 |
| Новый Петербургъ | Евгений Гильбо | 15.03.2006 |
Для России вопрос о готовности к кризису стоит остро. Однако российские аналитики, как и положено, обсуждают совершенно иные темы.
Что же мы можем ожидать в ближайшее время?
Как известно, современная экономика строится на эмиссионной системе ФРС, которая осуществляет эмиссию денег под обеспечение их оборота в мире, возрастающего в результате экономического роста и инфляции. Формально экспорт долларов показывается как огромный дефицит платежного баланса США. Однако этот дефицит никакого влияния на экономические процессы не оказывает, так что является чисто технической, формальной величиной.
На самом деле на курс доллара оказывает влияние только объем оборота основных ценностей, продаваемых за эту валюту. Курс валюты определяется в первую очередь стоимостью энергоносителей, являющихся базой его обеспечения.
Все это так. Пока ситуация продолжает оставаться структурно неизменной. Однако сейчас мы уже стоим перед перспективой структурных перемен.
В конце марта 2006 года ожидается открытие Иранской нефтяной биржи с расчетами в евро. Полагают, что оно станет началом конца монополии доллара на глобальном энергетическом рынке. Страны-производители начинают продавать свою продукцию за евро.
Итак, у европейских стран появится возможность покупать нефть непосредственно за собственную валюту, не конвертируя ее в доллары. Это означает резкое снижение объемов оборота в долларах и рост оборотов в евро. База долларового обращения сокращается, что должно с лагом в полгода повлечь инфляцию доллара таких же масштабов — порядка 15−20 процентов.
Однако девальвацией дело может не ограничиться. Может случиться и что похуже. Сама девальвация всегда провоцирует «бегство» от валюты в краткосрочном периоде. Это означает, что сам процесс снижения курса будет усугублен краткосрочным фактором «бегства», который может повлечь падения курса еще на 15−20 процентов.
Дело это неприятное. Конечно, Центробанки постараются скупить доллары в период действия этого краткосрочного фактора, так как по его окончании они оказываются в прибыли. Этим они затормозят падение валюты. Однако существует стратегический риск: сам провал доллара может привести к его переходу на совершенно другие базовые уровни поддержки, и краткосрочный фактор понижения сменится долгосрочным, то есть курс обратно уже не пойдет.
В этой ситуации рвение Центробанков будет заметно ниже, чем обычно при операциях демпфирования глобальных валютных сдвигов. А значит, ФРС может остаться один на один с кризисом.
В случае, если ФРС и Центробанки смогут провести согласованную политику, курс может спуститься процентов на 10, и доллар к концу года вернется к уровню 1,30 за евро. Если нет — доллар скатится к уровню 1,70 за евро.
Возможен, правда, и другой вариант: полномасштабная война США против Ирана. Однако ее последствия труднопредсказуемы.
Иран способен воздействовать на поставки нефти в Азию и Европу, блокируя Ормузский пролив. Он может вмешаться в конфликты в Ираке и Афганистане. Он может активизировать деятельность Хезболлы, Хамаза и прочих международных террористических организаций.
Кроме того, военное вмешательство против Ирана приведет к разобщению европейского общественного мнения. После вторжения в Ирак общественное мнение не на стороне США, а европейским правительствам придется следовать за общественным мнением.
В этих условиях неизбежным оказывается рост цен на нефть, снижение объемов ее поставок и превращение России в диктатора на европейском рынке энергоносителей. Получается, что США будут таскать для русских каштаны из огня. Готовы ли они к этому?
Как же будут действовать американские элиты? Готовы ли они любой ценой поддерживать доллар или готовы к его обрушению? В последнем случае они должны принять меры к тому, чтобы переложить все потери от такого обрушения на баланс иностранных держателей доллара.
Грубо говоря, если вы должны кому-то десять триллионов, то самое разумное — девальвировать валюту, в которой номинирован долг. Инфляция в 10 раз позволит вам реально выплатить всего 10 процентов позаимствованной суммы — и все будет шито-крыто.
За последние десять лет в США инвестированы триллионы долларов иностранных капиталов. Обрушив биржу, можно обесценить их активы, скажем, вдвое. Обрушив затем вдвое еще и курс доллара, можно сократить их активы в их национальных валютах уже вчетверо. В результате США останутся так же богаты, как и ранее, но вывезти из них капиталов (если начнется бегство оных) можно будет 25 процентов от того, что реально было вложено.
Готовятся ли США к такому развитию событий? Если готовятся, то «бегство от доллара» у инсайдеров рынка должно начаться уже сейчас. Идет ли оно?
Доля долгов федерального правительства США, принадлежащая американским банкам, упала с 18 процентов в 1982 году до 1,7 процентов в 2004-м. Параллельно этому доля этого же самого долга, принадлежащего иностранным операторам, выросла с 17 процентов в 1982 г. до 49 процентов в 2004 году. Это — показатель долговременной стратегии по перекладыванию на иностранного инвестора и мелкого держателя всех рисков вследствие падения стоимости этих активов. 1,7 процентов — это уже величина, при которой даже полное государственное банкротство никак не скажется на состоянии банковской системы США.
Индекс потребления домашних хозяйств показывает, что даже простые американцы избегают ликвидности, стараются жить в долг и прежде всего вкладываются в недвижимость. НЕДВИЖИМОСТЬ ПОСЛЕ КРИЗИСА ОСТАНЕТСЯ, а долги придется возвращать после девальвации в существенно меньших объемах.
Под шумок международных скандалов ФРС прекратила публикацию данных по денежному агрегату М3 (показатель объема денежной массы). Это означает потерю прозрачности количества долларов в обращении. В течение нескольких последних месяцев показатель M3 уже значительно увеличился. Это значит, что под занавес ФРС стала намного быстрее печатать деньги. Новый глава американской Федеральной Резервной системы Бен С. Бернэйнк является известным сторонником печати денег.
Итак, Америка к краху доллара готова. Готовы ли остальные?
Публичный скандал Ирана с США не следует путать с реальным противостоянием. Точнее, противостояние имеет место, а вот в существовании у двух стран общих интересов и вследствие этого согласованной политики сомневаться не приходится.
Прежде всего, Иран и США в равной степени заинтересованы в реструктуризации мусульманского мира и ликвидации арабского доминирования в нем. В этом направлении сотрудничество очевидно уже давно: ни операция в Афганистане, ни тем более война в Ираке были бы невозможны без прямой тайной поддержки иранского режима. Любое противодействие со стороны Ирана делало бы эти операции невозможным.
В результате разгрома Ирака Иран избавился от главного своего силового соперника в мусульманском мире. Кроме того, он получил контроль над шиитским большинством населения Ирака, а значит, в очень скорой степени новый Ирак станет иранским сателлитом.
Иран устроил шум по ядерной проблеме и начал свою атаку на доллар как раз тогда, когда ФРС прекратила публикацию М3. Посчитать это случайным совпадением можно только при очень большом желании. Так или иначе, совместными усилиями Иран и США запускают системный кризис.
Что будет означать этот процесс перестройки мировых финансов для каждой из стран мира? Рост курса евро означает прежде всего резкий удар по европейскому экспорту. Для Восточной Азии и Китая этот процесс означает обесценивание золотовалютного резерва и резкое вздорожание импорта. К тому же в Европе явно возобладают протекционистские настроения. Неизбежно резкое торможение процесса экономической глобализации.
В политическом смысле рост протекционизма означает распад НАТО.
Все неамериканские держатели долларов в рамках этого процесса потеряют очень много. США найдут способы защитить свои рынки на период процесса обесценивания доллара от притока долларов извне. После этого доллары можно будет на внутренний рынок США вернуть, но купить на них можно будет уже в несколько раз меньше. Вклады же проиндексируют только американцам. Вне США все, чьи сбережения номинированы в долларах, станут нищими.
В аналогичном положении окажутся и корпорации, чьи активы номинированы в долларах или содержат большую долю долларовой ликвидности. Для таких корпораций дело кончится катастрофой.
Катастрофа затронет и целые страны. Например, все активы Саудовской Аравии номинированы именно в долларах, тогда как у Ирана — в совсем других валютах. В долларах номинированы золотовалютные запасы и «резервные фонды» РФ. Так что все эти средства к концу 2006 года рискуют превратиться в пыль, знаменуя глубокую мудрость нынешнего правительства РФ и его избирателей, ответственных за его существование.
При таком развитии событий, если в 2006 году за доллар еще будут давать 60 евроцентов, то к 2008 году за него будут давать… что-то совсем другое.
В принципе, ресурсы ФРС позволяют еще накануне окончательного краха доллара провести грамотную игру на повышение. По крайней мере, я не преминул бы провернуть эту авантюру, если бы находился у руководства ФРС сегодня. Но здесь необходимо сыграть ва-банк и сделать когерентный маневр всеми наличными финансовыми и политическими ресурсами.
Всеобщее ожидание краха доллара, овладевшее сегодня аналитиками, может быть грамотно использовано для грандиозной спекулятивной операции. Эта операция должна была бы включать мощное развертывание гигантской пропагандистской кампании вокруг программ всемирного развертывания ядерной энергетики и новых видов энергетики. Такая пропаганда создала бы заметное давление на биржи. В этот момент можно было бы согласованно выбросить на рынок нефтяные запасы США и Саудовской Аравии, а также снять санкции с Ливии. Это создало бы шок на нефтяных рынках, и цена покатилась бы к нижнему локальному устойчивому состоянию.
Снижение цен на нефть, пока еще являющуюся эксклюзивным обеспечением доллара, неизбежно повлекло бы рост курса доллара. Его можно было бы подогреть, используя заинтересованность европейских промышленников в снижении курса евро.
Этот рост курса успокоил бы всех держателей доллара, краткосрочно поднял бы на него спрос. Под этот спрос можно было бы скинуть окружающему миру еще полтриллиона — перед окончательным закрытием лавочки.
Насколько вероятен такой сценарий? Учитывая ментальность нынешнего руководства ФРС — маловероятен. Да и проведение столь масштабной авантюры требует сильной руки и железной воли. План Шлиффена, как известно, провалился лишь потому, что в жизнь его проводил не Шлиффен, а люди, делавшие уступки традиционному стратегическому мышлению. По той же причине руководство ФРС неизбежно провалило бы сегодня такую авантюру.
На первый взгляд предназначенная России во всей этой истории роль терпилы выглядит неизбежной. Правительство Путина за последние годы сделало все необходимое для того, чтобы Россия приняла на себя основной удар при перестройке мировых финансов и оплатила ее всем своим накопленным за шесть лет и совершенно ей, по мнению Илларионова и его хозяев, ненужным валютным запасом. Объясняют такую позицию Путина обычно либо абсолютной некомпетентностью в принятии решений и обманов со стороны американских хозяев, либо же соучастием руководителей режима в некоем мировом заговоре. Подобные объяснения — дело скорее политических спекуляций, нежели анализа, а я предпочитаю ограничиться только констатацией фактов, без расследования стоящих за ними мотивов.
С точки зрения действующих субъективных факторов политики такое развитие событий и такая роль России в них являются единственно возможными. Но являются ли они единственно возможными с точки зрения объективных факторов, то есть если рассмотреть их безотносительно к действию субъективных? То есть какой есть у России шанс, если она гипотетически окажется в состоянии изменить политический курс?
Давайте попробуем ответить на этот вопрос, рассмотрев совокупность глобальных факторов и попытавшись сформулировать наиболее эффективную в рамках их действия политику.
Основным переходным процессом грядущего кризиса является переход от моновалютной резервной системы к мультивалютной. Это значит, что вместо одной резервной валюты — доллара — в ближайшем будущем на свет появится несколько резервных валют. И те страны, которые смогут стать эмитентами мировых резервных валют, смогут извлечь из этого такую же для себя пользу, как в ХХ веке США.
Вопрос лишь в том, какие страны готовы сделать свою валюту мировой резервной? Ответ на этот вопрос и будет главной составляющей геополитического процесса предстоящего десятилетия.
ЕС хорошо подготовился к происходящему. Китай и Япония — существенно хуже. Мусульманский мир старался, но не смог. А что же Россия?
Предвиделось ли в России такое развитие событий? Несомненно. В качестве очевидного доказательства могу привести свои публикации и методические материалы пятнадцатилетней давности, в которых такая перспектива подробно расписывалась и была одной из составляющих нашего глобального экономического прогноза, который лег в основу Программы экономических реформ сначала Центра «Модернизация», а затем — Высшего Экономического Совета РФ. Эту программу поддерживал, как известно, Верховный Совет в противовес программы Джеффри Сакса, которую упорно проводил Ельцин. Следовательно, Верховный Совет прогноз такого развития событий считал очевидным, как и все сколь-нибудь профессиональные экономические эксперты.
В силу этого программа реформ Высшего Экономического Совета ставила во главу угла именно реформу денежного обращения, которая на первом этапе делал рубль достаточно твердой валютой, чтобы вытеснить доллар из внутреннего обращения (при этом безынфляционная эмиссия замещающих доллары рублей позволяла несколько лет финансировать бюджет РФ без налогов), а на втором этапе делала рубль мировой резервной валютой, способной обслуживать до 40 процентов оборотов мировой торговли.
Расстрел Верховного Совета сорвал, как известно, реализацию национально ориентированного проекта реформ. Реализация Ельциным проекта Джеффри Сакса позволила ввести во внутреннее обращение РФ 250 млрд. долларов, задействовать в обслуживании внешнеторгового оборота РФ еще 50 млрд. долларов, вывезти за 15 лет в США порядка 1100 млрд. долларов капиталов и дополнительно к этим потерям организовать экономический спад и безработицу, в результате которых русским не дали заработать еще порядка 150 млрд. долларов в год. Таким образом, общие потери России от операции по расстрелу Верховного Совета можно оценить только по этим направлениям в 3500 млрд. долларов, а выгоду, извлеченную США через механизм притока капиталов, — в 1400 млрд. долларов.
Как известно, реализация этой программы была активно поддержана избирателями на выборах 1993, 1996, 1999, 2000, 2003 и 2004 годов, так что передачу ФРС всех этих средств следует признать добровольной. Это является доказательством огромной любви русского народа к США, так как объяснить добровольную и радостную передачу таких объемов ресурсов от одной нации к другой можно только большой и самоотверженной любовью.
Самоотверженности российских избирателей, исправно до сих пор голосующих за программу помощи и поддержки американской экономики, я никогда не разделял. Не могу сказать, что я не люблю США вообще. Многое в этой стране мне не нравится, но есть и то, что нравится. У меня там есть друзья и даже предмет любовных воздыханий, так что в целом отношение к этой стране у меня вполне взвешенное. Другое дело, в отличие от поддерживающих Ельцина и Путина избирателей, я считаю более разумной для любой страны политику защиты своих собственных интересов: остальные нации способны сами позаботиться о своих. И Россию здесь исключением не считаю.
Поскольку в начале 90-х я еще собирался жить именно в России и в силу этого хотел видеть ее великой и богатой державой, я неизбежно оказался в лагере патриотических сил и возглавил в Высшем Экономическом Совете группу экспертов, которая и разработала альтернативную программу реформ. Не буду сейчас вспоминать все ее положения и проекты, напомню лишь, что механизм национальной валютной безопасности, валютной экспансии и превращения рубля к 2007 году в мировую резервную валюту она содержала.
Вопрос о том, в каком месте окажется Россия в процессе начавшейся реформы мировых финансов, сводится, таким образом, к вопросу о том, можно ли еще каким-то образом запустить процесс превращения рубля в единую валюту, несмотря на то, что за 12 лет по полной программе растранжирили 2/3 национального богатства?
Конечно, сегодня валютная экспансия не может опираться на ту экономическую мощь, которая в начале 90-х еще оставалась РФ в наследство от СССР. Но зато американская политика последних годов поставила РФ в положение глобальной энергетической мировой державы. Рост нестабильности в зоне Персидского залива, которому РФ вполне может посодействовать, ставит сегодня ее в положение монополиста на европейском и азиатском энергетическом рынке. А это создает базу для успешного перехода в позицию эмитента мировой валюты.
Разумеется, описание механизмов такой экспансии с опорой на новейшие финансовые технологии никак не вписывается в формат газетной статьи. Впрочем, в этом нет необходимости, в программе реформ ВЭС РФ они описаны достаточно подробно. Важно то, что сегодня шанс у России избежать судьбы унижаемой всеми нищенки и превратиться в мирового игрока есть. Объективно есть.
Воспользуется ли она им — зависит уже от обстоятельств субъективного свойства.
А вот обстоятельства субъективного свойства, похоже, никаких шансов для России подняться, а значит, и сохраниться в качестве целостного государства, не оставляют. В первую очередь к их числу относится нравственная позиция российского населения, не готового к морально определенной позиции. Следствием этого и являются итоги выборов, дающие большинство в Думе партии национальной измены и поддержку режиму капитуляйтеров. Это означает отсутствие какого-либо социального заказа на политику в пользу России и русских.
С другой стороны, объективные обстоятельства вопреки безнравственной позиции большинства населения все же оказывают на сам капитуляйтерский режим воздействие в сторону осознания неизбежности строительства суверенной державы, хотя бы из соображений самосохранения. Иллюзии 90-х о том, что всегда можно свалить на Запад под крышу заокеанских хозяев, были в начале нынешнего века развеяны целой серией интерполовских акций и действий судебных властей стран Запада. Эти действия показали, что ни о какой неприкосновенности имущества российской элиты и никакой свободы выезда для них, кроме как выездов с дипломатическими паспортами по служебным делам, говорить не приходится. Покрывать их на Западе расположены куда меньше, чем покрывать Пиночета, и какое-то будущее у этих господ может быть лишь в том случае, если их крышей будет мощная русская держава.
Конечно же, эти объективные обстоятельства пока что далеко не всеми воспринимаются в Кремле и окрестностях адекватно. Все же всосанная с молоком Горби прозападная позиция изменяется под воздействием реальности пока что слабо. Как известно, Нью-Йоркского банкира Милошевича прозападные настроения, мешавшие адекватно строить взаимоотношения с враждебным его стране западным миром, привели на скамью подсудимых.
Можно полагать, что давление обстоятельств в конечном счете вынудит кремлевское начальство так или иначе определиться. Есть некоторая вероятность, что не всех устроит продолжение нынешней эвтаназии, и возобладает точка зрения, что имеет смысл строить свою экономическую базу и суверенную державу, а не опираться на начинающего рушиться заокеанского хозяина. В этом случае Кремль имеет два варианта дальнейших действий.
Во-первых, в Кремле могут попытаться начать осуществление проекта своими силами. Но отсутствие профессионалов в сфере экономического и государственного строительства в очень скором времени подведет их к кризису, в котором их финансовая база резко сократится, давление заокеанских сил будет довольно высоким, а внутри страны опоры не будет никакой.
Во-вторых, в Кремле могут отказаться от попыток играть на патриотическом поле через марионеток типа Рогозина и обратиться к авторитетным вождям патриотических сил, имеющим старые связи со специалистами, способными осуществить программу строительства великой державы даже и при наличных скромных ресурсов. Правда, и в этом случае далеко не все профессионалы этого круга решатся сотрудничать с Кремлем, так как за прошедшие полтора десятилетия все обзавелись весьма серьезным бизнесом и давно живут на тропических островах. Однако, тех, кто согласился бы сотрудничать с реальными патриотическими силами и их настоящими лидерами, может оказаться для решения проблем достаточно.
Правда, и на этом пути у Кремля окажутся серьезные препятствия, связанные с тем, что большинство этих специалистов евреи. Поскольку антисемитская пропаганда последние годы массированно использовалась для раскола патриотического лагеря, спекуляции на этой теме сформировали у многих серьезный скепсис в отношении работы на возрождение России, хотя ставка на эту страну у мирового еврейства остается весьма и весьма серьезной и положительной.
Как видим, если сложить все субъективно-политические причины, то вероятность реализации Россией представившегося ей сегодня шанса занять место мировой Державы и одного из главных эмитентов резервной валюты очень невелика. Но эта вероятность есть. Реализуется ли она — зависит и от степени благосклонности к России Господа Бога, и от готовности самих русских к возвращению к своей миссии.
Евгений Гильбо
Газета «НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ», N9(773), 9.03.2006 г.
