 |
| Российская газета | Игорь Трифонов | 31.03.2005 |
Жертвы русалок
Достоверной статистики о жертвах оккультных и мистических услуг в нашей стране нет. Специалисты приводят разные цифры: священники говорят примерно о миллионе пострадавших в год, юристы — о пятистах тысячах. Более того, формально понятия «оккультные и мистические услуги» просто не существует. Как не существует кощеев, русалок и домовых. А значит, и жертв того, чего нет, существовать не может.— В конце прошлого года в мою приемную стали десятками обращаться возмущенные граждане, — рассказывает Людмила Васильевна Стебенкова, депутат Московской городской Думы, инициатор работы по изменению законодательства. — Претензии звучали примерно одинаково: развелось колдунов и шаманов, дурят народ как хотят. Я попыталась разобраться и просто пришла в ужас: услуги дорогие, качество их никем не контролируется, налоги никто не платит.
По словам Людмилы Васильевны, речь идет о подготовке изменений в «Основы законодательства об охране здоровья граждан», Федеральный закон «О защите прав потребителей» и Закон «О рекламе». Суть предполагаемых изменений — сформулировать понятие «оккультные и мистические услуги» и наладить строгую систему контроля качества за их оказанием и возмещения вреда. То есть если колдун пообещал приворожить и не выполнил своего обещания, то он будет обязан заплатить штраф — 2−2,5 тысячи рублей. А может быть, удастся разработать систему лицензирования, и тогда колдуна можно будет лишить лицензии…
— Речь идет о таких понятиях, как «порча», «сглаз», «приворот», «снятие венка безбрачия», «исправление ауры», — поясняет Людмила Васильевна. — Мы ни в коей мере не намерены требовать запрета народного целительства: традиционная медицина при наличии лицензии разрешена, да и контроль качества в здравоохранении более-менее налажен.
Кому нужна ведьма на помеле
Ученые считают, что рост мистических настроений в стране является признаком ухудшения социально-экономической обстановки.— В период социально-экономической нестабильности подобные явления расцветают махровым цветом, — считает доктор медицинских наук, профессор Татьяна Дмитриева, директор Государственного научного центра психиатрии имени Сербского. — Объяснить это можно очень просто: люди ищут любую точку опоры.
В конце 80-х — начале 90-х годов Россия уже пережила всплеск оккультизма. К 1995 году, когда каждый город обзавелся собственными божествами и ведьмами, закрывать глаза на ситуацию стало просто невозможно. Летальные исходы в результате деятельности шаманов и целителей исчислялись уже десятками. К врачам обращались люди с тяжелейшими последствиями от лечения холодной водой, массово распространившейся уринотерапии, внезапными приступами эпилепсии после посещения сеансов массового гипноза… Все это ухудшило санитарно-эпидемическую обстановку, последовавшую после массовых отказов от профилактических прививок и эпидемию дифтерии в стране. И на огромные пробелы в законодательстве России. Именно тогда, в 1995 году, столичный Департамент здравоохранения начал массовые компании по борьбе с целителями.
— Источник информации был один — реклама, — вспоминает работавший в то время в Департаменте здравоохранения Москвы Игорь Надеждин. — Из газет узнавали, где предполагается такой сеанс, и незамедлительно направляли уведомления дирекции спортивного и концертного зала, в прокуратуру Москвы и в столичное управление Государственного комитета по антимонопольной политике, которое в то время отвечало за соблюдение Закона «О рекламе». А к началу сеанса приезжали и контролировали… Честно говоря, брали только страхом — механизма запрета не было. Уже через месяц массовых сеансов в столице не было. Интересно, что никаких эксцессов с посетителями не возникало.
В феврале-марте 1995 года в Москве было запрещено проведение 189 массовых сеанса лечения и гипноза. Полностью прекращена деятельность Верховного шамана Севера Владимира Пантелеймона, Верховного шамана Сибири Оюн Батыра, провидиц Рады и Нади, Верховной феи цветов… Затем власти взялись за индивидуальных предпринимателей. К середине 1995 года число колдунов, целителей и шаманов в столице сократилось с пятидесяти тысяч до восьмисот человек, имевших медицинское образование и лицензии.
— Случаи всякие бывали, — вспоминает Надеждин. — Однажды моему сыну плеснули в лицо кислотой, к счастью, без последствий, если не считать испорченной куртки. Несколько раз раздавались звонки от властьимущих с просьбами «не заметить» сеансы, многократно предлагали «решить вопрос полюбовно». Но и это было предусмотрено — правительство Москвы поддерживало ту борьбу.
В мае 1995 года борьба с колдунами вышла на общегосударственный уровень: судебная палата по информационным спорам при президенте РФ рассмотрела вопрос о народных целителях. Уже к сентябрю реклама традиционных медицинских услуг в средствах массовой информации без предъявления оригинала лицензии не принималась. Конечно же, полностью победить шаманство от медицины не удалось, но к 2000 году массовый характер проблема потеряла.
Чужие здесь не ходят
Однако оказавшись потесненными на медицинском рынке, колдуны и шаманы не растерялись и стали рекламировать не лечение, а решение проблем. Привороты и отвороты, снятие порчи и сглаза, исправление аур и микрокосма остались на рекламных страницах. Потому как спрос на оккультные услуги остался. По данным психологов и психиатров, от 11 до 13 процентов населения России настолько верят в колдовство и магию, что готовы обращаться за помощью к их адептам в первую очередь. При том, что в развитых европейских странах, в США и Канаде этот показатель колеблется от 1 до 3 процентов. А почти 60 процентов россиян в принципе готовы обратиться за помощью к колдунам «в случае тяжких жизненных обстоятельств».— Однажды в одной из европейских стран в беседе с коллегами я затронула проблему колдунов, — рассказывает Татьяна Дмитриева. — Мои собеседники сначала долго не могли понять, о чем вообще идет речь, а когда наконец сообразили, то сделали круглые глаза и сказали: «О, это культуральные особенности вашей страны». В Европе считают, что бум сойдет на нет. Такого массового характера в развитом обществе оккультизм не имеет.
— Знаете, за пятнадцать лет на «скорой» я несколько тысяч раз сталкивался с пациентами, которые сами себе наносили вред, руководствуясь советами колдунов и магов, — рассказывает Федор Паперный, врач Станции скорой и неотложной медицинской помощи. — Как-то раз был больной диабетом, который отдал колдуну несколько тысяч долларов за излечение. И настолько уверовал в собственное выздоровление, что перестал делать себе инъекции инсулина. Результат — тяжелейшая диабетическая кома, закончившаяся смертью. Но однажды я своими глазами видел, как приехавший к пациенту одновременно со мной мужчина поводил руками над огромной трофической язвой, и у меня на глазах язва стала эпителироваться (зарастать. — «РГ»). Спустя несколько дней я специально заехал к этому мужчине и не смог найти следов язвы. И многие мои коллеги могут привести схожие примеры. Другой вопрос — что шарлатанов в десятки раз больше, чем людей с необъяснимыми способностями.
По словам депутата Стебенковой, в результате проведенной в Москве проверки деятельности сотни магов и колдунов были получены следующие данные — только 20 процентов смогли хоть как-то подтвердить свои паранормальные способности. По приблизительным оценкам, доходы лиц, занимающихся оккультизмом, колеблются от 3 до 40 тысяч долларов в месяц. В эту сумму входят: прием, продажа книг и пособий, продажа оберегов и амулетов, консультации по телефону и доходы от мистификаций. В оккультный рынок столицы вовлечены около 100 тысяч человек — сами колдуны, их ассистенты и помощники, актеры и сотрудники служб безопасности, изготавливающие реквизит мастера и агенты, подыскивающие потенциальные жертвы. Система не только налажена, но и законспирирована: чужие здесь не ходят.
— Рынок оккультных услуг только в Москве оценивается в 8 -10 миллионов долларов, в России — в 18−20 миллионов! — говорит Людмила Стебенкова. — С этих доходов налоги не платятся. Налицо не только психологический, но и экономический вред.
Магическая сила против властей
Колдуны, экстрасенсы и маги реагируют на возникшую угрозу достаточно прохладно.— Власть не сможет запретить нашу деятельность, — говорит ведунья Валентина. — Да и не имеет право запрещать то, в чем не разбирается. Не каждому дано понять высшую силу, а посвященных в Думе нет. На мои услуги есть спрос, и я даже вынуждена ограничивать рекламу, чтобы не создавать ажиотажа. Основная масса посетителей ходит не по объявлениям, а по рекомендациям тех людей, кому я помогла. Поверьте — таких сотни!
— Среди нас, конечно, встречаются шарлатаны, — вторит Валентине князь белой магии колдун Юрий Тимохин.
— Но с такими мы и сами боремся. Власть же не может нам мешать — конечно, если нет заявлений в милицию или прокуратуру. На меня писали жалобы несколько раз, и всегда проводилась проверка, и ни разу меня не привлекли «за отсутствием события преступления». Ведь силком я к себе никого не заманиваю, денег ни у кого не вымогаю.
