Канонический, но не Поместный

Такое масштабное событие, как Поместный Собор Русской Православной Церкви, не может не вызывать желание поразмышлять над его итогами — даже два месяца спустя после его окончания. Собор исполнил свое главное дело: слава Богу, был избран новый Предстоятель нашей поместной церкви. Но возникает ряд вопросов: а чем еще занимался Поместный Собор?

Напомню, что он не собирался до этого 18 лет. Как-то даже неудобно перед памятью почившего Патриарха, потому что получается так, как будто он виноват во всей этой пролонгации, слишком долго был первоиерархом. Напомню, что никем никогда не отмененное решение Поместного Собора нашей Церкви, проходившего в 1917−18 гг., продолжает требовать, чтобы Собор собирался раз в три года. Причем надо учесть обстоятельства того времени — не только условия нараставших в то время гонений, но и то, что созывать Собор тогда было значительно труднее. Скажем, тогда архиерею с Камчатки было значительно труднее достичь Москвы, и электронной связи не было, и Интернета, и телефонной связи на такие расстояния. Притом, что все епархиальные начальники в Соборе 1917−18-го года участвовали, кроме первомученика от епископов митрополита Владимира (Богоявленского), который не участвовал по не зависящим от него причинам.

Интересно, что нынешний Поместный Собор никак не коснулся существеннейшего вопроса: когда созывать следующий?

Нет сомнений, что прошедший Собор каноничен. Подготовка к нему — другой вопрос. Неужели же не нашлось тем, которые, во-первых, должны были быть подготовлены предсоборным совещанием (а мы помним, что в условиях уже идущих революционных безобразий предсоборное совещание работало и было очень представительным) и, во-вторых, должны были быть рассмотрены!

Начнем с самых вопиющих проблем Поместной Церкви.

Во времена большевистского плена существовала широкая практика тайных крещений, потому что, чтобы крестить ребенка с нормальной регистрацией в церковных книгах мать должна была быть дояркой или уборщицей, еще к тому довольно смелой и независимой. С дояркой никто ничего сделать бы не смог. Но мама-инженер не могла, мама-учительница оказалась бы уборщицей на всю оставшуюся жизнь уже на следующий день. Поэтому практика тайных крещений — это было хорошо.

Исключение, известное мне, составляло Антиохийское подворье (где я имел честь быть не только прихожанином, но и прислуживать в алтаре), потому что там можно было зарегистрироваться совершенно спокойно. Ни один спецслужбист, которым, несомненно, являлся уполномоченный по делам религий, не мог явиться на этот приход, где настоятель — гражданин Ливана — и потребовать представить ему регистрационные книги. Один как-то попытался — еще в хрущевские гонения, — и на следующий день извиняться за него пришел уже другой уполномоченный.

Эти моменты интересны, но сейчас никто никого не боится, сейчас крещение совершается на совершенно законном основании. Но совершается при этом, как правило, без всякой катехизации. Без оглашения крестили уже во времена легального православия (началось это 20 лет назад, в 1989 году, Горбачев отменил регистрацию треб, это было воспринято как либеральная норма — никто не будет следить, кто кого крестил). Мы сейчас, по прошествии 20 лет, можем сказать, что нам теперь все равно, кто будет выяснять, и будут ли выяснять, кто из нас крещен. Скорее другое — это мы хотим знать: дети Медведева и Путина крещены вообще? Если да, то когда, где с какой катехизацией? ведь они должностные люди.

Так вот когда не регистрировали, в 80−90 гг., это было понятно — люди шли к крещению, начали наконец вступать в венчанные законные браки. Но сейчас это абсолютно ненормально! Люди принимают Крещение, не проходя оглашения. Им даже не объясняют основ их вероисповедания. Их не связывают перед святым Распятием — это хорошо действует — обещанием ходить в храм, прибегать к таинствам Исповеди и Причастия более или менее регулярно. Мы не в древней Церкви, где оглашение длилось не меньше года, а были епархии, где и по три, и это в условиях гонений! Неслучайно есть такое святоотеческое положение, что если оглашенный попал в полосу гонений и был убит, то он верный, ибо крещен кровью. Сегодня же доходит до невозможного: взрослый и его восприемники не в состоянии прочитать Символ веры. От христианина всего требуется знать наизусть две молитвы — «Отче наш» и Символ веры. Первую заповедал Сам Господь, вторая — это минимальная догматика, которую необходимо знать христианину. Не знаешь — не христианин. Нет, не знают! Приносят младенцев — ни родители, ни восприемники не могут прочитать Символ веры.

Кто объясняет — а объяснять должны всем желающим совершить крещение, — что крещение младенца совершается условно, т. е. при условии обязательств со стороны родителей и восприемников дать минимальное христианское воспитание. Не стоит забывать, что в первые века христианства крестили только взрослых по их вере, и только постоянное давление родителей, боявшихся, что ребенок может неожиданно погибнуть некрещеным, в конце концов привело к нынешней ситуации — к крещению младенцев. Так что исполнять условие необходимо.

Я помогал знакомому священнику во время Крещения, потому что было некому больше. Купель наполнить, свечки поставить, подать, что надо. И он мне однажды сказал: «Владимир Леонидович, вы меня осуждаете». Я ему: «Что вы, батюшка, за что?» Он отвечает: «Я понимаю, что они ничего не знают, но я два часа с ними вел огласительную беседу. А если я их разверну, то они уйдут в соседний храм, где их и спрашивать ни о чем не будут».

То есть, священник лишен возможности исправить эту ситуацию, хотя многие и понимают, что происходит. Епископ лишен. А исправить может Собор, потому что Собор может всё или почти всё. Однако вопрос о катехизации не был поднят.

Далее. Я коснулся вопроса религиозной статистики. А хорошо ли это — отсутствие религиозной статистики? Да, во времена Горбачева это воспринималось однозначно послаблением, отсутствием страха перед начальством и т. д. Теперь нет страха перед начальством, теперь оно нас боится. Только, во-первых, из-за того, что религиозной статистики нет, нам постоянно «впаривают», что у нас то ли 20 млн., то ли 20% мусульман. (Ложь. Около 9% мусульман). Или что у нас верующих меньше, чем называющих себя православными. Но вот эти данные как раз и должны опираться на религиозную статистику, а не на ВЦИОМовские опросы.

Более того, мы не знаем сегодня, а кто вообще крещен. И если крещен, то можно ли ему избираться в церковный совет, являться на приходское собрание? Мы не знаем, кто в венчанном браке живет, а кто в блуде. Тем более, что при большевиках гражданским браком назывался брак, зарегистрированный в ЗАГСе, в отличие от церковного. А теперь телевидение доказывает, что гражданский брак — это блуд. В таком случае вообще непонятно, что такое брак, заключенный в ЗАГСе. Это все неправильно и должно быть устранено.

Практика ведения церковно-регистрационных книг существовала недавно. Отсутствие этой регистрации мешает большему. Я думаю, что все-таки редко в алтарь или в псаломщики лезет откровенный блудодей, но ведь мы не знаем, кто члены прихода. Ходить-то можно в любой храм, но христианин, как и повелось с апостольских времен, должен быть где-то прихожанином.

В итоге выходит нонсенс, потому что всё это мешает нормальному устройству Поместной Церкви, а может, и мироустройству, потому что Господь доверил Церкви мироустройство. Это мешает нормальному устройству нашего государства, которое по-прежнему остается безбожным в православной стране.

Поэтому настоящее положение дел должно быть исправлено. Будет ли возражать государственная власть? Наверняка не будет. Кто это может сделать? Епископ? Нет. Это должен сделать Поместный Собор. Но вопрос о регистрации крещений не был вынесен на собор. А ведь надо было просто решить, установить, скажем, годичный срок для заведения соответствующей канцелярии.

Мы коснулись вопросов приходского устройства. Приходской совет избирается по ныне действующему Уставу приходским собранием. А подавляющее большинство даже не слышало о том, что оно должно собираться. А есть образцовый приходской Устав 1918 года. Там указаны все нормативы: как проводить приходские собрания, как формировать приходской совет. Сейчас ведь никто не будет сомневаться, что все члены причта должны входить в приходской совет, а его главой должен быть настоятель. Никаких демократических посягательств на права настоятеля не предвидится. А почему нет? Чтобы оставался приход и уход, как шутили батюшки 70-х гг. Собор должен был этим заниматься.

Ещё одна тема. В Ветхом завете была установлена церковная десятина. Потом новозаветная христианская Церковь эту ветхозаветную традицию приняла. Потом, став христианской, ее приняла Римская империя, за ней — Византийская. Последний и окончательный креститель Руси св. Владимир установил эту практику, надо полагать, в 989 году. Прошло 1020 лет. Кто сказал, что мы не обязаны нести десятину? Иные стараются. А иные даже не знают. А кто отменил внутрицерковное самообложение? Отменили коммунисты. Я помню, что всем было строжайше запрещено предлагать какие-нибудь сборы в пользу прихода или епархии. Были и такие коммунистические меры, при которых приход был обязан обеспечивать себя сам, только на добровольные даяния, т. е. из копеечек на тарелке. А если у епископа из 50 приходов (тогда это очень большая епархия) 48 «лопаются» от денег, а два — посещаются пятью старухами, то их придется закрыть, потому что если Владыка перенесет из одного кошелька в другой, то его можно сажать. Но ведь эти законы отменены еще при Горбачеве.

Пока у нас нет нормального крещения, у нас нет регистрации. Пока нет регистрации — нет настоящего прихода; пока нет настоящего прихода, мы можем проповедовать — и должны постоянно проповедовать — самообложение в форме старинной общецерковной десятины, которую, кстати, несут даже баптисты, потому что сразу разъяснятся, что 10% дохода баптиста — это не его заслуга, а долг перед баптистской общиной. А вот если кто-то сверху из своих денег что-нибудь потратит — тогда заслуга.

Хорошо ли, что у нас появились олигархи, которые чуть ли не с брезгливой усмешкой «отстёгивают» подаяния на церковные дела. Плохо — плохо для их душ. А вот когда им будут говорить так: ты потратил 10% своего дохода? Тогда ты ничего не сделал, ты просто исполнил свой долг, миллиардер Пупкин. Дай больше — тогда можно будет сказать, что ты что-то пожертвовал для Церкви.

Вопросы о приходском собрании и приходском совете — это важнейшие вопросы церковного устройства. Возьмем выше: а есть ли благочинные собрания? А в епархиальных собраниях участвуют ли миряне? Как правило, нет или участвуют два-три человека, особо приглашенные епископом. Правильно ли это?

Я вовсе не пытаюсь тут агитировать за демократию. Это не посягательства на права духовенства. Но если не призывать на собрания мирян, то не следует ожидать и ответного рвения, отдачи от них.

Я снова вынужден вспомнить Собор 1918 года. Его решением во главе Церкви был учреждён в соответствии с конституцией (то есть правилами формирования) Священный Синод при патриархе, который должен был состоять из 12 иерархов. Постоянным членом Синода (кроме Патриарха) был только митрополит Киевский как митрополит первопрестольной кафедры. Ещё 5 иерархов должны избираться на 3 года Поместным Собором и, наконец, ещё 6 — вызываться на год, «на череду».

Кто мне скажет: каковы правила формирования постоянных членов нынешнего Синода? Кто является переменными членами Синода, то есть кого вызвали на череду? А ведь это временно высшая церковная власть при Патриархе. Почему нам не сообщают, кто в этом году является временным членом Синода? И кто скажет, откуда берутся постоянные члены, ведь их количество меняется — было 3, потом 4, теперь 6. Кто это решил? Кто изменил? Сам Синод? Синод себя конституирует и восполняет?

Такого быть не должно. Это власть и прерогатива Собора! Поместный Собор решает, каким образом формируется Священный Синод. Конечно, дай Бог здоровья его высокопреосвященным членам, но мы должны знать, как они стали этими членами.

Церковь всегда действовала гласно, Церковь должна быть чужда замкнутой герметичной бюрократии, потому что бюрократия вообще чужда природе Церкви, которая основана на Вере и Любви. Веровать бюрократия, наверное, может, но чтобы она любила — это для меня непредставимо!

Проблем в церковном устройстве, конечно, гораздо больше. Я указал те, которые вопиют, поскольку оставляют след в течение многих десятилетий. Но с исправлением этих проблем исправились бы и более мелкие.

Собор каноничен. Но если положить руку на сердце — состоялся не Поместный Собор. Состоялся Архиерейский Собор РПЦ. Архиерейский собор властен, на основании Книги Правил, избрать первоиерарха. Поэтому избрание Патриарха было каноничным. Но это не был Поместный Собор.