или подкуп, тем более, что Манифест явился неожиданностью», — писал журнал «Мирный труд» [57].
Не выдерживает критики и выдвинутая оппозицией и прочно закрепившаяся в публицистической литературе версия об организации погромов октября 1905 г. черносотенными (монархическими) партиями. Часть еврейских погромов вообще произошла до появления массовых правых организаций. Так только в 1904 г., во время русско-японской войны, по сведениям, Я.С.Хонигсмана и А.Я.Наймана «в различных местностях отмечено около трех десятков погромов» [58]. Летом 1905 г. в районе Керчи произошел «погром в поселках Еникале, Опасное, Капканы», поводом к которому «послужило отношение евреев к поражениям России в Русско-Японской войне» [59].
В октябре 1905 г. произошло 690 погромов в 660 населенных пунктах [60]. К этому времени в России существовало всего три черносотенных организации, предполагавших расширить свою деятельность на всю страну: «Русское собрание», Союз русских людей (СРЛ) и Русская монархическая партия (РМП). Количество их сторонников исчислялось сотнями человек, большинство которых проживало в столицах. Возникшие же на местах в течение лета и осени 1905 г. несколько десятков мелких монархических кружков, не представляли собой серьезной силы вследствие политической маргинальности как их организаторов, так и участников.
«Киевлянин» в свойственном ему стиле писал: «Вся славная стая иудейских адвокатов, самых знаменитых, просто знаменитых и совсем не знаменитых, со всеми сворами ищеек, употребляли неимоверные усилия, чтобы найти хоть маленькое доказательство страшной организации хулиганов и грабителей, и ничего не нашли» [61]. Правый публицист А.П.Липранди объяснял погромы 1905 — 1906 гг. как раз «отсутствием монархических организаций, влияние которых на народные массы оказалось потом именно совершенно противоположным; с ростом и повсеместным распространением их погромы не усилились, а наоборот, совершенно прекратились» [62]. Например, монархическая манифестация, проведенная Союзом русского народа 4 июня 1907 г. в Одессе в период резкого обострения противостояния между еврейским и православным населением города, прошла без эксцессов [63]. А по сообщению газеты «Тверское Поволжье», весной 1907 г в Красном селе Костромской губернии беспорядки были «прекращены исключительно благодаря вмешательству членов Союза [русского народа]» [64].
Когда черносотенное движение набрало силу, в Российской империи произошло только два погрома, сравнимых по своим масштабам с октябрьскими, в Седлеце и Белостоке в 1906 г. Но монархические партии не могли в этих городах иметь большого влияния, так как русское население в них значительно уступало по численности полякам и евреям. Например, в Белостоке к 1889 г. на 2242 православных приходилось 3447 католиков, 2366 протестантов и 48 552 иудеев [65]. По сведениям, приводимым В.М.Острецовым, главную роль в погроме сыграли приехавшие на рынок крестьяне окрестных деревень [66]. А о том, что антисемитские настроения присутствовали и у польского населения, свидетельствуют документы Департамента полиции. Так, в одном из них сообщается, что 13 ноября 1906 г. на Волыни в Староконстантиновском уезде задержан поляк Б. Орпиковский «за призыв к избиению евреев» [67].
Таким образом, еврейские погромы осени 1905 г. возникли стихийно как реакция консервативно настроенной части городских низов на дальнейшее развитие Первой русской революции, активную роль в которой играли евреи. Кровавые беспорядки были вызваны сразу несколькими причинами. Важнейшими из них были появление на улицах больших масс людей с противоположными политическими убеждениями, наэлектризованных предыдущими революционными событиями, и экономическая борьба между еврейскими и христианскими торговлей и ремеслом. Именно поэтому пострадали и беднейшие слои еврейского населения, за свою революционность, и состоятельные, как экономические конкуренты. Кроме того, определенную роль в эскалации насилия сыграла и «племенная вражда», в основе которой лежало религиозно-этническое противостояние между последователями христианства и иудаизма.
Игорь Владимирович Омельянчук, кандидат исторических наук, доцент (Харьков)
1 — Сами монархисты не отказывались от этого наименования, считая его почетным, и усматривали прямую связь своих организации со средневековыми «черными сотнями» (посадскими торгово-ремесленными корпорациями) ставшими основой Второго ополчения освободившего Москву от польских интервентов в 1612 г.
2 — Шульгин В.В. Годы. Дни. 1920. М., 1990. С. 343; Погромы по официальным документам. С-ПБ., 1908. С. 229.
3 — Погромы по официальным документам. С. 227.
4 — Шульгин В.В. Годы. Дни. 1920. С. 340.
5 — РГИА. Ф. 1405. Оп. 539. Д. 384. Л. 3.
6 — Погромы по официальным документам. С. 230.
7 — Там же. С. СХХIV, СХХV.
8 — Там же. С. CXLVIII, CL.
9 — ГАРФ. Ф. 116. Оп. 1. Д. 128. Л. 19 об.
10 — Московские ведомости. 1905. 23 октября. N 281.
11 — То же. 30 октября. N 288.
12 — То же. 23 октября. N 281.
13 — Киевлянин. 1905. 28 октября. N 298.
14 — РГИА. Ф. 1405. Оп. 539. Д. 384. Л. 3.
15 — Цит. по: Шульгин В.В. «Что нам в них не нравится…»: об антисемитизме в России. С-Пб., 1992. С. 239.
16 — Ашер А. Погроми 1905 року: самочинн? сть, чи заплановане насильство? // Ф? лософська? соц? олог?чна думка. 1994. N 5−6. С. 187.
17 — Иванов Ю. Рабинович и другие. Еврейский вопрос в Шуйском уезде // Родина. 2002. N 4−5. С. 119.
18 — Московские ведомости. 1905. 25 октября. N 283; 30 октября. N 288.
19 — Степанов С.А. Черная сотня в России (1905 — 1914 гг.). С. 56.
20 — Речи по погромным делам. Вып. II. К., 1908. С. 95, 105.
21 — Погромы по официальным документам. С. 263.
22 — ГАХО. Ф. 3. Оп. 287, ч. 1. Д. 1115. Л. 3, 3 об.
23 — Киевлянин. 1905. 26 июня. N 174.
24 — Степанов С.А. Черная сотня в России (1905 — 1914 гг.). С. 58.
25 — Киевлянин. 1905. 29 апреля. N 117.
26 — Московские ведомости. 1905. 22 октября. N 280.
27 — Там же.
28 — Ососов А.В. Еврейский вопрос // Мирный труд. 1906. N 2. С. 24.
29 — Киселев И.П., Корелин А.П., Шелохаев В.В. Политические партии в России в 1905 — 1907 гг.: численность, состав, размещение // История СССР. 1990. N 4. С. 72.
30 — Московские ведомости. 1906. 11 января. N 8.
31 — Погромы по официальным документам. С. CXXV.
32 — Кремль. 1906. 16 января. NN 23, 24 и 25.
33 — Бородкин М.[М.] О революции // Мирный труд. 1907. N 6−7. С. 137.
34 — ГАТО. Ф. 927. Оп. 1. Д. 1184. Л. 32 об.
35 — См. напр.: Киевлянин. 1905. 21 октября. N 291; 26 октября. N 296 и др.
36 — Лукомский А.С. Воспоминания // Вопросы истории. 2001. N 6. С. 73.
37 — Погромы по официальным документам. С. СХLVIII.
38 — Киевлянин.1905. 25 октября. N 295.
39 — Шульгин В.В. Годы. Дни. 1920. С. 363.
40 — Погромы по официальным документам. С. СL.
41 — Киевлянин. 1905. 21 октября. N 291.
42 — Московские ведомости. 1905. 29 октября. N 287.
43 — Киевлянин. 1905. 26 октября. N 296.
44 — Степанов С.А. Черная сотня в России (1905 — 1914 гг.). С. 79.
45 — Погромы по официальным документам. С. 239.
46 -Там же. С. 239.
47 — Там же. С. СLXIV, CLXXXI.
48 — Степанов С.А. Черная сотня в России (1905 — 1914 гг.). С. 80.
49 — Погромы по официальным документам. С. СХХХIV.
50 — Погромы по официальным документам. С. 241.
51 — Там же. С. 193.
52 — Там же. С. 245.
53 — Погромы по официальным документам. С. 238.
54 — Ашер А. Указ. соч. С. 185.
55 — Там же. С. 191.
56 — Рууд Ч.А., Степанов С.А. Фонтанка, 16: Политический сыск при царях. М., 1993. С. 297.
57 — Р.Е. Современные впечатления // Мирный труд. 1905. N 9. С. 215.
58 — Хонигсман Я.С., Найман А.Я. Евреи Украины. Краткий очерк истории. Ч. 1. К., 1993. С. 140.
59 — ЦГИАУ. Ф. 348. Оп. 1. Д. 86. Л. 2.
60 — Кожинов В.В. Загадочные страницы истории ХХ в. М.: Прима В, 1995. С. 109.
61 — Киевлянин. 1905. 16 декабря. N 347.
62 — Липранди А.П. Равноправие и еврейский вопрос // Мирный труд. 1910. N 10. С. 35.
63 — ЦГИАУ. Ф. 268. Оп. 1. Д. 112. Л. 16.
64 — Тверское Поволжье. 1907. 28 марта. N 142.
65 — Энциклопедический словарь / Издатели Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Т. V. СПб., 1891. С. 236.
66 — См.: Острецов В.М. Черная сотня и красная сотня (Правда о Союзе Русского Народа). М., 1991. С. 21.
67 — ЦГИАУ. Ф. 1335. Оп. 1. Д. 582. Л. 1.
http://rusk.ru/st.php?idar=110126
Страницы: | 1 | |
