 |
| Парламентская газета | Александр Алёшкин | 17.03.2005 |
Удивительна судьба депутата Государственной Думы князя Георгия Евгеньевича Львова (на снимке). В его биографии пересеклись несоединимые, кажется, эпизоды: в Мариинском дворце он занимал кресло председателя правительства России, а в знаменитой православной обители — келью схимника.
Богомольцы Оптиной пустыни летом девятьсот третьего на все лады обсуждали странное решение известного в Тульской губернии наследника знаменитого княжеского рода, председателя губернской земской управы Георгия Евгеньевича Львова. Богач и известный общественный деятель вдруг отказался от блестящей карьеры и светских удовольствий и постригся в монахи. Называли разные причины столь экстравагантного поступка, но более других обсуждалась одна: у князя умерла красавица-жена, графиня Юлия Бобринская, и это его так опечалило, что он ушел из мирской жизни в обитель. Это была правда. Но не вся. Утрата, которую понес князь, — случай, увы, не исключительный. Редчайшим оказалось его последствие. Уход Львова — яркий и логичный штрих к характеру этого незаурядного человека, который всю жизнь следовал христианским заповедям и совершал поступки, встречавшие одобрение и сочувствие современников, определявшие его популярность в течение десятилетий.
Георгий Евгеньевич Львов родился 21 октября 1861 года в Дрездене. Отец, Е.В. Львов, принадлежал к старинному княжескому роду. Мать, В.А. Мосолова, — из семьи мелкопоместных дворян. В старших классах Поливановской гимназии Львов увлекся либеральными идеями, историей Великой французской революции. Чтил Александра Второго и его реформу 1861 года. Читал труды славянофилов и западников. Окончание гимназии и поступление на юридический факультет Московского университета в 1881 году совпали с разорением семьи.
И вот тут впервые ярко проявилась деятельная натура молодого князя. Вместе с братом Сергеем Георгий занялся предпринимательством в имении матери, которое превратил в доходное помещичье хозяйство. В эти годы молодой Львов напоминал героя романа Толстого «Анна Каренина» помещика Левина — натуру деятельную, честную, совестливую, — жившего в гармонии с людьми и природой.
Окончив в 1885 году университет, Львов возвратился в Поповку, где совмещал хозяйственные заботы с политикой. К этому времени относится его увлечение земской деятельностью, которая и стала в дальнейшем смыслом всей жизни. Тогда впервые к нему пришло признание как человека справедливого и принципиального, который дорожит правдой и во имя ее готов защитить обиженных и оскорбленных даже в ущерб своему положению.
В начале девяностых Георгий Евгеньевич — частый гость Льва Толстого. Они обсуждают самые животрепещущие вопросы: помощь голодающим (в конце века на Россию обрушилась страшная беда), организацию приютов для детей-сирот, столовых для бедняков.
В 1900 году Георгия Евгеньевича избрали председателем Тульской губернской земской управы. На этом посту он сделал много доброго. В своих политических воззрениях примыкал к движению «староземцев», разделял некоторые пункты программы либерального движения «Союз освобождения», которое сыграло потом заметную роль в зарождении русского парламентаризма, Государственной Думы. Но истинный толстовец Львов отрицал любые формы насилия. Залог процветания России видел в «союзе народа с властью», а корни его — в общине, где все равны и где главой является царь. Конечно, это идеализм, за который Георгию Евгеньевичу не раз потом пришлось расплачиваться.
К этому времени и относится драматический эпизод из жизни нашего героя — уход князя отшельником в обитель.
Имя его в девятьсот пятом уже настолько популярно, что в октябре тогдашний председатель правительства России С.Ю. Витте предлагал ему пост министра земледелия. Георгий Евгеньевич входил в Тульский комитет партии кадетов. По ее списку он и прошел в Первую Государственную Думу. Она просуществовала, как известно, всего 73 дня, ни Львов, ни другие ее депутаты не успели в полной мере проявить свои таланты, гражданский темперамент. Но этот период его деятельности отмечен характерным поступком — Львов принял участие в выборгском заседании депутатов, выразивших протест против разгона Думы.
Новый председатель правительства, выдающийся реформатор Пётр Столыпин предлагал Львову уже пост министра внутренних дел. Львов не принял приглашения.
Последующие годы Георгий Евгеньевич посвятил бурной благотворительной деятельности. Собирал пожертвования в помощь голодающим, малоимущим, погорельцам. Организовывал врачебно-санитарные пункты на случай эпидемий. Создал организацию для помощи переселенцам на Дальний Восток.
Позиция популярного либерального деятеля вызвала раздражение в правительственных кругах. В 1913 году Львов был избран московским городским головой от прогрессивной группы гласных городской Думы. Но министр внутренних дел Н.А. Маклаков отклонил его кандидатуру. После начала Первой мировой войны возглавил Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам. После объединения его в 1915 году с Всероссийским союзом городов возглавил объединенный Земгор — авторитетнейшую в то время общественную организацию.
В конце шестнадцатого — начале семнадцатого занимал острокритическую позицию по отношению к правительству. В речи на совещании земских представителей от 22 губерний в декабре 1916-го заявил, что «страна ждет полного обновления, перемены самого духа власти и приемов управления». Власть, по его мнению, «бездействует, стала совершенно чуждой народу, поглощена борьбой с ним». Витавшую в обществе идею смены монарха, однако, не разделял.
Понятно, почему Николай Второй, подписав 2 марта 1917 года акт об отречении от престола, одновременно назначил князя Георгия Евгеньевича Львова председателем Временного правительства России, на посту которого он оставался чуть более четырех месяцев. Царь справедливо считал, что князь Львов — один из тех российских политиков-либералов, которые постараются избежать братоубийственной войны.
Что Львов успел сделать на посту премьера? Правительство объявило всеобщую амнистию политическим заключенным; отменило смертную казнь; создало Особое совещание для выработки избирательного закона в Учредительное собрание; отменило все национальные и религиозные ограничения; провозгласило независимость Польши и так далее. Все нововведения Временного правительства того периода явно носят отпечаток мировоззрения его председателя: они либеральны, демократичны, защищают права и свободы граждан, но далеко не все могли быть претворены в жизнь.
Это наглядно можно проследить на примере попытки укрепить, как теперь говорим, «вертикаль власти». Пятого марта Львов разослал циркулярное распоряжение Временного правительства: «Устранить губернаторов и вице-губернаторов от исполнения обязанностей», передав временное управление губерниями председателям губернских земских управ — в качестве правительственных комиссаров. Пришлось сразу же признать, что мера эта была крайне необдуманна и легкомысленна — даже с политической точки зрения. Председатели управ были часто реакционерами, а иные губернаторы — либералами. Кроме того, отмена на местах законной власти вызвала путаницу во всех низших формах управления. В Питер посылались запросы: как быть? Князь был застигнут врасплох. Через день, седьмого марта, дал интервью для печати: «Правительство никого назначать не будет. Такие вопросы должны решаться не в центре, а самим населением Пусть на местах сами выберут».
Конец политической карьеры Львова был печальным, но закономерным. Вывести Россию из тупика ему оказалось не по силам. В начале июля Львов ушел в отставку. Видевший Георгия Евгеньевича на другой день его биограф, земский деятель, журналист Тихон Полнер писал: «Я не сразу узнал Г. Е. Передо мной сидел старик, с белой как лунь головой, опустившийся, с медленными, редкими движениями Он казался совершенно изношенным. Не улыбаясь, он медленно подал мне руку и сказал очень серьезно: «Мне ничего не оставалось делать. Для того чтобы спасти положение, надо было разогнать Советы и стрелять в народ. Я не мог этого сделать. А Керенский это может».
И Ленин, большевики тоже могли это сделать. И сделали.
Князь Львов — во второй раз! — удалился в Оптину пустынь. Но с приходом к власти большевиков, сменив имя и фамилию, тайно бежал в Тюмень. В феврале восемнадцатого был арестован, но бежал в Америку. В 1920 году организовал «Биржи труда» для беженцев из России, нашедших приют за границей.
Бывший премьер, князь-бессребреник окончил жизнь в нищете и забвении. Последние несколько лет шил бумажники, кошельки, портфельчики, продавал и тем зарабатывал себе на хлеб.
Умер 7 марта 1925 года в Париже и похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
