Первый памятник Евгению Кушнареву

В Харькове установлен монумент на могиле политика

25 октября 2008 г. на 2-м городском кладбище Харькова был открыт памятник экс-губернатору Харьковской области Евгению Кушнареву, трагически погибшему полтора года назад, 17 января 2007 г., за неделю до собственного 56-летия.

Без громких речей, без избыточных собраний, без предварительного широкого анонсирования. В золото-осеннее утро к могиле пришли не только родственники, на средства которых харьковским скульптором А. Ридным (автором идеи, разработчиком проекта) был создан 17-тонный монумент, но и те, кто считает для себя эту потерю личной.

Кушнарев в памятнике запечатлен пружинистым, устремленным к действию, каким запомнился на фото, помещенном на обложке его первой книги, «Сто шагов по харьковской земле». Как всегда, собранный и подтянутый, но внутренне свободный, с пиджаком, перекинутым через плечо. Ему и самому нравился этот снимок, и семья одобрила образ, выбранный создателем памятника. Скульптура словно вырастает из светлого камня, напоминающего иссеченный энергетический кокон. Похожим образом канонически изображается на русских иконах Илья-пророк, то разъезжающим в вихре по небу на огненной колеснице, окруженным со всех сторон пламенем и разбрасывающий огненные стрелы, то спокойным и умиротворенным, проливающим на землю щедрый дождь. Позади скульптуры чернеет трехметровая гранитная плита, в зеркальной глади которой ясно отражаются небо и деревья, увенчанная половиною разорванной звезды. И — мы видим православный крест на второй, соседствующей стеле, из светлого гранита, отделенной от всего телесного и страстного. Она говорит нам об иной, загробной жизни, о той самой «вечной памяти», о которой поется в православном молебне.

Есть высокая скорбная правота в словах одного из соратников Евгения Петровича: «Такой человек, как Кушнарев, не может умереть!» В этом выдохе-выкрике — не то чтобы ропот против властных ударов судьбы, в этом есть и нравственная оценка, и четкое понимание высокой значимости конкретного жизненного человеческого пути.

Несмотря на все усилия горе-украинизаторов (а по сути, антиукраинизаторов), на этой земле пока еще памятны пушкинские строки, из программного стихотворения «Памятник». Помните, да? — «И долго буду тем любезен я народу <…> / Что в мой жестокий век восславил я Свободу…» Вот именно.

Кушнарев прошел гораздо более ста шагов и по родной харьковской земле, и по земле Украины, и по планете. Теперь шаги его продолжаются в мире ином. Вызов истории, воспринятый им как крест, а также его восхождение на личную Голгофу, оставили во многих и многих сердцах значимый след (дай Бог каждому оставлять такой!), а его уход — все еще не зажившую рану.

Семья безвременно ушедшего политика резонно полагает, что время, сами горожане определят меру общественной памяти о Е. Кушнареве, и что еще не следует, в частности, обсуждать городские топонимические аспекты. Все верно. Однако еще раз напомним: сегодня место Евгения Петровича в украинском социуме, в Русском мире «зияет отсутствием», его вакансия — глубокого, разумного, остро мыслящего охранителя, объединителя и созидателя русских (читай украинских) православных духовных ценностей — не занята ни кем. Пришедшие в эту субботу к могиле Кушнарева сокрушались, что фактически без него Восток Украины остался идеологически, политически, организационно обезглавленным. Что, будь он жив, сегодня все было бы, по слову поэта, «иначе гораздо».

Несомненно. Но столь же несомненным является вызов, сделанный Провидением нам, оставшимся на земле. Чем наши сердца, наши жизни откликнутся на эту жертву?
Станислав Минаков, Харьков, специально для Русской линии