 |
| Радонеж | Иеромонах Макарий (Маркиш) | 22.03.2005 |
Вполне естественно, что враги Церкви и России основные свои усилия направляют на дезинформацию и дезориентацию верующих за рубежом. И вот на днях я получил тому новое свидетельство. Одна моя корреспондентка из Бостона выговаривает мне в следующих выражениях: «К объединению с Москвой есть серьезные препятствия… У меня до сих пор хранится ваша давняя брошюра „Двенадцать вопросов об экуменизме“. Как же получилось, что сегодня вы призываете к объединению нашей Церкви с теми, кто ведет переговоры с еретиками?»
Да, несколько лет назад я написал статью «Двенадцать вопросов об экуменизме», которую опубликовали «Радонеж» в России и «Православная Жизнь» в США; сегодня я не вычеркнул бы из нее не единого слова. И в то же время я действительно «вел переговоры с еретиками», от чего не только не отказываюсь, но настаиваю на их необходимости. Надеюсь, заметка о недавних «переговорах» такого рода пойдет на пользу всем тем, кто предпочитатет видеть препятствия там, где их нет.
* * *
6 декабря 2003 года на Историческом факультете Ивановского Государственного университета состоялась международная конференция на тему «Ватикан и СНГ». Существенная роль в ее созыве принадлежала Иваново-Вознесенской Духовной семинарии, которая издавна сотрудничает с университетом. Стенограмма конференции опубликована в «Церковно-Историческом Ежегоднике» Иваново-Вознесенской и Кинешемской Епархии, к сожалению недоступного массовому читателю из-за малого тиража.Епархия направила на конференцию нескольких священнослужителей. Римскую церковь представлял священник, профессор Латеранского и Женевского университетов д-р Патрик де Лобье. Свой доклад он озаглавил «Unum sunt» («Да будут едины») и ни в коей мере не скрывал своей основной цели: донести до нас идею подчинения Риму. Впрочем, среди участников и слушателей он нашел лишь немногих сочувствующих.
Мой доклад шел непосредсвенно за ним и назывался «Новое в отношениях римо-католицизма и Православия». Ниже следует его текст с незначительными сокращениями: я полагаю, что комментарии к нему не нужны, и что он отвечает на вопросы о наших «переговорах с еретиками», об экуменизме в тех или иных формах, и о православной миссии в современном мире вообще.
* * *
Есть замечательное свойство исторической науки: она дает нам возможность увидеть окружающий мир не плоским, не трехмерным, а четырехмерным. Трехмерный мир окружает нас, а история добавляет к нему четвертое измерение — время. И в этом четырехмерном мире мы гораздо яснее и отчетливее видим происходящие события. У нас речь пойдет о видимом противоречии между нашими дружественными чувствами к окружающим нас людям, в частности к римо-католикам, и вообще к людям всех вероисповеданий, и православной верой.Непросвещенное массовое сознание преодолеть его не способно: «Если вы нас любите, то почему вы с нами не объединяетесь, а если вы с нами не объединяетесь, значит — вы нас не любите». Ваша задача как ученых-историков, и наша задача как священнослужителей, это противоречие преодолеть и уничтожить.
Итак, история. Берем книгу писем выдающегося архиерея и православного автора митрополита Антония (Храповицкого) и читаем, что он писал 79 лет назад, в декабре 1924 года: «…Конечно, русских приглашают на конференцию с целью обращать их в католическую унию, т. е. ересь. Но твердому парню отчего же туда не поехать. Наиболее осведомленный в богословии — Миша Максимович». Кто такой Миша Максимович? Это будущий иеромонах Иоанн, будущий епископ Шанхайский, архиепископ Брюссельский и Западноевропейский, архиепископ Сан-Францисский, Святитель Иоанн Чудотворец, причисленный за рубежом к лику святых и почитаемый ныне во всем православном мире.
Что же нового появилось в отношениях римо-католицизма и Православия с той поры? И как это новое связано с именем замечательного человека, которого митрополит Антоний назвал Мишей Максимовичем и рекомендовал на конференцию, подобную нашей? Коль скоро мы говорим о церковной истории, о жизни Церкви, то это новое, предмет нашего изучения, будет специфически церковным.
В течение тысячи лет взаимоотношений Православия и римо-католицизма существовала одна особенность: православным, грубо говоря, от римо-католиков все время чего-то было надо. Лионская уния XIII века, Флорентийская уния, Брестская уния — православные шли на них по той или иной практической необходимости. Ну, а сейчас картина прямо противоположная. Чего сегодня надо православным от римо-католиков? Ровно ничего. Мы их очень любим как наших братьев, как детей Адама, мы к ним очень хорошо относимся. Мы благодарны им за ту помощь, которую они нам оказывают. Но Православной Церкви от римо-католицизма как такового решительно ничего не надо.
Теперь другая сторона. Посмотрим на современное отношение римо-католицизма к Православию: на сей раз им от нас безусловно чего-то нужно. Чего именно? Святости. Что они утратили святость где-то между Первым и Вторым Ватиканским собором, я считаю, это эмпирический факт. Римская Церковь утратила свою кафоличность, свою целостность, универсальность, тысячу лет назад, в результате отхода от Вселенской Церкви. 900 лет спустя она утратила также и святость. Однако римо-католики люди верующие, и им эта святость необходима.
Могу привести всего один маленький пример. До второго Ватиканского Собора престол римо-католического храма был ориентирован так же, как и в православном — на восток, т. е. священник стоял спиной к народу, лицом на восток, лицом к Господу, и совершал мессу (литургию). Сегодня священник стоит лицом к народу, спиной к востоку. Мне объяснял один тамошний житель: «Какой смысл, спрашивается, стоять священнику лицом к стене? Если уж там только стена, а Бога там нет, ну, так пусть он лучше повернется лицом к народу, и будет у них клуб по интересам».
Но для верующей души нужна святость. Потому появилась неудержимая тяга к Православию: эти люди задыхаются без святости.
Владыка Иоанн (Максимович) в бытность свою архиепископом Брюссельским и Западноевропейским сделал очень много лично и еще больше через своих последователей, идя навстречу этой потребности. Римо-католический священник в Париже говорил своим прихожанам: «Если вы хотите увидеть святого, то идите в русскую церковь, там есть Жан Босоногий».
С его именем связано явление колоссальной важности, приблизительно в середине ХХ века, когда Православие перестали рассматривать как национальную религию русских или греков, а те же самые русские и греки осознали его как истинную, всемирную кафолическую веру, в отличие от римо-католической. Собственно говоря, в этом и состоит главный пункт новизны взаимоотношений римо-католицизма и Православия. Православие заняло в ХХ веке подобающее ему место в сознании, в первую очередь самих православных, а во вторую очередь в сознании инославных христиан, как истинной, единственной и единой Церкви.
Свидетелями этого факта, стражами этого тезиса, являются те многочисленные римо-католики, которые перешли в Православие после Второго Ватиканского собора. Вряд ли нашим замлякам, которые не ездят за границу, такие примеры знакомы. Мне же пришлось встречать таких людей десятками. Я помню их, и они для меня служат предупреждением, чтобы мне, не дай Бог, не пойти на какой-то компромисс. Перед лицом тех, кто с чистой совестью, в трезвом рассудке, отказался от заблуждений римо-католицизма и принял Православную веру, я не могу ни на миллиметр поступиться истиной Святого Православия.
Как-то в Бостоне священник Лоренс Жирар в проповеди на 15-ю гл. Евангелия от Матфея, заметил: «Мы, римо-католики, которые пришли в Православие, мы, как псы, собираем крохи, упавшие со стола русского народа, русского Православия. И как страшно видеть, когда их дети, которым дана трапеза Святого Православия, бросаются ей и не берегут своего безценного наследия». И вот это предупреждение осталось в моем в сердце навсегда. Надеюсь донести его до всех слушателей.
21.03.2005
