 |
| Русская линия | Ольга Куликовская-Романова | 04.12.2008 |
Сборы на Собор
И, наконец, на первом объединенном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, посвященном 1020-летитю Крещения Руси, встретилась с Его Высокопреосвященством Владыкой Викентием, Архиепископом Екатеринбургским и Верхотурским, и во время этого разговора приняла решение прибыть заранее — к празднованию иконы Божией Матери «Троеручица». Как раз исполнилось пять лет исполнения мною духовного завещания Тихона Николаевича Куликовского-Романова, когда я 16 Июля 2003 года торжественно передала икону «Троеручицу», перед которой Святые Царственные Мученики молились в Своем Ипатьевском заточении, в Храм на Крови Царской Семьи.
Эти торжества пятилетней давности до сих пор свежи в моей памяти, как будто это было буквально вчера, хотя и до этого, и после этого я бывала в Екатеринбурге многократно. Именно первые молебны Святым Царственным Мученикам на Вознесенской горке и на Ганиной Яме на Покров Пресвятой Богородицы 14 Октября 1992 года (тогда был еще жив дорогой мой Тихон Николаевич) и освящение уже выстроенного и благоукрашенного Храма на Крови Царской Семьи в 2003 году стали для меня самыми яркими воспоминаниями моих пребываний в России, начиная с Декабря 1991 года.
Сейчас мне уже трудно сосчитать сколько раз за эти восемнадцать лет побывала в своем Отечестве. Каждый год это точно. Но бывали годы, когда я приезжала сюда по два раза, в некоторые приезды оставалась тут по восемь-девять месяцев, и сейчас мне думается, что больше времени я провожу здесь. И Россия, наконец, стала мне первым домом, а жилище в Канаде отошло на второй ряд. Вот и недавно я после более полугода пребывания в России улетела в Канаду 3 Декабря 2007 года, сюда прилетела 19 Июня, а собираюсь обратно уже в Январе 2009-го.
В разговоре с Архиепископом Викентием на закрытии Архиерейского Собора Владыка отметил, что православные екатеринбуржцы и многочисленные паломники к месту мученической кончины Царской Семьи весьма чтут Царскую икону Божией Матери «Троеручица». Ей регулярно служат молебны и читают Акафист. (И Заступница-Богородица не оставляет их моления без Своего внимания. Об этом свидетельствуют многочисленные подношения, сделанные верующими и хранящиеся в киоте «Троеручицы» под стеклом). Потому, по суждению Владыки, для меня было бы знаменательно быть в храме на Божественной Литургии 11 Июля — в день чествования иконы Божией Матери «Троеручица».
Получив благословение Владыки Викентия, сразу же начала сборы в дорогу. В этот раз меня взялся сопровождать Леонид Болотин, который до того побывал со мною в четырех паломничествах на Урал. Организация «Екатеринбургская инициатива» пригласила его принять участие в Соборной встрече, посвященной 90-летию цареубийства.
Первым делом приобрела авиабилеты туда и обратно, чтобы не было искушений и траты времени на покупку билетов в ходе паломничества. В Москву мы решили возвращаться 21-го Июля, в Понедельник. Помимо самого Екатеринбурга и его окрестностей, хотели побывать во многих местах — в Алапаевске, Верхотурье, Верхней Пышме, Ревде, Нижнем Тагиле и тому подобных, где мне доводилось бывать ранее и хотелось навестить их вновь, но, к сожалению, в одиннадцать неполных ней всем этим планам не суждено было сбыться. Даже в самом Екатеринбурге не успела посетить все храмы и приходы, куда хотела непременно попасть…
Средний Урал или Венесуэла?
Александр сообщил об указании А.В.Никифорова: «Водитель с машиной в Вашем распоряжении круглые сутки на все время нашего пребывания в Екатеринбурге». Это очень великодушно и мило. Честно говоря, я не рассчитывала на такую помощь, но это настоящее мужское плечо поддержки. Конечно, я не собираюсь утруждать Александра круглые сутки, но, видимо, ему придется с нами все же трудновато, учитывая ранние выезды в область, ночной Крестный Ход и тому подобное…
В Екатеринбурге жарко, даже вечером +28оС, а днем было около 33−34-х! И на завтра обещают такую же жару. Мне вспомнился Каракас сороковых-шестидесятых годов, куда мы вынуждены были бежать из Европы после Второй Мiровой войны.
Водитель Александр доставил нас на улицу Вайнера, где около дома N 15 нас встретила Марина. Любезные хозяева большой квартиры в этом доме, находящиеся сейчас на отдыхе, в который уже раз согласились нас приютить.
Царская обитель
Монастырь этот возле селения Шамары — в тридцати верстах за поселком Шаля был основан освящен Священномучеником Андроником Пермским и игуменом Серафимом (Кузнецовым) — автором первого Жития Святого Царя-Мученика Николая. Хлопоты о монастыре начались в 1908 году: была приобретена земля, при этом вопрос решался с участием Петра Аркадиевича Столыпина. Особое покровительство строящейся обители оказывали Царская Семья и некоторые члены Императорской Фамилии, особенно Преподобномученица Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, Она пожертвовала на устроение монастыря 25 тысяч золотых рублей. Весной 1916 года Священномученик Андроник совершил первый молебен на месте обители при закладке храма, потом в Июле того же года он освятил всю территорию под монастырь. Каменный или каменно-деревянный храм (изображения его пока не обнаружены) во имя иконы Божией Матери «Казанской» был возведен очень быстро, а на «Казанскую» 22 Октября 1916 года Священномученик Андроник совершил его освещение и в нем — первую Божественную Литургию. Таким образом, Шамарский Мариинский женский монастырь хронологически стал последним монастырем, основанным в Царской России.
Сама духовная идея Шамарского Мариинского монастыря заключалась в сугубом поминовении почивших и убиенных Русских Императоров, Царей, членов Державного Рода Романовых. Этот замысел мистически, видимо, был связан с мученической кончиной Его Императорского Высочества Великого Князя Сергия Александровича в 1905 году и покушениями на жизнь Святого Императора-Мученика Николая Александровича. В Сентябре 1917 году здесь собиралась побывать Преподобномученица Великая Княгиня Елисавета Феодоровна. У отдаленного монастыря была тесная духовная связь с Ее Марфо-Мариинской обителью в Москве. Но этим заблаговременным планам не суждено было сбыться из-за Февральской измены и революций 1917 года.
Моя Свекровь — Ея Императорское Высочество Великая Княгиня Ольга Александровна — покровительствовала детскому приюту в Кунгуре — сравнительно недалеко по здешним меркам от Шамар, и, по словам отца Александра, Великая Княгиня Ольга знала о существовании нового монастыря и, возможно, пожертвованиями приняла участие в его устроении, и поскольку собиралась когда-то в Кунгур, то могла и запланировать поездку в Шамары. Мне об этом ничего неизвестно. Ведь большая часть дореволюционных бумаг Великой Княгини Ольги Александровны остались в России. Но отец Александр именно в связи с этими преданиями пригласил меня 19 Июля на освящение поклонного Креста возле тракта — там, где находится начало лесной дороги к монастырю. Что же, Бог даст, побываю и там…
Попрощались с отцом Александром уже за полночь по местному, хотя по Московскому времени, к которому уже успела привыкнуть, еще не так поздно. Не смотря на дорожную усталость, от волнений, связанных с завтрашним посещением с Русской Царской Голгофы и от душной — почти тропической ночи, долго не могла уснуть и только под самое утро на восходе задремала.
Первые впечатления и яркие воспоминания
Еще в начале службы произошел забавный случай. Леонид не успел попросить благословение на фотосъемку и хотел незаметно сфотографировать меня, когда я возлагала цветы к «Троеручице». Но как всегда не вовремя (в храме было светло) в моей камере сработала фотовспышка (обычно она «заедает» в нужные моменты). Эту вспышку заметил дежурный старший охранник, сразу же подошел к Леониду и стал его тихо отчитывать за неподобающее поведение во время Богослужения. Как потом мне рассказывал Леонид, он пытался извиняться, но, в конце концов, вынужден был объяснить историю появления «Троеручицы» в Храме на Крови Царской Семьи и что фотоаппарат принадлежит мне, и он снимает по моей просьбе.
Законный гнев тут же испарился. Охранник аккуратно переложил мои цветы с иконы в вазы, которые стояли возле аналоя, чтобы они не увяли в этой страшной жаре. Уже после службы тот охранник подошел ко мне с моей книжкой «Царского Рода» (она продается в книжном магазине храма) и попросил автограф. Его примеру последовали некоторые другие церковнослужители храма на Крови Царской Семьи. Некоторые из них мне были давно знакомы по прежним паломничествам. Такая людская память, конечно же, радует сердце.
Обошли все нижние приделы Храма-памятника, встретили еще знакомых, потом вернулись наверх и вышли через южный портал. Затем по соседству посетили деревянную часовню Преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, приложились к иконам Великой Княгини и Святого Царя Мученика, потом отправились к железному поклонному Кресту. Он прежде — с Августа 1990 года — стоял на месте Ипатьевского дома, но при строительстве храма его перенесли за часовню.
Вспомнила как на протяжении многих лет, начиная с Покрова 1992 года, мы молились у этого Креста Святым Царственным Мученикам и о скорейшей канонизации Царской Семьи, и о возведении Храма-памятника, и о возрождении России… Надеюсь эта святыня — простой железный Крест — будет сохранена здесь и впредь.
На месте Богоявленского собора
По цементной пыли пробираясь между горками временно снятой брусчатки, кучами щебня и песка мы подошли поближе.
Женщина и юноша на страшном солнцепеке по очереди читали Псалтырь. Как нам объяснил господин, который при нас незадолго до этого звонил по мобильному телефонному аппарату в епархию, здесь периодически в течении суток приходят священники и служат панихиды, но сейчас панихида несколько минут назад закончилась и чередной батюшка отправился отдохнуть в тенек.
Конечно, в полном священническом облачении на такой жаре постоянно быть невыносимо. Вокруг молящихся суетилось десятка два рабочих то ли из Средней Азии, то ли с Дальнего Востока — из Кореи или Китая. Мне рассказывали, что, когда они поначалу натыкались на рядовые захоронения, приезжие чернорабочие просто выбрасывали кости екатеринбуржцев в отвалы с мусором для вывоза на городскую свалку, и только когда они наткнулись на Алтарную часть собора и Архиерейские склепы (Архиереев было принято хоронить в могилах обложенных кирпичом и перекрытых кирпичным же сводом), они сообщили начальству, что раскапывают кладбище.
Кстати, там, где сейчас памятник «вождю», до революции стоял памятник Его Императорскому Величеству Государю Императору Всероссийскому Александру II Николаевичу Освободителю. Памятник был возведен и устроен на народные деньги, на добровольные пожертвования.
После поездок по городу, облик которого весьма изменился, хотя до сих пор сохранились в названиях улиц имена революционеров и цареубийц, созвонилась с Игуменом Гермогеном. Договорились, что на Всенощную к 17 часам пойдем к нему в храм. Уже во втором часу дня дозвонилась до Владыки Викентия и договорились встретиться после Всенощной у него в епархиальной резиденции около девяти часов вечера.
Храм Преподобного Серафима
Начал с нижнего яруса: с хозяйственных помещений, келий, кухни с каким-то самым совершенным оборудованием (как дипломированный шеф-повар, мастер-кулинар Игумен Гермоген в этом знает толк), автоматической прачечной. Но главным предметом настоятельской «гордости» была суперсовременная система по кондиционированию и вентиляции воздуха во всем храмовом здании — почти безшумная, но при этом очень мощная. Конечно, техническое оборудование здесь на уровне XXI столетия. Предположила, что примером для отца Гермогена были технические устройства в пандусе храма Христа Спасителя. Но он утверждает, что техника там — это уже прошлый век, а такой, как у него, в российских храмах пока нигде нет…
На втором ярусе под основным алтарем расположился небольшой придел с фаянсовым иконостасом, который будет посвящен одной из икон Божией Матери, какой пока не определено, но колористика оформления иконостаса уже решена в «Богородичных» цветах. Рядом — с Запада зал приемов и еще другие служебные помещения, а также келлии.
На третьем ярусе собственно храм Преподобного Серафима Саровского. Акустика удивительная. Отец Игумен попробовал свой голос нам для примера, и действительно по качеству звучания, лучше, чем в любом концертном зале! И никаких микрофонов не надо. Хотя и микрофоны предполагаются: для транслирования службы во двор и в нижний храм, где планируется совершать причащение молодых мам с младенцами, чтобы детский крик не мешал благочинию общего Богослужения у главного Серафимовского Престола.
Затем мы отправились в малый Никольский храм на Всенощною в честь Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла. Служба совершалась в храме-часовне, но народ и хор просто в нем не умещается, поэтому молящиеся расположились в храмовом дворе перед папертью. Главная причина этого — страшная духота, если бы верующие набились в храм-часовню. Но священники, естественно, в соответственных местах совершали служение внутри храма.
После полиелея мне по благословению отца Гермогена алтарник вынес большой серебряный корец с теплотою и освященный хлеб. На службе была и наша Марина с сыном Виктором, который только что закончил учебу в Тихоновском университете в Москве и на несколько дней приехал в Екатеринбург.
В краткой проповеди отец Игумен сообщил и о моем присутствии, что вызвало ко мне излишнее внимание: помимо прежних моих знакомых после службы ко мне подошло много новых людей с различными расспросами и приветствиями, и было страшно неудобно уходить, не уделив всем должного внимания.
Игумен-дипломат
Среди прочего в нашей беседе зашла речь о Княгине Марии Владимировне. Игумен хочет наладить наши отношения, «если Княгиня Мария Владимировна приедет на торжества». Я выразила готовность, но поставила условием неофициальный характер нашего «знакомства». Конечно, мы знаем друг друга давно, но этикет требует представления. Объяснила, почему неофициально: для меня совершенно неприемлемо титулование, принятое в ее окружении у монархистов-кирилловцев.
Мне импонирует то, что Княгиня Мария Владимировна с Июня 1998 года последовательно придерживается позиции Его Святейшества Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, позиции Священного Синода в вопросе по отношению к так называемым «Екатеринбургским останкам». И это при том, что в ее окружении раньше были некоторые активные сторонники «рябовской» версии…
К сожалению, среди ныне живущих представителей Рода Романовых есть немало Князей и нетитулованных потомков, которые поддерживают екатеринбургский подлог с «лжемощами», и они пытаются представить дело так, что такова позиция всех Романовых. Хотя, например, обратное неоднократно заявлял Князь Михаил Феодорович и некоторые другие потомки Великого Князя Александра Михайловича и Великой Княгини Ксении Александровны. Крайне отрицательно относилась к этому подлогу и ныне покойная Ея Высочество Княжна Императорской Крови Вера Константиновна…
Прямой враждебности к «кирилловичам» не было ни у Тихона Николаевича, ни тем более у меня. Конечно, в быту, в частном общении Тихон Николаевич порой допускал шутки и колкости в адрес претензий «кирилловичей» на Российский Престол. Но от публичных он заявлений старался воздерживаться, хотя последнее десятилетие своей жизни поддерживал монархические организации «соборного», то есть «антикирилловского» направления. И вместе с тем он лично не поддерживал некоторые «антикирилловские» мифы об особенностях происхождении Княгини Леониды Георгиевны. Ему во многом была близка позиция Князя Теймураза Багратиона, хотя и ее полностью Тихон Николаевич не разделял.
Просто так получилось, что подавляющее большинство российских православных монархистов-соборников еще с начала 1990 года заняли крайне враждебную позицию относительно Князя Владимира Кирилловича. Это было во многом вызвано интервью Князя Владимира, которое он дал в самом начале 1990 года «перестроечному» журналу «Огонек».
Кто помнит политический накал страстей в ту эпоху, дух вражды и разделения, господствовавший тогда еще в «советском» обществе, вызванный «перестройкой», кто помнит оскорбительно антипатриотические, воинственно демократические, вызывающе антирусские настроения, которые выражали собой такие издания как «Огонек», «Московские новости», «Аргументы и факты», тот поймет отношение простых верующих людей — почитателей Святого Царя-Мученика Николая и пророчеств Преподобного Серафима Саровского и других Русских Святых о Воскресении Русского Православного Царства — к кандидату в Русские Монархи, которого «рекламировал» журнал «Огонек».
Тогда же в монархическом самиздате были опубликованы документы из Царского Архива относительно брака Великого Князя Кирилла Владимировича и разведенной герцогини Виктории Мелитты. В тех документах Святой Царь Мученик Николай Александрович первоначально категорически не хотел признавать их брака. И потом только в путях Монаршей милости Он простил двоюродных брата и сестру, вступивших в незаконный брак. Государь даже пожаловал Супруге Великого Князя Кирилла титул Великой Княгини Виктории Феодоровны в Российском Императорском Доме.
Число сторонников В.К. Кирилла и его потомков в среде русских православных беженцев все время колебалось. Оно резко уменьшилось в Августе 1922 года, когда В.К. Кирилл объявил себя местоблюстителем Императорского Престола. А через два года он провозгласил себя и Российским Императором в изгнании. Тогда еще была жива Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна, и такой демарш был воспринят Ею крайне отрицательно.
После смерти Великого Князя Кирилла число «кирилловцев» значительно возросло. Многие стали поддерживать кандидатуру Князя Владимира Кирилловича, резонно считая, что «сын за отца не в ответе». Хотя многие из тех, кто не признал самопровозглашения Кирилла Императором, не признали за юным Князем Владимиром и титула «Великого Князя». Как правнуку Императора Александра Освободителя по закону Российской Империи об Императорской Фамилии ему полагался титул Его Высочества Князя Императорской Крови.
В церковной среде русских беженцев вновь резко упало число «кирилловцев» после неравнородного брака Князя Владимира Кириловича на второбрачной Леониде Георгиевне, урожденной Княжне Багратион-Мухранской… Но потом вроде бы привыкли и к этому.
Лично для меня эти споры между «кирилловцами» и «соборниками» не являются существенными. В моем представлении возрождение Монархии в России дело весьма отдаленное. Возможно, сменится еще одно поколение русских людей, никак не связанных с «советчиной». А среди ныне живущих взрослых Романовых я вообще не вижу ни одного подходящего кандидата на Русский Престол. Их дети, как правило, далеки от русской культуры и Православия, для них это просто красивая традиция. Отношения к Русской Православной Церкви, к Русскому Царству, к Русскому Престолу, к Русскому Народу-Богоносцу как к Святыням, которые требует всецелого жертвенного служения, я не нахожу ни в ком. Как и когда Сам Господь по пророчеству воздвигнет Русского Царя пламенной веры, гениального ума и несгибаемого мужества мне неведомо…
А вот среди потомков и представителей Рода Романовых нужно налаживать взаимопонимание и мир, чтобы они не становились разменными фигурами в махинациях международных и российских гробокопателей.
Примерно так я объяснила свою позицию отцу Гермогену, решившего на себя принять столь необычную дипломатическую миссию. При этом вспомнила, как, примерно, в пятьдесят седьмом году мы приветствовали Князя Владимира Кирилловича и его супругу Леониду Георгиевну в Венесуэле, в Каракасе. Они совершали турне на пароходе. Тогда моя дочь Татьяна поднесла Княгине Леониде громадный букет цветов. А четырехлетняя Княжна Мария тогда осталась в каюте, и мы передали ей в подарок большую куклу. В лице Князя Владимира, Княгини Леониды и Княжны Марии мы выражали наше общее отношение русских беженцев ко всему Роду Романовых, без различия «партий».
Совещание у Владыки
Значительную часть совещания заняло обсуждение Владыки Викентия с С.В.Писаревым ситуации с фундаментом Богоявленского собора и захоронений возле него. Дело в том, что городские власти планировали на этой площади устроить подземную автостоянку и кажется торговые ряды, что-то наподобие сооружений на Манежной площади в Москве. Конечно, захоронения и в первую очередь останки Екатеринбургских Архиереев можно было бы перенести в другое подобающее место, но фундамент собора может быть уничтожен вместе с алтарной частью, где находились храмовые престолы.
Полагаю, что дело в том, что при освящении церковных престолов Архипастырь призывает Ангела-хранителя этого престола, и Престольный Ангел остается на этой страже на вечные времена, даже если служба в храме не совершается, даже если храм разрушен варварами или разобран по иным причинам. Поэтому в старину, если храм разбирали, то обязательно на месте престола устанавливали либо часовню, либо поклонный крест. Из дореволюционной истории Екатеринбурга известен такой случай. Вознесенская церковь первоначально была деревянной и располагалась ниже по горке, а именно там, где потом был выстроен дом, приобретенный в начале 1918 года инженером Ипатьевым (до этого дом принадлежал купцу Шаравьеву, и местными жителями назывался Шаравьевским домом). На месте же церковного Престола была установлена деревянная часовня, без помещения внутри, а просто в виде круглой высокой тумбы с куполом и Крестом. Эта часовня видна на всех дореволюционных фотография Шаравьевского дома и на фотографиях времени заточения Царской Семьи уже в Ипатьевском доме. Сейчас на этом месте вновь высится храм, и в часовне вроде бы нет необходимости. Тот факт, что Царская Семья была убита на территории бывшей некогда под храмом, видимо, имеет символическое значение для изуверного жертвоприношения. На это указывали некоторые исследователи, а С.В.Фомин в одной из своих книг очень подробно описывает историю Шаравьевского-Ипатьевского особняка. К слову надо бы добавить, что сейчас среди некоторых верующих екатеринбуржцев бытует слух, что сам расстрельный подвал находился чуть южнее выстроенного храма, но там будто-то бы с конца семидесятых годов (после разрушения Ипатьевского особняка) проходит секретный кабель правительственной связи и что власти запретили раскопки и строительные работы на этом месте. Но насколько этот слух достоверен, я не знаю. Никаких документальных свидетельств об этом я не видела.
Другой пример из истории города: уже в постсоветскую эпоху на месте алтарной части разрушенного храма Святой Великомученицы Екатерины, небесной покровительницы града, сначала поставили поклонный деревянный Крест, а позже возвели часовню, и благочестие было восстановлено.
Попрание престольного места чревато тем, что Ангел Престола так или иначе наказывает за это верующих и неверующих людей, попирающих святое место, даже если они совершают это по неведению. Если же попрание совершается с ведома, то и наказание сугубое — прижизненное либо посмертное…
Конечно, этих тем, и так понятных каждому сознательному православному человеку, Владыка с С.В.Писаревым не касались. Главная идея Владыки была попытаться убедить власти при подземном строительстве обогнуть остатки фундамента Богоявленского собора, а над его алтарной частью возвести либо небольшую часовню, либо поклонный Крест. Фундамент же оставить для потомков, которые в более благоприятных условиях, возможно, восстановят собор. Рассчитывать на восстановления Богоявленского собора в наши дни ни Владыка, ни С.В.Писарев не решались, хотя все же о необходимости такой постановки вопроса перед современными властями решили не отказываться…
После этого долгого совещания у меня состоялась беседа с Владыкой Викентием. Мне надо было посоветоваться с ним по поводу сборника моих выступлений 1992 — 2008 годов о почитании Святых Царственных Мучеников, о современных проблемах осмысления цареубийства и о так называемых «екатеринбургских останках». Этой же темы мы касались на совещании, где нами сообща было принято решение на предстоящем заседании Всемирного Русского Народного Собора вопроса «екатеринбургских останков» не затрагивать, так как еще не сделаны официальное заявление Генеральной прокуратуры РФ. Такую позицию предложил П.В.Мультатули, и все мы с его вполне резонными доводами согласились. Но оставлять вообще без внимания церковной общественности проблему «екатеринбургских останков» нельзя. Вышли из епархиального управления уже в 12-м часу по здешнему времени.
Нижегородская Царская икона и Ганина Яма
После службы состоялся молебен Святым Апостолам Петру и Павлу, во время которого освятили Державную Икону Святых Царственных Мучеников для Печерского Вознесенского Нижегородского монастыря, где настоятелем является Архимандрит Тихон (Затекин), бывший Игумен Верхотурского Свято-Никольского монастыря. Икону сопровождали двое насельников Нижегородского монастыря и миряне, после мы познакомились с ними. Служил молебен и окроплял Святою Водою икону Митрофорный Протоиерей в соборе храмового духовенства.
Хорошо знакомый мне по прошлым паломничествам на Урал Протоиерей Максим, настоятель Храма на Крови Царской Семьи, пригласил нас сразу после молебна побеседовать и попить чаю, так что о заказанной накануне панихиде я забыла, и ее служили без нас. Во время чая мы познакомились с Митрофорным Протоиереем Василием, оказалось, что ему идет 84 год. Разница со мной всего в два года не очень-то впечатлила меня, как это, видимо, первоначально предполагал маститый батюшка. В застольной беседе довелось пообщаться со знакомым протоиереем Александром, в прошлом он видный ученый-экономист, бывал в Канаде, он приходится отцом протоиерею Максиму, но священником стал позже своего сына.
Там же — за чаем познакомились и с нижегородцами. Это были Игумен Вассиан, Иеромонах Евфимий и предприниматель Олег Иванович Новиков. Богато украшенная и превосходно написанная Державная икона Святых Царственных Мучеников создана на средства О.И.Новикова, а богословский замысел образа вроде бы принадлежит Архимандриту Тихону (Затекину).
К чаю также подошли С.В.Писарев, П.В.Мультатули, А.В.Рачинский. Оказывается у П.В.Мультатули в 12 часов в конференц-зале храма лекция о Государе Страстотерпце Николае Александровиче и о цареубийстве. Мне, конечно, было бы интересно остаться на лекцию, но желание поехать на Ганину Яму было сильнее.
Нижегородцы попросили меня после чая сфотографироваться с ними, и мы еще некоторое время интересно беседовали. После Храма на Крови Царской Семьи мы направились в сторону Ганиной Ямы, но по дороге заехали в Поросенков Лог сделать снимки для будущей книги, сфотографировали «символические» шпалы и место вскрытия в 2007 году второго захоронения.
В монастыре мы не сразу могли найти настоятеля Игумена Феодосия. Знакомый Иеромонах Пантелеимон — из насельников, бывших еще при прежнем наместнике Иеромонахе Сергии (Романове) — некоторое время побеседовал со мной, рассказал о пожаре во вратарном храме, показал котлован под будущий пруд, строящийся новый храм иконы Божией Матери «Живоносный Источник», рассказал о строительстве хозяйственного дома с поместительным погребом. И потом отец Пантелеимон поручил семинаристу Никите провести меня по остальной территории монастыря.
В храме Святых Царственных Мучеников знакомый по прежним паломничествам Иеромонах (к сожалению не знаю его имени) позволил нам приложиться к Царскому Кресту, для чего отпер специально для нас ковчег со Святыней. Потом он показал нам замироточившую сравнительно недавно икону Пресвятой Троицы, уменьшенный список иконы Преподобного Андрея Рублева. Мы приложились и к ней. Мне вспомнилась одна интересная женщина, бесноватая, которая большую часть дня проводила в этом храме. Иногда она сидела возле печки и страшновато «рыкала». А когда дух-мучитель ее опускал, прибиралась тут же — мыла пол, чистила подсвечники, протирала иконы, никак не проявляя признаков беснования. Иеромонах сказал, что сейчас эта женщина подвизается в другом месте: она проходила несколько раз отчитку, и сейчас ее не так терзает демон.
Обойдя большую часть действующих храмов, мы встретили знакомых нижегородцев, которые хотели провести молебен с новоосвещенной Державной иконой Царственных Мучеников прямо на самой Ганиной Яме. Они тоже искали настоятеля монастыря.
Мы уже собирались поехать неподалеку — в женский монастырь во имя иконы Божией Матери «Спорительница хлебов», где теперь служит духовником мой старые знакомый Иеромонах, точнее теперь уже — Иеросхимонах Сергий (Романов), бывший наместник монастыря в Ганиной Яме. Пытались узнать новый номер его телефона у отцов братии монастыря, так как по старому номеру он не отвечал. Но ни у кого его нового телефона не оказалось. Потом выяснялось, что теперь отец Сергий, пребывая в схиме и вообще не пользуется собственным телефоном. А телефон есть только у монастырской начальницы матушки Татианы…
И в это время отец-наместник Ганиной Ямы Игумен Феодосий сам нас разыскал и пригласил поучаствовать в молебне Царственным Мученикам перед новоосвященной Державной иконой Святых Царственных Страстотерпцев. И пригласил нас попить с ним монастырского кваса и чаю после молебна. Я поблагодарила за его любезные приглашения. Икону Августейших Страстотерпцев установили на скамью, прислонив ее верхнюю частью ко Кресту — прямо над Ганиной Ямой за алтарным выступом храма Святых Царственных Мучеников.
Молебен с чтением канона длился около часа. Служба была до слез трогательной и благоговейной. Истовая молитва духовенства и паломников никого из нас не оставила равнодушной. В заключении моления все стали чинно подходит, класть троекратные земные поклоны и прикладываться к образу.
После отпуста из-за страшной усталости и боли в ногах мне захотелось уйти «по-английски», и мы с Леонидом и Мариной было направились от храма Царственных Мучеников к Святым Вратам. Однако Игумен заметил это. Она напомнил мне о своем приглашении к чаю. Теперь отказываться было невозможно. Игумен принимал нас в Архиерейском корпусе. Угостил вином с родины, из Молдавии, монастырским квасом, в начале обеда появились нижегородцы и их тоже усадили за стол.
Когда заговорили об устройстве монастырского пруда, я вдруг спросила, не собираются ли они запустить в пруд лебедей. «Можно и лебедей!» — бодро ответил Игумен. «Тогда я для вас постараюсь приобрести парочку». В ходе беседы к нам присоединилась заведующая монастырским музеем. К сожалению, прежняя экспозиция, которая располагалась в одном из помещений Святых Врат, сгорела во время пожара. Причем огнем была уничтожена одна из икон, кажется Святителя Спиридона Тримифунтского, принадлежавшая когда-то Святому Царю-Мученику Николаю.
Заведующая музеем, очень милая и увлеченная своим делом женщина, просила меня поучаствовать в воссоздании экспозиции, и я пообещала обязательно подумать и передать что-нибудь для монастырской выставки.
«Чай» продолжался более двух часов, и только напоминание Леонида о завтрашней ранней поездке в Верхотурье (выезд в 6 часов) заставило меня настоятельно поблагодарить отца наместника за прием. При прощании я подписала книги и альбомы для Игумена Феодосия и для Архимандрита Тихона (Затекина). Игумен Феодосий подарил мне очень хорошо выполненную копию пасхального яйца Фаберже с тремя миниатюрными портретами Государя и старших Великих Княжон Ольги и Татианы Николаевны. Домой мы прибыли уже в девятом часу.
У Верхотурских Святых, или посрамленный Вельзевул
Раздосадованные происшествием, мы проскочили поворот на Верхотурье — просто не увидели указателя поворота на Верхотурье. Только Марина заметила декоративную стелу «Верхотурье» с куполами. Она располагалась уже после верхотурского свертка и Марина решила, что само Верхотурье будет вскоре. И так мы проехали аж до города Серова, названного в честь знаменитого советского летчика. Это в семидесяти семи км от нужного нам поворота. Но на самом деле получилось больше, так как мы еще плутали по городу металлургов. Общим счетом не меньше 160 км лишних проехали.
По дороге рассуждали, почему же так вышло. Просто наваждение какое-то! Леонид обратил внимание на странное поведение мух. Он решил, что «гаишники», видимо, «подколдовывают». Дело в том, что одно из имен Сатаны — Вельзевул — в переводе с финикийского означает «повелитель мух». Вот по такому наваждению все мы не увидели синего дорожного указателя на Верхотурье. Кстати, это был единственный указатель с упоминанием Верхотурья от самого Екатеринбурга. О том, сколько километров до Нижнего Тагила, Серова и других городов на протяжении трассы указатели попадались неоднократно. А богомольное Верхотурье, видимо, у начальства дорожных служб не в чести. А ведь это один из древнейших городов Урала!
Прибыли в монастырь уже ко отпусту Литургии перед чином Панагии. Подошли к отцу наместнику Игумену Филиппу (Ельшину) целовать Крест. Игумен пригласил нас на чай. В храме поздоровались с В.П.Мультатули, А.В.Рачинским и С.В.Писаревым, взяли благословение у оказавшихся тут же нижегородцев — отца Вассиана и Евфимия. Местный монах отец Елиазар встретил меня с букетом белых роз, и мы по благословению Игумена Филиппа пошли в Воздвиженский собор к Святым мощам Праведного Симеона в сопровождении отца Елиазара и Раисы Николаевны Огарковой — заведующей монастырским музеем.
Мы с Раисой Николаевной знакомы по прежним моим приездам в Верхотурье. Она рассказывала мне о восстановлении собора, потом отец Елиазар с монахом Симеоном (Царевым) пели тропари и величания у мощей Святого Праведного Симеона, и нам позволили поклониться и приложиться к мощам. Я попросила подаренный мне букет поместить у раки Святого Симеона.
После отправились в монастырский музей пить чай с отцом Игуменом, Раисой Николаевной, монастырским поэтом — монахом Евстратием (Чернышовым) и отцом Елиазаром. Игумен Филипп рассказал за столом такую историю. В Чечне старец иеросхимонах Симеон перед смертью завещал через свою келейницу монахиню Маргариту передать 40 Царских, английских и турецких золотых монет в Верхотурский монастырь на помин его души. Золотые привезли в епархию, и Владыка Викентий после передал их Игумену Филиппу. Турецкие и английские золотые пустили на золочение церковной утвари. А с Царскими империалами было решено поступить так: оправить в виде медальонов и преподносить особо чтимым гостям.
И ввиду этого Игумен Филипп в конце своего рассказа сделал подношение и мне, чем весьма растрогал меня. Так же отец Игумен преподнес мне роскошный альбом «Уральская Лавра». В написании текстов и составлении иллюстраций принимал непосредственное участие отец Тихон (Затекин), а издан альбом был уже стараниями Верхотурского монастыря. Дарственная надпись гласит: «На память в год 90-летия мученической кончины Его Величества Императора Николая Александровича и Его Семьи. Игумен Филиппъ. 2008 г. Июля 13-го».
Потом монах-поэт Евстратий прочитал стихотворение и подарил мне диск со своими песнями. А отец Елиазар от имени братии монастыря подарил мне чудесный шелковый синий платок.
В свою очередь я преподнесла Игумену и монастырю свою книги — «Духовник Императрицы», «Царского Рода» и различные буклеты, посвященные творчеству Великой Княгини Ольги Александровны. После чая Раиса Николаевна показала нам монастырский музей. Затем мы с отцом Елиазаром отправились к Царскому дому у стен обители. После подъехали в Покровский Верхотурский женский монастырь, где приложились к мощам Блаженного Космы, Христа ради Юродивого Верхотурского. Оттуда отправились в Меркушково к могиле Святого Симеона, где был явлен из земли его гроб и обретены Святые мощи. Там местный священник прочитал тропари Святому, все мы испили Святой Воды из могильного источника. Потом во вновь отстроенном Михайловском соборе приложились к мощам Священномученика Константина Богоявленского — Меркушинского священника, расстрелянного в 1918 году. После в церковной гостинице была трапеза.
Надо сказать, что в Меркушково нас и наш автомобиль вновь атаковали лесные мухи. Одна гадина так цапнула меня за ногу — прямо, как собака! Тут же вокруг ранки образовалась шишка. Оно и понятно, мы успели побывать везде, где даже не мечтали в своих утренних планах и получили Святую Воду из могильного источника Святого Праведного Симеона Верхотурского с собою. Местный батюшка, читавший тропари на могиле Святого, исполнил нашу просьбу и передал нам пару бутылок… Здоровенные оводы метались и в машине. Я схватила из сумочки, что попало под руку — свой канадский паспорт и прихлопнула на стекле здоровенную муху. Леонид тут же воскликнул: «О! Получила канадское гражданство!» Это он о несчастной судьбе мухи.
Так вот и некоторые ответственные люди, думают, что, исполняя волю отца лжи в Царском Деле, они получат в этой жизни что-то необыкновенное, но нечистый расплачивается не Царскими империалами, а черепками. Жалко их, как и прихлоптнутого мною слепня. «Не прикасайся к помазанным Моим!»
На обратном пути заехали на Камень Праведного Симеона Верхотурского на реке Туре (Леонид достал для меня из Туры небольшой осколочек скалы, на которой многие годы молился Святой Праведный Симеон) и посетили деревянный храм Новомучеников. Что интересно, в той местности оводов и слепней почти не было… Видимо «повелитель мух» нашей общей решимостью был посрамлен, и Господь пока отвел от нас эту напасть.
На пути в Меркушково и обратно беседовали на различные горячие церковные темы с отцом Елиазаром. Перед отправкой на Екатеринбург завезли отца Елиазара в Верхотурский монастырь, тепло попрощались с ним и отправились в обратный путь. В девятом часу прибыли в домой.
Опять о «Екатеринбургских останках», но за рамками протокола
На 17:00 в Уральском Государственном Горном Университете (УГГУ) запланирован круглый стол гостей Всемирного Русского Народного Собора с участием Владыки Викентия. Это первое мероприятие ВРНС в Екатеринбурге…
Поэтому после обеда я репетировала чтение моего заявления, которое давно собиралась сделать, а сейчас положение стало просто нетерпимым — везде называют меня «Великой Княгиней», и тут же злопыхатели чуть ли не обвиняют меня в «самозванчестве». При нынешней ситуации с «екатеринбургскими останками», никому не хочу давать повода для подобных «упреков». Нигде и никогда я не представлялась «Великой Княгиней». Постоянно возражала против такого титулования…
Прибыли к УГГУ минут на пятнадцать раньше протокола. Тут же подошли тележурналисты, но я попросила их немного подождать. Меня у автомобиля встретил заместитель ректора УГГУ в летней парадной форме. А через пару минут с приветствием подошел и ректор университета профессор Николай Петрович Косарев. Еще до приезда Владыки Викентия успела дать три коротких интервью. И опять журналисты начинают с «Великой Княгини"… Едва сдерживаюсь, но стараюсь доходчивее объяснять. Первый вопрос практически у всех:
— Как вы относитесь к Царским останкам?
Не знаю, понимают ли они или нет, но большинство репортеров, мне кажется, не понимает самой нелепой формы их вопроса. Если останки Царские — какие лежат в могилах Русских Царей, Цариц, Императоров и Императриц — естественно я отношусь к ним с глубоким благоговением. Но они-то спрашивают о «екатеринбургских останках»!!!
Конечно, пропаганда гробокопателей сделала свое дело. И когда я говорю, что могу подходить к вопросу о «екатеринбургских останках» только с нравственной позиции, а не как ученый, специалист, журналисты в ответ просто хлопают глазами и не понимают, о чем же я говорю. Заложив в свой вопрос подмену — «верю ли я в Царские останки», они уже нарушают этику и потому никак не могут понять простые нравственные начала: «истина-ложь», «правда-неправда», «исповедование-обман». Чаще всего продолжать разговор на уровне взаимопонимания было невозможно. Репортерам нужна горячая сенсация: какая-то старушка из Канады оспаривает выводы Генеральной прокураторы Российской Федерации…
А ведь именно нравственная позиция позволяет мне видеть то, что все следственные действия и научные экспертизы, начиная с Июля 1991 года и по настоящее время, основывались на пренебрежении к тысячелетней русской православной традиции обретения мощей. И уже по одному этому у меня результаты экспертиз не могут вызвать никакого доверия. Именно так! И то, что иные солидные и авторитетные ученые подвергают сомнению или прямо опровергают вовсе результаты официальных экспертиз, для меня является лишь дополнительным подтверждением моей нравственной правоты. Главное для меня — нравственный подход.
Почему я должна ВЕРИТЬ результатам каких-то организованных в определенном русле экспертиз — российских или международных?! Вера это совершенно иная категория. Я верю в Бога, в Пресвятую Богородицу, верю Богу, Его Святым, верю в Святость Царской Семьи. Истово и искренне верю в Их Святость еще задолго до прославления Их в Лике Святых 1 Ноября 1981 Русской Православной Церкви Заграницею, в это верили мои отец и мать, и я с детства в сердечных молитвах обращалась к Ним как Святым. Неужели бы Они допустили, если бы я на протяжении стольких лет, начиная с 1991 или 1992 года, явным образом отрицала бы Святость Их подлинных Мощей?!
Более того, я с известным благоговением стала относиться и к «екатеринбургских останкам», естественно не как к Царским. Просто с определенной поры мне стало совершенно ясно, что это останки людей, зверски убитых, видимо, в конце лета 1919 года, специально для того, чтобы в нужное время их выдать за останки Царской Семьи. Мне не известно, чьи это человеческие кости, найденные в Поросенковом Логе. Но то, как цинично с ними обращались эксперты, рекламируя их в полиэтиленовых мешочках, в спортивных сумках перед репортерами, фотокамерами и по телевизии, для меня оскорбительно. Древние и современные варвары так могли и могут обращаться только с останками своих врагов. Это уже за гранью человеческой морали.
Передовая наука, новые научные результаты не могут быть по смыслу самой науки предметом веры. В случае же с экспертизами и выводами следствия и в 1998 году, и сейчас нас всех заставляют именно ВЕРИТЬ! Но, господа! Вы что-то напутали, вы не Епископы Русской Православной Церкви, которые освидетельствуют Мощи Святых. Вы просто проходимцы в этом случае — при погонах или при научных званиях. И не более того.
Размышляю над этим спустя несколько часов после моих дневных интервью. Видит Бог, после позавчерашнего совещания у Владыки Викентия я не хотела в Царские дни касаться этой темы, но мои интервью проходили вне общих рамок соборной встречи, поэтому, полагаю я не нарушила обговоренный протокол ВРНС.
Слава Господу, что сама не видела их на телеэкране. Вероятно, не смогла бы потом уснуть. Да, журналистам и их заказчикам нужна сенсация: старушка из Канады против следователя. Жаль, что именно так чувства родственников Царской Семьи, чувства православных верующих подаются на современном «российском» телевидении.
Соборяне
Наконец подъехал Его Высокопреосвященство Архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий. Владыку встречали колоколами университетской церкви во имя Святителя Николая. В вестибюле после парадной лестницы помещена большая икона Святого Царя-Мученика Николая — основателя Горного Института (так именовался еще несколько лет назад Горный Университет), который перед самой революцией стал именоваться Императорским.
Под торжественную музыку поднялись в «Царский зал». Такой здесь был и до революции. Теперь его восстановили (по наименованию) и наше заседание стало первым мероприятием, проводимым в обновленном актовом зале. На стене портрет Государя, а по бокам «красная» и «черная» сотни.
По периметру зала столы были расставлены прямоугольником, таким образом, все были обращены друг другу, но стол рядом с трибуной напротив Царского портрета оказался почетным. За него усадили Владыку, ректора, проректора, Аверьянова, и меня с Леонидом на краю. Это я потребовала от устроителей посадить Леонида рядом для психологической поддержки.
Выступил ректор УГГУ, потом слово передали Владыке, но он отказался, сказал что будет выступать завтра. Потом выступил Аверьянов, и он стал вести собрание. затем выступили с докладами историк Лавров, философ Ципко и историк Махнач. О Святом Царе-Мученике Николае Александровиче как о международном деятеле очень интересно рассказывал В.Л.Махнач, он раскрывал Его значения Миротворца — прямого Наследника Своего Отца. Выступление свежее, интересное по мысли, но главное то, что Махнач предлагает это сторону деятельности Государя отобразить в житийной иконографии. Несколько неожиданно, но по сути правильно… Кажется сразу после историка Махнача слово предоставили мне. И я выступила со своим «Заявлением о титулатуре».
Я, конечно, волновалась и не вполне чувствовала аудиторию, но, как потом мне рассказывали Анатолий Степанов и Леонид, — люди слушали с интересом, да и журналисты с диктофонами и камерами сразу оживились. После моего выступления Владыка ушел — поехал встречать Митрополита Сергия и других Архипастырей.
Потом было несколько докладов. Интересно выступали Р.В.Багдасаров, А.Д.Степанов, И.Л.Бражников, Ю.К.Бондаренко. Очень хорошо выступил Виктор Саулкин. У себя в программке я помечала, то, что мне особенно понравилось. Кто-то мне совсем незнакомый выступал эмоционально, однако с отходами в сторону, и это утомляло.
Позвонила из Канады дочь Татьяна, и я вышла из зала переговорить с ней. Тут же подошли ко мне еще с одним интервью. Опять о «Царских» останках. Честно говоря, мне совершенно не хотелось рассуждать на эту тему, тем более следователь Генеральной прокуратуры РФ В.Н.Соловьев собирался выступить с официальным заявлением только завтра. Нет предмета для разговора. Но я добросовестно изложила свою позицию, сослалась на Святейшего Патриарха и Синод. Вряд ли это что-то изменит…
За нашим «председательским» столом остались только проректор УГГУ, Аверьянов, я и Леонид. Заметно поредели и другие столы. Очень хотелось уйти: уже накопилась усталость за эти дни, отдававшая болью в ногах — порой до слез, но мне было страшно неудобно оставить аудиторию. Ведь здесь в «Царском зале» собрались почитатели Святых Царственных Мучеников! Решила терпеть до конца. Собрание продолжалось больше трех часов.
Пока участник спускались вниз, у меня взяли еще пару интервью. Познакомилась с Андреем Разумовым (приятелем И.Л.Бражникова) который написал статью о Государе-Мученике «Отречение, которого не было».
Потом большинство участников отправились на двух автобусах в гостиницу. Инга Владиленовна сообщила, что Владыка пригласил меня к себе на ужин.
Мы отправились немного отдохнуть домой. Эти полчаса вернули мне силы. И снова — в машину. В 21:30 подъехали к епархиальному управлению. У крыльца стояли Владыка Викентий и только что прибывший Выскопреосвященнейший Митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий.
Владыка Сергий тепло поприветствовал меня. Тут на крыльце появился отец Гермоген, преподнес Владыке Сергию хлеб с солью и пригласил всех подняться на второй этаж, где находится архиерейская трапезная. В ожидании ужина с отцом Гермогеном села в приемном кабинете Владыки и некоторое время беседовала. Потом появился Протоиерей Всеволод Чаплин в сопровождении сотрудников из правления Всемирного Русского Народного Собора. Отец Всеволод дружелюбно приветствовал меня, благословил и мы обменялись впечатлениями. Потом всех пригласили к столу.
Митрополит Сергий произнес в мой адрес очень лестный тост за мое здоровье (ох, как это было кстати!), и я постаралась не остаться в долгу. Трапеза продолжалась около двух часов. Душка-Гермоген припас для меня Пожарские котлетки, что, конечно, неуместно за монашеским архиерейским столом, состоящим только из рыбных блюд. Но я была ему страшно благодарна за внимание. Да и сделал он это деликатно, неприметно. Домой вернулись довольно поздно. Но дома еще решила поработать над дневником, после троекратного боя часов на башне Городской думы, долетевшего до моего окна, отправляюсь спать.
Продолжение следует
http://rusk.ru/st.php?idar=105553
|
|
