 |
| Труд | Евгений Никифоров | 18.03.2005 |
— Верно ли, Евгений Константинович, что начинался «Радонеж» как кооператив?
— Верно. Время было такое, середина восьмидесятых, что именно этот статус позволял нам легализоваться. Вот и зарегистрировались как духовно-просветительский кооператив. Но, по сути, началось все еще раньше накопился опыт, был у нас и духовник — архимандрит Амвросий Юрасов, который остается им по сей день.
— То есть появился «Радонеж» еще до того, как вера стала модой?
— Произошло нечто удивительное, к чему можно приложить слова Священного Писания о том, что Господь волен из камней создать детей Аврааму. И вот мы — те самые дети, которые созданы из камней. Потому что нельзя сказать, что мы являемся продуктом какой-то миссионерской деятельности. Просто душа искала Бога, а мы даже сами этого не знали. Думаю, наш путь к вере был примерно таким, как у многих в нашем поколении. Мой отец — моряк, оба деда — фронтовики-орденоносцы. Я рос в нерелигиозной семье и не был обучен основам веры, поэтому, когда советская пропаганда утверждала, что духовное — это наука и искусство, я с доверием и усердием занялся наукой и искусством. Но вскоре понял, что духовный мир имеет свою собственную сферу. Вместе с друзьями увлекся религиозной философией, восточной мистикой. А когда расширяются поиски и обнаруживаешь христианство, ахаешь: это же было рядом! Мы проходили мимо церкви и не думали туда зайти, это даже пугало: странные люди, мрак, запахи непривычные. И вдруг обнаруживаешь тут невероятные высоты духовности! А тут — Сын Божий! Понимаешь, что человеку и говорить так невозможно, и так вести себя. Это высота совсем другого уровня. Мне очень нравятся слова Мандельштама: «Я христианства пью холодный горный воздух». Красота церковной жизни открывается с трудом, но, когда вы для себя ее откроете, все остальное кажется карикатурой, неудачным отражением. И понимаешь, что здесь действительно дом Божий, которому очень хочется послужить.
— И в чем вы увидели такую службу?
— Мы с самого начала были обществом малых дел. Хотелось, допустим, нам самим читать религиозные книжки, вот и стали их издавать для других. Наладили религиозный самиздат. Алексей Владимирович Рогожин, ныне главный редактор радио «Радонеж», умудрялся тогда издавать тысячестраничные книжки тиражом в тысячу экземпляров. Евгений Андреевич Авдеенко — филолог-классик, философ, преподавал древнегреческий язык, язык восточных Отцов Церкви — основал кружок по изучению святоотеческой литературы. Из этого и вырастали издательство, гимназии. Когда стали кооперативом, получили печать, смогли заключить договор с ДК «Меридиан» и там проводить вечера, на которые сбегалась вся Москва.
— Андрей Кураев недавно вспоминал о легендарном магазине, прозванном в свое время «Православная обувь». Речь об обувном магазине, в котором кооператив «Радонеж» арендовал прилавок и размещал там первые плоды зарождавшегося церковного издательства. Так начинался знаменитый ныне магазин «Православное слово». Ну, а сегодня ваш статус каков?
— Сейчас православное братство «Радонеж» — это религиозное объединение Русской православной церкви. Мы — часть РПЦ, но независимая ее часть, в том смысле, что не подчинены организационно Священному Синоду. Он не несет ответственности за наши возможные ошибки. Ведь миссионерство — это живое дело, и, конечно, возможны какие-то ошибки — редко, но они бывают, и мы их исправляем. У нас три школы со своими юридическими лицами и расчетными счетами, также и радио, газета, паломническая служба… У них, в свою очередь, тоже отделения, филиалы. Вот, скажем, недавно отмечали 15-летие паломнической службы, руководитель и основатель которой Юрий Ахметович Минулин. Провели в Иерусалиме семинар наших региональных отделений — их 35, и каждое невероятно интересно по содержанию.
— Но все же визитной карточкой «Радонежа» считается радио.
— Это особенное явление в радиоэфире, прямо противоположное тому, что звучит там в основном. «Радонеж» — это три часа тишины в эфире, хотя мы — разговорное радио. Наша интонация — молитвенная, она отражает тишину сердца, когда человек пытается быть один на один с собой, с Богом. Это разговор о самых серьезных вещах в жизни. Об ее смысле, о смерти, о детях. Нет у нас аналогов и в том смысле, что живем мы исключительно на пожертвования наших слушателей. Без каких-либо хозяев-спонсоров. И при этом развиваемся. С недавних пор вышли и на короткие волны, кроме многих российских регионов, стали вещать и на Украину. Так что дело идет к созданию всемирного православного радио.
— Вы за добро, любовь, мир, а врагов у вас много. Почему?
— Ничего нового тут нет. Идет борьба за души. Атаки на Церковь становятся сильнее, но это нас не пугает. И никакой агрессии с нашей стороны не может быть. Есть, скажем, люди, которые на дух не переносят русское. А тут русский дух, здесь Русью пахнет. Так же, например, как Церковь вовсе не воюет с сектантами, а указывает на них, предупреждает. И мы говорим: смотрите, ребята, осторожнее: это не сахар и даже не сахарин, это опасно.
Cейчас одним из главных врагов мирового христианства является секулярное, либеральное сознание. Оно четко институизировано и ставит своей целью прямую борьбу с христианством. Никто пусть не заблуждается на этот счет. Это настоящая война, хотя она ведется новыми методами. Много изощренного лукавства, постоянно происходит подмена терминов. Для того чтобы увидеть инструменты, которыми разрушаются общество, семья, брак, человеческая душа, их надо анализировать и отслеживать — это сложно.
— Но у нас-то многие считают, что Церковь в привилегированном положении, даже срастается с государством.
— Все, конечно, не так. Это лишь злонамеренная пропаганда. Что говорить, если по законодательству даже здания храмов не переданы Церкви в собственность. А что произошло с «Основами православной культуры»? Когда 85 процентов народа являются православными по культуре и даже по крещению, то ему, этому самому народу, запрещают знакомиться с основами своей собственной культуры. Просто истерика была настоящая! Как будто предлагается что-то ужасное. А чему дурному могут научить «Основы православной культуры»? Это же уроки любви. Кому может навредить любовь?
— У вас лично перспективы этого противостояния вызывают оптимизм или пессимизм?
— Я оптимист, потому что полный пессимист. Ясно вижу, что мир так активно движется к своему концу, силы зла так захватывают сейчас все в мире, тьма просто кромешная сгустилась вокруг, и поэтому меня невероятно радуют островки православия, это светлые островки в пенящемся житейском море страстей. Меня невероятно радует, что есть живые люди, не замаранные окружающим миром, люди с высокими идеалами, которые стремятся к Истине. И сейчас милостью Божией таких людей много. Таковы и все друзья, авторы, соратники «Радонежа». Это, например, и диакон Кураев, и писатель Крупин, и режиссер Хотиненко, и ректор МГУ Садовничий, и музыкант Максим Шостакович… Много и молодых. Посмотрите, какие чудесные дети в наших школах! А в храмы зайдите. Если раньше говорили, что наша церковь — это церковь бабушек в белых платочках, то сейчас совсем другая картина, там масса молодежи. Христианство вообще сейчас уже не просто народная, крестьянская религия, а городская, преимущественно интеллигентская. И всегда свежая, чистая — как горный воздух.
Валерий Коновалов
