 |
| Интернет против телеэкрана | Сергей Кара-Мурза | 31.03.2005 |
Пониманию истории и современного состояния общества служит изучение технико-социальных систем, на которых основано жизнеустройство народа. Сложившись в зависимости от природной среды, культуры и конкретных исторических выборов, такие системы становятся матрицами, на которых данное общество воспроизводится. Переплетаясь друг с другом, эти матрицы «держат» страну и культуру и более или менее жестко задают то пространство, в котором страна существует и развивается. Складываясь исторически, а не логически, они обладают большой инерцией, так что замена их на другие, даже более совершенные всегда требует больших затрат, а может повести и к катастрофе.
Одна из важнейших матриц России — ее армия. Как особая социальная общность она есть ипостась народа, а как большая технико-экономическая система — ипостась народного хозяйства.
Какие ноги у «колосса»
К началу Великой Отечественной войны экономический потенциал СССР и направленных против него сил был несопоставим — их оценивают как 1:4. Германия использовала промышленность и людские ресурсы практически всей континентальной Европы — только заводы «Шкода» в Чехии в 1940 году выпускали столько же вооружения, сколько вся английская промышленность. Источники техники, вооружений и материалов для ведения войны были у Германии почти неисчерпаемыми. В СССР промышленность не успевала освоить производство новых видов техники, и первый этап перевооружения армии планировалось закончить лишь в 1942 году. Война с Финляндией 1939−1940 годов выявила неготовность армии к большой войне нового типа. На Западе СССР считался «колоссом на глиняных ногах» и был списан со счетов как военная сила. Тяжелейший урон нанесло быстрое продвижение немцев летом 1941 года. На оккупированной к ноябрю территории СССР до войны производилось 63процента угля, 71 процент чугуна, 58 процентов стали и проката, 60 процентов алюминия, почти вся военная техника и вооружение. Находившиеся здесь 303 завода боеприпасов были потеряны или эвакуированы на восток. Производство стали в СССР с июня по декабрь 1941 года сократилось в 3,1 раза, страна потеряла 41 процент своей железнодорожной сети.В 1943 году СССР произвел 8,5 млн. тонн стали, а Германия — более 35 млн. тонн. Однако промышленность СССР дала намного больше вооружения, чем германская. Уже в 1941 году СССР выпустил на 4 тысячи, а в 1942-м на 10 тысяч самолетов больше, чем Германия. Танков в СССР в 1941 году было построено 6,6 тысячи, в Германии — 3,3 тысячи, а в 1942-м — соответственно 24,7 тысячи против 4,1 тысячи.
Переналадка промышленности на военные цели с быстрым наращиванием общего объема производства по темпам и эффективности превзошла все ожидания западных экспертов. С июня по декабрь 1941 года объем валовой продукции промышленности уменьшился в 1, 9 раза, но уже в 1943-м объем продукции машиностроения составил 142 процента от уровня 1940 года. При этом быстро совершенствовалась технология производства: в 1944 году себестоимость всех видов военной продукции сократилась по сравнению с 1940-м в два раза.
Советская система организации науки позволила с очень скромными средствами реализовать множество новаторских проектов, соединяя технические разработки с самым передовым фундаментальным знанием. Примерами служат не только оригинальные виды военной техники (танк Т-34, система реактивного залпового огня «катюша» и ракеты «воздух-воздух», создание кумулятивного снаряда, а потом и кумулятивных гранат, мин, бомб, резко повысивших уязвимость немецких танков, лучшая в мире каска), но и крупные научно-технические программы типа создания атомного оружия.
То, что удалось сделать нашим коллективам, от академиков до рабочих, поражает и масштабом, и качеством. Создали первую в мире автоматизированную линию агрегатных станков для обработки танковой брони — производительность труда сразу возросла в пять раз. Сварщики под руководством Е. О. Патона в 1942 году создали линию автоматической сварки танковой брони под флюсом, что позволило организовать поточное производство танков. Немцы за всю войну не смогли наладить автоматической сварки брони.
Военные разработки делались на самом высоком уровне теории — от сложных математических расчетов кривизны каски или траектории полета ракеты «катюши», до применения новой теории струй для создания кумулятивного снаряда.
Большая ложь
Как же соединялось советское хозяйство с армией? Мы об этом как-то не думали и это нам дорого обошлось. Посмотрим на это дело чужими глазами — в годы холодной войны над этой проблемой бились лучшие ученые и разведчики США, вот уже десять лет она обсуждается там на многих конференциях. Феномен советской военной промышленности оказался уникальным и непонятным. Согласно заявлениям руководства ЦРУ только на определение величины советских военных расходов и их доли в ВНП СССР (валовом национальном продукте) США затратили с середины 50-х годов до 1991 года от 5 до 10 млрд. долларов (в ценах 1990 года). Как было сказано на слушаниях в сенате США 16 июля 1990 года, «попытка правительства США оценить советскую экономику является, возможно, самым крупным исследовательским проектом из всех, которые когда-либо осуществлялись в социальной области».Давайте запомним или даже зарубим на носу этот факт: советское хозяйство было сложным явлением и не поддавалось простому описанию и измерению в понятиях рыночной экономики. Еще более сложно было вычленить в нем и измерить расходы на вооружение. Этот факт надо запомнить потому, что нас легко убедили сломать это хозяйство с помощью самых дешевых доводов — оно, мол, «неэффективно». Мы клюнули на эту примитивную демагогию, и нам всем должно быть стыдно — в целом, как народу.
Второй факт — способность советского хозяйства очень дешево снабжать армию прекрасным оружием. Исследования ЦРУ в 1960—1975 годах показали, что военные расходы СССР составляли 6−7 процентов от ВНП. При этом доля военных расходов в ВНП снижалась. Так, если в начале 50-х годов СССР тратил на военные цели 15 процентов ВНП, в 1960-м — 10, то в 1975-м — всего 6 процентов. Исходя из структуры расходов на оборону, выходит, что, собственно, на закупки вооружений до перестройки расходовалось в пределах 5−10 процентов от уровня конечного потребления населения СССР. Таким образом, утверждение, будто «мы жили плохо из-за непосильной гонки вооружений», является ложным.
Страшные двадцать процентов
Вспомните, кто и как нам врал. Шеварднадзе заявил в мае 1988 года, что военные расходы СССР составляют 19 процентов от ВНП. В апреле 1990-го Горбачев довел эту цифру до 20 процентов — и никаких обоснований! Откуда взялись эти огромные цифры? Из окружения Рейгана, которое заведомо завышало уровень советских военных расходов. Но разве кто-то пытался в это вникнуть? И разве кто-нибудь сегодня спросит с академиков Богомолова или Рыжова, из какого пальца они высосали свои данные о военных расходах СССР? Разве не парадоксально, что безумные (допускаю, что заведомо ложные) заявления Горбачева вынуждено было опровергать ЦРУ, но в СССР эти опровержения замалчивались?Видный российский эксперт по проблеме военных расходов В.В. Шлыков пишет об этом в статье «Американская разведка о советских военных расходах»: «Сейчас уже трудно поверить, что немногим более десяти лет назад и политики, и экономисты, и средства массовой информации СССР объясняли все беды нашего хозяйствования непомерным бременем милитаризации советской экономики. 1989−1991 годы были периодом настоящего ажиотажа по поводу масштабов советских военных расходов. Печать и телевидение были переполнены высказываниями сотен экспертов, торопившихся дать свою количественную оценку реального, по их мнению, бремени советской экономики».
В 1976 году военное лобби США добилось пересмотра оценки ЦРУ военных расходов СССР (до 12 процентов ВНП), результатом чего стал новый виток в гонке вооружении. Но уже в 1990-м эти новые оценки были названы «абсурдно преувеличенными». Сенатор Д. Мойнихен даже требовал роспуска ЦРУ за завышение советских военных расходов, в результате чего США выбросили на ветер триллионы долларов. Давайте зафиксируем и этот факт: величина военных расходов СССР в размере 12−13 процентов ВНП признана в США абсурдно завышенной, а Горбачев пугал весь мир цифрой 20 процентов. Ну разве это не «пятая колонна» в холодной войне?
И пушки, и масло
Наши рыночные политики лишены памяти и категорически не желают вспомнить о своей недавней позиции и проверить ее на основе новых данных.Но сейчас-то, когда опубликованы итоги тридцатилетних исследований ЦРУ и они обсуждены на совещаниях ведущих экспертов, должны же и мы вникнуть в едва ли не главные для страны особенности советского хозяйства. Ведь мы его наследники, мы с него и живем — и сами же его уничтожаем. Как же тут не быть кризису!
В.В.Шлыков пишет о том, как воспринимаются данные ЦРУ в среде специалистов: «Тезис о том, что СССР рухнул под бременем военных расходов, утратил былую привлекательность. Более того, советский период по мере удаления от него все более начинает рассматриваться как время, когда страна имела „и пушки, и масло“, если понимать под „маслом“ социальные гарантии. Уже не вызывают протеста в СМИ и среди экспертов и политиков утверждения представителей военно-промышленного комплекса, что Советский Союз поддерживал военный паритет с США прежде всего за счет эффективности и экономичности своего ВПК».
Именно это нас здесь больше всего интересует — эффективность и экономичность советского ВПК.
О чем думал Госплан
Начавшаяся в конце 20-х годов индустриализация с самых первых шагов осуществлялась таким образом, чтобы вся промышленность, без разделения на гражданскую и военную, была в состоянии перейти к выпуску вооружения по единому мобилизационному плану.Цитирую Шлыкова: «В отличие от царской России, опиравшейся при оснащении своей армии преимущественно на специализированные „казенные“ заводы, не связанные технологически с находившейся в частной собственности гражданской промышленностью, советское руководство сделало ставку на оснащение армии таким вооружением (прежде всего авиацией и бронетанковой техникой), производство которого базировалось бы на использовании двойных технологий, пригодных для выпуска как военной, так и гражданской продукции.
Были построены огромные, самые современные для того времени тракторные и автомобильные заводы, а производимые на них тракторы и автомобили конструировались таким образом, чтобы их основные узлы и детали можно было использовать при выпуске танков и авиационной техники. Равным образом химические заводы и предприятия по выпуску удобрений ориентировались с самого начала на производство в случае необходимости взрывчатых и отравляющих веществ. Создание же чисто военных предприятий с резервированием мощностей на случай войны многие специалисты Госплана считали расточительным омертвлением капитала.
После 1945 года довоенная мобилизационная система была воссоздана практически в неизменном виде. При этом, как и в 30-е годы, основные усилия направлялись на развитие общеэкономической базы военных приготовлений. Это позволяло правительству при жестко регулируемой заработной плате не только практически бесплатно снабжать население теплом, газом, электричеством, взимать чисто символическую плату на всех видах городского транспорта, но и регулярно, начиная с 1947 года и вплоть до 1953-го, снижать цены на потребительские товары и реально повышать жизненный уровень населения.
Фактически Сталин вел дело к постепенному бесплатному распределению продуктов и товаров первой необходимости, исключая одновременно расточительное потребление в обществе.
Совершенно очевидно, что капитализм с его рыночной экономикой не мог, не отказываясь от своей сущности, создать и поддерживать в мирное время подобную систему мобилизационной готовности».
Та связка «хозяйство — армия», которая была создана в СССР, позволила нам победить врага, обладающего четырехкратным превосходством экономического потенциала, и добиться военного паритета с Западом при многократно меньших расходах. Но мы этого не хотели понять — и позволили правящей верхушке устроить эксперимент с построением «капитализма с его рыночной экономикой». В результате обрушено и военное, и гражданское производство — остались «и без пушек, и без масла», сидим на трубе. Слава Богу, пока есть еще остатки советского ракетно-ядерного щита. Если же нас действительно сумеют втянуть в ВТО, наше хозяйство будет добито — ведь каждый завод у нас все еще делает «сегодня швейные машинки, а завтра пулемет». ВТО нас разорит штрафами.
Это — реальность, как наш климат или наша история. Из нее и надо исходить в решениях, определяющих нашу судьбу.
