О неизбрании Церковью недостойных лиц

Краткая историческая справка

После блаженной кончины Святейшего Патриарха Алексия, в течение 18 лет мудро и добре правившего Русской Православной Церковью, у многих ее чад возникло чувство смятения, ибо паства потеряла своего доброго пастыря. У некоторых стали появляться мысли: а будет ли новоизбранный на соборе в январе 2009 г. Предстоятель Церкви обладать такими же качествами, как почивший Патриарх? Не будет ли он покровительствовать модернистским течениям в РПЦ? Будет ли он патриотом России? Все эти мысли и сомнения проявляются на форуме РЛ. Поэтому, абсолютно не претендуя ни на какие предсказания, хотелось бы напомнить сомневающимся некоторые догматические истины и, главным образом, исторические факты, свидетельствующие о том, что во Единой, Святой, Соборной и Апостольской Православной Церкви без особого попущения Божия невозможно избрание недостойных лиц, особенно в качестве первоиерархов.

Это связано в первую очередь с тем, что Церковь есть Тело Христово, а «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-нибудь подобного, но дабы она была свята и непорочна… Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь, потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его» (Еф. 5, 25−27; 29−30). Поэтому Господь Иисус Христос, чтобы Церковь была «не имеющею пятна или порока» обычно не допускает к высшим иерархическим должностям недостойных, хотя бы людям они казались вполне благочестивыми, мудрыми и достойными, Господь ведь, как Он Сам сказал при избрании Давида царем, смотрит «не так, как человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар. 16, 7).

Приведу некоторые исторические примеры. В середине второго века по Р.Х. на престол Римской Церкви претендовал некто Валентин, казавшийся весьма умным, образованным и благочестивым. Поэтому многие мнили, что он наиболее вероятный кандидат для рукоположения во епископа. Однако Римским епископом стал другой, достойный христианин, а Валентин, обиженный этим, явил яд своей ереси, который он до этого скрывал. Оказалось, что он тайный еретик (сторонник гностической ереси) и даже ересиарх, основатель еще одного ответвления гностицизма, так называемой системы Валентина. Люди из-за лукавства еретика этого не знали, но Бог, видящий сердце человеческое, провидел, поэтому и отверг недостойного.

Несколько позднее эта же история повторилась в лице Ария, который соблазнил гораздо больше людей, чем Валентин. Очень многим он казался строгим подвижником, аскетом и даже учителем, поскольку примитивные арианские рассуждения в отличие от таинственных православных догматов казались массе невежественных неофитов вполне понятными и доступными. Поэтому, опираясь на своих приверженцев, Арий хотел захватить сначала престол Александрийской, а затем Константинопольской Церквей. И оба раза неудачно, и оба раза Бог помешал.

Еще один пример, уже из нашего времени. После кончины в 1990 году Святейшего Патриарха Пимена местоблюстителем патриаршего престола стал митрополит Киевский Филарет. И опять очень многим, особенно светским журналистам, обозревателям и аналитикам он казался наиболее вероятным кандидатом в патриархи. Чем это закончилось для Филарета известно всем. Как показали дальнейшие события, раскольник Денисенко был совершенно недостойным человеком, что и провидел Господь, отринувший негодного и избравший достойного.

Эти примеры говорят сами за себя. Но еще раз вернемся к примеру Ария, вдруг у кого-то остается сомнение, мол, может быть, проявится какое-то лукавство, которое скажется на будущих выборах и т. д. Несомненно, Арий был одним из самых лукавых деятелей в истории Церкви. Чего стоит одна лишь история лицемерного примирения его со святым равноапостольным царем Константином Великим. После того, как арианство было осуждено на I Вселенском соборе, его основатель был отправлен в ссылку. Однако его сторонники, близкие к царю, постоянно ходатайствовали за него, утверждая, что Арий раскаялся в своем лжеучении и готов признать вероопределения Вселенского собора. Император поверил им и вызвал Ария в Константинополь. И здесь еретик, как повествует церковная история, по своему лукавству обольстил благочестивого царя Константина следующим образом. Константин спросил его, — так ли он верует, как заповедовали веровать святые отцы на соборе Никейском? Арий же, держа на груди у себя под одеждой хартию с написанием своего зловерия, ударил себя рукою в грудь и сказал: «Я так верую». Таким образом, сей еретик, по видимости, выражал согласие с верованием, утвержденным в Никее, но в уме своем говорил, что веровал так, как написал своею рукою, каковая запись и находилась у него на груди. И клялся нечестивый перед царем, говоря, что «веровал так». Не подозревая о таком лукавстве, царь поверил словам Ария и послал его к Святейшему Патриарху Константинопольскому Александру, повелев ему принять в общение церковное Ария, как православного. При этом назначен был и воскресный день, в который Ария должны были ввести в храм для общения с верными.

Казалось бы, еретик с помощью лукавства и хитрости победил православных! Его сторонники уже торжествовали, считая «примирение» своего вождя лишь первым шагом на пути его к патриаршему престолу Константинопольской Церкви, где он вскоре, по их мнению, должен был сменить престарелого Патриарха Александра. Однако Бог судил иначе.

Святой Александр отказывался принять в общение Ария, прозревая его лукавое еретичество. Между тем суббота проходила, и наступало воскресенье. В ночь на воскресенье архиерей Божий повергся на молитву в алтаре перед престолом. Со слезами молил он Бога взять душу его из тела, лишь бы не видеть ему того дня, в который Арий приступит к общению церковному и к причащению святых Таин; или же, по милосердию к Церкви Своей, истребить Ария из среды живых. Святой Александр молился так всю ночь; наступило утро, и приближалось время литургии. Из палат царских Арий вышел с великою гордостью, направившись к храму. Он был окружен царскими сановниками, сочувствующими его ереси, и множеством оруженосцев.

Когда Арий подошел к тому месту, которое называлось «Торжищем Константиновым», то его охватил великий страх от угрызений совести. По причине страха Арий почувствовал необходимость в удовлетворении потребности телесной (говоря по-нашему, у него крепко схватило живот), и начал искать некоего скрытого места (туалет). Неподалеку оттуда находилось общее народное место (общественный туалет). Войдя туда, Арий был неожиданно поражен лютою болезнью внутренностей, и разверзлась утроба у нечестивого, как у Иуды, так что все внутренности вышли из него. Так ужасно погиб еретик.

Стоявшие поблизости и ожидавшие выхода Ария, видя, что он долго не выходит, сами вошли к нему, и нашли его мертвым, лежавшим в гное и крови. И тотчас по городу прошло известие о страшной и неожиданной смерти еретика Ария. Еретики были посрамлены, православные же весьма радовались, что Христос, Бог истинный, явил мщение Своему врагу и хулителю. Наиболее остроязычные из них сказали об этом так, учитывая, что ересиарха застали в туалете сидящем на очке посреди лужи крови и испражнений: «Арий хотел воссесть на престоле Константинопольской Церкви, но сел на другом „престоле“, более его достойном». А благочестивый царь Константин Великий, узнав о такой смерти Ариевой, еще более укрепился в благочестивой вере и уже до самой кончины своей защищал догматы собора Никейского. Так что и лукавство мало что дает еретикам и прочим недостойным в деле претензий на высшие иерархические церковные места, но заканчивается для них плохо. Это еще раз доказал совсем недавно и Филарет (Денисенко), лукавству которого и умению плести интриги до сих пор нет равных на всем постсоветском церковном пространстве, и о котором преп. Лаврентий Черниговский предрек, что «кончина его будет с шумом».

Так что, думаю, сомнения некоторых чад церковных в том, какими будут выборы нового Патриарха, неосновательны. Благое, всемогущие и премудрое промыслительное действие Божие не оскудело и в наше время. И об этом свидетельствуют совсем недавние события. Напомню их нашим патриотам, сначала сделав следующее замечание. Почему-то когда говорят об опасности для Церкви, то вспоминают одних лишь модернистов. Но ведь кроме модернистов есть еще опасность с другой стороны — справа, со стороны неумеренных «ревнителей», примером и олицетворением которых явился бывший епископ Диомид. И, на мой взгляд, весьма промыслительно то, что он за несколько месяцев до собора, на котором будет избираться будущий Предстоятель Русской Православной Церкви, был лишен сана. Человек он, несомненно, недостойный и епископского сана, но многим, в том числе и достойным людям кажется достойным чуть ли не патриаршества. Не думаю, что на будущем соборе, будь он в сущем сане, Диомид мог бы рассматриваться в качестве реального кандидата, но определенную смуту из-за этого своего обаяния произвести он мог. А теперь, слава Богу, обойдется без этой смуты.

Конечно, если вспомнить всю историю Церкви, то в ней были недостойные иерархи и даже предстоятели, но обычно они хитростью или насилием занимали те или иные кафедры вследствие помощи мирских властей; чаще всего злочестивых царей-еретиков. Какими были, например, цари-иконоборцы, смещавшие законных благочестивых иерархов, защищавших православие, и незаконно поставлявшие на их место своих сообщников по ереси. Так что по выражению современников «на святом месте становилась мерзость запустения».

Но и с этой стороны опасаться нам нечего, ведь отношения между Церковью и государством сейчас не такие, чтобы последнее могло столь бесцеремонно и нагло вмешиваться в дела первой. Проблема, по моему мнению, заключается не в этом, а в том, что кому-то (мол, не по его воле избрали) может не понравиться новоизбранный Патриарх. В этой связи мне вспоминается одна давняя история. Лет 15−20 тому назад у нас в Одесской семинарии преподавателем был некий иеромонах, человек строго православный и настоящий русский патриот. И вот как-то вскорости после интронизации в 1990 году Святейшего Патриарха Алексия он рассказал мне о своих душевных переживаниях. «Я, — говорил он, — очень страдал душой, когда узнал, что в столь тяжелое и судьбоносное для русского народа время патриархом избрали человека с нерусской фамилией. Я со слезами молился Богу об этом, и вот однажды ночью мне было откровение от Бога, что Патриарх Алексий — это тот святитель, который, как добрый пастырь, взявший на рамо свое заблудшее овча, понесет на себе боль народа Божия и добре упасет и сохранит Церковь». И кто сейчас станет это отрицать?! Так что нам всем надо быть внимательным к своим помыслам, суждениям и осуждениям, ибо аще «Бог оправдаяй. Кто осуждаяй» (Рим. 8, 33−34).

Сейчас начали рассуждать о том, что желательно было бы, чтобы окончательное избрание будущего первоиерарха нашей Церкви определил жребий. Я также согласен с этим, хотя и считаю, исходя из вышесказанного, что и при избрании его общим голосованием, и при избрании жребием в одинаковой степени решающей будет именно воля Божия. Но в первом случае это не будет столь очевидным для всех, как во втором.