 |
| Новый Петербургъ | 05.04.2006 |
А российская Федеральная миграционная служба проведет в 2006 году, наоборот, АМНИСТИЮ для граждан СНГ, нелегально въехавших в Россию, которые живут и работают у нас без оформления соответствующих документов.
Нелегальный, да и легальный наплыв мигрантов из стран Третьего мира, — одна из главных проблем двух первых миров. Хотите ли вы, чтобы к вам в квартиру подселили таджика? Вопрос риторический. А хотите ли, чтобы рядом с вашим домом разместился цыганский табор? Навряд ли, если только вы — не заядлый наркоман. А вот избранные вроде бы народом власти Петербурга (как, впрочем, и российские власти), игнорируя волю избравшего их большинства, хотят заселить наш город китайцами и легализовать нелегальных мигрантов.
Против диких законов, легализующих незаконных мигрантов, выражая мнение большинства россиян, выступает лидер Движения против нелегальной иммиграции Александр Белов. По его словам, повторение французских событий у нас весьма вероятно: «Эти люди занимаются неквалифицированным трудом, потом смотрят, как живут другие люди, тоже хотят так жить. Учиться при этом не хотят. Что делать? Тут и начинается криминал. О пересмотре французской миграционной политики заявил недавно Жак Ширак, сказав, что теперь Франция будет принимать только тех мигрантов, которые смогут быть полезны Республике своими профессиональными навыками. Итальянский премьер Сильвио Берлускони выступает против того, чтобы Италия стала многонациональной страной: «Мы открыты для тех иностранцев, которые бегут из стран, где их свобода подвергается опасности и которым наша страна может гарантировать достойный прием, но мы против тех иностранцев, которые хотят приехать в Италию, чтобы причинить ущерб самим итальянцам». Нелегальное пребывание в США уже стало уголовным преступлением… Госдума РФ в то же самое время пытается превратить свою территорию в проходной двор для наркоторговцев, террористов и т. п…
…Иностранцы приезжали искать свою судьбу в Петербург с первого дня его основания. Как выразился классик, «на ловлю счастья и чинов». Тогда это было именно так. Сейчас, например, многие прибывающие из бывших республик СССР или из Африки надеются поймать дамскую сумочку или кошелек, клиентов для сбыта героина или просто «лохов» в темных переулках.
Петровские реформы дали возможность проявить творческие способности массам европейцев на российских просторах. На призыв царя-реформатора откликнулись голландцы, немцы, швейцарцы, французы. В их числе были как самые знаменитые и модные представители своих профессий, такие как, например, французский архитектор Жан Леблон, заложивший основы петербургской архитектурной школы, автор блистательных берлинских ансамблей Андреас Шлюттер, работавший над Летним дворцом Петра I в Летнем саду, так и малоизвестный на родине Доменико Трезини — первый зодчий нашего города. Кроме того, голландские мастера — строители мостов и шпилей, военные специалисты, ученые, медики…
Традиции завоза европейских специалистов не прерывались во времена последующих царствований. Более того, европейцы оседали в России, чувствовали ее своей Родиной и посвящали ей свои труды.
Когда российскому подданному крупному фабриканту и банкиру барону Штиглицу в конце XIX века предложили вернуться в бисмарковскую Германию, он ответил, что всем своим преуспеванием он обязан России и чувствует свою ответственность перед второй Родиной, которой должен отдать долги. Он так и остался в России.
Блистательные представители шотландской и французской инженерных школ были наставниками и основателями традиций на заводах столицы Российской Империи и ее провинций. Их имена чаще всего безвозвратно утеряны.
Петербургский обыватель второй половины XIX века был окружен немецким булочником, французским модистом и гувернанткой, татарскими дворниками, чухонскими молочницами и вейками-извозчиками… Европейские иммигранты — держатели школ и гимназий, инженеры и архитекторы, аптекари, врачи, художники, музыканты — они формировали уникальную петербургскую культуру, основанную на взаимном проникновении и обогащении национальных традиций, что было свойственно Петербургу от его основания.
Так было вплоть до 1917 года, когда интернациональная банда лениных, троцких, урицких и дзержинских развязала кровавый террор в отношении всех мыслящих сословий российского общества. Досталось и русским, и немцам, и французам. Сейчас потомки большевиков — кровные и политические — способствуют активной миграции, в том числе и по большей части нелегальной, в Петербург таджиков, китайцев и им подобных. Для переселенцев из Поднебесной, как известно, на костях русских солдат уже строится компактное поселение…
А где же потомки российских немцев, потомки тех, кто сделал так много хорошего для России и Петербурга? С одним из них Константином Эманном мы поговорили о жизни современных российских немцев…
— Константин, расскажите, пожалуйста, нашим читателям о себе и своей семье.
— Я родился в Петербурге, вернее, в Ленинграде в семье потомков немецких переселенцев в 1979 году. В начале 90-х годов у родителей возникла естественная идея — уехать на постоянное место жительства в Германию. Этого им сразу сделать не удалось, так как тамошний чиновник потребовал гигантскую взятку. В нашей семье таких денег не было, и мы решили отстаивать свои права в суде. Только в 1995 году наша семья выиграла это дело и мы получили разрешение на постоянное проживание в Германии.
— То есть, всё это время вы жили «на чемоданах»? А как же учёба, работа?
— Конечно, было сложно: суды, нервотрёпка, но здесь я учился, в частности, в Петершуле. А в Германии уже было не до этого: надо было зарабатывать на жизнь.
— Да, за последние годы многие немцы эмигрировали, другие растворились среди разных народов. По-моему, Россия теряет определённый пласт традиций и культуры, принесённых к нам ещё во времена Петра I и бережно хранимых немецким народом. А что Вы, Константин, знаете о своих предках?
— Дед мой был судьёй во Пскове. Потерял всё и подвергся гонениям в годы революции. Другие родственники до революции владели резиновым заводом в Риге. Конечно, тоже всё потеряли. Когда немцы в 1941 г. пришли во Псков, дед с бабкой уехали в Германию, а отец был в Питере, работал на военном заводе начальником конструкторского бюро. Отец в КПСС не вступал. Из-за этого, да и просто потому, что немец, его, высококлассного специалиста, увольняли безо всякого объяснения причин. Но это, конечно же, мелочи…
— Наверное, мелочи по сравнению с тем, как десятки тысяч российских немцев были загнаны в так называемые «трудовые лагеря», после которых даже обычный лагерь с уголовниками (несмотря на его чудовищные условия) казался санаторием. Немногие уцелевшие после «трудлагерей» немцы с ужасом вспоминали об этих лагерях смерти. Не секрет, к тому же, что первые партии немцев в «трудовых лагерях» были полностью уничтожены. Константин, а в детстве у вас были неприятности, связанные с тем, что вы — немец?
— Как известно, 222-я школа, Петершуле, — это старинное учебное заведение с углублённым изучением немецкого языка. Раньше там учились в основном дети питерских немцев. Так вот, в нашем классе немцев было двое, включая меня. Чего только мы там не наслушались! Одна учительница прямо говорила, что немцев нужно убивать и вешать. Жаловаться начальству было бесполезно, так как немцев среди них не было вообще, большинство — евреи и только один — русский, который нам сочувствовал, но беспомощно разводил руками: «А что я могу сделать?»
— А как относятся к межнациональным вопросам немцы, проживающие в Германии?
— Однажды, уже здесь в Питере, по работе мне довелось разговаривать с представителем немецкой фирмы, выпускающей стеклопакеты. Этот человек четко придерживался националистических идей и никогда не скрывал этого. Находясь в 60-е годы в СССР, он чуть не поплатился за свои откровенные высказывания против мусульман и евреев. А вообще, по моим наблюдениям, в Германии спокойно относятся к людям других национальностей. Достаточно сказать, что многие отрасли ресторанного и туристического бизнеса находятся в руках диаспор: болгар, греков. Рестораном занимаются одни, а за чистотой следят другие. Вообще, очень много в Германии выходцев из стран Азии и Африки — внешне гораздо больше, чем у нас.
— Вот вы сказали «у нас», то есть все-таки своей Родиной вы считаете Россию. А ваши родители? С отъездом в Германию появилось ли у них чувство, что они вернулись на Родину?
— Конечно, они тоскуют по России, но теперь их родная страна — Германия, тем более что, как и любому пожилому человеку, там им просто лучше жить. Качество жизни там и тут несравнимо. А молодежи лучше жить здесь, в России: интересней и веселее, что ли. Заработать и здесь можно, там даже тяжелее: работать надо очень много, не менее 12 часов в сутки. В общем, нет там никакого рая. На работу очень сложно устроиться, можно только уборщиком за копейки, да еще 50% налогов высчитают. И вообще, охотнее на работу берут «черных»: они без претензий, намаз свой сделали, да и все… Общение очень ограниченно. Коренные немцы живут как бы в отдельном мире. Среди эмигрантов из России — в основном пожилые евреи, молодежи нет. Переселенцы из Казахстана просто дикие, без мата слова вымолвить не могут: мат, анаша, пьянки, драки — вот их культурный уровень.
— Но ведь они тоже немцы! Получается, что в них уничтожено самое главное — духовность, семейные ценности, традиции, национальную культуру. То есть все то, что благополучно существовало и развивалось, скажем, в царской России. С каким восторгом, к примеру, Куприн писал о немецких праздниках, когда в шумный и жизнерадостной толпе не увидишь пьяных, а из окон доносятся звуки флейты и фортепиано. Константин, а что, на ваш взгляд, нужно делать для восстановления исторической справедливости? Насколько мне известно, есть страны, которые собирают представителей государствообразующей нации по всему миру. Так, например, в Болгарии я встречал девушек и молодых людей, этнических болгар, ранее проживавших республиках СССР. Правительство Болгарии разыскивает их по всему свету, приглашает, обеспечивает субсидиями, платит за обучение в университете, и тому подобное… Может быть, надо, чтобы все немцы уехали в Германию?
— Дело в том, что немцам сложно уехать в Германию. Например, после подачи заявления нужно ждать не менее года. Чтобы еврей уехал — максимум три месяца. Языковой тест немец не сдал — могут обратно выселить, а для евреев вообще никакого экзамена. Я уж не говорю о том, какую кучу документов и справок нам, немцам, требуется собрать! Многие просто не хотят этим заниматься.
— А каковы, по-вашему, перспективы у тех, кто остается в России?
— Вот пример. Есть под Петербургом в Стрельне немецкая деревня Нойдорф, а возглавляет ее некто, по моим сведениям, далеко не немец. Так вот, в этой «немецкой деревне» нет ни одного немца, все только «свои» или азиаты, купившие за деньги эти евродомики. А эти «общества»! Есть Еврейское общество — там одни евреи, есть Немецкое общество, я раньше ходил туда — там 90% евреи, а все потому, что туда из Германии гуманитарную помощь присылали.
— Константин, вашему ребенку три с половиной года. Где вы хотели бы продолжить его воспитание?
— Хочу, чтобы в школу он пошел в Германии. Так мне было бы спокойнее. Там меньше риска, что ребенок попадет в дурную компанию, пристрастится к курению и выпивке, а здесь этого сколько угодно даже в престижных школах, не говоря уж о простых. Хотя в материальном плане это сложно. Работу в Германии не найти, социальную помощь надо отрабатывать — к примеру, собирать мусор…
— А вот знакомая моей родственницы, пожилая еврейка, уехала со своей дочкой в Германию лет 30 тому назад. Они никогда там не работали, а живут, по моим понятиям, великолепно.
— Евреям в Германии платят несравнимо большие пособия. Встречал я там женщин, вышедших замуж за немцев с целью уехать в Германию. Как правило, не складываются эти браки. Ведь они не за человека замуж выходят, а чтобы уехать из России, и немцы это знают. Еще и разница в возрасте: ей 30, а ему 60. Вот и «разбегаются» вскоре.
— А бывали какие-то курьезные случаи в связи с тем, что вы — немец?
— Недавно я побывал в Лебяжьем, и там меня арестовали за шпионаж! Спросили документы, видят — гражданин Германии. Сразу — конвой и за решетку. Оказывается, мы на режимной территории шашлыки жарили, которая, как всегда, оказалась ничем не огорожена. Там за месяц до этого пропали какие-то ракеты. Ну, а раз я — гражданин Германии, значит, тоже за ракетами пришел, за чем же еще? Пришлось объяснительные писать, доказывать, что таких намерений не было.
А вообще, здесь гораздо спокойнее: тут мусульмане мирные, негров почти нет. Там же — полно, особенно в крупных городах, таких как Берлин, Франкфурт-на-Майне. Можно сказать, что там уже «белых» мало. В маленьких городах немцев побольше, но все равно «черные» очень агрессивные, негры развязные, как в американских фильмах. Я там часто даже нож с собой носил. Однажды, в Касселе в небольшом уличном кафе средь бела дня сидим с одним евреем. Вдруг подходит переселенец из Казахстана (услышал русскую речь) — нож мне в бок. «Давай, — говорит, — деньги». Нам еле удалось его «уболтать». Здесь спокойнее, хотя «черные» тоже есть. Но нельзя судить о России только по Москве и Петербургу. Один мой знакомый, побывав на Байкале, рассказывал, как местные жители, из тех, кто не спился, буквально умоляли его увезти их оттуда: «Рабом буду, только увези!» Потому что в глубинке народ давно спился и деградировал. Если русский народ победил во Второй мировой, то где дивиденды от этой победы? У кого они?
Беседовал Вячеслав Кочнов
Газета «НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ», N12(776), 30.03.2006 г.
