 |
| Русский журнал | Александр Елисеев | 17.03.2005 |
Антифашисткое подполье
В Европейском сообществе (ЕС) происходят любопытные события. Европарламент всерьез заинтересовался судьбами русского меньшинства в Латвии, заслушав ряд его активистов. Практически одновременно ЕС предъявил серьезные претензии к Хорватии, от которой потребовали выдачи генерала Анте Готовины, обвиняемого в военных преступлениях против сербов (портреты этого палача развешаны по всей стране).Казалось бы, эти два события никак не связаны, однако это только на первый взгляд. Не будем забывать о том, что хорватский и латвийский национализм в период Второй мировой выступали на стороне гитлеровского нацизма. Причем латвийский национализм и сегодня, почти не скрываясь, демонстрирует свои симпатии к Третьему рейху. А ведь речь идет о странах, одна из которых недавно стала членом ЕС, а другая только собирается ею стать.
Обращает на себя внимание, что в то же самое время в Германии развернулась оживленная дискуссия о необходимости запрета свастики. А в Италии в региональных выборах (римская область Лацио) запретили участвовать неофашистской партии «Социальная альтернатива», которую возглавляет внучка Бенито Муссолини — Алессандра.
Не осталась в стороне и Россия. Здесь на IX Всемирном Русском Народном Соборе очень много говорилось об угрозе фашизма и исторического ревизионизма. Понятно, что речь шла не только о «младоевропейских» странах, где обычным делом становятся марши эсесовских ветеранов, но и о Европе старой, «классической». Там в последнее время тоже любят порассуждать о «советских зверствах» времен войны…
Складывается ощущение, что все эти акции связаны с тем, что поледовательные европейские антифашисты увидели реальную опасность реванша. Причем опасность серьезную. В современной Европе все отчетливей проявляется спрос на новый фашизм. Разумеется, этот новый фашизм будет иметь мало общего с маскарадом нацистствующих молодчиков, который наблюдается в послевоенные десятилетия и который ошибочно выдается за неофашизм.
Рейсхфюрер ЕС
Прежде всего, новый фашизм не будет националистическим фашизмом. Конечно, он станет выводить свою родословную от радикально-националистических течений прошлого века — иначе ему никогда не обеспечить преемственности. Особенную симпатию выразят «освободительным» национализмам «малых народов» (таких, как хорваты или латыши), которые «противостояли русскому или сербскому империализму». Но сам национализм объявят некоей «переходной стадией на пути к настоящему фашизму». А таковым фашизмом провозгласят еврофашизм, исходящий из ценностей европейской сверхнации.Надо отдавать себе отчет в том, что идея создания единой Европы может быть прочитана совершенно по-разному. Даже и сам гитлеризм, несмотря на свою шовинистическую сущность, был довольно явственно окрашен в «панъевропейские цвета». Десятки и сотни тысяч представителей негерманских народов Европы вполне искренне стали под знамена нацизма. Зачастую они, правда, исходили из разных мотиваций. Одним нравились идеи Гитлера и Муссолини, другие надеялись при помощи немецкой машины сокрушить коммунизм. Но всеми двигала идея европейского единства. Идея эта признавалась официально, хотя и сопрягалась с идеей германского доминирования.
Не надо забывать, что на «германском» фронте нами было взято в плен 23 тысячи французов. А всего к нам в плен попали 464 тысячи, по меткому выражению Вадима Кожинова, «представителей вроде бы не воевавших с нами народов», т. е. тех же французов, а также чехов, бельгийцев, поляков и др.
Концепция европейского единства тщательно разрабатывалась в мозговых центрах СС. Кстати, многие считали эту организацию неким орденом, который должен цементировать грядущую Европейскую империю. Она должна была представлять собой конфедерацию национальных образований. Германия и НСДАП виделись всего лишь как части этой системы, а «великого фюрера» планировалось в итоге подчинить рейхсфюреру СС. Именно такое видение европейского будущего было характерно для одного из высших чинов СС — Рихарда Хильдербрандта, а также для сотрудников особой службы СС — «Армстгруппы C», которую возглавлял Александр Долежалек. Последний даже предложил ввести особый европейский паспорт, дающий его обладателям значительные льготы. И проект такого паспорта действительно стал разрабатываться в ведомстве внутренних дел и других структурах Третьего рейха (правда, работа так и не была доведена до конца).
Любопытно, что на «панъевропейских» позициях стояли и лидеры антигитлеровской оппозиции в нацистской партии — братья Грегор и Отто Штрассеры. Особенно здесь выделяется фигура Отто, который, будучи идеологом левого нацизма, разрабатывал планы создания европейской конфедерации.
…Немецкий шовинизм оказался слишком уж негибким. Теперь ставку сделают уже на фашизм многонациональный и даже мультирасовый.
Три фобии
Старый фашизм отличался наличием трех характерных фобий. Речь идет о юдофобии, русофобии (шире — славянофобии) и антиамериканизме. Конечно, фобий было гораздо больше, но указанные три все-таки превалировали. В настоящее время мы наблюдаем активное нагнетание в европейском обществе всех этих фобий.Если говорить о русофобии, то здесь особенно выделяется трогательное сочувствие европейского общественного мнения «справедливой борьбе чеченского народа за независимость». Когда во Франции огромным тиражом выпускаются комиксы о «подвигах моджахедов», а в Голландии чуть ли не с каждой улицы собираются пожертвования в их же пользу, то невольно вспоминаешь о былой гитлеровской поддержке кавказскому сепаратизму.
Кстати сказать, в свое время участники неогитлеристской Национал-демократическая партия Германии (НДП) аплодисментами встретили представителей «сражающегося чеченского народа». Так же кстати будет вспомнить о том, что один из представителей этих «сражающихся» — Мовлади Удугов — избрал символикой своего движения «Нохчи» свастику…
Антиамериканизм европейского общества также очевиден. Во многом он базируется на неприятии послевоенного мира, который конструировали в основном два «ялтинских хищника» — СССР и США. Первого хищника уже нет, теперь основная ненависть направляется в сторону второго. А прекрасным поводом для наращивания этой ненависти являются события в Ираке, которые сильно раскололи западное сообщество.
Несколько менее выражена юдофобия. Пока она выражается главным образом в резкой критике Израиля и активном вмешательстве в его внутренние дела. Конечно, далеко не все случаи такой критики можно считать юдофобией, но порой она очевидна. В этом плане весьма показательны результаты опроса, проведенного Европейской комиссией, в ходе которого 59% респондентов назвали главной угрозой миру Израиль, причем эта страна заняла первое место в «рейтинге угроз». Израильская сторона объявила этот опрос «скандальным"…
Иными словами, европейское общество вполне уже созрело для восприятия всех основных фобий фашизма.
Исламский фактор
Отметим, что эти три фобии характерны не только для части «коренных» европейцев, но и для некоторых выходцев из мусульманских регионов Африки и Азии. Особенно для тех, кто является приверженцами так называемого политического ислама, иначе именуемого исламизмом. И в данном случае также полезным будет немножечко покопаться в истории, вспомнив мусульманские части СС и прогитлеровские выступления иерусалимского муфтия на берлинском радио.Нынешние симпатизанты Ирака имеют весьма необычных предшественников — в апреле 1941 года нацисты оказали живейшую поддержку антианглийскому восстанию в этой стране. Вообще в афро-азиатских странах нацистская Германия довольно-таки популярна, ведь это именно она подрывала могущество французской и британской колониальных империй. Не зря в кабинете египетского лидера Насера висели два портрета — Ленина и Гитлера.
Исламизм, с присущей ему радикальностью, сможет стать одним из двигателей нового, интернационального фашизма… Весьма забавно читать некоторых левых авторов, которые надеются использовать исламистов в собственных целях. Скорее это исламисты сумеют пристегнуть протестную молодежь Европы к своему проекту, который будет тесно связан с проектом интерфашизма.
Вот, например, любопытное высказывание одного из деятелей «политического ислама» Гейдара Джемаля:
«В Великобритании мусульмане чувствуют себя прекрасно. В Лондоне они опираются на солидарность огромного количества низовых организаций: профсоюзов, левых организаций. На демонстрацию протеста против войны в Ираке выходит миллион англичан, которые вместе с мусульманами скандируют: „Аллаху Акбар!“, тем самым приводя в ужас либеральных журналистов из России, которые спрашивают у молодых англичанок: „Почему вы кричите „Аллаху Акбар!“, ведь вы же не мусульманки?“ На что веснушчатые белобрысые девчонки отвечают: „Нам кажется, мистер, вы плохо относитесь к исламу“. И, по их собственному признанию, журналисты из России спасаются бегством от возможного гнева именно английской толпы».
К слову сказать, Гейдар Джемаль весьма показательно характеризует итоги денацификации Европы:
«Ученые не так давно обнаружили, что в биофизиологии современного западного мужчины после Второй мировой войны произошли глубокие изменения. По сравнению с европейцем довоенного периода у современных мужчин Европы (в особенности немцев) к 90-м годам в четыре раза понизилось содержание тестостерона (мужского гормона) в организме. Иными словами, сегодня европеец является вчетверо „менее мужчиной“, чем его дед, живший, скажем, в Третьем рейхе. Связь физиологии с историей слишком бросается в глаза: поражение Европы как центра силы в итоге Второй мировой войны привело к биологической катастрофе и само европейское мужское начало».
Как говорят в таких случаях, комментарии излишни.
…Сегодня трудно составить более или менее точный сценарий новой фашизации Европы. Ясно одно: это будет фашизм нового типа, европейский и интернациональный, чуть более «плюралистичный» и «человеческий». Конечно, и слов таких, как «нацизм» или «фашизм», использовано не будет, хотя определенная реабилитация указанных направлений произойдет и о некоторой преемственности объявят публично. Вот только угрозой для человечества новый фашизм все равно будет. И новую коалицию против него выстраивать придется. Возможно, это уже стали понимать и последовательные антифашистские силы в самой Европе.
16.03.2005
