 |
| Русский курьер | Андрей Калачинский | 18.03.2005 |
— Главный враг сегодня у нас — это терроризм. Бороться с ним можно только сообща. Пока мы не будем едины, нас будут продолжать бить со всех сторон террористы и криминал. Казаки могут стать той силой, которая станет на защиту дальневосточников от уголовщины, от террористов
Кажется, все госслужащие старше лейтенанта милиции дали присягу по любому публичному поводу клеймить терроризм. Странно, что в этот раз обошлось без натравливания казаков на «международных террористов».
Полпред также отметил, что казаки Дальнего Востока несут воинскую службу, охраняют общественный порядок, государственную собственность и собственность граждан, восстанавливают православные храмы, воспитывают молодое поколение в духе патриотизма и гражданской ответственности.
Сегодня на Дальнем Востоке насчитывается более 15 тысяч казаков, более 200 казачьих подразделений. Однако больше половины из них не входит в государственный реестр. К. Пуликовский и Г. Трошев на заседании Совета пытались убедить атаманов зарегистрировать в органах власти свои организации.
«Включенные в государственный реестр казачьи общества обладают большими возможностями принести пользу государству. А органы власти, в свою очередь, увидят настоящую пользу от казаков», — сказал полпред.
С этой «пользой» есть некоторая морока. Обе стороны видят ее по-разному. Казаки хотели бы «земли и оружия», то есть вернуться к своему досоветскому, как им кажется, идеальному образу жизни «вольных пограничников». Власть же, резонно опасается возрождения этого, отчасти нетрезвого и свободолюбивого войска. Все компромиссы выходят уродливыми и вместо «войска» получается что-то среднее между бойскаутами и охраной садово-огороднических товариществ.
С одной стороны власть хочет возродить народные дружины по охране общественного порядка, с другой не хочет, чтобы по городу крейсировали казачьи патрули, ибо казак будет не только с плетью, но и шашкой, что непременно приведет к ее «обагрению».
Приморские, извините, уссурийские казаки с «перестройки» настаивают на том, чтобы им дали «охранять границу». Они же там жили на границе. Поселки еще сохранили станичные названия. Сначала им обещали, что заставы реально станут казачьими, потому что служить на них будут казачьи дети, да еще и по рекомендации отцов-атаманов. Но как-то мало набралось казачьей молодежи. Поэтому казакам предложи для утоления воинственного духа военно-патриотическую затею под названием «походная казачья застава «Казачий Хасан». Конечно ни автоматов, ни служебно-розыскных собак энтузиастам не дали. И, вообще, они занимались делом мирным: созданием историко-мемориального комплекса на месте сражений -обновлять старые могилы и памятники.
Осенью прошлого года во Владивостоке отмечали 115-летие образования самого молодого в России Уссурийского казачьего войска. Были гости даже от запорожцев. Был и верховный атаман Союза казаков России Александр Мартынов. Он не стал говорить про «международных террористов», но выразился так:
— Последние события в Беслане показали, что в стране необходимо усиливать значимость народных общественных движений. Казачество является одним из них. Оно будет развиваться, и скоро его роль в жизни России станет значимой и весомой.
Мысль выражена политически туманно, но «понимающему — достаточно». Поэтому полпред «обрабатывал» казачьих атаманов склониться перед государством:
— Статус атамана зарегистрированного государством казачьего войска станет гораздо выше, когда он будет назначаться Президентом Российской Федерации. Такой атаман на всех правах сможет общаться и с губернатором, и с любым другим руководителем.
«А мы и теперь на равных», — бурчали себе под нос атаманы, которые пока зависят не от чиновников, а от своих товарищей и избираются на казачьем круге.
Амурское казачье войско было создано 29 декабря 1858 года. Вслед за тем, как Россия по договору с Китаем получила новые земли по правому берегу Амура. В первые несколько лет на новые земли прибыло более 16 тысяч казаков-забайкальцев и причисленных к войску так называемых «штрафованных» (проштрафившихся нижних чинов из гарнизонных батальонов внутренних губерний страны). Они основали 96 станиц, в том числе 29 на реке Уссури.
«Самый гнусный разврат»
Возрождение казачества происходит как-то так казенно и «верноподданно», что из истории вновь вымарываются целые страницы. Скажи какому-нибудь нынешнему казаку, что казаки одними из первых обрадовались крушению монархии и поначалу поддержали скоре большевиков, чем белогвардейцев, так он, пожалуй, за нагайку схватится.В одной из работ по истории казаков, встретилась примечательная фраза: «Развенчивая широко насаждаемый в годы Советской власти идеологический миф о забитости, косности и невежестве российского казачества, можно на примере Уссурийского казачьего войска показать лживость партийных установок, главной целью которых было стереть в памяти народа такое уникальное явление в истории России, как казачество». Далее приводились примеры того, как казачьи начальники заботились о просвещении казачат: «Забота общества о поддержании школ и открытие новых — есть одна из главных его обязанностей. Грамотный человек легче найдет себе заработок, в случае нужды, чем неграмотный; он является более полезным членом общества, легче усваивает различные полезные знания, облегчающие труд человека и увеличивающий доходность хозяйства… Поголовная грамотность — главная цель, которой должно добиваться каждое общество; поэтому оно ни в коем случае не должно скупиться отпуском из общественной суммы денег на все нужды для школ, как например на жалованье и квартиру учителям, на ремонт помещений, отопление, освещение и проч., помня, что все расходы на школы окупятся нравственным и умственным развитием детей, будущих работников общества и кормильцев семей».
Это, между прочим, приказ по казачьему войску.
Конечно, были и попытки просветить казаков, но и была темная, грязная жизнь первых переселенцев на Уссури, так поразившая путешественника Николая Пржевальского. Уж его-то никак нельзя заподозрить в заигрывании с советской пропагандой. Эти заметки за пятьдесят лет до Великой Октябрьской революции. Он отмечает, что первые переселенные сюда казаки из Забайкалья считали себя как бы «ссыльными» и долго не могли приспособиться к местной жизни, жалуясь и на климат и на дороговизну всего.
«Возьмем про хлеб. С весны всегда он растет хорошо: высокий густой, просто сердце радуется. Глядишь летом или водой зальет, или дождем сгноит…Или, например, купить что-нибудь — тут отдай в два, три раза дороже, да и то еще такого товара не возьмешь, как в Забайкалье».
В каждой станице на своем пути Пржевальский слышал жалобы и видел нищету. И как следствие, «с одной стороны, различные болезни, а с другой — крайняя деморализация населения, самый гнусный разврат и апатия ко всякому честному пути….Здесь везде мужья торгуют своими женами, матери дочерьми и делают это, не задумываясь, часто публично, без всякого зазрения совести. В несколько минут обыкновенно слаживается дело, и невинная девушка, иногда едва достигшая пятнадцатилетнего возраста, продается своею же матерью…Разврат до такой степени проник все население, что не читается пороком.»
Путешественнику кажется странно, что казаки жалуются на голод, когда реки полны рыбой, а леса — дичи. Он отмечает их равнодушие, лень, апатию. «Все, что вы видите на Уссури — казаков, их быт, — все действует крайне неприятно, в особенности на свежего человека. Везде встречаешь грязь, голод, нищету, так что невольно болеет сердце при виде этих явлений».
Последнее замечание выдает в писателе «правозащитника», как сказали бы ныне, и он не упускает случая найти объективные причины бедствий и морального разложения первых казаков. И он их находит:
1. Насильное переселение. В забайкальских станицах добровольцев не нашлось и бросали жребий — кому ехать в новые места. Все богатые и дельные смогли откупиться. Переселенцев не хватило, тогда в казаков одним махом записали 700 «штрафованных солдат», которые мало отличались от каторжников и испытывали природное отвращение к честному труду.
2. На новом месте казаков прежде всего привлекали «к службе». Обживаться, пахать, охотиться — было некому. Оставшиеся дом женщины, дети и старики не могли обработать земли достаточно, чтобы собрать полноценный урожай.
3. В семьях почти не было скота. Он погиб при перевозке. А лошади «служили» вместе с казаками. В итоге пахать было не на чем.
Книга Пржевальского была опубликована в 1870 году. Кажется, то время было либеральнее нынешнего, по крайней мере, цензура не вымарала со страниц главного вывода автора. В бедах казаков он обвинял власти:
— Без сомнения, слишком крутая уже сама по себе мера — вырвать человека из его родины и бросить в неизвестный край, но еще более непохвально деморализовать его вконец…Целым рядом неудачных административных мер, иногда прямо одна другой противоположных, довели это население до того безысходного положения, в котором оно находится ныне
Деморализованное, апатичное и развратное население не может воскреснуть вдруг, ни с того ни с сего. И Пржевальский предлагает властям, вернуть домой тех, кто хочет покинуть Уссурийский край. Отправить назад всех, кто прислан сюда в наказание. Впредь набирать только добровольцев. Оставшимся — простить долги. Привезти лошадей, скот, семена. Привлечь к колонизации крестьян, приезжающих целыми семьями. «Может ли хорошо идти хозяйство у человека одинокого? Жениться же здесь — весьма трудно».
Впечатления Пржевальского потом словно перешли в книгу Чехова об остове Сахалине, написанную несколько десятков лет спустя. Тяжело меняется жизнь на российских окраинах…
Цесаревич Николай и «живой изюбрь»
2 марта 1881 г. Атаманом всех казачьих Войск был назначен цесаревич Николай. Возвращаясь из Японии в 1891 году цесаревич посетил подшефное Уссурийское Войско. Описание этого события было внесено в «анналы» и хорошо сохранилось, хотя и читается ныне с улыбкой, как акунинская стилизация:.«В связи с посещением цесаревича Николая Уссурийского казачьего войска. 21 мая 1891 года на состоявшемся смотре войскам гарнизона и прибывшим для сего казачьим частям удостоился представиться Его Высочеству также и взвод молодых казачат-уссурийцев, в возрасте от 8 до 14 лет. Стройный и молодцеватый вид этого взвода, проявленная лихость в скачках и упражнениях джигитовки несколько раз вызвали милостивое одобрение Его Высочества, которое несколько позднее выразилось следующими дорогими словами, обращенными к командиру дивизиона полковнику Глену: «Благодарю Вас, полковник, — казачата представились молодцами, телеграфировал о них отдельно Государю Императору, благодарю еще раз».
… Приняв хлеб-соль от депутации, Его Высочество изволил поздороваться с собравшимся народом и последовал в церковь по пути, устланном платками собравшихся женщин и девиц. По возвращении из церкви, цесаревич посетил поселковую школу и дом казака Ташлыпова, с которым имел беседу. На пристани казаки поднесли ему живого изюбра. Его Высочество в свою очередь подарил станичному атаману серебряные часы.
Когда окончательно стемнело и начала играть музыка, то по предложению Войскового наказного атамана барона Корора, молодежь начала танцевать местный танец «Костолом», причем малолеток Коренев своим мастерским исполнением вызвал милостивое одобрение Его Высочества. Вспыхнувшая иллюминация осветила арку, пристань и пароход и придала этой ночной картине эффективный и величавый характер. Цесаревич сказал, что «среди уссурийских казаков чувствует себя как дома».
Интересно, что, если забайкальские казаки, густо перемешанные с бурятами, называют себя «гуранами», то уссурийцы ни с пришлыми корейцами и китайцами, ни с «домашними» удэге и тазами — не смешивались. Хотя современные исследователи казачества и приписывают им особые этночерты.
Дело в том, что казаки кормились тем, что сдавали свои земли в аренду. А лучшими арендаторами были как раз китайцы и корейцы.
Китайцы и корейцы на этих землях в основном занимались огородничеством. Капусту, картофель, помидоры, огурцы, лук, чеснок и даже арбузы можно было продать только в городе. А извоз держали опять-таки казаки. Между прочим, они же и брались охранять китайских купцов от хунхузов. Как пишут историки «казаки, помимо профессиональной воинской подготовки, как правило, обладали высокими морально-психологическими качествами. Для них, с детства воспитанных в казачьих традициях, понятия чести, достоинства, порядочности, ответственности, уважения к представителям других наций и вероисповеданий, являлись не отвлеченными моральными категориями. Отсюда завязывались на долгие годы дружественные личностные отношения…. Наемных китайских работников в казачьих хозяйствах широко использовали, особенно в сезонные периоды. Отношения между хозяевами и работниками были хорошие, как правило, ели за одним столом, оплата была справедливая, поэтому бедные китайцы охотно использовали возможности для заработков в казачьих хозяйствах. Это тоже формировало добрососедские отношения по обе стороны границы».
Любопытно и следующее. Когда начали строить железную дорогу Владивосток-Хабаровск, то землю под строительство не конфисковали «в государственных интересах», а арендовали у тех же казаков. На войсковых землях находилось 29 железнодорожных станций, и ежегодный доход за аренду земель от железной дороги составлял в конце XIX века 240 тысяч рублей.
«Ненадежный элемент»
Как и со всеми казаками, с уссурийцами советская власть расправилась в несколько приемов. По ним прошли три «чистки». Сначала — раскулачивание, потом отсеяли подозрительных во время выдачи паспортов в 1933−34 годах. И, наконец, в 1939 году по Приморью прокатилась еще более частая борона: приказано было убрать от границ с Маньчжурией весь «неблагонадежный элемент»:«Политическая физиономия приграничного сельского населения, составляющего в значительной части бывшее казачество, бывших белых, значительную часть кулаков, эксплуатировавших труд сезонных корейцев и китайцев, многих, имеющих родственников-белых за кордоном и связи с ними и в значительном числе бывших контрабандистов и связанных с ними. Отсюда — особая бдительность и, как правило, использование паспортизации для очищения от этого элемента, хотя в ряде случаев и не подпадающего под инструкцию об отказах в паспортах».
27 марта 1939 г. Приморские чекисты получили директиву наркома внутренних дел Л. Берии, в кратчайший срок произвести учет «всякого рода антисоветского элемента», представлявшего собой «базу для деятельности японских и других разведок», и немедленно приступить к очистке г. Владивостока и Приморского края от этих лиц. Под действие директивы подпали бывшие служащие белых армий, бывшие харбинцы, лица, служившие в иностранных фирмах, лица, близкие родственники которых находились за границей, а также те представители уссурийского казачества, в отношении которых имелись материалы о связях их с белоэмигрантами.
Сотрудники института истории и археологии ДВО РАН В. Иванов и О. Сергеев нашли в архивах документы, на основании которых проводились репрессии. Списки лиц «к выселению» сопровождались следующими классовыми комментариями:
«… Муратов Федор Иванович, 1899 г. р., уроженец и житель с. Комиссарово Ханкайского района, русский, б/п, пчеловод колхоза им. 85 кавалерийского. полка (далее названы жена и 6 детей).
Казак, контрабандист, в 1921 г. по распоряжению поселкового Атамана Кузнецова Николая Александровича зарывал в землю расстрелянных казаками красных партизан, причем раздевал убитых партизан и одежду их (гимнастерку, брюки и сапоги) забрал к себе домой и через некоторое время якобы сдал прибывшему партизану Кипарисову. За границей имеет родственника — двоюродного брата Муратова Георгия Ильича, бежавшего за границу в 1921—1922 гг., в 1935 г. осужден на 8 лет за вредительство в колхозе, зять — Хромов Иван Алексеевич, который отбывает наказание».
«… Бецков Илья Михайлович, 1906 г. р., уроженец и житель с. Новокачаловка Ханкайского района, счетовод колхоза им. 86 кавалерийского. полка, из крестьян-середняков, б/п.
Уссурийский казак, сестра Мария замужем за племянником белобандита Кунскова Петра — Кунсковым, который из района выслан. Вторая сестра была замужем за белобандитом Кочетовым, который в настоящее время проживает за границей. Вся семья Бецковых передерживала у себя проходивших из-за границы белобандитов. Брат Бецкова — Василий — в 1938 г. арестован органами НКВД как участник контрреволюционной вредительской организации и за пособничество белобандитам. Осужден Военным Трибуналом на 5 лет лишения свободы с 5 годами поражения в правах. Илья, а также все родственники Бецковых в период гражданской войны выражали недовольство партизанами, обзывали их нецензурными словами».
«… Ташлыков Филипп Андреевич, 1880 г. р., уроженец с. Софье-Алексеевка, проживает в с. Барановка Гродековского района.
Казак имеет за кордоном двоюродного брата Ташлыкова Ивана Петровича, бежавшего в Маньчжоу-Го в 1933 г. Согласно ориентировке органов НКВД, Ташлыков по заданию японской разведки со ст. Пограничная неоднократно выходил на советскую территорию. Один его друг — крупный кулак Стафеев, второй — Возминов — бывший белый».
«…Урюпин Кузьма Никитич — уроженец и проживает с. Нестеровка Гродековского района (далее названы жена и два сына).
Казак. До 1936 г. занимался контрабандой. Его сын Гавриил в период интервенции добровольно служил в карательном отряде белобандита Калмыкова, после разгрома которого он бежал в Маньчжоу-Го, где проживает и сейчас. Кроме того за кордоном проживают два его зятя».
Под расписку всем этим жителям доводилось, что у них есть всего 10−15 дней «для реализации личных дел и продажи имущества». В паспортах штампы прописки перечеркивались. При добровольном выезде разрешалось поселяться в Кировской, Омской, Новосибирской областях (в районах, расположенных в 50 км к северу от железной дороги), Коми, Калмыкской, Каракалпакской, Якутской, Марийской, Башкирской автономных республиках, Узбекской и Казахской ССР, Чкаловской области и Красноярском крае. А те, кто сам не поедет, будут отправлены насильно. С той поры и кончилось казачество в Уссурийском крае.
